Один конец ее Болан надел на кран холодной воды, другой пережал, затем открыл кран до отказа и, выходя через кухню, потянул шланг за собой в салон.
Возле самой двери Мак нащупал на стене реостат и включил свет на полную яркость. Послышались недовольные возгласы, потом кто-то воскликнул:
— Да что там такое творится со светом?!
В салоне находилось человек тридцать, лежавших и сидевших в разных позах. С первого взгляда было трудно определить, где чьи руки, ноги, головы. Шел самый разгар оргии, когда сплошная человеческая обнаженная масса беспрерывно двигалась, издавая один общий звук, перекрывавший все прочие шумы, сотканный из стенаний и прерывистого, ритмичного женского крика. Наметанный глаз Болана выделил из массы тел симпатичную блондинку, над которой одновременно работали трое мужчин, причем каждого из них господь Бог так щедро наделил всем необходимым для этого, что любой мог без труда и в одиночку вызывать эти стоны наслаждения и восторга.
Кто-то еще грубо выругался по поводу яркого света. Тогда Болан крикнул, пытаясь перекрыть ревущую музыку:
— Всем встать!!
Поднялись и повернулись в его сторону только две-три головы. Мак снял с предохранителя "Кольт-45" и выстрелил в стереоцентр. Музыка оборвалась раньше, чем стих грохот выстрела. Теперь все ошарашенно смотрели на него. Болан отпустил перегнутый конец шланга, и поток холодной воды хлестанул по распаренным голым телам.
Тон криков и проклятий резко изменился: мужчины с руганью шарахались от ледяных струй, а от испуганного визга женщин закладывало уши. Болан, швырнув шланг в салон, вернулся на кухню. Голая красотка со стаканом в руке в привольной позе сидела на столе и сосала виски. Проходя мимо, Болан обнял ее за гладкие плечи, поцеловав в стройную шею, затем порылся в своей сумке и, вытащив снайперскую медаль, положил девице на красивую, высокую грудь.
* * *
Пошел уже третий час ночи, когда Болан поставил машину за густым кустарником в сотне метров от другого дворца наслаждений, устроенного на окраине города. Мак порылся под чехлом, скрывавшим груз на заднем сиденье, и вытащил три контейнера размером с банку зеленого горошка, сунул их в сумку, висящую на поясе, и направился к дому. Шторы во всех окнах были задернуты, и сквозь них пробивался неяркий свет. Судя по количеству машин на стоянке, сюда в гости съехалось немало народу. Подойдя ближе, Болан разобрал звуки музыки и переливы звонкого женского смеха. Он пошел через сад, останавливаясь через каждые десять метров и внимательно прислушиваясь. Во время одной из таких остановок Мак, наконец, различил мужские голоса и тихий смех. Болан осторожно начал приближаться к говорившим и скоро их заметил. В тридцати метрах от дома, спиной к Маку, стояли двое с обрезами в руках, причем вели себя спокойно и непринужденно. Говорил тот, что был пониже ростом:
— Все эти типы посходили с ума! Я бы никогда в жизни не выложил столько денег за один вечер.
— А! Для них двести пятьдесят долларов все равно, что для нас с тобой двадцать пять центов, ответил второй, высокий и крупный. Но уж двадцать пять центов я бы не пожалел на такое развлечение.
— Мне казалось, что Лео тоже заедет сюда, — заметил первый, шаря по карманам пиджака.
Он достал сигарету, чиркнул спичкой о приклад своего обреза.
— Я его сегодня не видел, — продолжил он, затянувшись сигаретой, — а ты? Здоровяк тихо рассмеялся:
— Думаю, что он сегодня не приедет. Можешь быть уверен. Они все мочатся в штаны при одном только упоминании о человеке в черном.
— Честно говоря, мне очень хочется сунуть это ружье Лео в задницу. Потаскаешь его, руки прямо отваливаются!
— Ну, так положи его, — требовательно произнес низкий голос позади них. — Но только очень, очень осторожно. И тихо. Малейший шум может оказаться для тебя последним.
Охранники переглянулись. Тот, к кому обратились, наклонился и осторожно положил обрез в траву. Его напарник, не вняв доброму совету, спросил, глядя прямо перед собой:
— Кто вы?
— Вы говорили обо мне две минуты назад, — ответил Болан. Я одеваюсь в черное.
— Кто мне докажет...
Договорить он не успел, потому что рукоять кольта Болана обрушилась на его висок. Охранник, как сноп, рухнул на землю. Черная рука подняла обрез, открыла замок и, нащупав в обоих стволах донца патроны, бросила ружье на землю. Острый кончик ножа прикоснулся к горлу первого, более разумного охранника.
— Я ничего против вас не имею, — произнес Болан. — Но вы расскажете все, что меня интересует, и сможете прожить немного дольше.
Охранник шлепал губами, но с них не слетало ни звука. Наконец, первый испуг прошел, и он попытался заговорить.
— Все, что хотите, — с трудом шевеля непослушными губами, просипел он.
— Сколько всего охраны?
— Еще двое, только двое.
— С ружьями?
— Да. Нам запретили собираться.
Было видно, что он хотел выложить все, что знал.
— Мой пост здесь, а Чарли дежурил за углом, с этой стороны. Чарли — это парень, которого вы оглушили. Мэтт стоит позади дома, а Энди с другой стороны. Еще двое находятся в доме: на втором этаже, в коридоре, и внизу, у входной двери. У них нет ружей, только револьверы.
— Довольно приличная охрана для такого барака.
— Это с тех пор, как вы начали свои рейды, — ответил словоохотливый охранник и не без восхищения добавил:
— Вы их жутко напугали, и они даже увеличили количество охраны.
— А как насчет премии тому, кто прикончит меня?
— Вы даже не поверите! Премия — сто тысяч долларов!
— Тебя это не интересует?
— Меня? — охранник откашлялся, прочищая горло. — Кого? Меня? Вовсе нет! Я не имею к вам никаких претензий, мистер. Скажите... э-э-э... вы меня сейчас проткнете. Я чувствую, что кончик ножа вот-вот...
— А ты не двигайся. Теперь скажи мне...
— Гарри.
— Что?
— Меня зовут Гарри.
— Скажи мне, Гарри, а что находится за тем широким окном, внизу, с этой стороны?
— Э-э... нечто вроде бара, понимаете? Когда раздвигают перегородки, получается большой салон. Сейчас как раз такой случай: они занимаются своим делом.
— Каким делом, Гарри?
— О! Ну, ясно, каким. Трахаются они, оргия...
— А что сверху?
— Комнаты, только комнаты. Есть еще коридор и малая гостиная. В коридоре охранник.
— Что находится с другой стороны нижнего зала?
— Так я же вам сказал! Они могут раздвинуть перегородки, а так, обычно, там две большие комнаты.
— Сколько, по-твоему, там сейчас народу, Гарри?
— Э-э... могу вам сказать точно. Я проверял всех прибывших. Было тридцать Два человека. Точно, тридцать два.
— Девок нет?
— О-о да, есть девочки! Двадцать пять обычных профессионалок и э-э... приблизительно пятнадцать специалисток.
— Какого рода специалисток?
— Ну, по всяким штучкам, особенно для оргий.
— Понятно. Спасибо, Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Возле самой двери Мак нащупал на стене реостат и включил свет на полную яркость. Послышались недовольные возгласы, потом кто-то воскликнул:
— Да что там такое творится со светом?!
В салоне находилось человек тридцать, лежавших и сидевших в разных позах. С первого взгляда было трудно определить, где чьи руки, ноги, головы. Шел самый разгар оргии, когда сплошная человеческая обнаженная масса беспрерывно двигалась, издавая один общий звук, перекрывавший все прочие шумы, сотканный из стенаний и прерывистого, ритмичного женского крика. Наметанный глаз Болана выделил из массы тел симпатичную блондинку, над которой одновременно работали трое мужчин, причем каждого из них господь Бог так щедро наделил всем необходимым для этого, что любой мог без труда и в одиночку вызывать эти стоны наслаждения и восторга.
Кто-то еще грубо выругался по поводу яркого света. Тогда Болан крикнул, пытаясь перекрыть ревущую музыку:
— Всем встать!!
Поднялись и повернулись в его сторону только две-три головы. Мак снял с предохранителя "Кольт-45" и выстрелил в стереоцентр. Музыка оборвалась раньше, чем стих грохот выстрела. Теперь все ошарашенно смотрели на него. Болан отпустил перегнутый конец шланга, и поток холодной воды хлестанул по распаренным голым телам.
Тон криков и проклятий резко изменился: мужчины с руганью шарахались от ледяных струй, а от испуганного визга женщин закладывало уши. Болан, швырнув шланг в салон, вернулся на кухню. Голая красотка со стаканом в руке в привольной позе сидела на столе и сосала виски. Проходя мимо, Болан обнял ее за гладкие плечи, поцеловав в стройную шею, затем порылся в своей сумке и, вытащив снайперскую медаль, положил девице на красивую, высокую грудь.
* * *
Пошел уже третий час ночи, когда Болан поставил машину за густым кустарником в сотне метров от другого дворца наслаждений, устроенного на окраине города. Мак порылся под чехлом, скрывавшим груз на заднем сиденье, и вытащил три контейнера размером с банку зеленого горошка, сунул их в сумку, висящую на поясе, и направился к дому. Шторы во всех окнах были задернуты, и сквозь них пробивался неяркий свет. Судя по количеству машин на стоянке, сюда в гости съехалось немало народу. Подойдя ближе, Болан разобрал звуки музыки и переливы звонкого женского смеха. Он пошел через сад, останавливаясь через каждые десять метров и внимательно прислушиваясь. Во время одной из таких остановок Мак, наконец, различил мужские голоса и тихий смех. Болан осторожно начал приближаться к говорившим и скоро их заметил. В тридцати метрах от дома, спиной к Маку, стояли двое с обрезами в руках, причем вели себя спокойно и непринужденно. Говорил тот, что был пониже ростом:
— Все эти типы посходили с ума! Я бы никогда в жизни не выложил столько денег за один вечер.
— А! Для них двести пятьдесят долларов все равно, что для нас с тобой двадцать пять центов, ответил второй, высокий и крупный. Но уж двадцать пять центов я бы не пожалел на такое развлечение.
— Мне казалось, что Лео тоже заедет сюда, — заметил первый, шаря по карманам пиджака.
Он достал сигарету, чиркнул спичкой о приклад своего обреза.
— Я его сегодня не видел, — продолжил он, затянувшись сигаретой, — а ты? Здоровяк тихо рассмеялся:
— Думаю, что он сегодня не приедет. Можешь быть уверен. Они все мочатся в штаны при одном только упоминании о человеке в черном.
— Честно говоря, мне очень хочется сунуть это ружье Лео в задницу. Потаскаешь его, руки прямо отваливаются!
— Ну, так положи его, — требовательно произнес низкий голос позади них. — Но только очень, очень осторожно. И тихо. Малейший шум может оказаться для тебя последним.
Охранники переглянулись. Тот, к кому обратились, наклонился и осторожно положил обрез в траву. Его напарник, не вняв доброму совету, спросил, глядя прямо перед собой:
— Кто вы?
— Вы говорили обо мне две минуты назад, — ответил Болан. Я одеваюсь в черное.
— Кто мне докажет...
Договорить он не успел, потому что рукоять кольта Болана обрушилась на его висок. Охранник, как сноп, рухнул на землю. Черная рука подняла обрез, открыла замок и, нащупав в обоих стволах донца патроны, бросила ружье на землю. Острый кончик ножа прикоснулся к горлу первого, более разумного охранника.
— Я ничего против вас не имею, — произнес Болан. — Но вы расскажете все, что меня интересует, и сможете прожить немного дольше.
Охранник шлепал губами, но с них не слетало ни звука. Наконец, первый испуг прошел, и он попытался заговорить.
— Все, что хотите, — с трудом шевеля непослушными губами, просипел он.
— Сколько всего охраны?
— Еще двое, только двое.
— С ружьями?
— Да. Нам запретили собираться.
Было видно, что он хотел выложить все, что знал.
— Мой пост здесь, а Чарли дежурил за углом, с этой стороны. Чарли — это парень, которого вы оглушили. Мэтт стоит позади дома, а Энди с другой стороны. Еще двое находятся в доме: на втором этаже, в коридоре, и внизу, у входной двери. У них нет ружей, только револьверы.
— Довольно приличная охрана для такого барака.
— Это с тех пор, как вы начали свои рейды, — ответил словоохотливый охранник и не без восхищения добавил:
— Вы их жутко напугали, и они даже увеличили количество охраны.
— А как насчет премии тому, кто прикончит меня?
— Вы даже не поверите! Премия — сто тысяч долларов!
— Тебя это не интересует?
— Меня? — охранник откашлялся, прочищая горло. — Кого? Меня? Вовсе нет! Я не имею к вам никаких претензий, мистер. Скажите... э-э-э... вы меня сейчас проткнете. Я чувствую, что кончик ножа вот-вот...
— А ты не двигайся. Теперь скажи мне...
— Гарри.
— Что?
— Меня зовут Гарри.
— Скажи мне, Гарри, а что находится за тем широким окном, внизу, с этой стороны?
— Э-э... нечто вроде бара, понимаете? Когда раздвигают перегородки, получается большой салон. Сейчас как раз такой случай: они занимаются своим делом.
— Каким делом, Гарри?
— О! Ну, ясно, каким. Трахаются они, оргия...
— А что сверху?
— Комнаты, только комнаты. Есть еще коридор и малая гостиная. В коридоре охранник.
— Что находится с другой стороны нижнего зала?
— Так я же вам сказал! Они могут раздвинуть перегородки, а так, обычно, там две большие комнаты.
— Сколько, по-твоему, там сейчас народу, Гарри?
— Э-э... могу вам сказать точно. Я проверял всех прибывших. Было тридцать Два человека. Точно, тридцать два.
— Девок нет?
— О-о да, есть девочки! Двадцать пять обычных профессионалок и э-э... приблизительно пятнадцать специалисток.
— Какого рода специалисток?
— Ну, по всяким штучкам, особенно для оргий.
— Понятно. Спасибо, Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40