Прекрасно понимая это, Арман безжалостно шантажировал ее.
Она раздраженно провела рукой по замше, из которой был сшит ее новый брючный костюм. Это все ей не принадлежит: ни вещи, ни жизнь, ни этот мужчина. Она бы с радостью надела свои вылинявшие джинсы и куртку защитного цвета. Она не собиралась становиться копией сестры. И хотя Арман отрицал свое стремление превратить ее в Колетт, его настойчивость в выборе одежды свидетельствовала об обратном.
Не успела она этим утром войти в его номер, как он сказал:
— Ты не можешь появиться в Креси в этой одежде.
— У меня с собой не так много вещей, — ответила Кристи.
— Я немедленно закажу для тебя одежду, и ее доставят в отель.
— Нет! Я сама пойду в магазин и куплю.
— Это займет слишком много времени. Почти во всех Домах моды есть размеры Колетт…
— Я — не Колетт.
Пауза. Арман увидел боль и возмущение в глазах стоящей напротив девушки, так похожей на его пропавшую жену. Но в глазах Колетт он никогда не видел такого мятежного огня.
— Я попрошу, чтобы прислали побольше нарядов. Чтобы ты могла выбрать по своему вкусу.
— Я не могу позволить себе одежду «от кутюр».
— Я заплачу.
— Нет!
— Ты хочешь увидеть детей своей сестры?
— Ты знаешь, что да.
— Это произойдет только на моих условиях, Кристи. Или не произойдет вообще.
Он шантажировал ее без малейших угрызений совести. И Кристи сдалась.
— Ладно. Только знай, что я люблю яркие цвета.
Голубой, зеленый, желтый… Ничего черного или нейтрального.
Снова пауза. Между ними уже проскакивали искры, но Кристи решила стоять насмерть. Не так уж она любила яркие цвета, но вчерашнее вечернее платье, выбранное Арманом, было черным, на Шармэн был черно-белый костюм. А она не хочет быть похожей на нее. Ни в чем!
В итоге спор она выиграла. Уже без раздражения, а с удовлетворенной улыбкой Кристи погладила мягкую замшу. Блузка с длинными рукавами и брюки были однотонного синего цвета, а жилет и пояс имели бирюзовые и зеленые вкрапления. К костюму прилагались синие замшевые туфли с зеленой отделкой. Но даже при таком неожиданном сочетании наряд был удивительно элегантным.
В багажнике машины лежал чемодан, полный новых нарядов, за которые заплатил Арман. Во сколько это обошлось ему, Кристи могла только догадываться. Она согласилась выполнять все его приказы, потому что Пьер и Элоиза стоили любых ее уступок.
— Расскажи о себе, Кристи, — вдруг попросил Арман.
Они проезжали прекрасные места — деревни, леса, обширные виноградники. Кристи коротко пересказала ему главные события своей жизни, перечислила страны, куда направляли Джона по службе и в которых ей пришлось жить, о не полученном из-за частых переездов образовании и, как результат, о работе медицинской сестры, а иногда — сиделки.
— А мужчины? В твоей жизни есть кто-нибудь? — спросил Арман, испытующе глядя на нее.
Видимо, прикидывает, сколько я могу пробыть в Креси, догадалась Кристи.
— В настоящий момент — нет. Джон долго болел, поэтому у меня ни на что не оставалось времени.
— Это было, наверное, очень тяжело?
— Да. Я бы никому такого не пожелала, — честно призналась Кристи.
Арман понимающе кивнул.
— Ты очень заботливая.
Улыбка, сопровождавшая эти слова, согрела Кристи и в то же время всколыхнула все запретные чувства к этому мужчине. В который уже раз она позавидовала своей сестре… и Шармэн. Когда Арман хотел, он мог быть чертовски обаятельным. А в сочетании с мужественной красотой и аристократизмом это была убийственная смесь.
— А откуда такой великолепный французский? — поинтересовался он.
От этого комплимента Кристи совсем растаяла.
— Как я уже говорила, Джон несколько лет служил на Филиппинах. На каникулы мы ездили в Нумеа.
— А-а, Новая Каледония…
— Да. Там все говорят по-французски. Я легко все схватывала, да и язык мне очень понравился.
Бетти поощряла меня, покупала учебники и кассеты. Я уже была во Франции однажды: в Париже и Провансе.
— Когда?
— Десять лет назад.
— Еще до того, как я женился на Колетт, — пробормотал Арман.
Если бы их жизненные пути пересеклись тогда… Тоска по несостоявшемуся охватила Кристи.
— Не забывай, что ты француженка по происхождению, — напомнил Арман. — Ты наверняка говорила по-французски до землетрясения. Может, это то же сыграло свою роль в том, что ты так легко его выучила?
Странно, эта простая мысль даже не пришла ей в голову. Кристи решила направить разговор в другое русло.
— Расскажи мне, как жила Колетт после землетрясения, — попросила она. А вдруг их с сестрой пути когда-то уже пересекались? В Париже, Провансе, Нью-Йорке?..
— Вы всей семьей путешествовали по Турции, — начал Арман издалека. Он слегка нахмурился, вспоминая известные ему факты. — Вы обе с отцом и матерью, братом вашего отца и его женой и родителя ми отца сделали остановку в деревне, которая оказалась в самом эпицентре землетрясения. Колетт и вашу тетю нашли на следующий день живыми, остальные погибли. Тебя считали пропавшей без вести, а по сути, тоже погибшей.
— А почему я была не с ними?
— Твоя тетя сказала, что в том паническом хаосе ты потерялась.
— А какая у меня была фамилия?
— Шобер.
Кристина Шобер. Кристина и Колетт Шобер.
— А как звали моих родителей, ты не знаешь?
— Мари и Филипп.
— А родители моей матери? Какая у нее была семья?
— У нее не было семьи. Как я понял, она была ирландкой. Сиротой. Филипп познакомился с ней, когда оба они работали в Корпусе мира.
Сирота, с грустью подумала Кристи. Как и ее дочери.
— Твоя тетя удочерила Колетт и привезла ее домой, во Францию, — продолжил Арман свой рассказ. — Тетю звали Одиль. У нее не могло быть своих детей после травм, полученных во время землетрясения. Спустя какое-то время она вышла замуж за винодела, вдовца, у которого были взрослые дети. Его зовут Огюст Дешан. Его виноградник неподалеку от Бордо. Одиль успела увидеть нашу с Колетт свадьбу и умерла два года спустя.
Еще одна потеря.
— Была ли Колетт близка со своим отчимом и его детьми? — спросила Кристи, надеясь, что эти люди стали для ее сестры семьей.
— Огюст всегда был добр к ней, но не близок. Его сыновья намного старше Колетт, и они не стали одной семьей.
Значит, ее сестра была очень одинока и некому было оказать ей поддержку в трудную минуту. Жизнь с семьей Армана под одной крышей, отчуждение в отношениях с мужем… Бедная сестра! Был ли кто-нибудь из клана Дютурнье добр к ней?
Что ж, теперь она сможет все увидеть своими глазами. Кристи вдруг поняла, что не только ради детей согласилась она на эту поездку. Она не сомневалась, что в Креси произошло что-то, что заставило Колетт поспешно уехать в Женеву, несмотря на то, что ее муж и так сделал запрос и получил отрицательный ответ.
Кристи предпринимала отчаянные попытки игнорировать будоражащую ее близость Армана Дютурнье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Она раздраженно провела рукой по замше, из которой был сшит ее новый брючный костюм. Это все ей не принадлежит: ни вещи, ни жизнь, ни этот мужчина. Она бы с радостью надела свои вылинявшие джинсы и куртку защитного цвета. Она не собиралась становиться копией сестры. И хотя Арман отрицал свое стремление превратить ее в Колетт, его настойчивость в выборе одежды свидетельствовала об обратном.
Не успела она этим утром войти в его номер, как он сказал:
— Ты не можешь появиться в Креси в этой одежде.
— У меня с собой не так много вещей, — ответила Кристи.
— Я немедленно закажу для тебя одежду, и ее доставят в отель.
— Нет! Я сама пойду в магазин и куплю.
— Это займет слишком много времени. Почти во всех Домах моды есть размеры Колетт…
— Я — не Колетт.
Пауза. Арман увидел боль и возмущение в глазах стоящей напротив девушки, так похожей на его пропавшую жену. Но в глазах Колетт он никогда не видел такого мятежного огня.
— Я попрошу, чтобы прислали побольше нарядов. Чтобы ты могла выбрать по своему вкусу.
— Я не могу позволить себе одежду «от кутюр».
— Я заплачу.
— Нет!
— Ты хочешь увидеть детей своей сестры?
— Ты знаешь, что да.
— Это произойдет только на моих условиях, Кристи. Или не произойдет вообще.
Он шантажировал ее без малейших угрызений совести. И Кристи сдалась.
— Ладно. Только знай, что я люблю яркие цвета.
Голубой, зеленый, желтый… Ничего черного или нейтрального.
Снова пауза. Между ними уже проскакивали искры, но Кристи решила стоять насмерть. Не так уж она любила яркие цвета, но вчерашнее вечернее платье, выбранное Арманом, было черным, на Шармэн был черно-белый костюм. А она не хочет быть похожей на нее. Ни в чем!
В итоге спор она выиграла. Уже без раздражения, а с удовлетворенной улыбкой Кристи погладила мягкую замшу. Блузка с длинными рукавами и брюки были однотонного синего цвета, а жилет и пояс имели бирюзовые и зеленые вкрапления. К костюму прилагались синие замшевые туфли с зеленой отделкой. Но даже при таком неожиданном сочетании наряд был удивительно элегантным.
В багажнике машины лежал чемодан, полный новых нарядов, за которые заплатил Арман. Во сколько это обошлось ему, Кристи могла только догадываться. Она согласилась выполнять все его приказы, потому что Пьер и Элоиза стоили любых ее уступок.
— Расскажи о себе, Кристи, — вдруг попросил Арман.
Они проезжали прекрасные места — деревни, леса, обширные виноградники. Кристи коротко пересказала ему главные события своей жизни, перечислила страны, куда направляли Джона по службе и в которых ей пришлось жить, о не полученном из-за частых переездов образовании и, как результат, о работе медицинской сестры, а иногда — сиделки.
— А мужчины? В твоей жизни есть кто-нибудь? — спросил Арман, испытующе глядя на нее.
Видимо, прикидывает, сколько я могу пробыть в Креси, догадалась Кристи.
— В настоящий момент — нет. Джон долго болел, поэтому у меня ни на что не оставалось времени.
— Это было, наверное, очень тяжело?
— Да. Я бы никому такого не пожелала, — честно призналась Кристи.
Арман понимающе кивнул.
— Ты очень заботливая.
Улыбка, сопровождавшая эти слова, согрела Кристи и в то же время всколыхнула все запретные чувства к этому мужчине. В который уже раз она позавидовала своей сестре… и Шармэн. Когда Арман хотел, он мог быть чертовски обаятельным. А в сочетании с мужественной красотой и аристократизмом это была убийственная смесь.
— А откуда такой великолепный французский? — поинтересовался он.
От этого комплимента Кристи совсем растаяла.
— Как я уже говорила, Джон несколько лет служил на Филиппинах. На каникулы мы ездили в Нумеа.
— А-а, Новая Каледония…
— Да. Там все говорят по-французски. Я легко все схватывала, да и язык мне очень понравился.
Бетти поощряла меня, покупала учебники и кассеты. Я уже была во Франции однажды: в Париже и Провансе.
— Когда?
— Десять лет назад.
— Еще до того, как я женился на Колетт, — пробормотал Арман.
Если бы их жизненные пути пересеклись тогда… Тоска по несостоявшемуся охватила Кристи.
— Не забывай, что ты француженка по происхождению, — напомнил Арман. — Ты наверняка говорила по-французски до землетрясения. Может, это то же сыграло свою роль в том, что ты так легко его выучила?
Странно, эта простая мысль даже не пришла ей в голову. Кристи решила направить разговор в другое русло.
— Расскажи мне, как жила Колетт после землетрясения, — попросила она. А вдруг их с сестрой пути когда-то уже пересекались? В Париже, Провансе, Нью-Йорке?..
— Вы всей семьей путешествовали по Турции, — начал Арман издалека. Он слегка нахмурился, вспоминая известные ему факты. — Вы обе с отцом и матерью, братом вашего отца и его женой и родителя ми отца сделали остановку в деревне, которая оказалась в самом эпицентре землетрясения. Колетт и вашу тетю нашли на следующий день живыми, остальные погибли. Тебя считали пропавшей без вести, а по сути, тоже погибшей.
— А почему я была не с ними?
— Твоя тетя сказала, что в том паническом хаосе ты потерялась.
— А какая у меня была фамилия?
— Шобер.
Кристина Шобер. Кристина и Колетт Шобер.
— А как звали моих родителей, ты не знаешь?
— Мари и Филипп.
— А родители моей матери? Какая у нее была семья?
— У нее не было семьи. Как я понял, она была ирландкой. Сиротой. Филипп познакомился с ней, когда оба они работали в Корпусе мира.
Сирота, с грустью подумала Кристи. Как и ее дочери.
— Твоя тетя удочерила Колетт и привезла ее домой, во Францию, — продолжил Арман свой рассказ. — Тетю звали Одиль. У нее не могло быть своих детей после травм, полученных во время землетрясения. Спустя какое-то время она вышла замуж за винодела, вдовца, у которого были взрослые дети. Его зовут Огюст Дешан. Его виноградник неподалеку от Бордо. Одиль успела увидеть нашу с Колетт свадьбу и умерла два года спустя.
Еще одна потеря.
— Была ли Колетт близка со своим отчимом и его детьми? — спросила Кристи, надеясь, что эти люди стали для ее сестры семьей.
— Огюст всегда был добр к ней, но не близок. Его сыновья намного старше Колетт, и они не стали одной семьей.
Значит, ее сестра была очень одинока и некому было оказать ей поддержку в трудную минуту. Жизнь с семьей Армана под одной крышей, отчуждение в отношениях с мужем… Бедная сестра! Был ли кто-нибудь из клана Дютурнье добр к ней?
Что ж, теперь она сможет все увидеть своими глазами. Кристи вдруг поняла, что не только ради детей согласилась она на эту поездку. Она не сомневалась, что в Креси произошло что-то, что заставило Колетт поспешно уехать в Женеву, несмотря на то, что ее муж и так сделал запрос и получил отрицательный ответ.
Кристи предпринимала отчаянные попытки игнорировать будоражащую ее близость Армана Дютурнье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34