Один в своей шестиметровой лодчонке, Джон Смит сражался с шестиметровой акулой в полтонны весом.
С подветренной стороны Тортолы находился узкий пролив (мы звали его "Кишка"), отделяющий Тортолу от Биф-Айленда. Стоя как-то на крутом берегу над "Кишкой", я с удивлением увидел, что с наветренной стороны острова плывет большая стая акул и устремляется в "Кишку". За ней еще одна стая, за той - еще одна. Пролив прямо кишел акулами, которых обычно можно было найти только в открытом море.
Я начал было строить планы грандиозного лова, который мы устроим в "Кишке", но один из местных ловцов акул охладил мои восторги, сказав, что сейчас уместнее думать о том, как уберечься от урагана. Потому что, объяснял он мне, искать убежища в проливе акул заставили обеа (духи) урагана. Эти же духи прогнали от берега мелкую рыбу, поставленные ночью сети оказались утром почти пусты - еще один признак надвигающегося урагана.
Называйте это как хотите - инстинкт, интуиция, обеа, - но жители Тортолы знали заранее, что к ним приближается ураган, знали даже, что он будет очень сильный. (Позднее мне говорили, что туземцы с близлежащих Виргинских островов предупредили о нем губернатора задолго до того, как прибыли официальные сводки погоды. Губернатор передал тревожную весть по всем островам, и население успело подготовиться к удару урагана.)
Никакие посулы не могли заставить моих людей выйти в море. Они вытаскивали на берег лодки, забивали гвоздями ставни домов, закатывали в дома бочки с драгоценной дождевой водой.
После того как мы закрепили на якорях наши два самых больших баркаса "Венера" и "С. Смит", я пошел к своему дому, стоящему на холме, и очень скоро убедился, насколько своевременны были наши приготовления. Не успел я пройти и половины пути, как сильный порыв ветра прижал меня к земле. Вторую половину я прополз на четвереньках. Я изнутри забил гвоздями ставни и двери и стал пережидать ураган. Время от времени сквозь вой ветра прорывалось блеяние коз, прячущихся под домом. (Дом был построен на сваях в метр высотой, чтобы несколько умалить удары ветра.) Ураган бушевал целые сутки, но мой дом остался цел. А хижина с соломенной крышей, стоявшая рядом, еще в начале урагана была сорвана с земли и унесена прочь.
Как только ураган окончился, я чуть не бегом кинулся на берег, чтобы посмотреть, какой нам нанесен урон. Оказалось, что все в порядке. Оба баркаса спокойно стояли на якорях.
Но прежде чем рыба вернулась к берегам и снова стала попадать в сети, прошла не одна неделя. А до тех пор и акулы, несмотря на голод, не покидали убежища, в котором они укрылись от урагана.
Когда лов акул на Тортоле вошел в норму, я поставил во главе промысла Джона Невилла и поехал налаживать новый промысловый пункт на острове Анегада, в семидесяти километрах от Тортолы. Когда и это дело было благополучно закончено, меня снова охватило желание взяться за что-нибудь новенькое.
* * *
Гавана
Я давно знал, что в кубинских водах много акул, и считал, что здесь вполне можно организовать промысловый лов. Но вскоре выяснилось, что правительство отдало исключительное право на лов акул таинственному кубинцу по имени Доминго. В его обязанности входило уничтожать акул, особенно в прибрежных водах Гаваны, чтобы лишить оппозицию удобного способа избавляться от своих политических врагов. Как мне сообщили, существовала особая корпорация, которая специализировалась на ликвидации политических деятелей, и акулы служили ей если не для самого убийства или устранения corpus delicti (вещественных доказательств), то, во всяком случае, в качестве ширмы. Любое исчезновение политического деятеля приписывалось акулам. И никто не пытался выяснить, не являются ли эти акулы двуногими.
Мне рассказывали, что в старые времена акул использовали в качестве стражей Морро-Касл - старой мрачной крепости, охраняющей вход в гавань Гаваны. В сопровождении старого смотрителя гаванского маяка я отправился как-то на развалины крепости, чтобы поискать подтверждение этим рассказам.
Побродив некоторое время по обломкам, мы добрались до длин ной темной лестницы, которая привела нас в маленькую комнату. Посреди пола мы увидели круглый люк; внизу, метрах в шестидесяти, плескалась вода. От люка вниз шел спускной желоб, оканчивающийся высоко над морем. Когда много лет назад замок был переделан в тюрьму, по этому желобу спускали в море отходы. Ничего удивительного, что внизу собиралось множество акул, чтобы угоститься на даровщинку.
- Амиго, - спросил я старика, - правда ли, что узники Морро-Касл могли бежать отсюда через этот люк?
Он раскуривал трубку и ответил мне не сразу. Затем глядя в люк, сказал:
- Quien sabe? Кто знает? У нас много чего болтают.
Насколько я мог видеть, прыжок в морс с такой высоты должен был неминуемо привести к смерти. Даже если бы человек остался в живых при падении, он бы погиб при встрече с акулами.
Несколько раз в день специальные лодки-"мусорщики" вывозят из Гаваны мусор и сбрасывают его в восьми - десяти километрах от берега. Немедленно появляются акулы, а также охотники на акул, браконьерствующие в частных владениях Доминго.
Несколько раз я отправлялся на охоту вместе с ними. Как-то я спросил пригласившего меня рыбака, как он умудряется выходить сухим из воды, ведь все права на лов у Доминго.
- Ха-ха, - засмеялся он. - Доминго не может быть сразу в ста местах, а акулы водятся повсюду.
Акулы, и правда, повсюду водятся в кубинских водах; впрочем, и браконьеры тоже.
Браконьер заводит свою лодчонку в самую гущу только что скинутых в воду отбросов и сидит в засаде, пока возле него не появится акула. Сверкает гарпун, акулу подтягивают к борту лодки, и рыбак полосует ее по спине длинным острым ножом. Если ему везет, он умудряется перебить ей спинной хребет и парализовать ее. Затем он отрезает у нее плавники. Саму акулу он оставляет на съедение ее сородичам. Рыбак получает от китайских купцов по доллару за вязку плавников, и ничто другое его не интересует. (Нужно сказать, что Доминго использовал как акулью кожу, так и жир.)
Куба - единственное место, где я поймал акулу на кусок тряпки в качестве наживки. Рыбак, с которым я ехал на морскую "свалку", взял для наживки большой кусок белой материи.
- Ничего другого и не надо, - сказал он.
Мало веря в успех, я опустил в воду лесу с нацепленным на крючок белым лоскутом. И, представьте, не прошло и нескольких минут, как на крючке уже была акула.
Мы втащили ее в лодку и тут же обнаружили, что это "дама", причем "на сносях". Поэтому, используя дно нашей лодчонки в качестве операционного стола, я сделал ей кесарево сечение и извлек двух хорошеньких акулят, каждый сантиметров по сорок. Один из них выскочил у меня из рук, шлепнулся в море и тут же уплыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50