ДУГЛАС БРАЙАН
(перевод Е.Хаецкой)
Д И А Д Е М А Б О Г И Н И
Кабак Абулетеса располагался в том квартале Шадизара, где
в больших количествах обитали висельники разных мастей -
похитители людей, наемные убийцы, уличные грабители, бандиты
с большой дороги и, наконец, воры, карманники. жулики всех
родов, званий и степеней квалификации, которыми столь славен
был чудесный город Шадизар, получивший прозвание "Город
воров". Сам Абулетес, жирный, неопрятный человек
неопределенного возраста, работал с утра до вечера,
обслуживая своих беспокойных клиентов и, о слухам, отличался
исключительной честностью, прибегая только к шантажу, да и
то в редких случаях. Чтобы Абулетес обсчитал какого-нибудь
громилу, зарабатывающего себе на хлеб грабежом или разбоем,
- такого никто не упомнит. Был он крайне услужлив, и на него
всегда можно было положиться в тех нередких случаях, когда
требовалось срочно спрятать похищенную девицу - при этом в
такое место, где, во-первых, никто не услышит ее жалобных
воплей и рыданий, а во-вторых, не будет нанесен ущерб ее
красоте. Незаменимым был Абулетес и в качестве укрывателя
краденого, а что до трупов неведомого происхождения - то не
было ему равного, если возникала необходимость избавиться от
такой обузы, как покойник.
Именно поэтому дела Абулетеса процветали. Он по-своему
любил своих клиентов и, навалившись на стойку животом в
заляпанном фартуке, смотрел на них маленькими заплывшими
глазками почти любовно. Вот дюжий кофитянин с серьгой в ухе
- недавно утащил из почтенного дома трех дочерей-красавиц
на выданье и с большой выгодой для себя продал на туранской
границе. В углу двое заморанцев, смуглых, низкорослых,
вертких. Абулетес мимолетно поморщился: не любил он своих
соотечественников. Уж вот от кого постоянно жди подвоха.
То ли дело гирканцы - спокойные, выдержанные люди, всегда
высказываются ясно и прямо, а если им возразить, то просто
зарежут. Абулетес никогда не возражал гирканцам, и по-
тому недоразумений не возникало.
Его взгляд остановился в углу возле двери в кабак, и
хозяин невольно вздохнул. Там сидел самый неприятный из всех
его клиентов. Это был совсем молодой человек, который порой
убивал в день до четырех человек, осмелившихся обратиться
к нему с вполне закономерным "малыш" или "мальчик". За
"парня" он мог расквасить нос, за "молодого человека" -
подбить глаз. Обращение "приятель" вызывало лишь скрежет
зубов, однако без членовредительства. Абулетес пытался
как-то отечески втолковать юноше, что весь Шадизар не может
знать его по имени; что же до прозвищ, то ведь их нужно еще
придумать.
- Пусть называют "киммериец", - мрачно заявил парень.
Абулетес воздел к небу жирные короткие ручки и закатил
глаза.
- Спаси нас, пресветлый Митра, да откуда же они могут
знать, что ты киммериец, ма... приятель!
Мгновение Абулетеса сверлил свирепый взгляд синих глаз
молодого варвара, после чего тот ответил:
- Погляди на себя в зеркало, Абулетес. Как по тебе за
версту видно, что ты прятал в своем подвале тех трех
высокородных дурочек, которых недавно продали в гарем, так и
моя внешность...
- ...указывает на человека благородного, отважного и
наделенного прочими достоинствами, - подхватил Абулетес. -
Но поверь мне, друг мой, в Заморе никто слыхом не слыхивал
ни о какой Симмерии...
- Киммерии, - поправил юноша, медленно багровея от
злости.
- Неважно. Это я сказал с акцентом. Словом, Конан, я
просил бы тебя быть посдержаннее. Знаешь, в конце концов,
молодость - не порок, напротив, прекрасное время жизни.
Если бы я мог вернуть мои молодые годы...
Конан из Киммерии смерил его с головы до ног
презрительным взглядом, и Абулетес поспешил налить ему вина.
Впрочем, после этого разговора киммериец стал дей-
ствительно более сдержанным.
Был он высокого роста, широкоплеч и мускулист. Отличное
сложение, правильные черты лица и, как это ни странно,
своеобразное варварское благородство - все это привлекало к
нему людей. Впрочем, было бы правильнее сказать иначе: это
привлекало к нему женщин. В настоящее время он обзавелся
подружкой по имени Семирамис. Это была невысокая, широкая в
кости девушка с большим жизненным опытом; она была старше
Конана по меньшей мере лет на десять. Насколько было
известно Абулетесу, эта дама бессовестно вымогала у него
деньги, которые парень добывал из кошельков состоятельных
шадизарских купцов. Поэтому Конан всегда был без гроша. В
этом смысле Семирамис постоянно стояла у трактирщика на
пути, и Абулетес ненавидел ее вполне искренне...
Требовать у Конана плату за постой и обеды, которые
юноша поглощал со свойственным его возрасту неумеренным
аппетитом, Абулетес считал чистейшим самоубийством. Ждать,
покуда киммериец заплатит, было делом безнадежным. Выселить
его не представлялось возможным. Поэтому Абулетес
предпочитал ладить с молодым варваром и лишь разбавлял
вино, которое тот потреблял еще в больших количествах, чем
съестное, а хлеб подавал черствый. Варвар еще не до конца
разобрался с благами цивилизации и не всегда отличал первый
сорт от второго: что до свежести продуктов, то его больше
интересовало их количество.
Вот и сейчас: сидит за столиком в "своем" углу возле
выхода и срывает зубами мясо с бычьей ляжки. Плохо
прожаренное мясо трещит на крепких белых зубах варвара.
Жирный сок стекает по локтям, и время от времени парень
наклоняет голову и облизывает руки. Длинные черные волосы
болтаются в опасной близости к мясу, вот-вот запачкаются.
Впрочем, Конана это не очень волновало.
У входа в кабак загремело оружие. Все присутствующие
замерли, повернувшись к двери. Руки потянулись к поясам,
где каждый без исключения носил нож, звезду с заточенными
краями, трос с металлическими шариками на конце либо
какое-нибудь другое оружие. Варвар хмуро улыбнулся и тронул
широкий меч, с которым не расставался никогда (Абулетес
подозревал, что, даже занимаясь любовью с ненасытной
Семирамис, Конан одну руку держит на рукояти меча).
Пригибаясь, чтобы не задеть о притолоку высоким
коническим шлемом, в кабак вошел офицер заморанской гвардии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
(перевод Е.Хаецкой)
Д И А Д Е М А Б О Г И Н И
Кабак Абулетеса располагался в том квартале Шадизара, где
в больших количествах обитали висельники разных мастей -
похитители людей, наемные убийцы, уличные грабители, бандиты
с большой дороги и, наконец, воры, карманники. жулики всех
родов, званий и степеней квалификации, которыми столь славен
был чудесный город Шадизар, получивший прозвание "Город
воров". Сам Абулетес, жирный, неопрятный человек
неопределенного возраста, работал с утра до вечера,
обслуживая своих беспокойных клиентов и, о слухам, отличался
исключительной честностью, прибегая только к шантажу, да и
то в редких случаях. Чтобы Абулетес обсчитал какого-нибудь
громилу, зарабатывающего себе на хлеб грабежом или разбоем,
- такого никто не упомнит. Был он крайне услужлив, и на него
всегда можно было положиться в тех нередких случаях, когда
требовалось срочно спрятать похищенную девицу - при этом в
такое место, где, во-первых, никто не услышит ее жалобных
воплей и рыданий, а во-вторых, не будет нанесен ущерб ее
красоте. Незаменимым был Абулетес и в качестве укрывателя
краденого, а что до трупов неведомого происхождения - то не
было ему равного, если возникала необходимость избавиться от
такой обузы, как покойник.
Именно поэтому дела Абулетеса процветали. Он по-своему
любил своих клиентов и, навалившись на стойку животом в
заляпанном фартуке, смотрел на них маленькими заплывшими
глазками почти любовно. Вот дюжий кофитянин с серьгой в ухе
- недавно утащил из почтенного дома трех дочерей-красавиц
на выданье и с большой выгодой для себя продал на туранской
границе. В углу двое заморанцев, смуглых, низкорослых,
вертких. Абулетес мимолетно поморщился: не любил он своих
соотечественников. Уж вот от кого постоянно жди подвоха.
То ли дело гирканцы - спокойные, выдержанные люди, всегда
высказываются ясно и прямо, а если им возразить, то просто
зарежут. Абулетес никогда не возражал гирканцам, и по-
тому недоразумений не возникало.
Его взгляд остановился в углу возле двери в кабак, и
хозяин невольно вздохнул. Там сидел самый неприятный из всех
его клиентов. Это был совсем молодой человек, который порой
убивал в день до четырех человек, осмелившихся обратиться
к нему с вполне закономерным "малыш" или "мальчик". За
"парня" он мог расквасить нос, за "молодого человека" -
подбить глаз. Обращение "приятель" вызывало лишь скрежет
зубов, однако без членовредительства. Абулетес пытался
как-то отечески втолковать юноше, что весь Шадизар не может
знать его по имени; что же до прозвищ, то ведь их нужно еще
придумать.
- Пусть называют "киммериец", - мрачно заявил парень.
Абулетес воздел к небу жирные короткие ручки и закатил
глаза.
- Спаси нас, пресветлый Митра, да откуда же они могут
знать, что ты киммериец, ма... приятель!
Мгновение Абулетеса сверлил свирепый взгляд синих глаз
молодого варвара, после чего тот ответил:
- Погляди на себя в зеркало, Абулетес. Как по тебе за
версту видно, что ты прятал в своем подвале тех трех
высокородных дурочек, которых недавно продали в гарем, так и
моя внешность...
- ...указывает на человека благородного, отважного и
наделенного прочими достоинствами, - подхватил Абулетес. -
Но поверь мне, друг мой, в Заморе никто слыхом не слыхивал
ни о какой Симмерии...
- Киммерии, - поправил юноша, медленно багровея от
злости.
- Неважно. Это я сказал с акцентом. Словом, Конан, я
просил бы тебя быть посдержаннее. Знаешь, в конце концов,
молодость - не порок, напротив, прекрасное время жизни.
Если бы я мог вернуть мои молодые годы...
Конан из Киммерии смерил его с головы до ног
презрительным взглядом, и Абулетес поспешил налить ему вина.
Впрочем, после этого разговора киммериец стал дей-
ствительно более сдержанным.
Был он высокого роста, широкоплеч и мускулист. Отличное
сложение, правильные черты лица и, как это ни странно,
своеобразное варварское благородство - все это привлекало к
нему людей. Впрочем, было бы правильнее сказать иначе: это
привлекало к нему женщин. В настоящее время он обзавелся
подружкой по имени Семирамис. Это была невысокая, широкая в
кости девушка с большим жизненным опытом; она была старше
Конана по меньшей мере лет на десять. Насколько было
известно Абулетесу, эта дама бессовестно вымогала у него
деньги, которые парень добывал из кошельков состоятельных
шадизарских купцов. Поэтому Конан всегда был без гроша. В
этом смысле Семирамис постоянно стояла у трактирщика на
пути, и Абулетес ненавидел ее вполне искренне...
Требовать у Конана плату за постой и обеды, которые
юноша поглощал со свойственным его возрасту неумеренным
аппетитом, Абулетес считал чистейшим самоубийством. Ждать,
покуда киммериец заплатит, было делом безнадежным. Выселить
его не представлялось возможным. Поэтому Абулетес
предпочитал ладить с молодым варваром и лишь разбавлял
вино, которое тот потреблял еще в больших количествах, чем
съестное, а хлеб подавал черствый. Варвар еще не до конца
разобрался с благами цивилизации и не всегда отличал первый
сорт от второго: что до свежести продуктов, то его больше
интересовало их количество.
Вот и сейчас: сидит за столиком в "своем" углу возле
выхода и срывает зубами мясо с бычьей ляжки. Плохо
прожаренное мясо трещит на крепких белых зубах варвара.
Жирный сок стекает по локтям, и время от времени парень
наклоняет голову и облизывает руки. Длинные черные волосы
болтаются в опасной близости к мясу, вот-вот запачкаются.
Впрочем, Конана это не очень волновало.
У входа в кабак загремело оружие. Все присутствующие
замерли, повернувшись к двери. Руки потянулись к поясам,
где каждый без исключения носил нож, звезду с заточенными
краями, трос с металлическими шариками на конце либо
какое-нибудь другое оружие. Варвар хмуро улыбнулся и тронул
широкий меч, с которым не расставался никогда (Абулетес
подозревал, что, даже занимаясь любовью с ненасытной
Семирамис, Конан одну руку держит на рукояти меча).
Пригибаясь, чтобы не задеть о притолоку высоким
коническим шлемом, в кабак вошел офицер заморанской гвардии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14