Великое спасибо вам, дорогие храбрые товарищи, за все вами содеянное!.. Долгом почитаю принести мою благодарность доблестным начальникам вашим, моим сотрудникам в боевых делах. Благодарю беззаветных тружеников врачей, ветеринаров, Красный Крест и сестер. Благодарю всех тех, кои оказали обороне услуги: велосипедистов, извозчиков и др. Объявляя заслуженную благодарность оставшимся в живых и достойным начальникам вашим, почтим, боевые товарищи, память павших со славою и честью во всех боях и битвах сей кровопролитной кампании. Да ниспошлет Господь мир праху их, а память о них вечно будет жить в сердце благодарного потомства.
Условия передачи будут объявлены в приказе. Ныне и впредь до возвращения на родину вы поведете себя как достойным воинам надлежит, и в годину нашего тяжелого испытания будете молиться Господу, и не омрачите славного имени никаким недостойным проступком, помня, что на вас смотрят Царь, Россия и все державы. Надо, чтобы знали и ведали, что русский воин тверд и в счастье, и в тяжелом, Богом посылаемом, испытании.
Начальник Квантунского укрепленного района
генерал-адъютант Стессель
21 декабря
Целую ночь я не мог сомкнуть глаз.
Масса самых разнообразных мыслей переполняла мою больную голову...
Около часу ночи я получил телефонограмму с приказанием быть 21 декабря в 9 часов утра у Краматорной Импани в комиссии по сдаче.
Разбудив людей, я начал разбираться.
Рано утром я должен был покинуть свое скромное жилище на одном из фортов, где я прожил около 4 месяцев и где было пережито так много душевных треволнений.
Сердце мое сжалось.
Мне тяжело было оставлять те места, где я проработал почти семь лет, где так много потрачено и труда и энергии. Мне стали дороги эти голые, мертвые скалы, так обильно политые теперь русской кровью...
Все это надо было бросить, со всем этим надо было проститься...
Когда я предавался моим печальным размышлениям, в комнату вошел старый запасный солдат, приехавший со мной в Артур еще во время его занятия нашими войсками в 1898 году.
На глазах у него дрожали слезы. Этот бравый служака, видевший и перенесший так много, теперь мог только вымолвить:
— Ваше Высокоблагородие, сдались!.
Нервы не выдержали, и я вместе с ним разрыдался...
Горечь тоски моей вылилась в этих невольных слезах...
Мне жаль было моего Артура.
В 9 часов утра я был у Краматорной Импани.
С одной стороны проволочного заграждения стояли русские офицеры, а с другой — японцы. Последние были несколько надменны, но держали себя вполне корректно.
На наше первое свидание приехали и вылезшие на свет Божий многие из дачных «пещерников».
Давненько мы их не видели!
Теперь вся эта публика расхаживала здесь с важным и озабоченным видом.
Переводчиков у нас своих не было, и пришлось пользоваться японскими.
Здесь я познакомился с японским офицером Генерального штаба, который знал немецкий язык. Мы разговорились.
Он сообщил мне, что генерал Куропаткин находится на Шахэ, а Балтийская эскадра около берегов Африки...
«Так вот где наша выручка!» — подумал я.
От этого же офицера я услышал первый комплимент за поразительную оборону Порт-Артура. Но вместе с тем он выразил полное свое недоумение по поводу столь неожиданной для них сдачи.
«Мы предполагали, что вы будете обороняться до самой центральной ограды», — говорил мне японец. Мне стало как-то неловко.
От него же я узнал, что потери японцев под Порт-Артуром, по их собственному подсчету, доходили до 55 тысяч, на Зеленых горах — до 10 тысяч, на Цзиньчжоусской позиции — до 5 тысяч.
Всего, следовательно, Артур японцам обошелся в 70 000 человек!
В город японцы вошли небольшими партиями и тотчас же начали в нем хозяйничать. Прежде всего они быстро поставили телефонный провод.
Наши же солдаты первым делом начали пьянствовать и безобразничать. Я удивлялся, где только они успели добыть водки.
Гарнизон начал разоружаться.
В крепости поднялась суета и бестолочь. Никаких определенных распоряжений ни у кого из нашего начальства, по обыкновению, нельзя было добиться.
(В конце концов автору удалось ознакомиться с документами капитуляции, которые он и приводит в дневнике.)
КАПИТУЛЯЦИЯ КРЕПОСТИ ПОРТ-АРТУР
Статья первая
Русская армия, флот, охотники и должностные лица крепости и в водах Порт-Артура становятся военнопленными.
Статья вторая
Все форты и батареи, броненосцы, корабли, лодки, оружие, амуниция, лошади и все другие предметы войны, равно как и деньги и другие предметы, принадлежащие Русскому правительству, должны быть переданы Японской армии в том виде, в котором находятся в данный момент.
Статья третья
Если две предыдущие статьи будут приняты, то, в виде гарантии за точное исполнение, Русская армия и флот должны вывести все гарнизоны из всех фортов и батарей на Исудзань, Шоашизань, Тайаншиншинзань и со всей цепи холмов на юго-востоке от вышепоименованных гор и передать форты и батареи Японской армии 3 января до полудня.
Статья четвертая
Если будет замечено, что Русская армия и флот разрушают и каким бы то ни было способом изменяют настоящее состояние предметов, помеченные в статье второй, после подписания капитуляции, Японская армия прекратит всякие переговоры и будет иметь свободу действий.
Статья пятая
Русские военные и морские власти должны выбрать и передать Японской армии планы укреплений Порт-Артура и карту с указанием мест фугасов, подводных мин и других опасных предметов, таблицу организации армии и флота, находящегося в Порт-Артуре, номенклатуру военных и морских офицеров, определяющую их чин и обязанности, то же самое относительно военных и гражданских чиновников, то же самое о броненосцах, кораблях и лодках с номенклатурой их экипажа и таблицу, показывающую число, пол, расу и профессию мирных жителей.
Статья шестая
Все оружие (включая и носимое частными лицами, амуниция, предметы, принадлежащие Правительству, лошади, броненосцы, корабли и лодки со всем находящимся на них) кроме частного имущества должны быть в порядке содержимы на прежних местах. Способ передачи их должен быть решен русско-японским комитетом.
Статья седьмая
В воздаяние почести храбрым защитникам Порт-Артура русским военным и морским офицерам и чиновникам разрешается носить холодное оружие и иметь при себе предметы, необходимые для их жизни, и решено, что те из офицеров, охотников и чиновников, которые дадут письменное обещание не браться снова за оружие и ни в каком случае не действовать против интересов Японии во время настоящей войны, могут отправиться на свою родину.
Каждый офицер имеет право иметь одного денщика, который, как исключение, освобождается от письменного обещания.
Статья восьмая
Обезоруженные унтер-офицеры, солдаты и моряки Русской армии и флота, а также охотники должны двинуться целыми частями под командой их непосредственных офицеров к месту сбора, указанному Японской армией, в присвоенной им военной форме, имея при себе походные палатки и собственные вещи первой необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Условия передачи будут объявлены в приказе. Ныне и впредь до возвращения на родину вы поведете себя как достойным воинам надлежит, и в годину нашего тяжелого испытания будете молиться Господу, и не омрачите славного имени никаким недостойным проступком, помня, что на вас смотрят Царь, Россия и все державы. Надо, чтобы знали и ведали, что русский воин тверд и в счастье, и в тяжелом, Богом посылаемом, испытании.
Начальник Квантунского укрепленного района
генерал-адъютант Стессель
21 декабря
Целую ночь я не мог сомкнуть глаз.
Масса самых разнообразных мыслей переполняла мою больную голову...
Около часу ночи я получил телефонограмму с приказанием быть 21 декабря в 9 часов утра у Краматорной Импани в комиссии по сдаче.
Разбудив людей, я начал разбираться.
Рано утром я должен был покинуть свое скромное жилище на одном из фортов, где я прожил около 4 месяцев и где было пережито так много душевных треволнений.
Сердце мое сжалось.
Мне тяжело было оставлять те места, где я проработал почти семь лет, где так много потрачено и труда и энергии. Мне стали дороги эти голые, мертвые скалы, так обильно политые теперь русской кровью...
Все это надо было бросить, со всем этим надо было проститься...
Когда я предавался моим печальным размышлениям, в комнату вошел старый запасный солдат, приехавший со мной в Артур еще во время его занятия нашими войсками в 1898 году.
На глазах у него дрожали слезы. Этот бравый служака, видевший и перенесший так много, теперь мог только вымолвить:
— Ваше Высокоблагородие, сдались!.
Нервы не выдержали, и я вместе с ним разрыдался...
Горечь тоски моей вылилась в этих невольных слезах...
Мне жаль было моего Артура.
В 9 часов утра я был у Краматорной Импани.
С одной стороны проволочного заграждения стояли русские офицеры, а с другой — японцы. Последние были несколько надменны, но держали себя вполне корректно.
На наше первое свидание приехали и вылезшие на свет Божий многие из дачных «пещерников».
Давненько мы их не видели!
Теперь вся эта публика расхаживала здесь с важным и озабоченным видом.
Переводчиков у нас своих не было, и пришлось пользоваться японскими.
Здесь я познакомился с японским офицером Генерального штаба, который знал немецкий язык. Мы разговорились.
Он сообщил мне, что генерал Куропаткин находится на Шахэ, а Балтийская эскадра около берегов Африки...
«Так вот где наша выручка!» — подумал я.
От этого же офицера я услышал первый комплимент за поразительную оборону Порт-Артура. Но вместе с тем он выразил полное свое недоумение по поводу столь неожиданной для них сдачи.
«Мы предполагали, что вы будете обороняться до самой центральной ограды», — говорил мне японец. Мне стало как-то неловко.
От него же я узнал, что потери японцев под Порт-Артуром, по их собственному подсчету, доходили до 55 тысяч, на Зеленых горах — до 10 тысяч, на Цзиньчжоусской позиции — до 5 тысяч.
Всего, следовательно, Артур японцам обошелся в 70 000 человек!
В город японцы вошли небольшими партиями и тотчас же начали в нем хозяйничать. Прежде всего они быстро поставили телефонный провод.
Наши же солдаты первым делом начали пьянствовать и безобразничать. Я удивлялся, где только они успели добыть водки.
Гарнизон начал разоружаться.
В крепости поднялась суета и бестолочь. Никаких определенных распоряжений ни у кого из нашего начальства, по обыкновению, нельзя было добиться.
(В конце концов автору удалось ознакомиться с документами капитуляции, которые он и приводит в дневнике.)
КАПИТУЛЯЦИЯ КРЕПОСТИ ПОРТ-АРТУР
Статья первая
Русская армия, флот, охотники и должностные лица крепости и в водах Порт-Артура становятся военнопленными.
Статья вторая
Все форты и батареи, броненосцы, корабли, лодки, оружие, амуниция, лошади и все другие предметы войны, равно как и деньги и другие предметы, принадлежащие Русскому правительству, должны быть переданы Японской армии в том виде, в котором находятся в данный момент.
Статья третья
Если две предыдущие статьи будут приняты, то, в виде гарантии за точное исполнение, Русская армия и флот должны вывести все гарнизоны из всех фортов и батарей на Исудзань, Шоашизань, Тайаншиншинзань и со всей цепи холмов на юго-востоке от вышепоименованных гор и передать форты и батареи Японской армии 3 января до полудня.
Статья четвертая
Если будет замечено, что Русская армия и флот разрушают и каким бы то ни было способом изменяют настоящее состояние предметов, помеченные в статье второй, после подписания капитуляции, Японская армия прекратит всякие переговоры и будет иметь свободу действий.
Статья пятая
Русские военные и морские власти должны выбрать и передать Японской армии планы укреплений Порт-Артура и карту с указанием мест фугасов, подводных мин и других опасных предметов, таблицу организации армии и флота, находящегося в Порт-Артуре, номенклатуру военных и морских офицеров, определяющую их чин и обязанности, то же самое относительно военных и гражданских чиновников, то же самое о броненосцах, кораблях и лодках с номенклатурой их экипажа и таблицу, показывающую число, пол, расу и профессию мирных жителей.
Статья шестая
Все оружие (включая и носимое частными лицами, амуниция, предметы, принадлежащие Правительству, лошади, броненосцы, корабли и лодки со всем находящимся на них) кроме частного имущества должны быть в порядке содержимы на прежних местах. Способ передачи их должен быть решен русско-японским комитетом.
Статья седьмая
В воздаяние почести храбрым защитникам Порт-Артура русским военным и морским офицерам и чиновникам разрешается носить холодное оружие и иметь при себе предметы, необходимые для их жизни, и решено, что те из офицеров, охотников и чиновников, которые дадут письменное обещание не браться снова за оружие и ни в каком случае не действовать против интересов Японии во время настоящей войны, могут отправиться на свою родину.
Каждый офицер имеет право иметь одного денщика, который, как исключение, освобождается от письменного обещания.
Статья восьмая
Обезоруженные унтер-офицеры, солдаты и моряки Русской армии и флота, а также охотники должны двинуться целыми частями под командой их непосредственных офицеров к месту сбора, указанному Японской армией, в присвоенной им военной форме, имея при себе походные палатки и собственные вещи первой необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90