Он готов был всегда биться об заклад, и о чем бы то ни было. Говорили ли о женщине, — «Хотите со мной биться об заклад, — прерывал Дуров, — что через три дня я буду ее иметь?» Стреляли ли в цель из пистолета, — Дуров предлагал стать в 25 шагах и бился о 1 000 р., что вы в него не попадете. Страсть его к женщинам была также очень замечательна. Бывши городничим в Елабуге, влюбился он в одну рыжую бабу, осужденную к кнуту, в ту самую минуту, когда она была уже привязана к столбу, а он по должности своей присутствовал при ее казни. Он шепнул палачу, чтоб он ее поберег и не трогал ее прелестей, белых и жирных, что и было исполнено; после чего Дуров жил несколько дней с прекрасной каторжницей. Недавно я получил от него письмо, он пишет мне: «История моя коротка: я женился, а денег все нет». Я отвечал ему: «Жалею, что изо 100 000 способов достать 100 000 рублей ни один еще, видно, вам на удался».
Да, у предка Дурова не хватило фантазии изыскать хотя бы один способ достать деньги. Зато сама его мысль о быстром и легком обогащении не осталась втуне и подвигла некоторых его земляков на творческие поиски. И они не могли не венчаться успехом.
После того как Пушкин увез в своей коляске незадачливого приятеля в Москву, в Елабуге объявился некий хлебосольный поручик. Он жил в одном доме, но на разных этажах с генералом — командиром полка, расквартированного в этом старом провинциальном городе. Поручик, не в пример своему генералу, не стеснял себя в удовольствиях: что ни день, то приемы, балы, попойки. День переходил в ночь, и только под утро гости с шумом и гамом разъезжались по домам.
В конце концов генерал заинтересовался, откуда у поручика такие огромные деньги — ведь на все эти приемы нужны немалые суммы. И вот как-то генерал встречает поручика у подъезда и говорит:
— Поручик, вот я генерал, а не имею возможности устраивать приемы, подобные вашим. У вас что — большое имение? Вы получаете с него большие доходы?
— Нет, ваше превосходительство, — отвечает поручик, — никакого имения у меня нет.
— Может, родители оставили вам богатое наследство, которое вы с такой легкостью решили прокутить?
— Увы, ваше превосходительство, никакого наследства у меня нет.
— Но каким же образом вы изыскиваете средства? — удивился генерал.
— Вы знаете, — ответил поручик, — я спорю, заключаю пари.
— Но ведь это смешно! — не поверил генерал. — Пари — это пятьдесят на пятьдесят! У вас с партнером равные шансы на выигрыш и проигрыш.
— Нет, ваше превосходительство, вы знаете, я все время выигрываю.
— Но такого не может быть! Это же риск! — горячился генерал и наконец решил рискнуть. — Ну хорошо, поручик, — поспорьте со мной.
— К вашим услугам, — согласился поручик. — Но вы уж извините, я, может быть, буду где-то резок и даже в чем-то бестактен. Ничего?
— Пожалуйста, — согласился генерал.
— Хорошо, — сказал поручик. — Вот давайте поспорим на две тысячи рублей, что в среду у вас на одном месте вскочит чирей. -
Генерал пожал плечами:
— Но ведь это чушь!
— Вот вы уже и проиграли.
— Но мы еще не заключали пари!
— Хорошо, — согласился поручик, — давайте заключим пари. — И они заключили пари на две тысячи рублей. В среду поручик явился к генералу.
— Как вы себя чувствуете, ваше превосходительство?
— Прекрасно! — воскликнул генерал, сел на стул и попрыгал на нем. — Видите? Никакого чирья!
— Простите, — улыбнулся поручик, — но я должен лично в этом убедиться. Не могли бы вы...
— С удовольствием! — генерал понял, что хотел поручик, снял штаны и показал поручику свою задницу. — Чиста, как у ребенка.
Поручик осмотрел одну ягодицу, перешел на другую сторону и смущенно попросил:
— Ваше превосходительство, не могли бы вы поближе подойти к окну — здесь ничего не видно.
Генерал в предвкушении выигрыша, забыв об осторожности, подошел к подоконнику и чуть ли не выставил свой зад наружу...
— Прошу.
Поручик опять все внимательно осмотрел и горестно вздохнул:
— Я проиграл, ваше превосходительство, — и со значением добавил: — Вам!
— А кому же еще? — усмехнулся генерал, натягивая штаны.
— Видите ли, ваше превосходительство, на такую же сумму я поспорил с каждым из офицеров нашего полка, что покажу им вашу задницу.
Генерал в ужасе бросился к окну и увидел, как от подъезда медленно расходятся офицеры его полка.
Вот такие «исторические анекдоты», скорее напоминающие характерные зарисовки и моего мечтательного предка, и оригинального поручика. И какое отношение имеют эти зарисовки к рассказу о Дельвиге, который приглашал Рылеева к девкам? Что общего между этими «анекдотами» и теми, в которых речь идет, скажем, о Суворове или Екатерине II? И я подумал: а зачем Пушкину нужно было вообще собирать эти такие разные истории под одной обложкой с общим названием? Что их может объединять?
Я не пушкинист и понятия не имею, что думают по этому поводу специалисты, но, по моему глубокому убеждению, Пушкин хотел создать мозаичную картину своей эпохи через характеры современников. Как художник из разноцветных кусочков смальты разной величины создает цельную художественную картину, так и Пушкин, думаю, из отдельных характеров хотел создать нравственный портрет своей эпохи.
Первую мозаичную картину подобного рода выложил почти две тысячи лет назад римский писатель Клавдий Элиан. Но его «Пестрые рассказы» были посвящены только людям значительным и довольно известным. Поэтому картина современного ему мира получилась несколько помпезной, парадной, такие было принято вывешивать в чопорных гостиных. Герои «Рассказов» — великие полководцы древности, многоумные философы, писатели — учили своим примером мужеству, благородству, достоинству, гражданской добродетели.
К сожалению, не могу процитировать ни один из его «рассказов»: их у меня давным-давно красиво «увел» кто-то из ценителей древностей. Поэтому если я в чем-то ошибусь, пересказывая один из его рассказов, не упрекайте меня — главную его мысль я уж никак исказить не мог.
Итак, повествует Элиан, прогуливаясь однажды по Риму, Цезарь увидел лачугу своего старого легионера и решил зайти к нему в гости. Улицезрев великого полководца, хозяйка так растерялась, что, подавая на стол бобы, полила их вместо оливкового масла деревянным. Легионер чуть не поперхнулся, а Цезарь, не прекращая беседы, спокойно съел свои бобы и, прощаясь, горячо поблагодарил хозяйку за отличное блюдо.
Всё! Никаких комментариев. Да и нужны ли они? Автор ведь писал не для умственно ущербных людей.
Со времен Элиана прошло чуть ли не двадцать столетий. И вот почти одновременно выходят в нашем отечестве две книги: Владимира Солоухина «Камешки на ладони» и Виктора Астафьева «Затеси», напоминающие по своему жанру и «Пестрые рассказы», и «Застольные беседы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Да, у предка Дурова не хватило фантазии изыскать хотя бы один способ достать деньги. Зато сама его мысль о быстром и легком обогащении не осталась втуне и подвигла некоторых его земляков на творческие поиски. И они не могли не венчаться успехом.
После того как Пушкин увез в своей коляске незадачливого приятеля в Москву, в Елабуге объявился некий хлебосольный поручик. Он жил в одном доме, но на разных этажах с генералом — командиром полка, расквартированного в этом старом провинциальном городе. Поручик, не в пример своему генералу, не стеснял себя в удовольствиях: что ни день, то приемы, балы, попойки. День переходил в ночь, и только под утро гости с шумом и гамом разъезжались по домам.
В конце концов генерал заинтересовался, откуда у поручика такие огромные деньги — ведь на все эти приемы нужны немалые суммы. И вот как-то генерал встречает поручика у подъезда и говорит:
— Поручик, вот я генерал, а не имею возможности устраивать приемы, подобные вашим. У вас что — большое имение? Вы получаете с него большие доходы?
— Нет, ваше превосходительство, — отвечает поручик, — никакого имения у меня нет.
— Может, родители оставили вам богатое наследство, которое вы с такой легкостью решили прокутить?
— Увы, ваше превосходительство, никакого наследства у меня нет.
— Но каким же образом вы изыскиваете средства? — удивился генерал.
— Вы знаете, — ответил поручик, — я спорю, заключаю пари.
— Но ведь это смешно! — не поверил генерал. — Пари — это пятьдесят на пятьдесят! У вас с партнером равные шансы на выигрыш и проигрыш.
— Нет, ваше превосходительство, вы знаете, я все время выигрываю.
— Но такого не может быть! Это же риск! — горячился генерал и наконец решил рискнуть. — Ну хорошо, поручик, — поспорьте со мной.
— К вашим услугам, — согласился поручик. — Но вы уж извините, я, может быть, буду где-то резок и даже в чем-то бестактен. Ничего?
— Пожалуйста, — согласился генерал.
— Хорошо, — сказал поручик. — Вот давайте поспорим на две тысячи рублей, что в среду у вас на одном месте вскочит чирей. -
Генерал пожал плечами:
— Но ведь это чушь!
— Вот вы уже и проиграли.
— Но мы еще не заключали пари!
— Хорошо, — согласился поручик, — давайте заключим пари. — И они заключили пари на две тысячи рублей. В среду поручик явился к генералу.
— Как вы себя чувствуете, ваше превосходительство?
— Прекрасно! — воскликнул генерал, сел на стул и попрыгал на нем. — Видите? Никакого чирья!
— Простите, — улыбнулся поручик, — но я должен лично в этом убедиться. Не могли бы вы...
— С удовольствием! — генерал понял, что хотел поручик, снял штаны и показал поручику свою задницу. — Чиста, как у ребенка.
Поручик осмотрел одну ягодицу, перешел на другую сторону и смущенно попросил:
— Ваше превосходительство, не могли бы вы поближе подойти к окну — здесь ничего не видно.
Генерал в предвкушении выигрыша, забыв об осторожности, подошел к подоконнику и чуть ли не выставил свой зад наружу...
— Прошу.
Поручик опять все внимательно осмотрел и горестно вздохнул:
— Я проиграл, ваше превосходительство, — и со значением добавил: — Вам!
— А кому же еще? — усмехнулся генерал, натягивая штаны.
— Видите ли, ваше превосходительство, на такую же сумму я поспорил с каждым из офицеров нашего полка, что покажу им вашу задницу.
Генерал в ужасе бросился к окну и увидел, как от подъезда медленно расходятся офицеры его полка.
Вот такие «исторические анекдоты», скорее напоминающие характерные зарисовки и моего мечтательного предка, и оригинального поручика. И какое отношение имеют эти зарисовки к рассказу о Дельвиге, который приглашал Рылеева к девкам? Что общего между этими «анекдотами» и теми, в которых речь идет, скажем, о Суворове или Екатерине II? И я подумал: а зачем Пушкину нужно было вообще собирать эти такие разные истории под одной обложкой с общим названием? Что их может объединять?
Я не пушкинист и понятия не имею, что думают по этому поводу специалисты, но, по моему глубокому убеждению, Пушкин хотел создать мозаичную картину своей эпохи через характеры современников. Как художник из разноцветных кусочков смальты разной величины создает цельную художественную картину, так и Пушкин, думаю, из отдельных характеров хотел создать нравственный портрет своей эпохи.
Первую мозаичную картину подобного рода выложил почти две тысячи лет назад римский писатель Клавдий Элиан. Но его «Пестрые рассказы» были посвящены только людям значительным и довольно известным. Поэтому картина современного ему мира получилась несколько помпезной, парадной, такие было принято вывешивать в чопорных гостиных. Герои «Рассказов» — великие полководцы древности, многоумные философы, писатели — учили своим примером мужеству, благородству, достоинству, гражданской добродетели.
К сожалению, не могу процитировать ни один из его «рассказов»: их у меня давным-давно красиво «увел» кто-то из ценителей древностей. Поэтому если я в чем-то ошибусь, пересказывая один из его рассказов, не упрекайте меня — главную его мысль я уж никак исказить не мог.
Итак, повествует Элиан, прогуливаясь однажды по Риму, Цезарь увидел лачугу своего старого легионера и решил зайти к нему в гости. Улицезрев великого полководца, хозяйка так растерялась, что, подавая на стол бобы, полила их вместо оливкового масла деревянным. Легионер чуть не поперхнулся, а Цезарь, не прекращая беседы, спокойно съел свои бобы и, прощаясь, горячо поблагодарил хозяйку за отличное блюдо.
Всё! Никаких комментариев. Да и нужны ли они? Автор ведь писал не для умственно ущербных людей.
Со времен Элиана прошло чуть ли не двадцать столетий. И вот почти одновременно выходят в нашем отечестве две книги: Владимира Солоухина «Камешки на ладони» и Виктора Астафьева «Затеси», напоминающие по своему жанру и «Пестрые рассказы», и «Застольные беседы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51