Однако наиболее правдоподобным является предположение о междоусобице инвалидов-интернационалистов с мафиозной фирмой Алиева. Причины выясняются... "
- Фуфло! - вскипел Одинец. - Никто ни до чего не будет докапываться. Поэтому, Мцыри, бери чистый лист бумаги и давай вместе сочиним послание Генпрокурору...Так, мол, и так - пишут вам два отпаявшихся хмыря, которые подбили, организовали и вооружили бедолажных калек-интернационалистов, и послали их на убой в логово бандита Алиева... Так, продолжаем... Но поверьте, не от хор жизни они пошли туда, а исключительно по причине беспризорщины и беспредельщины, какие сейчас творятся, на просторах нашей дорогой и любимой Руси...и не без вашего молчаливого согласия, господин Генпрокурор...
Карташов тоже налил себе водки, но пить сразу не стал, о чем-то раздумывал. Но, видимо, душевная горечь превозмогла водочную и он, затаив дыхание, опорожнил стакан.
Они сидели друг против друга, курили и каждый из них понимал - жизнь еще раз прокрутила свои железные жернова и лишь вопрос времени - когда они окончательно попадут под их безжалостный гнет...
Расплата
Утро следующего дня было морозным. Брод с Валентином приехал за ними на "шевроле". Карташов заметил: когда Брод закуривал, его руки слегка дрожали. Вероятно, с похмелья.
Перед тем как рассесться по местам, Веня провел инструктаж: без нужды стволы не вынимать, ни в коем случае не упустить Гудзя и постараться того разговорить...Одинец тут же отреагировал: "А до какой степени можно давить на дядю Федю?" "Пока не назовет координаты Бородавочника и не вернет мои деньги..." Еще Брод побурчал насчет бидонов с краской, которые до сих пор занимали место в салоне "шевроле".
На Строительную, улицу No42 прибыли без двадцати семь. Карташов с Одинцом пошли на разведку - они направились тем же путем, когда в последний, для них драматический, раз приходили к Гудзю, преодолев забор с задней стороны дома. Однако ночью выпавший снежок осложнял дело: на его фоне легко просматривалось любое передвижение и, не исключалось, что те, кто охранял усадьбу, могли в любой момент их засечь. В саду с заиндевелыми деревьями было тихо и пустынно. Они шли гуськом - впереди Одинец и в трех шагах позади него - Карташов.
Одного из охранников, находившегося возле крыльца, взял на себя Одинец. Он подкрался сзади и вырубил его ударом кулака в затылок. Когда человек упал, и его короткоствольный автомат цокнул о покрытое изморозью крыльцо, Саня оттащил охранника за угол дома.
Брод с Валентином взошли на крыльцо и позвонили в дверь. Где-то в глубине дома залаяла собака. Долго клацали запоры, пока через приоткрывшуюся на цепочке дверь не раздался грубый, заспанный голос Гудзя.
- Кто там в такую рань?
- Федор Иванович, это я, Вениамин...Есть дело...
Однако за дверью наступила тишина и только хорошенько прислушавшись, можно было расслышать сдерживаемое от волнения дыхание хозяина дома. Тот, видимо, раздумывал, как поступить - принять столь ранних гостей или под благовидным предлогом отделаться от них.
- Ну это же я, Брод... Ты хочешь, чтобы я поклялся господом Богом? - в его голосе звучало нетерпение и еще что-то, что могло показаться Гудзю подозрительным...
Из-за угла показалась темная фигура еще одного охранника. Карташов переглянулись с Одинцом и тот юркнул за ближайший угол, чтобы зайти охраннику с тыла. Карташов пошел к нему навстречу.
- Кого ищите в такую рань? - в голосе охранника прозвучало враждебное отчуждение.
- Не волнуйся, старик, пришли проведать Федора Ивановича...- Карташов уловил едва заметное движение руки охранника. Его кисть скрылась под левой полой кожаной куртки. Тот явно хотел прибегнуть к главному аргументу вытащить из кобуры пистолет. Но из-за угла обрисовалась фигурка Одинца, который в два прыжка достал охранника и сбил его с ног. Он надел на него наручники и приковал к скобе, удерживающей водосточную трубу.
Они взошли на крыльцо и Брод тут же велел им выломать дверь. Это было не самое сложное задание: в течение трех секунд она слетела с петель, что однако не сделала доступ в квартиру Гудзя более свободным. За первой деревянной дверью их остановила металлическая, глухая и непроницаемая, как броня танка.
- Идите к окнам, чтобы он не дал деру...
Карташов взял под контроль заднюю часть дома, Одинец же смотрел за окнами, выходящими из подсобных помещений. Валентин сходил к машине и вернулся с гранатометом и передал его Броду. Тот отошел к воротам и оттуда выстрелил в дверь. В воздухе запахло сгоревшим тротилом и металлической гарью. Подойдя к двери, он толкнул ее ногой и она тяжело отвалилась. На него кинулся дог и Брод, обороняясь, отмахнулся от собаки трубой гранатомета пес, издав жалостливую руладу, помчался по лестнице наверх. Когда Брод вошел в прихожую, он увидел хозяина дома: тот стоял на площадке лестницы, держа в руках трехствольный "франкот"...
В помещение вошел Валентин. Обе руки его были глубоко засунуты в карманы пальто.
- Что, Веня, захотелось войны? - обнажая стальные зубы, спросил Гудзь.
- Да нет, я пришел за своим добром...Ты, наверное. слышал, что весной меня расконторили на Рижском вокзале?
- Что-то читал в газетах...
- А где тот, кто увез мой кейс с энной суммой денег?
- Кого имеешь в виду?
- Бородавочника, который на днях был у тебя на твоем юбилее.
- У меня было тридцать человек...Всех не упомнишь...
Брод шагнул к лестнице, но в этот момент один из стволов бельгийского "франкота" выстрелил - волчья картечь тугим узлом легла у самых ног Брода.
- Дальше этого не советую двигаться, - предостерег Гудзь.- У тебя, Веня, есть еще пару минут, когда ты со своей кодлой можешь унести ноги.
- Я пришел, чтобы взять свое. И заодно узнать - каким способом ты захватил власть в нашей фирме? Когда это произошло?
Гудзь с трудом сглотнул липкую слюну.
- Кто-то ведь должен быть настоящим хозяином. Таллер много пил и погряз в разврате... Ты, Веня, слабоват, мягкохарактерен...А произошло это давно, когда еще ни тебя ни Таллера в фирме не было. Не я к вам присоединился, а вы ко мне. И ваша фирма - это всего лишь необходимое прикрытие.
- Так где Бородавочник?
- Ты, видно, оглох....Слышишь, к дому подкатили машины с моими хлопцами, и, боюсь, ты с этим парнем отсюда уже никогда не выгребешься.
Брод обратил лицо к Валентину и мотнул головой, указав на стоящего наверху хозяина дома. Молодость взяла свое: Валентин выпростал из-за пояса обыкновенный семизарядный наган и на вскидку и расстрелял обе ноги Гудзя. Тот выронил "Франкот", осел на пол и взвыл от боли.
- Где, Федя, мои бабки? - и Брод пошел вверх по лестнице. Подойдя к Гудзю, он взял его за седую шевелюру и поднял к себе его искаженное болью лицо. - Из-за тебя я поплатился своими людьми, так что, будь любезен, возвращай долг и побыстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Фуфло! - вскипел Одинец. - Никто ни до чего не будет докапываться. Поэтому, Мцыри, бери чистый лист бумаги и давай вместе сочиним послание Генпрокурору...Так, мол, и так - пишут вам два отпаявшихся хмыря, которые подбили, организовали и вооружили бедолажных калек-интернационалистов, и послали их на убой в логово бандита Алиева... Так, продолжаем... Но поверьте, не от хор жизни они пошли туда, а исключительно по причине беспризорщины и беспредельщины, какие сейчас творятся, на просторах нашей дорогой и любимой Руси...и не без вашего молчаливого согласия, господин Генпрокурор...
Карташов тоже налил себе водки, но пить сразу не стал, о чем-то раздумывал. Но, видимо, душевная горечь превозмогла водочную и он, затаив дыхание, опорожнил стакан.
Они сидели друг против друга, курили и каждый из них понимал - жизнь еще раз прокрутила свои железные жернова и лишь вопрос времени - когда они окончательно попадут под их безжалостный гнет...
Расплата
Утро следующего дня было морозным. Брод с Валентином приехал за ними на "шевроле". Карташов заметил: когда Брод закуривал, его руки слегка дрожали. Вероятно, с похмелья.
Перед тем как рассесться по местам, Веня провел инструктаж: без нужды стволы не вынимать, ни в коем случае не упустить Гудзя и постараться того разговорить...Одинец тут же отреагировал: "А до какой степени можно давить на дядю Федю?" "Пока не назовет координаты Бородавочника и не вернет мои деньги..." Еще Брод побурчал насчет бидонов с краской, которые до сих пор занимали место в салоне "шевроле".
На Строительную, улицу No42 прибыли без двадцати семь. Карташов с Одинцом пошли на разведку - они направились тем же путем, когда в последний, для них драматический, раз приходили к Гудзю, преодолев забор с задней стороны дома. Однако ночью выпавший снежок осложнял дело: на его фоне легко просматривалось любое передвижение и, не исключалось, что те, кто охранял усадьбу, могли в любой момент их засечь. В саду с заиндевелыми деревьями было тихо и пустынно. Они шли гуськом - впереди Одинец и в трех шагах позади него - Карташов.
Одного из охранников, находившегося возле крыльца, взял на себя Одинец. Он подкрался сзади и вырубил его ударом кулака в затылок. Когда человек упал, и его короткоствольный автомат цокнул о покрытое изморозью крыльцо, Саня оттащил охранника за угол дома.
Брод с Валентином взошли на крыльцо и позвонили в дверь. Где-то в глубине дома залаяла собака. Долго клацали запоры, пока через приоткрывшуюся на цепочке дверь не раздался грубый, заспанный голос Гудзя.
- Кто там в такую рань?
- Федор Иванович, это я, Вениамин...Есть дело...
Однако за дверью наступила тишина и только хорошенько прислушавшись, можно было расслышать сдерживаемое от волнения дыхание хозяина дома. Тот, видимо, раздумывал, как поступить - принять столь ранних гостей или под благовидным предлогом отделаться от них.
- Ну это же я, Брод... Ты хочешь, чтобы я поклялся господом Богом? - в его голосе звучало нетерпение и еще что-то, что могло показаться Гудзю подозрительным...
Из-за угла показалась темная фигура еще одного охранника. Карташов переглянулись с Одинцом и тот юркнул за ближайший угол, чтобы зайти охраннику с тыла. Карташов пошел к нему навстречу.
- Кого ищите в такую рань? - в голосе охранника прозвучало враждебное отчуждение.
- Не волнуйся, старик, пришли проведать Федора Ивановича...- Карташов уловил едва заметное движение руки охранника. Его кисть скрылась под левой полой кожаной куртки. Тот явно хотел прибегнуть к главному аргументу вытащить из кобуры пистолет. Но из-за угла обрисовалась фигурка Одинца, который в два прыжка достал охранника и сбил его с ног. Он надел на него наручники и приковал к скобе, удерживающей водосточную трубу.
Они взошли на крыльцо и Брод тут же велел им выломать дверь. Это было не самое сложное задание: в течение трех секунд она слетела с петель, что однако не сделала доступ в квартиру Гудзя более свободным. За первой деревянной дверью их остановила металлическая, глухая и непроницаемая, как броня танка.
- Идите к окнам, чтобы он не дал деру...
Карташов взял под контроль заднюю часть дома, Одинец же смотрел за окнами, выходящими из подсобных помещений. Валентин сходил к машине и вернулся с гранатометом и передал его Броду. Тот отошел к воротам и оттуда выстрелил в дверь. В воздухе запахло сгоревшим тротилом и металлической гарью. Подойдя к двери, он толкнул ее ногой и она тяжело отвалилась. На него кинулся дог и Брод, обороняясь, отмахнулся от собаки трубой гранатомета пес, издав жалостливую руладу, помчался по лестнице наверх. Когда Брод вошел в прихожую, он увидел хозяина дома: тот стоял на площадке лестницы, держа в руках трехствольный "франкот"...
В помещение вошел Валентин. Обе руки его были глубоко засунуты в карманы пальто.
- Что, Веня, захотелось войны? - обнажая стальные зубы, спросил Гудзь.
- Да нет, я пришел за своим добром...Ты, наверное. слышал, что весной меня расконторили на Рижском вокзале?
- Что-то читал в газетах...
- А где тот, кто увез мой кейс с энной суммой денег?
- Кого имеешь в виду?
- Бородавочника, который на днях был у тебя на твоем юбилее.
- У меня было тридцать человек...Всех не упомнишь...
Брод шагнул к лестнице, но в этот момент один из стволов бельгийского "франкота" выстрелил - волчья картечь тугим узлом легла у самых ног Брода.
- Дальше этого не советую двигаться, - предостерег Гудзь.- У тебя, Веня, есть еще пару минут, когда ты со своей кодлой можешь унести ноги.
- Я пришел, чтобы взять свое. И заодно узнать - каким способом ты захватил власть в нашей фирме? Когда это произошло?
Гудзь с трудом сглотнул липкую слюну.
- Кто-то ведь должен быть настоящим хозяином. Таллер много пил и погряз в разврате... Ты, Веня, слабоват, мягкохарактерен...А произошло это давно, когда еще ни тебя ни Таллера в фирме не было. Не я к вам присоединился, а вы ко мне. И ваша фирма - это всего лишь необходимое прикрытие.
- Так где Бородавочник?
- Ты, видно, оглох....Слышишь, к дому подкатили машины с моими хлопцами, и, боюсь, ты с этим парнем отсюда уже никогда не выгребешься.
Брод обратил лицо к Валентину и мотнул головой, указав на стоящего наверху хозяина дома. Молодость взяла свое: Валентин выпростал из-за пояса обыкновенный семизарядный наган и на вскидку и расстрелял обе ноги Гудзя. Тот выронил "Франкот", осел на пол и взвыл от боли.
- Где, Федя, мои бабки? - и Брод пошел вверх по лестнице. Подойдя к Гудзю, он взял его за седую шевелюру и поднял к себе его искаженное болью лицо. - Из-за тебя я поплатился своими людьми, так что, будь любезен, возвращай долг и побыстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82