– Так точно, сэр, – ответил Уилберфорс. На голове у него красовался котелок, на носу – большие очки в роговой оправе, зубы у него сильно выдавались вперед, под носом висела капля. – Вы, сэр, выпьете снадобье, а я вам скажу, лучше мне стало или нет. Благодарствую, сэр.
– Теперь ты понимаешь меня, – в отчаянии простонал Рокфор. – На днях он вырыл все луковицы нарциссов и снес их на кухню. Он, видите ли, думал, что это картофель.
– Нет, ты не так понял, – не отступал Попугай, – ты, Уилберфорс, выпьешь сок, и ты же скажешь мне, что ты чувствуешь. Понял?
– О да, сэр, – ответил Уилберфорс и, взяв бутылку, сделал большой глоток.
– Какое у него странное имя, – тихонько сказал Питер Саймону. Они, затаив дыхание, ждали, что последует.
– Очень странное, – согласился Саймон.
Уилберфорс стоял неподвижно, моргая за стеклами очков, а все наблюдали за ним. Прошло уже пять минут, а они не заметили в нем никаких перемен. Они упали духом – неужели они подвергали себя стольким волнениям и опасностям зря?
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Попугай. Уилберфорс повернул к нему голову и заморгал.
– Я спрашиваю: как ты себя чувствуешь? – повысил голос Попугай.
– Я тебя с первого раза слышал, нечего кричать, – отозвался Уилберфорс, – тебе-то какая забота, а? Ишь какая назойливая птица. Не суй нос не в свое дело, не то я обломаю тебе клюв.
– Вот это да, – прошептал Питер в изумлении.
– А вы двое… – Уилберфорс решительным шагом пересек лужайку и остановился перед мальчиками. – Какое вы право имеете смеяться над моим именем? А ну-ка, нагнитесь пониже, я расшибу ваши физиономии в лепешку.
– Боже милосердный, просто чудеса, – проговорил Рокфор, – никогда ничего подобного не видел.
Уилберфорс круто повернулся, и никто опомниться не успел, как он схватил Рокфора за шелковый галстук и затряс его.
– А от тебя, привереда такая, меня уже тошнит, вот что. Долго ты еще будешь ко мне придираться? Давно пора тебя проучить как следует.
С этими словами Уилберфорс двинул Рокфора, правителя герцогства Горностайского, что есть силы в глаз, так что герцог отлетел назад и перевернул чайный столик. Дети, пораженные, взирали на Рокфора, лежащего среди гренков и меренг, меж тем как Уилберфорс прыгал вокруг.
– Вставай и давай драться, трус! – вопил он. – Ах ты, трусливая душонка, вставай, я изрублю тебя на куски. Так и знай, уши тебе отрежу, зубы вышибу!
Пришлось вызвать шестерых садовников, и те с трудом с ним справились и заперли в сарай с садовыми инструментами.
– Я бы сказал, – произнес Попугай, глядя, как стонущего Рокфора уносят в дом, – что эксперимент удался безусловно, безоговорочно и беспрецедентно, как вы считаете?
Дети от всего сердца с ним согласились.
Когда Рокфор немного оправился (правда, глаз у него весь заплыл), он дал клятвенное обещание, что все герцогство Горностайское примет участие в сражении с василисками. Дети и Попугай ликующие возвратились в Кристальные пещеры.
В пещерах теперь стояла суматоха, гомон, работа кипела. Грифоны согнали в один из боковых туннелей стадо лунных тельцов, и те производили лист за листом лунное желе, которое Пенелопа, Дульчибелла и волшебник выдумывали в воздушные шары и прочие нужные предметы. А на уединенном лугу, засеянном лунной морковью, Питер, очутившийся наконец в своей стихии, обучал кавалерийский эскадрон единорогов. Он заставлял их идти рысью, легким галопом и делать повороты разом, как одно целое. Единороги оказались очень понятливыми, и в скором времени Питер уже гордился их четким выполнением команд и военной выправкой.
В течение нескольких дней Этельред подолгу пропадал, и, хотя это не осталось незамеченным, никто об этом не задумывался, так как всем было некогда. Но однажды он появился в тот момент, когда Пенелопа только что кончила выдумывать горы лунного желе в семьсот семьдесят семь огнеупорных костюмов для горностаев и очень уморилась. К ее удивлению, на Этельреде была треуголка с золотыми галунами и весьма нарядный мундир бутылочного цвета с золотыми эполетами и кучей золотого шитья на рукавах. Брюки были белые, на боку висел большой палаш с серебряным эфесом.
– Ой, Этельред, ты великолепен! – восхитилась Пенелопа.
– Я так и думал, что вам понравится, – ответил Этельред. – Это мой мундир главнокомандующего.
– Правда? А кем же ты командуешь? – спросила Пенелопа.
– Пойдемте, я вам покажу. – И Этельред повел ее в боковой туннель.
Там, к удивлению и удовольствию Пенелопы, находилось около пятидесяти жаб в красивых алых мундирах с медными пуговицами и в плоских шапочках без полей, украшенных большими черными перьями. Жабы были вооружены длинными заостренными пиками и луками со стрелами.
– Откуда они взялись? – пораженная, спросила Пенелопа.
– Из замка василисков. Неужели, думаю, я один из всех жаб буду вам помогать? Вот я и проскользнул туда под видом греческого судовладельца, которому будто бы надо нанять матросов на сорок две шхуны, и завербовал всех моих родственников.
– Просто замечательно, – горячо одобрила Пенелопа. – Я знаю, что Ха-Ха будет в восторге.
Этельред снял треуголку и откашлялся.
– С вашего позволения, мисс, нельзя ли назвать эту братию, то есть полк, скажем, так: Ужаснаводящий жабий полк имени мисс Пенелопы?
– Конечно, можно, мне очень даже лестно, – сказала Пенелопа.
– Спасибо, мисс, – сказал обрадованно Этельред. – Я их веду поупражняться в стрельбе из лука, так, может, сделаете одолжение – примете, так сказать, парад?
– С удовольствием, – отозвалась Пенелопа.
– Полк, смир-рно! – скомандовал Этельред. Все жабы вытянулись в своих красных мундирчиках по стойке «смирно». – Напра-аво! Шагом арш!
Полк повиновался. Когда они поравнялись с Пенелопой, Этельред выкрикнул: «Равнение направо!» – и Пенелопа лихо стала по стойке «смирно», держа руку у виска.
– Спасибо, мисс, – поблагодарил Этельред, когда полк промаршировал мимо. – Сейчас они у меня займутся учебной стрельбой. Они уже неплохо стреляют. Вчера один чуть-чуть не всадил мне стрелу прямо в треуголку.
Питер и Саймон провели немало времени в обширной библиотеке волшебника, изучая способы нападения на замки. В одной книге им попалось изображение машины, которая показалась им вполне подходящей. Это была катапульта с длинной ручкой, напоминающая гигантскую поварешку. Ручку оттягивали назад, закладывали в углубление ложки снаряд и отпускали ручку. Мальчики взяли немного лунного желе и выдумали одну такую катапульту для пробы. Действовала она недурно. Встал вопрос: чем стрелять? Вопрос этот разрешили грифоны. Они вызвались отлить золотые ядра. Ядра получились на славу, а грифоны оказались очень меткими артиллеристами.
Тем временем с Оборотнева острова прилетела Фенелла, а с ней все ее друзья и родные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43