Джек не примирился, но он всегда был таким удивительным, таким неунывающим и понятливым... Я рада была хоть чем-то помочь ему и мальчикам. Мне самой это было приятно. Мы с Пенни жили в тесной городской квартирке. Я всегда отлично уживалась с мальчиками, а они на самом деле нуждались в ком-нибудь, кто хотя в отчасти заменил им мать. Джеку пришлось бы нанять экономку, а вы ведь знаете, как сложно найти хорошую.
«Ладно, – сказал бесенок, – тебе вовсе незачем убеждать Эда Сэллинга в непорочности мотивов твоего поступка. Ты можешь даже себя не убеждать, правда ведь? Давай, расскажи ему еще о Джеке, какой он замечательный, какая он важная персона. Тебе ведь до смерти хочется поговорить о нем».
– Все дело в доме, – сказала Эллен вслух. Пытаясь заглушить внутренний голос, она произнесла это слишком громко, и Эд, выворачивая на шоссе, бросил на нее недоумевающий взгляд. – У меня никогда не было собственного дома. Сперва квартира, а потом дом Луизы. Но теперь появилась возможность немножко побаловать себя. Я, видите ли, унаследовала некоторую сумму – от тетки...
«Не от Луизы, – насмешливо вставил бесенок. – Не волнуйся, он прекрасно это понимает. Ничего, что принадлежало бы Луизе».
– Поэтому вам не стоит сомневаться в моей платежеспособности, – продолжила Эллен, пытаясь, чтобы фраза прозвучала иронично. Приступ, кажется, заканчивается. – То есть, я хочу сказать, мы ведь не обсудили...
– Подобные вещи я оставляю агенту, – надменно произнес Эд. – Вы вовсе не обязаны говорить мне все это, миссис Марч.
Как всегда после этих внезапных припадков говорливости, возбуждение сменилось подавленностью и презрением к себе.
– Я понимаю, – сказала Эллен уныло. – Простите. Стоит мне начать, и я просто не могу остановиться. Вам, наверное, было ужасно скучно.
– Как раз скучным ваш рассказ не назовешь.
Борода мешала разобрать выражение лица Эда, но в его голосе звучала улыбка.
– Может, ваше повествование и страдает некоторыми недостатками, но уж вовсе не отсутствием занимательности. Некоторой бессвязностью – да. Краткости тоже заметно недостает. Если я правильно вас понял, вы вели хозяйство вашего овдовевшего зятя, у которого три сына. Сами вы имеете дочь. Ваш зять работает в одном из тех гнусных учреждений, которые без конца вмешиваются в дела других государств. Теперь, когда ваши племянники достигли студенческого возраста, а зять собирается за границу, чтобы продолжать свое непристойное занятие, вы решили купить какой-нибудь необыкновенный дом в тихом месте, чтобы без помех предаться исследованию глубин собственной души... Прошу прощения, я перехожу на личности и становлюсь ироничным. Но все же позволю себе еще одну бестактность. Вы хотите жить для себя. Превосходное намерение. Я решительный сторонник независимости и не одобряю вмешательства в чужие дела. Но, к моему глубочайшему изумлению, мне сейчас хочется нарушить собственные принципы... Вы вдова, миссис Марч?
– Разведена, – ответила Эллен, несколько ошарашенная внезапно обрушившимся на нее потоком слов. – И уже очень давно.
– Тогда я дам вам маленький совет. Если вы твердо решили поселиться здесь, не упоминайте о своем разводе.
– Вы предлагаете мне лгать?
– Ложь – самый восхитительный из пороков общества. И если я не рекомендую вам лгать в этом случае, то лишь потому, что это бессмысленно. Вас разоблачат. Я просто предлагаю вам помолчать на этот счет.
– Что ж, я сама дала вам повод к такому совету, – смущенно произнесла Эллен. – Но уверяю вас, я не всегда так болтлива. Непонятно почему, но некоторые ситуации вызывают у меня повышенную говорливость.
– Мне кажется, что вы от природы очень искренни, и почему бы нет? Похоже, вам нечего скрывать. Однако вам следует принять во внимание провинциальность нравов в маленьких городках. Посмотрите по сторонам, миссис Марч, мы как раз въезжаем в Чуз-Корнерз. Благозвучное название, не правда ли? Если вы приобретете мой дом, то именно сюда вам придется ездить за покупками.
Эллен огляделась. К Эду она приехала с другой стороны, поэтому сейчас ей предстояло первое знакомство с городком. Он был невелик – всего несколько кварталов. Почтенного возраста дома, окруженные величественными и, пожалуй, не менее старыми деревьями, располагались в стороне от дороги. По тротуарам не спеша прогуливались мамаши с детскими колясками и раскатывали на трехколесных велосипедах дети. Подчиняясь правилам, Эд сбавил скорость при въезде в городок, и теперь их степенное продвижение, как заметила Эллен, привлекало всеобщее внимание, Эд, казалось, смотрел прямо перед собой, целиком сосредоточась на дороге, но спустя несколько мгновений он произнес:
– Они глазеют не на вас, миссис Марч, а на меня. Я редко бываю здесь, и к тому же у меня, видите ли, сложилась репутация в некотором роде городского сумасшедшего.
Эллен перебрала в уме несколько возможных ответов и в конце концов решила промолчать. Они проезжали через деловую часть городка, состоявшую из бензоколонки нескольких сборных домов, приспособленных под магазинчики, и весьма солидного заведения – настоящего провинциального универмага с крытой верандой по всей длине фасада. Все стулья, расставленные на веранде, были заняты – причем исключительно мужчинами. Когда грузовик Эда поравнялся с ними, они, как по команде подались вперед, беззастенчиво разглядывая сидящих в машине.
– "Универсальные товары Грапоу", – прочла Эллен вывеску. – Очаровательно!
– Миссис Грапоу – самый преуспевающий городской бизнесмен (я не случайно употребил существительное мужского рода), а кроме того – опора местной церкви. Держитесь подальше от нее, миссис Марч, я хочу сказать – от церкви; впрочем, от миссис Грапоу – тоже. Но вы, без сомнения, пропустите мимо ушей оба эти предостережения.
– Почему те мужчины так пристально рассматривали нас? – спросила Эллен. – Надеюсь, мистер Сэллинг, я не подвергаю опасности вашу репутацию?
– Это воистину невозможно, – безмятежно ответил Эд. – Разве я не сказал, что меня здесь считают городским сумасшедшим? И атеистом, к тому же. На самом деле я рациональный деист, но бесполезно разъяснять этим олухам разницу. Нет ничего странного в том, что я отверг их Бога, этого малоприятного старикашку в ночной сорочке, имеющего скверную привычку совать нос в чужие дела. Но значительно сильнее моих соседей раздражает то, что я отверг и их Дьявола.
– Понимаю. Хотя вряд ли можно рассуждать о Дьяволе здесь, – она указала на прелестный белый домик в раннем георгианском стиле, поражавший изяществом очертаний.
– Полагаю, вам не доводилось жить в маленьких городках?
– Нет. Я родилась в Бруклине. Но в детстве мне приходилось навещать бабушку в Индиане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
«Ладно, – сказал бесенок, – тебе вовсе незачем убеждать Эда Сэллинга в непорочности мотивов твоего поступка. Ты можешь даже себя не убеждать, правда ведь? Давай, расскажи ему еще о Джеке, какой он замечательный, какая он важная персона. Тебе ведь до смерти хочется поговорить о нем».
– Все дело в доме, – сказала Эллен вслух. Пытаясь заглушить внутренний голос, она произнесла это слишком громко, и Эд, выворачивая на шоссе, бросил на нее недоумевающий взгляд. – У меня никогда не было собственного дома. Сперва квартира, а потом дом Луизы. Но теперь появилась возможность немножко побаловать себя. Я, видите ли, унаследовала некоторую сумму – от тетки...
«Не от Луизы, – насмешливо вставил бесенок. – Не волнуйся, он прекрасно это понимает. Ничего, что принадлежало бы Луизе».
– Поэтому вам не стоит сомневаться в моей платежеспособности, – продолжила Эллен, пытаясь, чтобы фраза прозвучала иронично. Приступ, кажется, заканчивается. – То есть, я хочу сказать, мы ведь не обсудили...
– Подобные вещи я оставляю агенту, – надменно произнес Эд. – Вы вовсе не обязаны говорить мне все это, миссис Марч.
Как всегда после этих внезапных припадков говорливости, возбуждение сменилось подавленностью и презрением к себе.
– Я понимаю, – сказала Эллен уныло. – Простите. Стоит мне начать, и я просто не могу остановиться. Вам, наверное, было ужасно скучно.
– Как раз скучным ваш рассказ не назовешь.
Борода мешала разобрать выражение лица Эда, но в его голосе звучала улыбка.
– Может, ваше повествование и страдает некоторыми недостатками, но уж вовсе не отсутствием занимательности. Некоторой бессвязностью – да. Краткости тоже заметно недостает. Если я правильно вас понял, вы вели хозяйство вашего овдовевшего зятя, у которого три сына. Сами вы имеете дочь. Ваш зять работает в одном из тех гнусных учреждений, которые без конца вмешиваются в дела других государств. Теперь, когда ваши племянники достигли студенческого возраста, а зять собирается за границу, чтобы продолжать свое непристойное занятие, вы решили купить какой-нибудь необыкновенный дом в тихом месте, чтобы без помех предаться исследованию глубин собственной души... Прошу прощения, я перехожу на личности и становлюсь ироничным. Но все же позволю себе еще одну бестактность. Вы хотите жить для себя. Превосходное намерение. Я решительный сторонник независимости и не одобряю вмешательства в чужие дела. Но, к моему глубочайшему изумлению, мне сейчас хочется нарушить собственные принципы... Вы вдова, миссис Марч?
– Разведена, – ответила Эллен, несколько ошарашенная внезапно обрушившимся на нее потоком слов. – И уже очень давно.
– Тогда я дам вам маленький совет. Если вы твердо решили поселиться здесь, не упоминайте о своем разводе.
– Вы предлагаете мне лгать?
– Ложь – самый восхитительный из пороков общества. И если я не рекомендую вам лгать в этом случае, то лишь потому, что это бессмысленно. Вас разоблачат. Я просто предлагаю вам помолчать на этот счет.
– Что ж, я сама дала вам повод к такому совету, – смущенно произнесла Эллен. – Но уверяю вас, я не всегда так болтлива. Непонятно почему, но некоторые ситуации вызывают у меня повышенную говорливость.
– Мне кажется, что вы от природы очень искренни, и почему бы нет? Похоже, вам нечего скрывать. Однако вам следует принять во внимание провинциальность нравов в маленьких городках. Посмотрите по сторонам, миссис Марч, мы как раз въезжаем в Чуз-Корнерз. Благозвучное название, не правда ли? Если вы приобретете мой дом, то именно сюда вам придется ездить за покупками.
Эллен огляделась. К Эду она приехала с другой стороны, поэтому сейчас ей предстояло первое знакомство с городком. Он был невелик – всего несколько кварталов. Почтенного возраста дома, окруженные величественными и, пожалуй, не менее старыми деревьями, располагались в стороне от дороги. По тротуарам не спеша прогуливались мамаши с детскими колясками и раскатывали на трехколесных велосипедах дети. Подчиняясь правилам, Эд сбавил скорость при въезде в городок, и теперь их степенное продвижение, как заметила Эллен, привлекало всеобщее внимание, Эд, казалось, смотрел прямо перед собой, целиком сосредоточась на дороге, но спустя несколько мгновений он произнес:
– Они глазеют не на вас, миссис Марч, а на меня. Я редко бываю здесь, и к тому же у меня, видите ли, сложилась репутация в некотором роде городского сумасшедшего.
Эллен перебрала в уме несколько возможных ответов и в конце концов решила промолчать. Они проезжали через деловую часть городка, состоявшую из бензоколонки нескольких сборных домов, приспособленных под магазинчики, и весьма солидного заведения – настоящего провинциального универмага с крытой верандой по всей длине фасада. Все стулья, расставленные на веранде, были заняты – причем исключительно мужчинами. Когда грузовик Эда поравнялся с ними, они, как по команде подались вперед, беззастенчиво разглядывая сидящих в машине.
– "Универсальные товары Грапоу", – прочла Эллен вывеску. – Очаровательно!
– Миссис Грапоу – самый преуспевающий городской бизнесмен (я не случайно употребил существительное мужского рода), а кроме того – опора местной церкви. Держитесь подальше от нее, миссис Марч, я хочу сказать – от церкви; впрочем, от миссис Грапоу – тоже. Но вы, без сомнения, пропустите мимо ушей оба эти предостережения.
– Почему те мужчины так пристально рассматривали нас? – спросила Эллен. – Надеюсь, мистер Сэллинг, я не подвергаю опасности вашу репутацию?
– Это воистину невозможно, – безмятежно ответил Эд. – Разве я не сказал, что меня здесь считают городским сумасшедшим? И атеистом, к тому же. На самом деле я рациональный деист, но бесполезно разъяснять этим олухам разницу. Нет ничего странного в том, что я отверг их Бога, этого малоприятного старикашку в ночной сорочке, имеющего скверную привычку совать нос в чужие дела. Но значительно сильнее моих соседей раздражает то, что я отверг и их Дьявола.
– Понимаю. Хотя вряд ли можно рассуждать о Дьяволе здесь, – она указала на прелестный белый домик в раннем георгианском стиле, поражавший изяществом очертаний.
– Полагаю, вам не доводилось жить в маленьких городках?
– Нет. Я родилась в Бруклине. Но в детстве мне приходилось навещать бабушку в Индиане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66