– Все равно, свинья, не смей даже прикасаться к ним. Если хочешь жить. Ты знаешь, что стало с людьми, которые давали волю рукам. Файнштейн. Мак-Эндрю. Двое бандитов-мафиози. Им они тоже очень нравились. Ты хочешь кончить так же, как они?
– Нет-нет, – быстро и честно ответил Уайт.
– Ну, хорошо. Тогда держи свою ширинку застегнутой и не распускай рук. Не понимаю, что тебя так тревожит. Ведь мы собираемся сделать из тебя богатого человека.
– Я не хочу быть богатым. Мне хочется быть просто хорошим шерифом.
– Тебе заказано быть хорошим шерифом с того самого момента, когда сперматозоид твоего отца соединился с яйцеклеткой твоей матери. Если тебе так сильно хотелось быть хорошим шерифом, нужно было хорошенько подумать, прежде чем брать с собой в мотель ту шлюху и позировать для гнусных фотографий, которые мы сделали. И ты, грязная свинья, будешь выполнять все, что тебе прикажут, или мы разошлем эти фото по всей округе. Мы взяли тебя в это денежное дело потому, что ты нам нравишься. Правда. Ты довольно забавное чучело. Для свиньи.
Она повернулась и, подойдя к диванчику, легла на него. Ее огромные груди несколько опали. Рассеянно теребя соски, она продолжала:
– Вашингтон вмешался в это дело, послав сюда Мак-Эндрю. Мы предупредили власти, чтобы они больше не делали этого. Но теперь они снова подослали к нам Римо Бломберга.
– Этого гомика? Он что – работает на правительство?
– Да, а ты со своей обычной проницательностью, конечно же, решил, что он педераст, не так ли? Так вот, теперь ты передашь в Вашингтон сообщение. Скажешь им: раз они продолжают присылать сюда своих людей, это обойдется им очень дорого. Ровно в миллион долларов, в мелких, уже бывших в обращении, купюрах. С номерами не по порядку. Пусть они передадут эти деньги тебе. А ты принесешь их сюда и положишь вот в этот холодильник. Это будет твое последнее поручение. Чтобы это отпраздновать, мы дадим тебе хорошую премию. Ты получишь целых двадцать пять тысяч долларов. На эти деньги ты сможешь купить себе отличный набор пистолетов с рукоятками, отделанными жемчугом. Настоящую золотую статуэтку, изображающую подъем флага на захваченной нашими солдатами горе Сурибати. Или всем друзьям по булавке на лацкан с американским флагом. Или лучше сезонный пропуск на посещение газовой камеры. – Она повернулась на бок – груди последовали за этим движением с опозданием на долю секунды – и взглянула на Уайта. – Если ты, конечно, не хочешь, – произнесла она, – действительно не хочешь, чтобы те твои замечательные фотографии были разосланы каждой семье в округе Сан-Эквино. Или ты этого хочешь?
Уайт проглотил слюну. Сидеть на таком стуле стало просто невыносимым.
– Нет, не хочу. И вы это знаете. Но как я смогу убедить кого-то в Вашингтоне, чтобы меня выслушали?
– Даже самая обыкновенная свинья и та сообразила бы, как это сделать. Повторяю тебе, Римо Бломберг работает на правительство. Позвони ему и скажи. Пусть он передаст правительству твое сообщение и добудет деньги. Да, и еще можешь передать ему, что завтра мы собираемся провести еще одно маленькое испытание. Землетрясение. Небольшое. Всего в восемь баллов. Но если мы не получим миллион, то зададим им настоящую трепку. Сбросим всю Калифорнию с континента.
– Я должен передать это тому проклятому еврею, Бломбергу?
– Да. И только это! Если же ты заикнешься о нас, то кончишь свои дни в кювете, обсасывая свои собственные кишки.
– После того как я получу деньги, мне нужно будет убить его?
– Этот приказ, свинья, мы отменяем, потому что, откровенно говоря, считаем, что ты для этого не годишься. Мы позаботимся о нем сами.
– Обычным способом?..
– Да, обычным. Мы подарим ему немного удовольствия, чтобы он мог вспоминать об этом в могиле.
– Несчастный выродок… – сказал Уайт, по-дурацки хихикнув.
– Если ты испортишь дело, тебя ждет то же самое. Но без всякого удовольствия. Теперь, я думаю, тебе лучше убраться отсюда. В любую минуту может вернуться Джекки, а ей становится плохо от одного твоего вида. Не забудь. Деньги должны быть здесь завтра ночью. Землетрясение будет завтра после полудня. Не останавливайся в это время под мостами.
Уайт поднялся.
– Хорошо, Джил. Но все это мне не нравится.
– А мне не нравится, когда ты называешь меня Джил, будто мы с тобой друзья. Для тебя я госпожа.
– Да, госпожа. Я не хотел вас обидеть.
– Ну, ладно, свинья, убирайся отсюда.
На обратном пути в город шериф Вейд Уайт думал о своем. Это просто несправедливо. Разрушить всю жизнь человека из-за одной-единственной допущенной им промашки. Откуда он мог знать, что та девка в мотеле была профессиональной шлюхой, специально подсылаемой для таких дел, и что близнецы будут снимать их на пленку? Они прислали ему целый комплект этих фотографий. Если бы их кто-нибудь увидел, он стал бы всеобщим посмешищем. Ну какой бес вселился в него тогда, словно он какой-нибудь извращенец… И все эти «французские» штучки… Неудивительно, что французы не совершили ничего выдающегося. Все они просто больные. Сексуально больные.
А самое главное, он никогда не любил такие забавы. И оттого ему было еще обиднее.
Теперь эти ужасные фотографии у девок-близнецов. И они держат в руках самого шерифа Уайта! Заставляют его действовать не только против собственной страны, но и против самого штата Калифорния!
Хотел бы он знать, что ему теперь делать.
Правда, она сказала, что это в последний раз. Может, потом и правда все кончится…
Вернувшись в свой офис, Уайт положил ноги на стол и долго смотрел на телефонный аппарат, прежде чем решился снять трубку и получить от информационной службы интересовавший его номер.
Когда он набрал его, ему ответил китаец. Затем трубку взял сам гомик Бломберг, и шериф сказал ему, что должен немедленно с ним увидеться.
– Рад буду приехать, – ответил этот педераст. – А как ваш желудок? – спросил он, прежде чем повесить трубку.
Уайт снова вспомнил сегодняшнюю картину. Двое мужчин во рву. Пришлось быстро схватить корзинку для бумаг. Его стошнило.
Глава двадцать первая
По дороге в офис шерифа Уайта Римо гадал, зачем он так срочно ему понадобился. Может быть, это связано с убийством Карпвелла? Ну, об этом он ничего не скажет. Муссо принадлежит только ему, Римо. Лично.
Конечно, речь может зайти и о чем-нибудь сверхважном. Например, о заговоре красных с целью отравить фтором всю воду. Или о промывке мозгов в школах.
А может быть, он услышит что-нибудь о тех, кто занимается землетрясениями. Так или иначе, ко всему этому делу должна иметь какое-то отношение машина доктора Куэйка. Римо готов побиться об заклад, что это так. Он не мог дождаться подходящего случая, чтобы попробовать выудить дополнительную информацию у Джекки и Джил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39