Спросил ради проформы и поддержания на плаву тонущей беседы. Вдруг удастся скачать с пропитых извилин выпивохи еще что-нибудь полезное.
— Он держит меня при себе. За слабости. Другие за такие же слабости в шею гонят... Ну, как, принимаешь информаци?
Несколько минут для солидности помолчав, хитрый кредитор выдал оконгчательный вердикт.
— Беру. Считай — в расчете.
— Быстро ты решаешь, — позавидовал прощенный должник. — Мне бы так...
— Чего тянуть, когда хотят завалить лучшего друга. Ты бы тянул?
— Наверно, нет. Но у меня, к счастью или к несчастью, вообще нет друзей. Ни хороших, ни плохих.
— А мне вот, грешному, Господь дал...
Кощунственно забыв едва тронутый салат и недоеденные бутерброды, Санчо подхватил коробки и поспешил к Лавру. Грозное известие об ожившем мертвеце подстегивало его...
Глава 11
Федечка медленно прогуливался по оживленной улице. В голову так и лезут нелепые сравнения, типа — «туман окутал город, на подобии памперсов». Чушь собачья! Нет никакого тумана, тем более «памперсного» — день ласковый, солнечный, прохожие улыбаются друг другу, молодежь открыто целуется, пенсионеры греют застарелые болячки.
Какие-там «памперсы»? Окружающая действительность никак не вяжется с физиологическими отправлениями человеческого организма. Вместо серо-зеленого тумана — голубое небо, слепящее солнце, благостный покой.
На душе у парня неспокойно. Будто на яву он видит поединок: схватку ангела и черта. Ангелочек удивительно похож на сестру Кирилла, черт — типичный Мамыкин. Он пытается оторвать ангельские крылышкм, она — обломать ему рога.
Что это: шалости разгулявшегося мозга или предупреждение о грозящей опасности?
Федечка тряхнул рыжей головой, привычно поправил очки. Дурость лезет в голову от безделья! Никакого ангела или черта в природе не существует, они — выдумка, рассчитанная на богобоязненных дамочек и закоренелых глупцов! Пора не фантазировать, а заняться делом. То-бишь, желанным консервным заводом.
Рядом роздался взрыв смеха. Лавриков-младший самолюбиво дернулся и обернулся. Будто смеялись над ним, над дурацкими его переживаниями и глупыми видениями.
Смеялась девчонка в белых джинсах и розовой кофтенке. Конечно, не над унылым очкариком — подзывала излишне скромного парнишку, внушала ему мужскую уверенность в несомненной «победе».
Окинув хохотунью отеческим, укоризненным взглядом, который нисколько на нее не повлиял, не испортил настроения, Федечка возвратился к размышлениям. То светлым и радостным, то почему-то тревожным.
Первое сражение состоится на собрании акционеров. На свет Божий появится самопальное производство и загадочные пакетики. Они с Петром Алексеевичем двинут их на подобии танкового тарана, который пробет в обороне противника брешь. Тогда можно заявить о готовности инвестировать в окимовскую экономику солидные суммы.
Ехать в институтскую лабораторию рановато. Девочки еще не успели переодеться и намакияжничать. Чем же заняться? Ага, вот, то, что ему нужно: шикарный ювелирный магазин. Полукруглый портал, стеклянные двери, открывать которые нет нужды — сами расходятся перед покупателем. Над порталом — сверкающая, привлекающая внимание надпись. Тоже — двигатель торговли, реклама.
Желание посетить это чудо возникло у Федечки не спонтано,
мысль о посещении «Алмаза» или «Топаза» не выпрыгнула чертиком из табакерки, она, эта мысль, вот уже несколько дней сидела занозой, травмировала мозговые извилины.
У входе подремывает охранник. Как и положено, в камуфляжном одеянии, на спине и на груди — «вывески»: «Охрана». Будто без них не видно, кто таков и почему он бдит.
В витрине, на бархате разложены муляжи браслетов и колец, бус и колье. Заходи и выбирай подарок... Кому? Конечно, не отцу и не Лизе — сестре Кирилла, ангелочку без крылышек.
Дремлющий охранник мигом проснулся, оценивающим взглядом прошелся по тщедушной фигуре покупателя. Особенно, по его карманам. Нет ли в них оружия или взрывпакета? Убедившись в полной безопасности, ювелирный секьюрите благожелательно улыбнулся и зевнул.
Он не знал, даже не догадывался, что невзрачный посетитель находится в родственных отношениях с известным депутатом Госдумы Федором Лавриковым, который недавно тоже навестил ювелирный магазин. Просто в столице не так уж много молодых людей, способных выложить за то же колье несколько штук баксов. А этот студентик и на дешевые бусы не расколется.
На всякий случай камуфляжник остался стоять возле входа, поглядывая то на веселую толпу молодежи, то на, встречающего покупателя, мененджера. Причина подобного поведения стража лежит в народной мудрости. Береженного и Бог бережет.
Не подозревая о сомнениях охранника, Федечка, привычно поправив очки и безуспешно попытавшись справиться с непокорными рыжими лохмами, оглядел пустующий торговый зал.
Обычная картина. Витрины, скучающие голоногие продавщицы, отсутствие покупателей. Общаться с девчонками ниже достоинства почти миллионера, поэтому Федечка поднялся на второй этаж. К директору магазина или владельцу драгоценностей.
Здесь нет ни застекленных прилавков, ни витрин. Небольшой диванчик, пара удобных кресел и несколько сейфов — вот и вся почти домащняя обстановка. Но в ней, в этой обстановке, таится свой смысл: успокоенные и даже разнеженные богачи потеряют осторожность и бдительность. Пухлые бумажники сами выпрыгнут из карманов.
По помещению разгуливает немолодой мужчина в модном ксстюме и при непременной бабочке. Тоже немаловажная принадлежность умиротворяющей обстановки. Под ширмой благожелательности и услужливости надежно спрятано стремление продать побольше и подороже.
Ничего зазорного — желание получить прибыль — естественное явление в современном обществе. Еще не капиталистическом, но уже не социалистическом. Этакий малопонятный гибрид. Лично Федечку этот «гибрид» вполне устраивает, ибо позволяет развернуться во всю финансовую мощь, пустить в ход «мускулы», накачанные немалым капиталом
— Молодого человека интересует чешская бижутерия или что-нибудь из ряда вон? — приветливо улыбнулся мужчина. Паренек, похоже, студентик, с него много не возьмешь — перебивается с хлеба на квас. «Из ряда вон» — не по его пустому карману. Но спросить ювелир обязан. Хотя бы для рекламы. — Что желаете?
Федечка тоже улыбнулся. С покровительственным оттенком. На подобии всемогущего калифа, заглянувшего в лавку старьевщика.
Знал бы торгаш, что его захудалое заведение осчастливил визитом солидный акционер процветающей компании — согнулся бы в поклоне, забросал перспективного посетителя льстивыми сравнениями.
Лавриков представляться не стал.
— Пока только погляжу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57