Вот это и предстояло выяснить Палачу.
Все было на редкость зыбко и неопределенно. К примеру, ФБР могло держать, а могло и не держать под пристальным наблюдением крошку Касса, когда тот выезжал из страны.
Точно так же парни из Нью-Йорка могли установить у Спилка электронные «уши», а могли и не делать этого.
Болан понимал, что его «контактное лицо» своими донесениями всполошило не только агентов федеральных спецслужб, но и весь преступный мир. Еще бы, ведь о том, что Болан уже в Акапулько, фэбээровцы каким-то непостижимым образом пронюхали за целый час до того, как об этом узнала мафия!
Воистину — страна чудес!
Что и говорить, сейчас Болан оказался в незавидном положении. Он словно боксировал с тенью, да еще в кромешной темноте, а для человека, в спину которого дышал весь мир, что могло быть хуже?! Эдакое гадание на ромашке... Даже если и удастся вывернуться, еще не известно, каких это будет стоить жертв.
Прирожденный боец, Болан предпочитал заказывать музыку сам. И вести сражения по собственным правилам.
Теперь ситуация складывалась не в его пользу. Очень не хотелось оставлять все, чем он располагал, призракам Акапулько. А для этого требовалось максимально прояснить обстановку. Понять, на каком ты свете, — и действовать наверняка.
Глава 14
Болан оставил машину рядом с Костерой и пешком направился в район Красных Фонарей. Эта часть Старого Города славилась своими притонами, публичными домами, кабаками со стриптизом и ночными клубами самого сомнительного свойства.
Ночь еще не наступила, и район был относительно спокоен. Через несколько часов в городе станет жарко, основной пик веселья придется на три или четыре часа ночи, хотя в некоторых кварталах страсти будут кипеть до восьми-девяти утра.
Мексиканские власти традиционно запрещали женщинам-туристам появляться в подобных районах — причем в любое время суток. Но не случайно Акапулько называли государством в государстве. Отцы города сквозь пальцы смотрели на всякие вольности, и влюбленные парочки чувствовали себя в веселых кварталах достаточно комфортно и непринужденно. А иные клубы даже имели статус вполне элитарных.
Кантипа Лола, однако, не принадлежала к таковым. Это был типичный притон: темный, угрюмый, насквозь пропахший человеческим потом, прокисшим пивом и дымом дешевых сигарет. Прямо возле двери располагался небольшой бар, в глубине помещения виднелись несколько крошечных столиков, музыкальный автомат и маленькая, чуть приподнятая сцена. По одну сторону от нее шла на второй этаж узкая винтовая лестница, а по другую находилась дверь, ведущая, судя по всему, во двор.
За стойкой бара сидел человек лет сорока, в выцветших, но чистых джинсах Ливайс и крахмальной белой рубашке. На его смуглом лице резко выделялись живые сверкающие глаза и быстрая белозубая улыбка.
Завидев Болана, человек тотчас окликнул его, словно старого знакомца:
— Ты слишком рано, приятель! Веселье начнется только через час.
Болан уселся на стул рядом с хозяином.
— Я хочу пить.
— Сервеза?
— Сойдет, — кивнул Болан. — Есть «Карта Бланка»?
— Нет, парень, но есть «Богемия» и «Монтесума».
— А что это такое — «Монтесума»? — поинтересовался Болан, хотя заранее знал ответ. — Темное пиво? Нет, как-нибудь в другой раз:
Бармен налил гостю вино:
— Вот — попробуй, тебе должно понравиться. С тебя десять песо, приятель.
Болан бросил на стол десятку и недовольно проворчал:
— В другом месте мне бы это обошлось всего в семь.
— Конечно, но там нет такой атмосферы, приятель. Разве я не прав?
Болан огляделся по сторонам и невольно хмыкнул:
— Да, пожалуй, ты прав.
— А как насчет девочек?
— В такое-то время? — усомнился Болан.
— Ну, может быть, еще немного рановато, но готов поспорить на полтинник, что через две минуты они выстроятся шеренгой перед тобой.
— Лучше все-таки попозже, — возразил Болан с короткой усмешкой.
— Ты из Лос-Анджелеса? — осведомился хозяин.
— Нет, но я там бывал.
— Я тоже был там, приятель, целых три раза! — Хозяин горделиво вскинул три пальца. — Слыхал о такой улице — Альвера-стрит?
— Старая добрая Альвера-стрит, — мечтательно повторил Болан.
— Эй, приятель, ты что, насмехаться сюда пришел? Ищешь неприятностей на свою голову?
Болан холодно уставился на бармена:
— Ведь ты бывал не только на Альвера-стрит, верно?
— Что-то ты не то говоришь, парень.
Болан сунул в рот сигарету и небрежно поинтересовался:
— Если бы ты увидел спичку, ты мог бы определить, откуда она?
Парень недоуменно пожал плечами.
Болан прикурил, позволил спичке догореть до кончиков пальцев и уронил ее на стойку.
— Как тебе вино? — спросил бармен. — Вкусно, да?
По правде, вино было достаточно паршивое, но Болан с удовлетворением кивнул:
— Нормальный вкус.
После чего зажег следующую спичку.
— Что это ты делаешь, парень?
— Играю с огнем, — невозмутимо ответил Болан.
— Дожидаешься кого-то?
— Просто пью вино, — возразил Мак.
Бармен хихикнул и, отвернувшись, занялся своими делами у противоположной стойки бара. Чуть погодя он спросил:
— Откуда ты взялся, парень?
— Я же не задаю тебе такой вопрос.
Парень сокрушенно покачал головой:
— Это верно. Но ведь ты кого-то ищешь, так?
— Глухого и глупого бармена, — кисло бросил Мак.
Парень снова захихикал и медленно обернулся, видно, желая что-то сказать в ответ. Однако слова моментально застряли у него в горле: возле стакана с вином стояла Дева Гвадалахары.
— Ты любишь куколок, приятель? — наконец выдавил он из себя.
— Я люблю дев, — объяснил Болан.
Жалкое подобие улыбки скользнуло по лицу бармена и тотчас исчезло.
— У нас тут каждая — девственница, и каждой по шестнадцать лет, — пробормотал он, чувствуя себя страшно неуютно под ледяным взглядом Палача. — Хочешь, чтобы я нашел тебе одну?
— Да, только одну, — подтвердил Болан.
Бармен как-то весь подобрался и мигом посерьезнел.
— Подожди здесь! — С этими словами он скрылся за сценой.
Болан дождался, пока за барменом закрылась маленькая дверь, и последовал за ним.
Но он даже не успел сделать несколько шагов, как дверь резко распахнулась, и в баре возникли двое гринго в рубашках с короткими рукавами и кожаных жилетках.
Болан ошибся: дверь вела не на задний двор, а в маленькую комнатку, почти лишенную какой бы то ни было мебели. И там, за спинами дюжих гринго, он заметил бармена, который, яростно жестикулируя, что-то втолковывал очаровательной высокой блондинке в строгом брючном костюме.
Но более внимательно разглядеть незнакомку у Болана не было времени: двое угрюмых парней молча нацелили на него оружие. Реакция не подвела Палача и на этот раз. Словно ниоткуда, в его руках вдруг возникла «беретта» и, прежде чем парни успели нажать спусковые крючки, плюнула в громил двумя короткими очередями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Все было на редкость зыбко и неопределенно. К примеру, ФБР могло держать, а могло и не держать под пристальным наблюдением крошку Касса, когда тот выезжал из страны.
Точно так же парни из Нью-Йорка могли установить у Спилка электронные «уши», а могли и не делать этого.
Болан понимал, что его «контактное лицо» своими донесениями всполошило не только агентов федеральных спецслужб, но и весь преступный мир. Еще бы, ведь о том, что Болан уже в Акапулько, фэбээровцы каким-то непостижимым образом пронюхали за целый час до того, как об этом узнала мафия!
Воистину — страна чудес!
Что и говорить, сейчас Болан оказался в незавидном положении. Он словно боксировал с тенью, да еще в кромешной темноте, а для человека, в спину которого дышал весь мир, что могло быть хуже?! Эдакое гадание на ромашке... Даже если и удастся вывернуться, еще не известно, каких это будет стоить жертв.
Прирожденный боец, Болан предпочитал заказывать музыку сам. И вести сражения по собственным правилам.
Теперь ситуация складывалась не в его пользу. Очень не хотелось оставлять все, чем он располагал, призракам Акапулько. А для этого требовалось максимально прояснить обстановку. Понять, на каком ты свете, — и действовать наверняка.
Глава 14
Болан оставил машину рядом с Костерой и пешком направился в район Красных Фонарей. Эта часть Старого Города славилась своими притонами, публичными домами, кабаками со стриптизом и ночными клубами самого сомнительного свойства.
Ночь еще не наступила, и район был относительно спокоен. Через несколько часов в городе станет жарко, основной пик веселья придется на три или четыре часа ночи, хотя в некоторых кварталах страсти будут кипеть до восьми-девяти утра.
Мексиканские власти традиционно запрещали женщинам-туристам появляться в подобных районах — причем в любое время суток. Но не случайно Акапулько называли государством в государстве. Отцы города сквозь пальцы смотрели на всякие вольности, и влюбленные парочки чувствовали себя в веселых кварталах достаточно комфортно и непринужденно. А иные клубы даже имели статус вполне элитарных.
Кантипа Лола, однако, не принадлежала к таковым. Это был типичный притон: темный, угрюмый, насквозь пропахший человеческим потом, прокисшим пивом и дымом дешевых сигарет. Прямо возле двери располагался небольшой бар, в глубине помещения виднелись несколько крошечных столиков, музыкальный автомат и маленькая, чуть приподнятая сцена. По одну сторону от нее шла на второй этаж узкая винтовая лестница, а по другую находилась дверь, ведущая, судя по всему, во двор.
За стойкой бара сидел человек лет сорока, в выцветших, но чистых джинсах Ливайс и крахмальной белой рубашке. На его смуглом лице резко выделялись живые сверкающие глаза и быстрая белозубая улыбка.
Завидев Болана, человек тотчас окликнул его, словно старого знакомца:
— Ты слишком рано, приятель! Веселье начнется только через час.
Болан уселся на стул рядом с хозяином.
— Я хочу пить.
— Сервеза?
— Сойдет, — кивнул Болан. — Есть «Карта Бланка»?
— Нет, парень, но есть «Богемия» и «Монтесума».
— А что это такое — «Монтесума»? — поинтересовался Болан, хотя заранее знал ответ. — Темное пиво? Нет, как-нибудь в другой раз:
Бармен налил гостю вино:
— Вот — попробуй, тебе должно понравиться. С тебя десять песо, приятель.
Болан бросил на стол десятку и недовольно проворчал:
— В другом месте мне бы это обошлось всего в семь.
— Конечно, но там нет такой атмосферы, приятель. Разве я не прав?
Болан огляделся по сторонам и невольно хмыкнул:
— Да, пожалуй, ты прав.
— А как насчет девочек?
— В такое-то время? — усомнился Болан.
— Ну, может быть, еще немного рановато, но готов поспорить на полтинник, что через две минуты они выстроятся шеренгой перед тобой.
— Лучше все-таки попозже, — возразил Болан с короткой усмешкой.
— Ты из Лос-Анджелеса? — осведомился хозяин.
— Нет, но я там бывал.
— Я тоже был там, приятель, целых три раза! — Хозяин горделиво вскинул три пальца. — Слыхал о такой улице — Альвера-стрит?
— Старая добрая Альвера-стрит, — мечтательно повторил Болан.
— Эй, приятель, ты что, насмехаться сюда пришел? Ищешь неприятностей на свою голову?
Болан холодно уставился на бармена:
— Ведь ты бывал не только на Альвера-стрит, верно?
— Что-то ты не то говоришь, парень.
Болан сунул в рот сигарету и небрежно поинтересовался:
— Если бы ты увидел спичку, ты мог бы определить, откуда она?
Парень недоуменно пожал плечами.
Болан прикурил, позволил спичке догореть до кончиков пальцев и уронил ее на стойку.
— Как тебе вино? — спросил бармен. — Вкусно, да?
По правде, вино было достаточно паршивое, но Болан с удовлетворением кивнул:
— Нормальный вкус.
После чего зажег следующую спичку.
— Что это ты делаешь, парень?
— Играю с огнем, — невозмутимо ответил Болан.
— Дожидаешься кого-то?
— Просто пью вино, — возразил Мак.
Бармен хихикнул и, отвернувшись, занялся своими делами у противоположной стойки бара. Чуть погодя он спросил:
— Откуда ты взялся, парень?
— Я же не задаю тебе такой вопрос.
Парень сокрушенно покачал головой:
— Это верно. Но ведь ты кого-то ищешь, так?
— Глухого и глупого бармена, — кисло бросил Мак.
Парень снова захихикал и медленно обернулся, видно, желая что-то сказать в ответ. Однако слова моментально застряли у него в горле: возле стакана с вином стояла Дева Гвадалахары.
— Ты любишь куколок, приятель? — наконец выдавил он из себя.
— Я люблю дев, — объяснил Болан.
Жалкое подобие улыбки скользнуло по лицу бармена и тотчас исчезло.
— У нас тут каждая — девственница, и каждой по шестнадцать лет, — пробормотал он, чувствуя себя страшно неуютно под ледяным взглядом Палача. — Хочешь, чтобы я нашел тебе одну?
— Да, только одну, — подтвердил Болан.
Бармен как-то весь подобрался и мигом посерьезнел.
— Подожди здесь! — С этими словами он скрылся за сценой.
Болан дождался, пока за барменом закрылась маленькая дверь, и последовал за ним.
Но он даже не успел сделать несколько шагов, как дверь резко распахнулась, и в баре возникли двое гринго в рубашках с короткими рукавами и кожаных жилетках.
Болан ошибся: дверь вела не на задний двор, а в маленькую комнатку, почти лишенную какой бы то ни было мебели. И там, за спинами дюжих гринго, он заметил бармена, который, яростно жестикулируя, что-то втолковывал очаровательной высокой блондинке в строгом брючном костюме.
Но более внимательно разглядеть незнакомку у Болана не было времени: двое угрюмых парней молча нацелили на него оружие. Реакция не подвела Палача и на этот раз. Словно ниоткуда, в его руках вдруг возникла «беретта» и, прежде чем парни успели нажать спусковые крючки, плюнула в громил двумя короткими очередями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33