Она так долго о ней мечтала, а приход ее прошел почти незамеченным.
Прежде, все эти четыре месяца, что она жила с Игорем в качестве его законной жены, она все время помнила, что это временно, и ждала, когда они с Мишей будут вместе. Но тяготилась она даже не самой жизнью с Игорем и не необходимостью притворяться любящей супругой, а предчувствием того ужасного, что предстояло сделать. Пусть не самой сделать, но, во всяком случае, стать соучастницей убийства.
Не так-то легко присутствовать при убийстве человека, с которым жила под одной крышей.
Наконец-то теперь все встало на свои места. Все получилось так, как они с Мишей задумали.
Миша очень гордился тем, что операция удалась. Ведь это он все спланировал и осуществил от начала до конца. Он доказал себе самому, что не тварь дрожащая, а настоящий сильный мужчина. Теперь он доказывал окружающим, что он еще и хороший бизнесмен.
* * *
Наташа вставала поздно. Она завтракала овсяными хлопьями с подогретым молоком, пила кофе и отправлялась гулять. На Сенную площадь, располагавшуюся неподалеку, она не заглядывала, там ей было нечего делать. Слишком много киосков, слишком раздражают люди с авоськами, их ошалелые глаза, толкотня, гул голосов.
Нет, Наташа шла в другую сторону — к Неве. Только там и гуляет приличная публика Петербурга.
Наташа шла по Демидову переулку, потом сворачивала на Мойку, и сразу перед ней открывалась перспектива: широкий Синий мост, а за ним — Исаакиевская площадь с величественным памятником императору Николаю. А оттуда рукой подать до Невы, стоит только миновать площадь и пройти через Александровский сад.
Наташа спускалась по ступенькам к самой воде и долго стояла внизу, любуясь зданиями на противоположном берегу — Двенадцатью коллегиями, Кунсткамерой и огромным зданием Академии художеств. Она задумчиво смотрела вдаль, элегантная загадочная женщина в красивой одежде.
Жизнь, как ни странно, омрачалась только их отношениями с Мишей. Он приходил с работы поздно, как и Игорь когда-то, но всегда в плохом настроении.
Получив то, к чему так стремился, Миша не успокоился. Он принадлежал к тем людям, которые никогда не удовлетворяются тем, что имеют.
— Где деньги за квартиру, которую Игорь продал перед поездкой в Таллин? — спрашивал он у Наташи каждый вечер.
Она не могла внятно ответить на этот вопрос. Квартира была продана, это она точно знала. Знала даже кому. Но вот с деньгами была полная неясность. В квартире их не оказалось, в банке на счете — тоже.
— Они у тебя… — твердил Миша.
Наташа даже вздрогнула от несправедливости такого обвинения. Разве она не отдала Мише все, что получила? Разве она не вела себя абсолютно честно по отношению к нему?
— А где же тогда деньги? — вопрошал Миша. — Где-то они ведь должны быть.
Как ты считаешь?
Наташа под давлением Миши отправилась наконец к покупателю. Алексей принял ее в той самой квартире, которую недавно купил. Когда Наташа спросила его о деньгах, он подтвердил, что действительно цена квартиры тридцать тысяч долларов. Уплатил ли он деньги? Разумеется! Он же порядочный человек! Он отдал Игорю деньги за квартиру.
Но у Алексея возникла догадка относительно Наташи.
«Она вышла замуж за Игоря четыре месяца назад, — размышлял он. — Конечно, все у них было по любви. И вообще, не мое это дело. Но как-то глупо вышло, что Игорь вдруг погиб, а эта женщина, с которой он прожил так недолго и вряд ли хорошо знал, стала наследницей его состояния».
Алексею это казалось несправедливым. Была бы тут сестра Игоря или его родители — тогда другой разговор. Сестре Алексей, конечно, отдал бы долг. И родителям тоже. Все-таки они близкие покойному люди.
А этой вдовице с подведенными глазами не хотелось ничего давать. Она и так получила очень много. Куда ей еще?
Таковы были не слишком честные, но не лишенные смысла резоны Алексея.
Родителям Игоря Наташа, конечно, сообщила о смерти сына. Написала и о том, что он найден в реке и похоронен в закрытом гробу. Она постаралась сделать так, чтобы старики не смогли приехать на похороны, — сообщила им поздно, и они уже не успевали добраться. Да и денег у стариков было негусто — оба жили на пенсию, а на нее, как известно, не разъездишься. Да и потрясение было велико — за короткий срок потеряли дочь и сына. Здоровье их ухудшилось.
Миша так и не поверил заверениям Наташи, что ей неизвестно, где тридцать тысяч долларов. Он не сказал этого прямо, но у него было такое выражение лица, что Наташа поняла: он уверен в том, что она прикарманила эти деньги и не хочет делиться с ним.
— Когда бы я могла это сделать?! — в отчаянии восклицала Наташа.
— Утром, — уверенно говорил Миша. — Утром, перед тем как выехали в Таллин.
Вечером Игорь пришел домой после сделки и принес деньги. А на следующий день мы выехали вместе. Значит, ты могла взять деньги утром, перед самым отъездом, и надежно спрятать.
Наташу трясло от обиды. Неужели он не понимает, что той ночью и тем утром она просто физически не могла совершить подобных махинаций! Ведь она знала о том, что должно произойти. Разве могла она думать о чем-то еще, кроме этого?
Она вспомнила, как с ужасом смотрела на улыбающееся лицо Игоря и думала, что через три-четыре часа он будет мертв.
— А, так ты жалела его! — не отставал Миша. Глаза его гневно блеснули. — Может быть, ты вообще жалеешь, что мы это сделали? Переживаешь за него?
Наташа была не рада, что посмела ему возразить, но он уже не мог остановиться.
— Конечно, — глумился он, — ты ведь так любила его! Спала с ним и клялась в любви. Наверное, тебе нравилось спать с ним?
Наташа горько вздохнула и подумала, что такие упреки ей придется терпеть всю жизнь.
— Не ты ли заставил меня выйти за него? Вспомни, я ведь не соглашалась. Я говорила тебе, что ты не сможешь забыть моей невольной измены. А ты тогда уверял, что никогда не напомнишь об этом.
— Ну да!.. — Миша был в ярости. Глаза его горели, он возбужденно бегал по комнате. — Я-то могу забыть, как обещал, но ты сама не хочешь забыть о нем. И не сможешь никогда. Я просто чувствую, как ты постоянно вспоминаешь о нем, как сравниваешь нас.
— Бог с тобой, — испуганно проговорила Наташа. — С чего ты взял? Он давно мертв. Нельзя же ревновать к мертвому!
— Можно! — почти взвизгнул Миша. — Какая разница — мертв он или нет? Ты беременна его ребенком. Значит, ребенок всегда будет напоминать о нем.
— Но я же тысячу раз объясняла: это твой ребенок, а не его, — простонала Наташа. Она действительно постоянно убеждала Мишу, что ребенок его, а не Игоря.
Она не хотела иметь ребенка от Игоря. И как можно родить ребенка от человека, которого Сама же и убила? Нет, на такое она не способна.
— Я всегда предохранялась, когда мы с ним были близки, — твердила чуть не плача Наташа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Прежде, все эти четыре месяца, что она жила с Игорем в качестве его законной жены, она все время помнила, что это временно, и ждала, когда они с Мишей будут вместе. Но тяготилась она даже не самой жизнью с Игорем и не необходимостью притворяться любящей супругой, а предчувствием того ужасного, что предстояло сделать. Пусть не самой сделать, но, во всяком случае, стать соучастницей убийства.
Не так-то легко присутствовать при убийстве человека, с которым жила под одной крышей.
Наконец-то теперь все встало на свои места. Все получилось так, как они с Мишей задумали.
Миша очень гордился тем, что операция удалась. Ведь это он все спланировал и осуществил от начала до конца. Он доказал себе самому, что не тварь дрожащая, а настоящий сильный мужчина. Теперь он доказывал окружающим, что он еще и хороший бизнесмен.
* * *
Наташа вставала поздно. Она завтракала овсяными хлопьями с подогретым молоком, пила кофе и отправлялась гулять. На Сенную площадь, располагавшуюся неподалеку, она не заглядывала, там ей было нечего делать. Слишком много киосков, слишком раздражают люди с авоськами, их ошалелые глаза, толкотня, гул голосов.
Нет, Наташа шла в другую сторону — к Неве. Только там и гуляет приличная публика Петербурга.
Наташа шла по Демидову переулку, потом сворачивала на Мойку, и сразу перед ней открывалась перспектива: широкий Синий мост, а за ним — Исаакиевская площадь с величественным памятником императору Николаю. А оттуда рукой подать до Невы, стоит только миновать площадь и пройти через Александровский сад.
Наташа спускалась по ступенькам к самой воде и долго стояла внизу, любуясь зданиями на противоположном берегу — Двенадцатью коллегиями, Кунсткамерой и огромным зданием Академии художеств. Она задумчиво смотрела вдаль, элегантная загадочная женщина в красивой одежде.
Жизнь, как ни странно, омрачалась только их отношениями с Мишей. Он приходил с работы поздно, как и Игорь когда-то, но всегда в плохом настроении.
Получив то, к чему так стремился, Миша не успокоился. Он принадлежал к тем людям, которые никогда не удовлетворяются тем, что имеют.
— Где деньги за квартиру, которую Игорь продал перед поездкой в Таллин? — спрашивал он у Наташи каждый вечер.
Она не могла внятно ответить на этот вопрос. Квартира была продана, это она точно знала. Знала даже кому. Но вот с деньгами была полная неясность. В квартире их не оказалось, в банке на счете — тоже.
— Они у тебя… — твердил Миша.
Наташа даже вздрогнула от несправедливости такого обвинения. Разве она не отдала Мише все, что получила? Разве она не вела себя абсолютно честно по отношению к нему?
— А где же тогда деньги? — вопрошал Миша. — Где-то они ведь должны быть.
Как ты считаешь?
Наташа под давлением Миши отправилась наконец к покупателю. Алексей принял ее в той самой квартире, которую недавно купил. Когда Наташа спросила его о деньгах, он подтвердил, что действительно цена квартиры тридцать тысяч долларов. Уплатил ли он деньги? Разумеется! Он же порядочный человек! Он отдал Игорю деньги за квартиру.
Но у Алексея возникла догадка относительно Наташи.
«Она вышла замуж за Игоря четыре месяца назад, — размышлял он. — Конечно, все у них было по любви. И вообще, не мое это дело. Но как-то глупо вышло, что Игорь вдруг погиб, а эта женщина, с которой он прожил так недолго и вряд ли хорошо знал, стала наследницей его состояния».
Алексею это казалось несправедливым. Была бы тут сестра Игоря или его родители — тогда другой разговор. Сестре Алексей, конечно, отдал бы долг. И родителям тоже. Все-таки они близкие покойному люди.
А этой вдовице с подведенными глазами не хотелось ничего давать. Она и так получила очень много. Куда ей еще?
Таковы были не слишком честные, но не лишенные смысла резоны Алексея.
Родителям Игоря Наташа, конечно, сообщила о смерти сына. Написала и о том, что он найден в реке и похоронен в закрытом гробу. Она постаралась сделать так, чтобы старики не смогли приехать на похороны, — сообщила им поздно, и они уже не успевали добраться. Да и денег у стариков было негусто — оба жили на пенсию, а на нее, как известно, не разъездишься. Да и потрясение было велико — за короткий срок потеряли дочь и сына. Здоровье их ухудшилось.
Миша так и не поверил заверениям Наташи, что ей неизвестно, где тридцать тысяч долларов. Он не сказал этого прямо, но у него было такое выражение лица, что Наташа поняла: он уверен в том, что она прикарманила эти деньги и не хочет делиться с ним.
— Когда бы я могла это сделать?! — в отчаянии восклицала Наташа.
— Утром, — уверенно говорил Миша. — Утром, перед тем как выехали в Таллин.
Вечером Игорь пришел домой после сделки и принес деньги. А на следующий день мы выехали вместе. Значит, ты могла взять деньги утром, перед самым отъездом, и надежно спрятать.
Наташу трясло от обиды. Неужели он не понимает, что той ночью и тем утром она просто физически не могла совершить подобных махинаций! Ведь она знала о том, что должно произойти. Разве могла она думать о чем-то еще, кроме этого?
Она вспомнила, как с ужасом смотрела на улыбающееся лицо Игоря и думала, что через три-четыре часа он будет мертв.
— А, так ты жалела его! — не отставал Миша. Глаза его гневно блеснули. — Может быть, ты вообще жалеешь, что мы это сделали? Переживаешь за него?
Наташа была не рада, что посмела ему возразить, но он уже не мог остановиться.
— Конечно, — глумился он, — ты ведь так любила его! Спала с ним и клялась в любви. Наверное, тебе нравилось спать с ним?
Наташа горько вздохнула и подумала, что такие упреки ей придется терпеть всю жизнь.
— Не ты ли заставил меня выйти за него? Вспомни, я ведь не соглашалась. Я говорила тебе, что ты не сможешь забыть моей невольной измены. А ты тогда уверял, что никогда не напомнишь об этом.
— Ну да!.. — Миша был в ярости. Глаза его горели, он возбужденно бегал по комнате. — Я-то могу забыть, как обещал, но ты сама не хочешь забыть о нем. И не сможешь никогда. Я просто чувствую, как ты постоянно вспоминаешь о нем, как сравниваешь нас.
— Бог с тобой, — испуганно проговорила Наташа. — С чего ты взял? Он давно мертв. Нельзя же ревновать к мертвому!
— Можно! — почти взвизгнул Миша. — Какая разница — мертв он или нет? Ты беременна его ребенком. Значит, ребенок всегда будет напоминать о нем.
— Но я же тысячу раз объясняла: это твой ребенок, а не его, — простонала Наташа. Она действительно постоянно убеждала Мишу, что ребенок его, а не Игоря.
Она не хотела иметь ребенка от Игоря. И как можно родить ребенка от человека, которого Сама же и убила? Нет, на такое она не способна.
— Я всегда предохранялась, когда мы с ним были близки, — твердила чуть не плача Наташа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69