— Я не еду в Европу. Нет, я ищу более отдаленную страну, гораздо более отдаленную.
Он откинул со лба спадавшие волосы и отвернулся, дав мне заметить, что он сунул руку в карман куртки. Движимая внезапным подозрением, я вскочила на ноги.
— Что вы имеете в виду? Что у вас там?
— Ах, вы догадались! — вскричал Фернандо несколько преждевременно. Он достал из кармана маленький пузырек и поднес его к глазам. — Да, это мой билет на вечный покой.
Я вскрикнула от ужаса.
— Зачем оставаться в живых, чтобы увидеть вас невестой другого? Я знаю, что этот черный человек хочет завладеть вами! И вы выйдете за него, разве не так? Богатство и титул разрушат настоящую любовь! Правду говорят: о женщина, имя тебе — вероломство!
К этому моменту я заливалась слезами и едва могла говорить. Дико сверкавшие глаза Фернандо смягчились, когда он взглянул на меня.
— Так я вам небезразличен, — сказал он нежно. — Вы немного сочувствуете бедному учителю музыки? Настанет день, когда вы по-доброму вспомните обо мне. Вы скажете: он любил меня сильнее всех. Он один любил меня так, что умер за меня!
Алогичность этой идеи даже вытеснила мое горе. Я воскликнула через силу:
— Вы окажете мне дурную услугу, Фернандо, умерев из-за меня. Какая польза мне от этого?
— О, — сказал Фернандо, несколько опешив, — я имел в виду… так сказать…
— Вы должны жить, — продолжала я более мягко. — Жить, помня о нашей прекрасной любви, — разве это не романтичнее, чем умереть?
— Это все хорошо для вас, — сказал Фернандо, мгновенно покраснев. — Вы можете лелеять свои прекрасные воспоминания среди роскоши — обожающий муж, семья. Нет, нет, я не могу вынести этого! Я должен, я непременно уничтожу себя!
Он сорвал крышку с пузырька и поднес его к губам. Я бросилась к нему, он уронил пузырек и сжал меня в страстном объятии.
— Выходи за меня замуж, — прошептал он. — Ты одна можешь спасти меня! Мы убежим, скроемся.
Эти слова отрезвили меня, как поток холодной воды. Я пыталась сопротивляться, но страсть Фернандо придала ему силы. Его руки сжимали меня, голос перешел в хриплый шепот:
— Бежим со мной. Я люблю тебя, обожаю тебя!
— Я не знаю. — Я задыхалась, почти побежденная его горящими глазами. — Я не могу думать…
— Думать! Сейчас не время для раздумий! Скажи, что ты будешь моей. Скажи, или…
Пузырек снова появился у его губ.
— Нет, только не это! — закричала я. — Хорошо, я согласна. Все, что угодно, только не это!
— Ах! — Фернандо отпустил меня. Я откинулась назад, закрыв лицо руками. Сквозь пальцы я увидела, как Фернандо тщательно закрыл пузырек и положил его обратно в карман. Он подошел ко мне и мягко отвел мои руки от лица.
Этот поцелуй был совсем не похож на предыдущие — мимолетные касания губ, которыми мы обменивались; он был долгим, страстным, и… даже сейчас я не могу вспомнить о нем, не краснея. Еще больше меня смущает воспоминание о том ответном чувстве, которое он разбудил во мне. Я обнаружила, что отвечаю ему на поцелуй. Мои руки крепко сжали его, тело прижалось к его телу.
Я была без сил, когда он отпустил меня и прошептал мне на ухо:
— Я вернусь. Мы обсудим наши планы. Это надо делать быстрее, пока этот знатный джентльмен не увез тебя. Сокровище мое! Ты не пожалеешь, обещаю.
Он снова поцеловал меня, завершая процесс, начавшийся при первом поцелуе; когда он закончился, я бы упала, не усади он меня в кресло. Сквозь пелену во взоре я видела, как он пошел к двери, остановился, послал мне воздушный поцелуй и исчез. Он шел как победитель, и стук закрывающейся двери отчетливо прозвучал, как триумф.
Я не была той молоденькой дурочкой, какой могла бы быть, учитывая отсутствие у меня жизненного опыта. Тетины язвительные замечания об охотниках за богатыми невестами и мои несчастные десять тысяч в год разбудили во мне подозрения. Но эти поцелуи! И нежные синие глаза, и волнистые золотистые волосы! И мое недоверие к Клэру, и нелюбовь к тетке… Все это было слишком запутано. Я не знала, чего мне хочется. Знала только, что, что бы я ни сделала, кто-нибудь да будет страшно зол на меня.
На следующий день в дом доставили посылку. Со стороны Фернандо это было сумасшествием так рисковать, даже притом, что посылка была анонимной. В ней было маленькое золотое кольцо, явно старинное, с едва различимым гербом знатного дома (Фернандо рассказывал мне, что он ведет происхождение из тосканской аристократии).
Я пережила несколько неприятных мгновений с этим кольцом. Я не могла носить его открыто, даже если бы оно не было слишком большим для меня. Не могла бы я, и повесить его на цепочке на шею, ибо Мэри видела меня при одевании и раздевании. В конце концов, я сунула его в шкатулку для безделушек среди других мелких драгоценностей и молилась, чтобы оно избежало любопытного взгляда моей служанки. Кольцо сделало то, на что Фернандо, без сомнения, и надеялся, — заставило почувствовать себя связанной обязательством, если не любовью.
Дела еще более усложнились, когда на той же неделе я получила второе предложение.
К тому времени я пребывала в ужасном состоянии духа. Тетя внезапно решила, что мне больше не надо брать уроков игры на арфе. Это была одна из тех ситуаций, которые так смешны на сцене и так мучительны в жизни. У леди Рассел не было явных подозрений в том, что происходит, но годы циничного опыта дали ей что-то вроде шестого чувства. Итак, она действовала, руководствуясь скорее инстинктом, а не знанием. Я, конечно, допускала, что она знает правду, но предпочитает не говорить об этом, чтобы помучить меня неизвестностью.
Виноватая и смущенная, не имея возможности связаться с Фернандо, представляя себе его лежащим на кровати, бледным и холодным, с маленьким пузырьком, зажатым в окоченевшей руке, лишившись его страстных поцелуев и в то же время негодуя на его, не терпящее возражений сватовство, — можно себе представить состояние моей души. Когда Клэр, наконец, объяснился, я только молча уставилась на него.
В гостиной было темно, ее освещали только мерцающие языки пламени в камине да несколько свечей, тактично помещенных в дальнем конце комнаты. Никогда еще Клэр не выглядел таким красивым. Он был бледнее, чем обычно, а его прекрасные глаза пылали спокойным светом. Предложение было сделано в самой поэтичной форме, оно могло быть взято из книги.
Мой ответ, когда я, наконец, выговорила его, был совсем не поэтичен. Глядя на его склоненную черноволосую голову, ибо он преклонил колени в ожидании моего ответа, я выдавила из себя:
— Нет, это невозможно. Я… я, право, не могу.
К счастью, он не стал допытываться о причинах. Я едва ли могла объяснить, что я уже помолвлена. Но его ответ сказал мне, что, вместо того чтобы освободиться, я только еще сильнее запуталась.
Он поднял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70