Системный администратор принялся за работу, а Виктор отправился к себе.
Усевшись за громадный стол, на котором, помимо ноутбука «IBM ThinkPad 560x P-233» и мощного «iMac G3 266» в комплектации «All-in-one», стояли лазерный принтер со сканером, два телефакса и видео-двойка, Синицын ткнул пальцем в кнопку «пуск» кофейного агрегата и под его негромкое гудение принялся размышлять о том, зачем в действительности названные юристом пресс-службы городского правительства личности устроили весь этот шум перед выборами главы Ленинградской области.
То, до чего Виктор через сорок минут додумался, ему совсем не понравилось…
Глава 2
СПИТ ФАИНА И НЕ ЧУЕТ, ЧТО НА НЕЙ МАТРОС НОЧУЕТ…
Депутату Государственной Думы Галине Васильевне Молодухо показалось, что ее плечо царапает чья-то костлявая лапа. Нечто липкое и одновременно мохнатое лезло в лицо, дышало застарелым перегаром, похрюкивало и старалось дотянуться до шеи.
Депутат недовольно замычала, попыталась отстраниться и проснулась.
На пуфике у изголовья кровати сидела ее родная сестра Ольга, покачивалась из стороны в сторону, словно китайский болванчик, и теребила угол подушки, иногда касаясь пальцами плеча Галины Васильевны.
— Чего тебе? — сипло спросила Молодухо и почувствовала, как же ей плохо после вчерашнего.
На банкете по случаю годовщины одной из многих десятков расплодившихся в Питере карликовых демократических партий рекой лились виски, шампанское, коньяк, белые и красные вина, ликеры, разбавленный спирт, бренди, джин и даже привезенный кем-то из деревни свекольный самогон в небрежно вымытой ядовито-зеленой полиэтиленовой канистре из-под керосина.
При воспоминании о самогоне Галине Васильевне стало еще хуже.
Не надо было столько пить.
А то, не ровен час, можно превратиться в копию своей сестренки, которая всем своим видом демонстрировала окружающим, что и из правила «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки» есть-таки исключения. Оля вот уже лет десять квасила столь целеустремленно, будто поставила перед собой задачу до конца жизни вылакать не менее цистерны разнообразного алкоголя.
Благо денег на это увлечение у депутатской сестренки, состоявшей в совете директоров нескольких торгово-закупочных фирм, хватало.
— Там Руслан пришел, — пробормотала Ольга.
Галина Васильевна покряхтела, села в кровати и неожиданно обнаружила рядом с собой чье-то худосочное тело. Совсем еще юный парнишка, лицо которого, однако, выдавало чрезмерную тягу к веселящим напиткам и клею «Момент», крепко спал, полуоткрыв рот, из которого на подушку стекала струйка слюны. Давно немытые волосы торчали во все стороны, а на шее и щеках виднелись следы свежевыдавленных прыщей.
— Кто это? — застонала Молодухо.
— Ты ж его приволокла вчера. — Ольга поморгала и хлюпнула носом.
— Откуда? — не поняла Галина Васильевна.
— С банкета…
— И что?
— Ничего. — Сестра депутатши поплотнее запахнула весьма несвежий розовый халат в крупный белый горошек. — Он в коридоре еще вырубился…
Молодухо откинула одеяло и убедилась, что юноша одет в грязные джинсы, задравшуюся почти до середины впалой груди футболку с надписью «Not war, but love!» и один замызганный ботинок.
Второй валялся у порога спальни.
Носков на спящем не наблюдалось, зато в пупок было вдето серебристое колечко.
— Господи… — Галина попробовала вспомнить, откуда взялся сей отрок, но не смогла. Равно ей было совершенно невдомек, где в настоящее время находился ее законный супруг.
— Ну так что с Русланом? — разнылась Ольга.
— Я сейчас выйду. — Молодухо спустила ноги с кровати, посидела полминуты, борясь с тошнотой, и побрела в ванную комнату.
Квартира недалеко от Сенной площади, где обитала депутатша и где иногда оставалась ночевать ее непутевая сестренка, была громадной, в семь комнат, роскошно отделанной и обставленной испанской и итальянской мебелью по сорок тысяч долларов за комплект.
И разительно отличалась от той «живопырки» в ветхом доме на канале Грибоедова, в которой Галина Васильевна принимала журналистов, выдавая специально подготовленную для подобных случаев «трешку» за свое жилище.
Демократический электорат, оболваненный правозащитными лозунгами, свято верил в неподкупность Молодухо и считал, что та живет так же, как и большинство ее избирателей.
Галина Васильевна ополоснула лицо, пару раз провела расческой по волосам и шмыгнула на кухню, где быстро опрокинула рюмку смородиновой водки «Абсолют». Затем она бросила в рот таблетку анальгина, запила холодным чаем и, чувствуя, как недомогание проходит, вплыла в столовую.
У окна за маленьким круглым столиком сидел ее ближайший помощник Руслан Пеньков, известный также в «светло-синих» кругах города под кличкой Пискля. Голосок у Русланчика действительно был высоковат, что и говорить.
— Доброе утро, Галя. — Пеньков приподнял плоский зад из кресла, но не встал и опустился обратно.
— Рано ты сегодня, — недовольным тоном выдала Молодухо.
— Меня в прокуратуру вызывают, — огорченно зачмокал Руслан. — Как свидетеля…
— Свидетеля чего? — насторожилась Галина Васильевна и жестом показала пожилой дом работнице, чтобы та поставила поднос с двумя чашками кофе на столик и проваливала.
— По Муркевичу…
— А что Муркевич? — удивилась депутатша. — Ты-то тут при чем?
К убитому на перекрестке Невского проспекта и улицы Рубинштейна председателю КУГИ Михаилу Муркевичу помощник Молодухо никакого отношения не имел. С ним работала лично Галина, не доверяя Пенькову столь сладкую тему, как дележка городского имущества.
— Они думают, что я с его женой… — Руслан не договорил и обреченно махнул рукой.
— Ты?! — Депутатша хихикнула, представив адюльтер пассивного гомосексуалиста Пенькова и нахрапистой супруги Муркевича. — В смысле — того?
Руслан мелко закивал.
— Чушь! — Молодухо облегченно вздохнула и пригубила кофе. — Просто чушь. Я позвоню Сыдорчуку. Пусть отработает те бабульки, что мы ему в фонд сбрасываем…
Внебюджетный фонд городской прокуратуры был любимым детищем «крошки Вано», как именовали Ивана Израилевича Сыдорчука все, кому не лень. Прокурор Санкт-Петербурга слыл человеком хоть и корыстолюбивым, обожающим различные подношения и палец о палец не ударявшим без «подмазки», но не отказывающим тем, от кого зависело его благополучие.
Молодухо была в их числе.
Она вовремя подсуетилась и через подконтрольные ей коммерческие структуры, связанные в основном с топливным бизнесом, вбросила якобы на «ремонт» здания горпрокуратуры полмиллиона долларов. Сыдорчук радостно присвистнул и пустил денежки на закупку итальянского мрамора, ковровых покрытий по двенадцать тысяч «зеленых» за погонный метр и жидких обоев с золотой крошкой, одна банка которых обходилась почти в три штуки американских рублей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9