..
— Так он есть в списке или нет?
— Нет, — последовал тяжелый вздох, — но будет.
— Благодарю вас. Я заберу машину прямо сейчас. Сами понимаете, это связано с протоколом. Командор не хочет, чтобы гости, разъехавшись, рассказывали о нас всякие сказки.
— Да, — проворчал начальник автослужбы, просматривая регистрационный журнал, в его голосе звучало сочувствие. — Все та же старая песня! — он перевернул журнал и ткнул пальцем в нижнюю строчку.
— Вот, эта готова.
Болан взял шариковую ручку и нацарапал номер своего значка в соответствующей графе.
— Спасибо. С меня пиво!
— Лучше купи мне парочку механиков.
Болан засмеялся и повернулся к автомобилям.
— Первая в этом ряду?
— Да, заправлена и обслужена. У нее были небольшие проблемы с тормозами, но теперь все в порядке.
Болан поблагодарил и подошел к машине. Она была почти новая, без надписей и эмблем, а короткая антенна совсем не бросалась в глаза. Отлично. Мак сел за руль, проверил радиостанцию и как можно быстрее выехал из гаража.
План действий еще не совсем созрел в его голове, но Болан уже знал, что ему делать. А вот как он это сделает, будет зависеть от обстоятельств.
Несмотря на неблагоприятные условия, Палач снова переходил в наступление.
* * *
Полицейские Ларсон и Пападо уже два часа несли службу и не рассчитывали на скорое окончание дежурства. Они вели наблюдение из машины, припаркованной напротив главного входа в здание «Кадиллак Тауэр», третий детектив находился в вестибюле и имел с ними прямую радиосвязь.
Увеличенные фотоснимки Бобби Кассиопеи, переснятые из журнала и старых газет, лежали на сиденье между ними, вперемежку с фотороботом главного человека дня — Мака Болана.
Ларсон открыл термос с кофе и налил порцию в бумажный стаканчик.
— Тебе плеснуть? — спросил он напарника.
Пападо отрицательно покачал головой и пожаловался:
— Вся задница онемела.
— Ну, так смени позу, — предложил Ларсон.
— Пробовал — не помогает.
— Тогда погоняй шары в кармане. Разгонишь кровь, — ухмыльнулся Ларсон.
Пападо хихикнул.
— Разгонишь, как же! Вот если б мне напарницу, а не напарника, тогда... — он мечтательно закатил глаза.
Ларсон глотнул немного кофе и вдруг быстро опустил стаканчик.
— Ну-ка, взгляни на этого парня, — полицейский ткнул пальцем в окно, указывая на высокого человека, подходившего к зданию «Кадиллак Тауэр».
— Да, внешне подходит под описание, но староват.
— Все-таки, давай проверим.
Пападо вздохнул и поднес ко рту микрофон миниатюрной рации.
— Эй, Поль! Присмотрись-ка к человеку, который сейчас войдет в вестибюль.
Ответ не заставил себя ждать:
— О'кей.
Спустя минуту рация снова ожила:
— "Ударная-3", вы ошиблись.
Ларсон скорчил рожу, Пападо разочарованно вздохнул. Наблюдение продолжалось. То и дело полицейские терли глаза и крутили головами, стараясь снять напряжение с мышц шеи. Пападо хрустел суставами пальцев и без конца елозил по сиденью, пытаясь найти удобное положение. Минут через десять Ларсон не выдержал и сказал:
— Черт бы ее побрал, эту полицейскую работу! Вся ее прелесть заключается в том, что ты постоянно борешься с самим собой, а закончится она очками с бифокальными стеклами, мозолями на заднице и ломотой в коленях. И за что нам такие муки, Паппи? Какого черта мы этим занимаемся?
— Зарабатываем на жизнь, — пожал плечами Пападо.
— Уж лучше играть в теннис или в гольф. Господи, ну почему на нашу долю выпала такая работа?
Пападо раздраженно заворочался на сиденье.
— Слушай, Чак, кончай капать на мозги!
Ларсон замолчал, но через минуту забубнил снова:
— Санди хочет разводиться.
— Красивая женщина. Жаль, — равнодушно отозвался Пападо.
— Я серьезно говорю. Она дошла до точки. Сказала: «Я или служба».
— Вот это плохо. Тебе будет ее не хватать, Чак.
— Брось ты свои шуточки.
— Я не шучу.
— Нам никак не удается сводить концы с концами. Еле дотягиваем от зарплаты до зарплаты, оплачиваем счета, иногда пытаемся исхитриться и не заплатить. Ты давно был в бакалейном магазине? Черт... даже не знаю, Паппи!
— Не знаешь чего?
— Мы не можем тронуть этих скотов!
— К чему ты клонишь, Чак?
— Может, принять от них конверт с деньгами? — пробормотал Ларсон.
— Эй, полегче парень! — Пападо тяжело взглянул на напарника. — За такие речи я вобью этот конверт тебе в глотку...
— Дерьмо!
— Это уж точно. Можешь в нем вываляться с ног до головы, можешь даже принять вовнутрь. И ты сразу почувствуешь себя лучше. Слушай меня внимательно: скорее я позволю жене пойти на панель, чем возьму от них хоть цент!
— Не знаю, Паппи. Я просто не знаю, как быть.
— Тогда возьми конверт у того, кто знает. Я вырос среди этого дерьма и насмотрелся на всякое. Ты возьмешь их конверт, дружок, о'кей, а взамен они возьмут твою бессмертную душу и вытрут ею задницу. Послушай, я больше не желаю говорить об этом. Не хочу, и все. Ты меня понял?
— Понял, понял. Извини, Паппи, я просто пожаловался на судьбу.
— Я знаю.
— В следующий раз, когда я начну такой разговор, можешь загнать мне этот чертов конверт в глотку.
— Так я и сделаю.
Напарники замолчали.
На таких дежурствах у полицейских было достаточно времени, чтобы предаваться размышлениям... И в такие моменты тягостные мысли были их главными врагами.
Через несколько минут включилась рация.
— Внимание, «Ударная Кадиллак». Говорит «Ударная-7 Хончо».
Ларсон пробежал глазами таблицу позывных.
— Это командир мобильной группы, — сказал он напарнику. — Канал «Дельта».
Пападо нажал на клавишу и взял микрофон.
— Слушаю, «Хончо-7».
— Доложите обстановку.
Пападо взглянул на Ларсона и ответил:
— Все спокойно. Никто не приходил, никто не выходил.
— Имелись ли контакты с объектом наблюдения?
— Никаких. Наблюдатель в здании докладывает, что его нет дома.
— О'кей, ребята. Можете передохнуть, но будьте начеку и далеко от машины не отходите.
— Вас понял. Спасибо.
Пападо положил микрофон и сказал:
— Я думал, мобильная группа приступит к работе только вечером.
Ларсон пожал плечами.
— У них все меняется каждые пять минут. Ну что, сходишь перекусить?
— Рановато. Но мне хотелось бы размяться. Пожалуй, я пройдусь немного.
— Хорошо. Только не подбирай случайных конвертов.
Пападо шутливо ткнул напарника кулаком в подбородок, вышел из машины, затем наклонился к окну и сказал:
— А ты не подбирай случайных Палачей. Уж подожди, пока я вернусь.
— Не волнуйся, — ответил Ларсон. — Бьюсь об заклад, что этого парня нет в радиусе пятидесяти миль отсюда.
Но он ошибался. «Парень», недавно назвавшийся «Ударная-7 Хончо», в это самое время проезжал всего в пятидесяти ярдах от их машины.
Спустя несколько минут другой скучающий полицейский ответил на вызов «Ударной-9 Хончо», доложил оперативную обстановку и, повернувшись к своему напарнику, со вздохом спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Так он есть в списке или нет?
— Нет, — последовал тяжелый вздох, — но будет.
— Благодарю вас. Я заберу машину прямо сейчас. Сами понимаете, это связано с протоколом. Командор не хочет, чтобы гости, разъехавшись, рассказывали о нас всякие сказки.
— Да, — проворчал начальник автослужбы, просматривая регистрационный журнал, в его голосе звучало сочувствие. — Все та же старая песня! — он перевернул журнал и ткнул пальцем в нижнюю строчку.
— Вот, эта готова.
Болан взял шариковую ручку и нацарапал номер своего значка в соответствующей графе.
— Спасибо. С меня пиво!
— Лучше купи мне парочку механиков.
Болан засмеялся и повернулся к автомобилям.
— Первая в этом ряду?
— Да, заправлена и обслужена. У нее были небольшие проблемы с тормозами, но теперь все в порядке.
Болан поблагодарил и подошел к машине. Она была почти новая, без надписей и эмблем, а короткая антенна совсем не бросалась в глаза. Отлично. Мак сел за руль, проверил радиостанцию и как можно быстрее выехал из гаража.
План действий еще не совсем созрел в его голове, но Болан уже знал, что ему делать. А вот как он это сделает, будет зависеть от обстоятельств.
Несмотря на неблагоприятные условия, Палач снова переходил в наступление.
* * *
Полицейские Ларсон и Пападо уже два часа несли службу и не рассчитывали на скорое окончание дежурства. Они вели наблюдение из машины, припаркованной напротив главного входа в здание «Кадиллак Тауэр», третий детектив находился в вестибюле и имел с ними прямую радиосвязь.
Увеличенные фотоснимки Бобби Кассиопеи, переснятые из журнала и старых газет, лежали на сиденье между ними, вперемежку с фотороботом главного человека дня — Мака Болана.
Ларсон открыл термос с кофе и налил порцию в бумажный стаканчик.
— Тебе плеснуть? — спросил он напарника.
Пападо отрицательно покачал головой и пожаловался:
— Вся задница онемела.
— Ну, так смени позу, — предложил Ларсон.
— Пробовал — не помогает.
— Тогда погоняй шары в кармане. Разгонишь кровь, — ухмыльнулся Ларсон.
Пападо хихикнул.
— Разгонишь, как же! Вот если б мне напарницу, а не напарника, тогда... — он мечтательно закатил глаза.
Ларсон глотнул немного кофе и вдруг быстро опустил стаканчик.
— Ну-ка, взгляни на этого парня, — полицейский ткнул пальцем в окно, указывая на высокого человека, подходившего к зданию «Кадиллак Тауэр».
— Да, внешне подходит под описание, но староват.
— Все-таки, давай проверим.
Пападо вздохнул и поднес ко рту микрофон миниатюрной рации.
— Эй, Поль! Присмотрись-ка к человеку, который сейчас войдет в вестибюль.
Ответ не заставил себя ждать:
— О'кей.
Спустя минуту рация снова ожила:
— "Ударная-3", вы ошиблись.
Ларсон скорчил рожу, Пападо разочарованно вздохнул. Наблюдение продолжалось. То и дело полицейские терли глаза и крутили головами, стараясь снять напряжение с мышц шеи. Пападо хрустел суставами пальцев и без конца елозил по сиденью, пытаясь найти удобное положение. Минут через десять Ларсон не выдержал и сказал:
— Черт бы ее побрал, эту полицейскую работу! Вся ее прелесть заключается в том, что ты постоянно борешься с самим собой, а закончится она очками с бифокальными стеклами, мозолями на заднице и ломотой в коленях. И за что нам такие муки, Паппи? Какого черта мы этим занимаемся?
— Зарабатываем на жизнь, — пожал плечами Пападо.
— Уж лучше играть в теннис или в гольф. Господи, ну почему на нашу долю выпала такая работа?
Пападо раздраженно заворочался на сиденье.
— Слушай, Чак, кончай капать на мозги!
Ларсон замолчал, но через минуту забубнил снова:
— Санди хочет разводиться.
— Красивая женщина. Жаль, — равнодушно отозвался Пападо.
— Я серьезно говорю. Она дошла до точки. Сказала: «Я или служба».
— Вот это плохо. Тебе будет ее не хватать, Чак.
— Брось ты свои шуточки.
— Я не шучу.
— Нам никак не удается сводить концы с концами. Еле дотягиваем от зарплаты до зарплаты, оплачиваем счета, иногда пытаемся исхитриться и не заплатить. Ты давно был в бакалейном магазине? Черт... даже не знаю, Паппи!
— Не знаешь чего?
— Мы не можем тронуть этих скотов!
— К чему ты клонишь, Чак?
— Может, принять от них конверт с деньгами? — пробормотал Ларсон.
— Эй, полегче парень! — Пападо тяжело взглянул на напарника. — За такие речи я вобью этот конверт тебе в глотку...
— Дерьмо!
— Это уж точно. Можешь в нем вываляться с ног до головы, можешь даже принять вовнутрь. И ты сразу почувствуешь себя лучше. Слушай меня внимательно: скорее я позволю жене пойти на панель, чем возьму от них хоть цент!
— Не знаю, Паппи. Я просто не знаю, как быть.
— Тогда возьми конверт у того, кто знает. Я вырос среди этого дерьма и насмотрелся на всякое. Ты возьмешь их конверт, дружок, о'кей, а взамен они возьмут твою бессмертную душу и вытрут ею задницу. Послушай, я больше не желаю говорить об этом. Не хочу, и все. Ты меня понял?
— Понял, понял. Извини, Паппи, я просто пожаловался на судьбу.
— Я знаю.
— В следующий раз, когда я начну такой разговор, можешь загнать мне этот чертов конверт в глотку.
— Так я и сделаю.
Напарники замолчали.
На таких дежурствах у полицейских было достаточно времени, чтобы предаваться размышлениям... И в такие моменты тягостные мысли были их главными врагами.
Через несколько минут включилась рация.
— Внимание, «Ударная Кадиллак». Говорит «Ударная-7 Хончо».
Ларсон пробежал глазами таблицу позывных.
— Это командир мобильной группы, — сказал он напарнику. — Канал «Дельта».
Пападо нажал на клавишу и взял микрофон.
— Слушаю, «Хончо-7».
— Доложите обстановку.
Пападо взглянул на Ларсона и ответил:
— Все спокойно. Никто не приходил, никто не выходил.
— Имелись ли контакты с объектом наблюдения?
— Никаких. Наблюдатель в здании докладывает, что его нет дома.
— О'кей, ребята. Можете передохнуть, но будьте начеку и далеко от машины не отходите.
— Вас понял. Спасибо.
Пападо положил микрофон и сказал:
— Я думал, мобильная группа приступит к работе только вечером.
Ларсон пожал плечами.
— У них все меняется каждые пять минут. Ну что, сходишь перекусить?
— Рановато. Но мне хотелось бы размяться. Пожалуй, я пройдусь немного.
— Хорошо. Только не подбирай случайных конвертов.
Пападо шутливо ткнул напарника кулаком в подбородок, вышел из машины, затем наклонился к окну и сказал:
— А ты не подбирай случайных Палачей. Уж подожди, пока я вернусь.
— Не волнуйся, — ответил Ларсон. — Бьюсь об заклад, что этого парня нет в радиусе пятидесяти миль отсюда.
Но он ошибался. «Парень», недавно назвавшийся «Ударная-7 Хончо», в это самое время проезжал всего в пятидесяти ярдах от их машины.
Спустя несколько минут другой скучающий полицейский ответил на вызов «Ударной-9 Хончо», доложил оперативную обстановку и, повернувшись к своему напарнику, со вздохом спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35