— Танк не сможет прикрывать своей защитой буровой снаряд, слишком глубоко.
— Тогда остается одно. Поднять корабль и посадить его рядом с куполом. Главными двигателями смету я эту дрянь в несколько секунд. Защитные поля прикроют нас от энтропийного поля. Если мощности танковых генераторов оказалось достаточно, то наши тем более выдержат.
— Поле может изменить интенсивность. Это очень рискованно.
— Подождите! — Поднялся геохимик Ангольский, седоватый подтянутый старик. Он подошел к схеме и долго внимательно ее изучал, словно не сам несколько часов назад готовил этот чертеж.
— Как вы думаете, на какой глубине кончается энтропийное поле?
— Этого мы не знаем.
— А я знаю. Оно кончается там, где начинаются скальные породы.
Это было настолько очевидно, что несколько секунд все обескуражено молчали.
— Вы хотите сказать, мы можем пробиться к куполу ниже слоя песка?
— Именно. Проложить туннель в скальных породах, конечно, нелегко, но зато здесь наверняка нет энтропийного поля, иначе не было бы и скальных пород, они бы давно превратились в пыль.
— Ну, насчет туннеля, если там действительно нет поля, то наш «Сапрон» прожжет его часа за три.
«Сапрон» стоял на скале рядом с кораблем. Его неуклюжий корпус, обвешанный решетчатыми упорами, перепоясанный двумя рядами гусеничных траков, утыканный длинными рыльцами плазменных горелок, казался странным созданием скульптора. Трудно было поверить, что эта машина в случае необходимости могла развить в скальных породах скорость до ста метров в час, создавая на своем пути ровный шестиметровый туннель с зеркальными стенками. Гравитационные излучатели вдавливали расплавленную горелками породу в мельчайшие трещинки и поры стен, не оставляя после себя измельченной породы.
Не доверяя радиосвязи, координатор распорядился подключить к «Сапрону» бронекабель, и теперь его первые метры, смотанные с катушки внутри корабля, лежали на поверхности, как толстые кольца удава. Вся операция проводилась дистанционно. Наружу не вышел ни один человек.
Огромная машина стояла вплотную к кораблю и казалась пигмеем рядом с металлическим колоссом.
Под мощной защитой корабельных полей она должна была углубиться вертикально вниз метров на десять, а потом, плавно повернув, пойти к куполу под заранее рассчитанным углом и выйти к нему снизу, из-под скальных пород, нигде не задев зону песка.
Как только пришла первая команда, автомат ожил. Впереди него завертелись длинные лопасти с рыльцами горелок и почти сразу же превратились в фиолетовый огненный круг. Машина опустила свое тупое рыло, и вскоре огненный круг коснулся базальтовой скалы. Камень зашипел, над ним взвилось облачко пара, и вот уже «Сапрон» медленно двинулся вперед, входя в камень медленно и плавно, как входит в слой масла раскаленный нож. Блестящий корпус машины почти сразу же покрылся тонким налетом испарявшейся породы. Из-за отсутствия атмосферы пары не разлетались далеко и конденсировались тут же на месте. «Сапрон» все круче уходил вниз. В последний раз мелькнули траки гусениц, тупая бронированная спина, и вот на том месте, где только что стояла машина, осталось лишь раскаленное до вишневого света идеально ровное жерло туннеля. Оно постепенно темнело, потрескивая в тисках лютого космического холода. А в глубине туннеля ослепительно билось, трепетало и удалялось бешеное атомное пламя, словно ракета стартовала в непроглядную черноту космоса.
Воспользовавшись тем, что координатор и инженер, руководившие операцией, заняли верхнюю рубку, в нижней толпилась вся свободная вахта.
— Сорок минут. Проходка нормальная, температура стенок в норме. Подвижек породы нет, — хрипло докладывал в микрофон дежурный техник.
Большой экран давал всю картину в разрезе. Маршрут «Сапрона» на нем светился разными цветами, в зависимости от температуры стенок туннеля. Казалось, какой-то огромный червяк медленно и упорно прокладывает себе путь к цели. Она была уже совсем близко, какие-то десятки метров отделяли нос машины от линии, обозначавшей стену купола, когда была подана команда — стоп всем двигателям. Движение червя на экране оборвалось, задрожали и поползли к нулям стрелки приборов.
— Возвращайте машину. Последние метры выберут арканы.
Оператор попробовал возразить:
— Точность выработки плюс минус десять сантиметров, я мог бы продолжить…
— Возвращайте машину. — Голос координатора был непреклонен.
Арктаны сразу же вошли в освободившийся туннель, не дожидаясь, пока спадет температура. Этим роботам жара не страшна. Датчики Гротова показывали уровень энтропии на две десятых больше нормы. Это был обычный для планеты фон. Все расчеты подтвердились. Операция развертывалась успешна. Координатор считал, что даже слишком. Он не любил операций, проходящих без сучка, без задоринки, как правило, в таких случаях вся отрицательная порция выдавалась в конце программы в сконцентрированном виде. Но пока все шло нормально. Арктаны благополучно достигли конца туннеля и врубились своими ручными дезинтеграторами в последние метры породы.
Все происходило слишком буднично. Камень под дезинтегратором левого работа перестал крошиться, растрескался на мелкие плитки и отвалился широким пластом. На экране появилось широкое пятно блестящей белой поверхности. Роботы, повинуясь команде, замерли с поднятыми руками.
В полном молчании прошло десять секунд, потом пятнадцать… И ничего не случилось. Стена, показавшаяся вначале белой, оказалась прозрачной и огромной толщины. Ее стеклянная глубина слегка опалесцировала, словно туман наплывал. Свет нашлемных прожекторов арктанов терялся в этом тумане.
— Очистите ее всю. Снизу доверху.
Оцепенение прошло. Роботы вновь принялись за дело. Через полчаса весь туннель перегораживала очищенная от породы стена купола.
— Что дальше? — резко спросил Ронг.
— Давайте всю программу. Передавайте прямо на ее поверхность во всех диапазонах, включая ультразвук.
Щелкнули контакты. В металлическую утробу роботов вошли пластины с заранее приготовленными текстами. Их готовили на Земле лет сто назад. Готовили без определенного адресата, сразу же вслед за бумом, порожденным сверхпространственным двигателем. В те годы вера человечества в братьев по разуму, в контакт с инопланетным интеллектом была еще свеженькой, без единого пятнышка. За сто лет много воды утекло. Веры поубавилось. Никто уже не разрабатывал новых пластин со специальными универсальными текстами для контакта. И никто не мог предвидеть, что через сто лет они будут все же использованы. Передача заняла минут сорок. Ничего не изменилось, не было никакого ответа.
— Пусть арктаны включат проектор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27