— спросил он, собирая раскатившиеся по полу кругляши жетонов.
— Коля, ты выиграл достаточно… — тихо произнес Святой. — У дверей четыре амбала. Если я залечу в ментовку, на взятки наверняка потребуется гораздо больше.
— Железная логика! — согласился Серегин и посмотрел исподлобья на выход.
Громилы исчезли, оставив после себя пустые банки.
— Ложная тревога! — рассмеялся Николай. — Пуганая ворона куста боится. Тряхнем еще один автомат на подарки для Голубева — и баста. Сматываем удочки из этого «Эльдорадо».
Беспечность Серегина Святому не понравилась.
— Владельцы игорных залов о таких асах, как ты, не догадываются?
— Засекли уже, — тоскливо протянул Николай. — Приходится гастролировать, чтоб не светиться в одном и том же месте дважды. Меня солнцевская бригада по наводке хозяина такого заведения вычислила. Долго пасли, а я из пятисот московских игорных залов только сотню успел обработать, не считая автоматов в метро, подземных переходах и барах.
С упрямством истинного игрока может сравниться только пресловутое ослиное упрямство. Серегин, заискивающе заглядывая бывшему командиру в глаза, попросил:
— Сыграем еще разок! Фартит мне сегодня.
— Валяй, Коля! Но смотри, у меня нюх на заварушки прорезался, — полушутя предупредил Святой. — Не много ли приключений для одного дня?
Но Серегин уже не слышал его. Он вертелся в кресле, выбирая перед следующей партией позу поудобнее. Зал пустел.
Худосочный парень обходил засидевшихся клиентов, что-то нашептывая им на ухо. После этого клиенты вставали, испуганно оглядываясь на Серегина и Святого, и пятились к выходу.
Лохматая девица убирала накопившийся за день мусор в черный пластиковый мешок. Продавец жетонов не спускал глаз с оставшейся в зале пары игроков. Под джинсовой курткой хилого на вид юноши выделялась кобура пистолета.
«Серьезный парень! — подумал Святой. — Ствол под мышкой. Почему я сразу не увидел? Может, он его в ящике стола держал и только сейчас достал? Зачем? Ствол скорее всего газовый. Никак к разборке приготовился, доходяга».
Система Серегина оправдала себя и на втором автомате.
Разрисованный английскими буквами и девицами в ковбойских шляпах ящик был запрограммирован на игру в «блэк джек», а по-нашему — в «двадцать одно».
Автомат постоянно перебирал на прикупе, выдавая себе лишнюю карту. В худшем случае Николай оставался при своих деньгах.
Увлекся игрой и Святой, знавший правила по Бутырке.
Среди ее преимуществ были простота правил и скорость.
Умственные усилия при этом не требовались. Игрок полностью отдавался на милость фортуны.
Достав засаленную и потрепанную до невозможности сдвоенную «библию», то есть две колоды карт, зеки до одури резались в «очко». Колоссальные долги росли как на дрожжах, ежеминутно сыпались обвинения в том, что «стары» крапленые, сдающий — шулер и что на кон осталось поставить только собственную жизнь, которая и так в этой стране гроша ломаного не стоит.
Погруженный в воспоминания. Святой не заметил, как без лишнего шума в зал вернулись четыре кинг-конга. Трое из них заняли позицию у входа.
— Доишь? — пробасил их старшой, опираясь локтем на плечо Святого, и обернулся к Серегину. — Я давно за тобой наблюдаю. Значит, так, фраер залетный, возвращаешь бабки и отваливаешь на все четыре стороны. Увидим в городе — ноги переломаем!
Бугай расстегнул куртку и продемонстрировал заткнутые за пояс нунчаки.
— Не уловил юмора! — Сиротин поднялся. — Я честно выиграл…
— Ну ты даешь, блин, в натуре! Меня не колышет, как ты банк сорвал. «Капусту» верни! — категорически заключил он, для убедительности пнув ногой по автомату.
Серегин скрутил фигу и сунул ее под нос вымогателю.
— Выкуси!
— Ты че, гнида, офонарел? — искренне изумился невиданной наглости качок и схватил Николая за грудки. — По-хорошему, в натуре, не желаешь? Отбивную из тебя сделаю!
— Здоровья не хватит! — Серегин явно не собирался отдавать выигрыш. — Дыши в сторону, бобик!
— Чего? — возмутился амбал.
— Смердит у тебя изо рта похуже, чем от помойки. Питаешься, приятель, плохо!
Компания у двери дружно загоготала.
— Борзой ханурик! Облажал Боцу! Четко уделал!
Между тем число вероятных противников увеличивалось н дошло до восьми. Еще трое ввалились в дверь, запыхавшись от быстрого бега.
Разъяренный вожак горильей стаи, играя желваками, пообещал Серегину:
— У тебя, короста, пасть захлопнется надолго…
— Главное, чтобы не навсегда! — спокойно парировал Николай. — Руки, чмо болотное, убери!
Он несильно ребром ладони ударил по запястьям Боцы, который держал его за лацканы модного пиджака.
— Мужики… Корефаны! — Святой попытался кончить дело миром. — Мы отчалим, а деньги вернем! Правда, Коля?
Ответом было энергичное движение головой, означавшее согласие. Серегин не хотел подводить командира.
Но погасить конфликт мирными средствами было уже невозможно. Оскорбленный до глубины души, Боца должен был восстановить свой авторитет перед членами бригады.
«Видит бог, я не хотел. Но сие от нас не зависит, — подумал Святой. — Придется трамбовать ребят. Нервная молодежь пошла».
— Чеши отсюда! — великодушно предложил главарь шайки Святому. — Ты не играл. Я видел.
— Ничего, сейчас сыграю! — с наигранной наивностью сказал тот.
В драке, как и в сражении, есть секунда, когда все участники замирают перед началом действий. Это рубеж, после которого нет хода назад. Опытный боец использует короткий отрезок времени для концентрации внимания, последней оценки диспозиции противника. Неопытный борется с собственным страхом или захлебывается злостью.
Великий Наполеон не уставал повторять своим гренадерам-гвардейцам: «Главное — ввязаться в бой, а потом посмотрим!» Серегин, по-видимому, слов Наполеона не знал, но действовал строго в соответствии с заветами прославленного полководца.
Честь открыть сражение под сводами цокольного этажа бывшей резиденции императорского сановника Коля взял на себя. Сделал он это без всяких мудреных штучек, что называется, по рабоче-крестьянски — просто взял да и двинул Боце коленом между ног.
— А по бубенцам! — не удержался Николай, чтобы не сострить. Боца истошно, по-звериному завыл.
Нунчаки амбала забрал Святой. Они ему очень пригодились, потому что стая перешла в атаку, горя желанием отомстить за поверженного вожака.
— По одному, корефаны! Подходите по одному, всех отоварю! — успел выкрикнуть Святой.
Две скрепленные между собой бамбуковые палочки пляса, и дикую тарантеллу в его руках. Уроки школы спецназа под Одессой не прошли даром..
Качки, удивленно переглянувшись, снизили темп и выдвинули вперед основной группы совершеннейшее чудо матушки-природы. Если бы у Святого было время порассуждать, вспомнить замечательные примеры истории, то первым кандидатом для сравнения стал бы библейский Голиаф, а может быть, свирепый татарский витязь Челубей, оскорбивший русскую рать на Куликовом поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Коля, ты выиграл достаточно… — тихо произнес Святой. — У дверей четыре амбала. Если я залечу в ментовку, на взятки наверняка потребуется гораздо больше.
— Железная логика! — согласился Серегин и посмотрел исподлобья на выход.
Громилы исчезли, оставив после себя пустые банки.
— Ложная тревога! — рассмеялся Николай. — Пуганая ворона куста боится. Тряхнем еще один автомат на подарки для Голубева — и баста. Сматываем удочки из этого «Эльдорадо».
Беспечность Серегина Святому не понравилась.
— Владельцы игорных залов о таких асах, как ты, не догадываются?
— Засекли уже, — тоскливо протянул Николай. — Приходится гастролировать, чтоб не светиться в одном и том же месте дважды. Меня солнцевская бригада по наводке хозяина такого заведения вычислила. Долго пасли, а я из пятисот московских игорных залов только сотню успел обработать, не считая автоматов в метро, подземных переходах и барах.
С упрямством истинного игрока может сравниться только пресловутое ослиное упрямство. Серегин, заискивающе заглядывая бывшему командиру в глаза, попросил:
— Сыграем еще разок! Фартит мне сегодня.
— Валяй, Коля! Но смотри, у меня нюх на заварушки прорезался, — полушутя предупредил Святой. — Не много ли приключений для одного дня?
Но Серегин уже не слышал его. Он вертелся в кресле, выбирая перед следующей партией позу поудобнее. Зал пустел.
Худосочный парень обходил засидевшихся клиентов, что-то нашептывая им на ухо. После этого клиенты вставали, испуганно оглядываясь на Серегина и Святого, и пятились к выходу.
Лохматая девица убирала накопившийся за день мусор в черный пластиковый мешок. Продавец жетонов не спускал глаз с оставшейся в зале пары игроков. Под джинсовой курткой хилого на вид юноши выделялась кобура пистолета.
«Серьезный парень! — подумал Святой. — Ствол под мышкой. Почему я сразу не увидел? Может, он его в ящике стола держал и только сейчас достал? Зачем? Ствол скорее всего газовый. Никак к разборке приготовился, доходяга».
Система Серегина оправдала себя и на втором автомате.
Разрисованный английскими буквами и девицами в ковбойских шляпах ящик был запрограммирован на игру в «блэк джек», а по-нашему — в «двадцать одно».
Автомат постоянно перебирал на прикупе, выдавая себе лишнюю карту. В худшем случае Николай оставался при своих деньгах.
Увлекся игрой и Святой, знавший правила по Бутырке.
Среди ее преимуществ были простота правил и скорость.
Умственные усилия при этом не требовались. Игрок полностью отдавался на милость фортуны.
Достав засаленную и потрепанную до невозможности сдвоенную «библию», то есть две колоды карт, зеки до одури резались в «очко». Колоссальные долги росли как на дрожжах, ежеминутно сыпались обвинения в том, что «стары» крапленые, сдающий — шулер и что на кон осталось поставить только собственную жизнь, которая и так в этой стране гроша ломаного не стоит.
Погруженный в воспоминания. Святой не заметил, как без лишнего шума в зал вернулись четыре кинг-конга. Трое из них заняли позицию у входа.
— Доишь? — пробасил их старшой, опираясь локтем на плечо Святого, и обернулся к Серегину. — Я давно за тобой наблюдаю. Значит, так, фраер залетный, возвращаешь бабки и отваливаешь на все четыре стороны. Увидим в городе — ноги переломаем!
Бугай расстегнул куртку и продемонстрировал заткнутые за пояс нунчаки.
— Не уловил юмора! — Сиротин поднялся. — Я честно выиграл…
— Ну ты даешь, блин, в натуре! Меня не колышет, как ты банк сорвал. «Капусту» верни! — категорически заключил он, для убедительности пнув ногой по автомату.
Серегин скрутил фигу и сунул ее под нос вымогателю.
— Выкуси!
— Ты че, гнида, офонарел? — искренне изумился невиданной наглости качок и схватил Николая за грудки. — По-хорошему, в натуре, не желаешь? Отбивную из тебя сделаю!
— Здоровья не хватит! — Серегин явно не собирался отдавать выигрыш. — Дыши в сторону, бобик!
— Чего? — возмутился амбал.
— Смердит у тебя изо рта похуже, чем от помойки. Питаешься, приятель, плохо!
Компания у двери дружно загоготала.
— Борзой ханурик! Облажал Боцу! Четко уделал!
Между тем число вероятных противников увеличивалось н дошло до восьми. Еще трое ввалились в дверь, запыхавшись от быстрого бега.
Разъяренный вожак горильей стаи, играя желваками, пообещал Серегину:
— У тебя, короста, пасть захлопнется надолго…
— Главное, чтобы не навсегда! — спокойно парировал Николай. — Руки, чмо болотное, убери!
Он несильно ребром ладони ударил по запястьям Боцы, который держал его за лацканы модного пиджака.
— Мужики… Корефаны! — Святой попытался кончить дело миром. — Мы отчалим, а деньги вернем! Правда, Коля?
Ответом было энергичное движение головой, означавшее согласие. Серегин не хотел подводить командира.
Но погасить конфликт мирными средствами было уже невозможно. Оскорбленный до глубины души, Боца должен был восстановить свой авторитет перед членами бригады.
«Видит бог, я не хотел. Но сие от нас не зависит, — подумал Святой. — Придется трамбовать ребят. Нервная молодежь пошла».
— Чеши отсюда! — великодушно предложил главарь шайки Святому. — Ты не играл. Я видел.
— Ничего, сейчас сыграю! — с наигранной наивностью сказал тот.
В драке, как и в сражении, есть секунда, когда все участники замирают перед началом действий. Это рубеж, после которого нет хода назад. Опытный боец использует короткий отрезок времени для концентрации внимания, последней оценки диспозиции противника. Неопытный борется с собственным страхом или захлебывается злостью.
Великий Наполеон не уставал повторять своим гренадерам-гвардейцам: «Главное — ввязаться в бой, а потом посмотрим!» Серегин, по-видимому, слов Наполеона не знал, но действовал строго в соответствии с заветами прославленного полководца.
Честь открыть сражение под сводами цокольного этажа бывшей резиденции императорского сановника Коля взял на себя. Сделал он это без всяких мудреных штучек, что называется, по рабоче-крестьянски — просто взял да и двинул Боце коленом между ног.
— А по бубенцам! — не удержался Николай, чтобы не сострить. Боца истошно, по-звериному завыл.
Нунчаки амбала забрал Святой. Они ему очень пригодились, потому что стая перешла в атаку, горя желанием отомстить за поверженного вожака.
— По одному, корефаны! Подходите по одному, всех отоварю! — успел выкрикнуть Святой.
Две скрепленные между собой бамбуковые палочки пляса, и дикую тарантеллу в его руках. Уроки школы спецназа под Одессой не прошли даром..
Качки, удивленно переглянувшись, снизили темп и выдвинули вперед основной группы совершеннейшее чудо матушки-природы. Если бы у Святого было время порассуждать, вспомнить замечательные примеры истории, то первым кандидатом для сравнения стал бы библейский Голиаф, а может быть, свирепый татарский витязь Челубей, оскорбивший русскую рать на Куликовом поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104