Такие вопросы он всегда решал в домашней, доверительной обстановке. Я была в спальне, смотрела телевизор, когда услышала, что между ними возникла драка. Я испугалась, выскочила и побежала к нашему сотруднику, он живет в соседнем доме. Мы позвонили в милицию... Вот и все, больше я ничего не знаю. Она говорила, опустив голову, четко и размеренно, как робот, в память которого вложили определенный текст. - Вы раньше не видели этого человека, не встречались с ним?- спросил ведуший. - Нет. - Ну, спасибо, Наташа,- сказал я. - Когда оперативная группа прибыла на место, преступник все еще находился в квартире,- заговорил ведущий.- Он выбрался из нее при помощи якоря, который мы вам показывали и сумел уйти. Правоохранительным органам известны его имя и адрес, в настоящее время принимаются все меры по задержанию этого опасного преступника. Полный идиотизм! Хоть бы кто сказал, откуда взялась сковородка в комнате, хоть бы кто сказал, а что, собственно, делал преступник в комнате до приезда опергруппы? Ждал ее? Почему не ушел раньше? Эх, Наташа, Наташа! Или ты сука, вознамерившая избавиться от мужа, подставив меня, или тебя серьезно напугали. За то время, пока ты бежала к телохранителю и звонила в милицию, можно трех Рахматов забить насмерть сковородкой, выйти из дома, сесть в автобус и доехать до метро. Но об этом почему-то никто не говорит... А откуда мое имя узнали? Я же встречался с тобой, а не с кем-то другим! Если ты меня не знаешь, кто знает? И твой телохранитель Вадим видел, что мы встречались, понял, что мы знакомы! Ну что ж, по крайней мере, ясно, что мне нужно делать. Заставить Вадима и Наташу рассказать правду. А для этого нужна информация о них. Завтра она будет у меня, завтра я пойму, кем нужно заняться раньше. Пить больше не хотелось, я выключил телевизор и лег спать. День прошел, много чего было, а толку ноль. Я по-прежнему главный подозреваемый, и если попадусь - все показания будут против меня. Так было задумано кем-то... Кем? Ну вот это мне и нужно будет решить.
Минут сорок ворочался с боку на бок, а сна и в помине не было. Только злость все больше заполоняла грудь. Чужая квартира, чужой диван, лежу на нем в джинсах и футболке, подушка да легкое одеяло - вот и все мои постельные принадлежности... Почему, черт возьми?! Почему какой-то придурок сидит у моего подъезда и не пускает меня домой? Почему за мной охотятся, как за бешеной собакой, и менты и некая криминальная структура?! Жили себе и жил, никому ничего плохого не делал, с соседями здоровался, за малышом ухаживал. Налоги, правда, не платил, да кто ж их платит в этой стране? Хотел приличную работу найти, вот и встретился с Наташей. Потом, правда, пожелал жену ближнего, нехорошо это. А то, что старый, пузатый хмырь увел у меня Наташу, хорошо? Потряс перед ее носом кошельком, она, как завороженная и пошла за ним, хорошо это? Да и какой он мне "ближний"? Даже разговаривать не стал, увидел и сразу за пистолет, супермен хренов! И еще - желал ее, да, но ничего не предпринимал, даже не намекнул, сама пригласила! Мог ли я отказаться? Разумеется, мог. А зачем? В итоге старый хмырь убит сковородкой, а виноват в этом оказался я. Но я же не убивал, это и дурак может сообразить! Если б хотел - не нужна мне сковородка, я этого Рахмат-лукума двумя ударами голой руки на тот свет отправил бы! Но я не хотел этого, я даже щадил его, не бил сильно... А получается, что мы боролись там полчаса, пока Наташа добежит до телохранителя, вызовет милицию, пока приедут... Маразм! А пули, следы от них куда подевались? Ведь Рахмат-лукум дважды стрелял в меня! Все это была настолько странно, глупо, нелепо, что казалось - надо просто пойти в ментовку, рассказать им, как все было на самом деле, ткнуть носом в улики, мимо которых трудно пройти, и они поверят. Пусть, как следует, допросят Наташу, а потом телохранителя Вадима и Сяву Шатова, пусть найдут придурков, которые наблюдали за его квартирой, и тех, кто убил Влада! Вот, кого нужно искать, а не меня! Все просто! Для дилетанта. Но я-то совершенно точно знал, что как только приду, так сразу и буду посажен. И все улики, и все свидетели будут против меня. И самые дорогие адвокаты, на которых раскошелится отец, ни хрена не сделают. Уже не просто злость, а какая-то звериная ярость душила меня. Жил себе спокойно, никого не трогал, кредиты не брал, но кто-то подумал: а не поохотиться ли нам на Корнилова? И объявил сезон охоты, падла! И вот я здесь, в чужой квартире, прячусь... А дома Борька сидит в клетке и не может понять, почему я бросил его?. Он-то ко мне со всей душой, доверял, любил меня, а я где-то прячусь.., И не обо всем человечестве, а обо мне конкретно он вправе подумать: ну и скотина же ты, Корнилов! Вот этого я не мог вынести. Включил свет и стал обувать кроссовки, носки были на мне. Потом надел куртку, быстро напялил светлый парик, на него бейсболку, бороду приклеивать не стал. Менты не должны меня узнать в таком виде. И если кто-то и сейчас наблюдает за подъездом, пусть не обижается! Я должен поговорить с Борькой, объяснить малышу, почему вынужден отсутствовать. Не думайте, что это пьяный бред. Выпил-то я всего три рюмки, сто пятьдесят граммов. Чтобы понятно было - Борька самое близкое мне существо, он, действительно, любит меня, он всегда ждет моего возвращения домой, он рад мне, готов часами бегать по мне и вокруг меня, играть со мной, носить какие-то бумажки, если я занят. Он помогает мне общаться с дамами, а когда на душе хреново, этот теплый, мягкий серый малыш избавляет меня от тоски. Ну да, он самый обыкновенный крысенок, но я не променяю его на самую породистую кошку или собаку. Они не стоят моего серого малыша, уж это я точно знаю. Было около двух, когда я, сунув в карман куртки катушку скотча, вышел из дома. Но в Москве машины ездят круглые сутки, правда, не всякий водитель отважится подвезти лохматого мужика в бейсболке, но кое-кто всегда готов рискнуть, собственно, так и пополняет семейный бюджет. За двести рублей мрачный пенсионер, хозяин задрипанного "Москвича" согласился подбросить меня к станции метро "Молодежная". Тут ехать-то, днем и полтинника бы не дал, но два часа ночи - это два часа ночи.
9
У "Молодежной" я честно расплатился с пенсионером. Он с облегчением вздохнул, пересчитав деньги, и даже улыбнулся мне на прощанье. Я тоже улыбнулся и поблагодарил его. А потом быстро зашагал по Ярцевской в сторону Рублевского шоссе. Пересек Рублевку, добрался до своей улицы, она называется Крылатские Холмы, и пошел дворами к своему дому. Ну, дворами слишком громко сказано, какие там дворы, это я к тому, что не шагал по улице с гордо выпяченной грудью и твердым намерением снести любого, кто встанет на моем пути, а все же осторожничал. Хотя снести мог любого. Но никто не встал. И поблизости от моего подъезда странных личностей не наблюдалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Минут сорок ворочался с боку на бок, а сна и в помине не было. Только злость все больше заполоняла грудь. Чужая квартира, чужой диван, лежу на нем в джинсах и футболке, подушка да легкое одеяло - вот и все мои постельные принадлежности... Почему, черт возьми?! Почему какой-то придурок сидит у моего подъезда и не пускает меня домой? Почему за мной охотятся, как за бешеной собакой, и менты и некая криминальная структура?! Жили себе и жил, никому ничего плохого не делал, с соседями здоровался, за малышом ухаживал. Налоги, правда, не платил, да кто ж их платит в этой стране? Хотел приличную работу найти, вот и встретился с Наташей. Потом, правда, пожелал жену ближнего, нехорошо это. А то, что старый, пузатый хмырь увел у меня Наташу, хорошо? Потряс перед ее носом кошельком, она, как завороженная и пошла за ним, хорошо это? Да и какой он мне "ближний"? Даже разговаривать не стал, увидел и сразу за пистолет, супермен хренов! И еще - желал ее, да, но ничего не предпринимал, даже не намекнул, сама пригласила! Мог ли я отказаться? Разумеется, мог. А зачем? В итоге старый хмырь убит сковородкой, а виноват в этом оказался я. Но я же не убивал, это и дурак может сообразить! Если б хотел - не нужна мне сковородка, я этого Рахмат-лукума двумя ударами голой руки на тот свет отправил бы! Но я не хотел этого, я даже щадил его, не бил сильно... А получается, что мы боролись там полчаса, пока Наташа добежит до телохранителя, вызовет милицию, пока приедут... Маразм! А пули, следы от них куда подевались? Ведь Рахмат-лукум дважды стрелял в меня! Все это была настолько странно, глупо, нелепо, что казалось - надо просто пойти в ментовку, рассказать им, как все было на самом деле, ткнуть носом в улики, мимо которых трудно пройти, и они поверят. Пусть, как следует, допросят Наташу, а потом телохранителя Вадима и Сяву Шатова, пусть найдут придурков, которые наблюдали за его квартирой, и тех, кто убил Влада! Вот, кого нужно искать, а не меня! Все просто! Для дилетанта. Но я-то совершенно точно знал, что как только приду, так сразу и буду посажен. И все улики, и все свидетели будут против меня. И самые дорогие адвокаты, на которых раскошелится отец, ни хрена не сделают. Уже не просто злость, а какая-то звериная ярость душила меня. Жил себе спокойно, никого не трогал, кредиты не брал, но кто-то подумал: а не поохотиться ли нам на Корнилова? И объявил сезон охоты, падла! И вот я здесь, в чужой квартире, прячусь... А дома Борька сидит в клетке и не может понять, почему я бросил его?. Он-то ко мне со всей душой, доверял, любил меня, а я где-то прячусь.., И не обо всем человечестве, а обо мне конкретно он вправе подумать: ну и скотина же ты, Корнилов! Вот этого я не мог вынести. Включил свет и стал обувать кроссовки, носки были на мне. Потом надел куртку, быстро напялил светлый парик, на него бейсболку, бороду приклеивать не стал. Менты не должны меня узнать в таком виде. И если кто-то и сейчас наблюдает за подъездом, пусть не обижается! Я должен поговорить с Борькой, объяснить малышу, почему вынужден отсутствовать. Не думайте, что это пьяный бред. Выпил-то я всего три рюмки, сто пятьдесят граммов. Чтобы понятно было - Борька самое близкое мне существо, он, действительно, любит меня, он всегда ждет моего возвращения домой, он рад мне, готов часами бегать по мне и вокруг меня, играть со мной, носить какие-то бумажки, если я занят. Он помогает мне общаться с дамами, а когда на душе хреново, этот теплый, мягкий серый малыш избавляет меня от тоски. Ну да, он самый обыкновенный крысенок, но я не променяю его на самую породистую кошку или собаку. Они не стоят моего серого малыша, уж это я точно знаю. Было около двух, когда я, сунув в карман куртки катушку скотча, вышел из дома. Но в Москве машины ездят круглые сутки, правда, не всякий водитель отважится подвезти лохматого мужика в бейсболке, но кое-кто всегда готов рискнуть, собственно, так и пополняет семейный бюджет. За двести рублей мрачный пенсионер, хозяин задрипанного "Москвича" согласился подбросить меня к станции метро "Молодежная". Тут ехать-то, днем и полтинника бы не дал, но два часа ночи - это два часа ночи.
9
У "Молодежной" я честно расплатился с пенсионером. Он с облегчением вздохнул, пересчитав деньги, и даже улыбнулся мне на прощанье. Я тоже улыбнулся и поблагодарил его. А потом быстро зашагал по Ярцевской в сторону Рублевского шоссе. Пересек Рублевку, добрался до своей улицы, она называется Крылатские Холмы, и пошел дворами к своему дому. Ну, дворами слишком громко сказано, какие там дворы, это я к тому, что не шагал по улице с гордо выпяченной грудью и твердым намерением снести любого, кто встанет на моем пути, а все же осторожничал. Хотя снести мог любого. Но никто не встал. И поблизости от моего подъезда странных личностей не наблюдалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47