Озаренные солнцем синие воды навевали безмятежное настроение, и мы решили остановиться здесь. Кроме нас на всем берегу была только одна пожилая пара, прогуливающая свою собаку.
— Как удачно, — заметила мама. — Мы здесь почти одни. Я опасалась, что в такую хорошую погоду все захотят позагорать.
— Пройдем немного вдоль берега, — предложил Лесли. — Вон туда идти недалеко, и вид будет хороший.
Мы согласились, вышли из «роллса» и побрели по гальке, сгибаясь под тяжестью съестного и ковриков для сидения.
— Мне нужно сесть так, чтобы было к чему прислониться, — предупредила мама. — Иначе вся спина станет разламываться.
— Конечно, тебе необходимо сидеть в цивилизованной позе, — согласился Ларри, — чтобы твои внутренности не завязались узлом. От этого могут быть язвы и прочие пакости. Твои кишки сгниют, и пища будет проскакивать в брюшную полость.
— Ларри, дорогой, ты не мог бы воздержаться от таких замечаний перед едой, — взмолилась мама.
— Как насчет того, чтобы прислониться к скале? — предложила Марго.
— Отличная идея, — согласилась мама. — Вон там, например, я вижу укромный уголок.
Только она направилась в ту сторону, как сверху сорвался изрядный обломок скалы и с грохотом упал на гальку, сопровождаемый струями шуршащего песка.
— Спасибо, — сказал Ларри. — Хочешь сидеть там — без меня. Я вовсе не жажду быть погребенным заживо.
— Глядите, там на берегу — большой черный камень, — показал рукой Лесли. — Лучшей спинки не придумаешь.
Он поспешил к камню, сбросил свой груз, накрыл камень ковриком, обложил подушками и приготовил удобное сиденье для мамы, которая тем временем добрела до него по гальке. Ларри сел рядом с ней, мы разложили тут же еще коврики и уселись, разбирая обильные припасы.
— Какой-то здесь странный запах, — посетовал Ларри, уписывая слоеный пирожок.
— Это водоросли, — объяснил Лесли. — От них всегда попахивает.
— Говорят, это полезно для здоровья, — заметила Марго. — Запах водорослей полезен для легких.
— Никогда не подумала бы, что этот запах полезен для легких, — пожаловалась мама. — Он… как бы это сказать… чересчур острый, что ли.
— Похоже, ветер приносит его волнами, — заметил Ларри.
— Да-да, я слышу его. — Марго зажмурилась, делая глубокие вдохи. — Прямо чувствую, как мои легкие оживают.
— Ну, моим легким от него ничуть не лучше! — воскликнул Ларри.
— Погоди, ветер меняется, через минуту подует в другую сторону, — весело произнес Лесли, отрезая себе большой кусок пирога с мясом.
— Хоть бы и впрямь переменился, — сказала мама. — Очень уж запах сильный.
Некоторое время мы ели молча, потом Ларри несколько раз втянул воздух носом.
— Кажется, в самом деле запах становится сильнее.
— Да нет, все зависит от направления ветра, — отозвался Лесли.
Ларри встал, осмотрелся.
— Что-то я не вижу поблизости водорослей, — сообщил он. — Только вон там, у самой воды.
Он подошел к нам, еще раз понюхал.
— Неудивительно, что вы не жалуетесь, — произнес он с горечью. — У вас тут почти не пахнет. Похоже, запах сосредоточен там, где сидим мы с мамой.
Он вернулся к маме, которая ела корнуоллский пирог, запивая его вином, и принялся рыскать вокруг нее. Внезапно он издал такой вопль, исполненный муки и ярости, что мы все подскочили, а мама уронила на колени стакан с вином.
— Силы небесные, вы только поглядите! — взревел Ларри. — Посмотрите, куда нас привел этот чертов тупица Лесли! Ничего удивительного, что мы задыхаемся от вони, мы еще все умрем от брюшного тифа!
— Ларри, дорогой, зачем же так кричать, — пожаловалась мама, вытирая колени носовым платком. — Неужели нельзя говорить спокойно.
— Нельзя! — выпалил Ларри. — Невозможно сохранять спокойствие перед лицом такого… такого обонятельного безобразия!
— Какого безобразия? — спросила мама.
— Знаешь, обо что ты опираешься спиной? Знаешь, что представляет собой опора, выбранная для тебя твоим сыном?
— А что? — Мама тревожно оглянулась через плечо. — Это камень, дорогой.
— Никакой это не камень, — произнес Ларри со зловещим спокойствием в голосе. — И не куча песка, и не валун, и не окаменелый таз динозавра. Ничего похожего на геологию. Знаешь, к чему мы с тобой прислонялись последние полчаса?
— К чему? — испуганно спросила мама.
— К лошади, — ответил Ларри. — К бренным останкам большой гнедой лошади.
— Вздор! — недоверчиво сказал Лесли. — Это камень.
— Где ты видел у камня зубы? — саркастически осведомился Ларри. — Остатки ушей и гривы? Учтите — то ли по злому умыслу, то ли по вашей глупости вашу мать и меня, скорее всего, поразит какая-нибудь смертельная болезнь.
Лесли встал, чтобы проверить слова Ларри, я присоединился к нему. В самом деле, из-под коврика в одном месте торчала голова, некогда без сомнения принадлежавшая лошади. Вся шерсть слезла, а кожа от пребывания в морской воде потемнела и задубела. Рыбы и чайки вычистили глазницы, высохшие губы обнажили мертвый оскал пожелтевших зубов.
— Надо же, черт возьми, — вымолвил Лесли. — Я готов был поклясться, что это камень.
— Ты избавил бы всех нас от многих неприятностей, если бы обзавелся очками, — достаточно жестко отметил Ларри.
— Но откуда я мог знать? — сердито вопросил Лесли. — Кто мог ждать, что на пляже будет валяться проклятая здоровенная дохлая лошадь, скажи на милость?
— К счастью, я не большой знаток лошадиных привычек, — ответил Ларри. — Может быть, у нее произошел разрыв сердца во время купания. Однако это ни в коей мере не оправдывает допущенную тобой совершеннейшую глупость, когда ты обратил эту падаль в шезлонг для нас с мамой.
— Чушь! — воскликнул Лесли. — Эта дрянь выглядела точно как камень. Если это дохлая лошадь, так и должна выглядеть, а не как огромный камень, черт подери. Я тут не виноват.
— Она не только выглядит как дохлая лошадь, но и пахнет соответственно,
— не унимался Ларри. — Не будь рецепторы твоего носа, как и твой интеллект, парализованы от рождения, ты давно убедился бы в этом. Одного лишь восхитительного пряного благоухания было бы довольно, чтобы ты понял — это лошадь.
— Ну, ну, мои дорогие, не ссорьтесь вы из-за этой лошади, — взмолилась мама, отойдя в сторонку и прикрывая нос платком.
— Смотрите сами, — выпалил Лесли, — я докажу вам.
С этими словами он отбросил подушки и коврик, обнажая потемневшие, высохшие останки. Марго взвизгнула. Конечно, теперь, когда мы знали, что перед нами лошадь, было бы трудно принять ее за что-нибудь другое, но поскольку ноги зарылись в гальку и было видно только задубелую темную кожу торса, с первого взгляда немудрено было спутать ее с большим камнем.
— Вот! — торжествующе воскликнул Лесли. — Чем не камень!
— Никакого, даже отдаленного сходства с камнем, — холодно отметил Ларри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49