И Паркер отправился в Лас-Вегас.
Их первая встреча состоялась в номере отеля на бульваре Стрип. Оба — крупные мужчины. Паркеру — тридцать восемь, Карнз лет на десять — пятнадцать старше. Но Паркер выглядел так, будто выточен из хорошо выдержанной породы дерева, тогда как Карнз больше походил на обрюзгшего борца.
— Ситуация простая, — объяснил Карнз. — У нас есть конкурент, а мы не любим конкурентов. В основном мы разбираемся с ними самостоятельно, но тут необычный случай. Он настолько экстраординарен, что я подумал, а не попросить ли тебя решить для нас эту проблему.
— Я не наемный убийца, — предупредил Паркер.
— Разве я этого не знаю? Думаешь, у меня нет своих наемных убийц — да у меня их более чем достаточно. Нет, Паркер, я не стал бы приглашать тебя, если бы кто-нибудь из моих людей мог справиться с задачей. Мне нужен ты, потому что такую работу никто лучше тебя не сделает. Это по твоей специальности и твой конек: я хочу, чтобы ты ограбил конкурента, обчистил бы его так, чтобы он уже не смог подняться.
— Почему?
Карнз пожал плечами:
— Потому что мы не можем добраться до него никаким другим путем.
— Почему?
— Вот главный вопрос! Это делает проблему уникальной. Ты слышал когда-нибудь об острове Кокэйн?
— Нет.
— Он в Мексиканском заливе, у техасского побережья. В сорока — пятидесяти милях от Галвстона. Еще шесть лет назад он представлял собой совершенно безлюдную местность и никому не принадлежал. Это примерно в сорока милях от США и в двухстах тридцати — от Мексики, но ни та, ни другая страна не интересовались островом настолько, чтобы позаботиться о заявлении своих прав на него. Островок казался так ничтожен, что во время Второй мировой морские летчики даже не построили на нем аэродрома. Он, наверное, оказался единственным из прибрежных островов, который они пропустили. Но шесть лет назад, — продолжил Карнз, отхлебнув свой джин с тоником, — появился один тип по имени Барон. Вольфганг Барон, так он называет себя. Обосновался на острове, нанял рабочих в Галвстоне и начал строить там казино и другие здания. Когда федеральные власти хватились, то выяснилось, что Куба только что закончила оформление всех документов через ООН, и остров теперь принадлежит ей. Всем, кто был из Галвстона, пришлось покинуть территорию недружественного государства, и Барон нанял мексиканцев в Матаморо. Когда закончилось строительство, он дал острову имя — Кокэйн, потому что до того жалкий клочок суши вообще не имел названия, и открыл свой бизнес.
Карнз допил джин и кого-то позвал. Из соседней комнаты появился молодой человек с болезненного цвета лицом, приготовил свежие напитки для хозяина и гостя и исчез.
Карнз повторил свой вопрос:
— Так ты когда-нибудь слышал раньше об острове Кокэйн?
Паркер покачал головой.
— Один из моих адвокатов рассказал мне, что значит это название. В Англии существует старая легенда о стране Кокэйн, где все прекрасно. Улицы сделаны из сахара, пончики растут на деревьях и тому подобное. Как в песне о большой леденцовой горе. Безделье и роскошь — вот что такое Кокэйн, и именно так этот тип Барон назвал свой игорный рай.
Паркер безразлично относился к старинным английским легендам. Его волновал один вопрос: что нужно Карнзу от него в данный момент. Но он знал, что получить интересующую вас информацию от людей, переполненных несущественными деталями, есть только один способ — подождать. Рано или поздно они сами изложат сущность проблемы.
Карнз продолжал:
— Ты видишь теперь, что задумал Барон. Он создал нечто вроде старых добрых плавучих судов-казино, которые стоят на якоре сразу за двенадцатимильной зоной. Мы сами когда-то имели несколько таких, но Барон придумал лучше — учти, его Кокэйн расположен очень удобно, — заключил сделку со страной, чтобы та заявила свои права на остров, а затем оставила его в покое. Так он устроился. Большую часть доходов получает от пристающих катеров и яхт, курсирующих в заливе, а остальное — от богатых техасцев. Они приезжают из Хьюстона, Сан-Антонио, Корпус-Кристи, Остина... даже из Далласа и Нового Орлеана, тратят на проклятом острове столько, что, кажется, иметь деньги становится уже не модно. И, представляешь, ни цента из таких бешеных денег не достается нам. — Карнз поднялся и стал ходить по комнате, в его движениях сквозило прежнее раздражение, так и не улегшееся с годами. — Вот уже шесть лет этот сукин сын сидит на своем острове и смеется нам в лицо. Мы говорили ему, что он не сможет действовать без нас, предлагали ему пятьдесят процентов, а он послал нас к черту. Барон никогда не покидает остров, так что у нас нет возможности добраться до него, и пока сидит там — он в безопасности. Мы даже не можем напустить на него своих законников, потому что он находится за пределами чьей-либо юрисдикции.
— Значит, ты хочешь, чтобы я отобрал у него деньги? — сделал вывод из рассказа о Бароне Паркер.
— Правильно. Я хочу, чтобы ты ощипал его как цыпленка, обрил наголо. Тебе предстоит не просто ограбить Барона — ты сожжешь дотла его рай, сорвешь его с этого проклятого островка и швырнешь в море.
— А что я от этого буду иметь?
Карнз развел руками:
— Все, что есть на острове. У него там припрятан уже миллион, не меньше. Паркер покачал головой:
— Парень, которого ты мне описал, — явно далеко не дурак. Максимум, что он держит на острове, — недельная выручка, и это тебе прекрасно известно. Все остальное — в каком-нибудь швейцарском банке.
Карнз пожал плечами:
— Возможно, и так, не буду спорить. Но даже недельная выручка — это много.
— Сколько?
Карнз прищурился, глядя в пространство, и наконец вымолвил:
— Около четверти миллиона.
— Ты должен дать мне гарантии, — заявил Паркер.
— Что? — Карнз повернулся и удивленно посмотрел на него. — Хочешь, чтобы я послал туда бухгалтеров?
— Оплатишь разницу. По твоему желанию мы отправимся на остров, ограбим, сожжем все постройки, а затем ты выплатишь нам разницу между тем, что нам удастся захватить, и четвертью миллиона.
— Погоди-погоди! — засуетился Карнз. — Сумма может оказаться довольно серьезной. Как я могу на это согласиться?
— Ты пригласил меня потому, что тебе нужен специалист. Если приглашаешь специалиста, оплачивай его услуги по достоинству.
— Да, конечно, но все же... Двести пятьдесят тысяч долларов — большие деньги.
— Ты сам назвал сумму, — напомнил ему Паркер.
— Но я назвал верхний предел, — торговался Карнз, — максимально возможное количество денег.
— Оцени среднее.
Карнз нахмурился и стал похож на человека, испытывающего приступ язвы. Он боялся назвать слишком низкую цифру, чтобы Паркер не счел работу не стоящей того, но и не хотел, чтобы его организации пришлось компенсировать слишком большую разницу между названной суммой и действительной добычей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Их первая встреча состоялась в номере отеля на бульваре Стрип. Оба — крупные мужчины. Паркеру — тридцать восемь, Карнз лет на десять — пятнадцать старше. Но Паркер выглядел так, будто выточен из хорошо выдержанной породы дерева, тогда как Карнз больше походил на обрюзгшего борца.
— Ситуация простая, — объяснил Карнз. — У нас есть конкурент, а мы не любим конкурентов. В основном мы разбираемся с ними самостоятельно, но тут необычный случай. Он настолько экстраординарен, что я подумал, а не попросить ли тебя решить для нас эту проблему.
— Я не наемный убийца, — предупредил Паркер.
— Разве я этого не знаю? Думаешь, у меня нет своих наемных убийц — да у меня их более чем достаточно. Нет, Паркер, я не стал бы приглашать тебя, если бы кто-нибудь из моих людей мог справиться с задачей. Мне нужен ты, потому что такую работу никто лучше тебя не сделает. Это по твоей специальности и твой конек: я хочу, чтобы ты ограбил конкурента, обчистил бы его так, чтобы он уже не смог подняться.
— Почему?
Карнз пожал плечами:
— Потому что мы не можем добраться до него никаким другим путем.
— Почему?
— Вот главный вопрос! Это делает проблему уникальной. Ты слышал когда-нибудь об острове Кокэйн?
— Нет.
— Он в Мексиканском заливе, у техасского побережья. В сорока — пятидесяти милях от Галвстона. Еще шесть лет назад он представлял собой совершенно безлюдную местность и никому не принадлежал. Это примерно в сорока милях от США и в двухстах тридцати — от Мексики, но ни та, ни другая страна не интересовались островом настолько, чтобы позаботиться о заявлении своих прав на него. Островок казался так ничтожен, что во время Второй мировой морские летчики даже не построили на нем аэродрома. Он, наверное, оказался единственным из прибрежных островов, который они пропустили. Но шесть лет назад, — продолжил Карнз, отхлебнув свой джин с тоником, — появился один тип по имени Барон. Вольфганг Барон, так он называет себя. Обосновался на острове, нанял рабочих в Галвстоне и начал строить там казино и другие здания. Когда федеральные власти хватились, то выяснилось, что Куба только что закончила оформление всех документов через ООН, и остров теперь принадлежит ей. Всем, кто был из Галвстона, пришлось покинуть территорию недружественного государства, и Барон нанял мексиканцев в Матаморо. Когда закончилось строительство, он дал острову имя — Кокэйн, потому что до того жалкий клочок суши вообще не имел названия, и открыл свой бизнес.
Карнз допил джин и кого-то позвал. Из соседней комнаты появился молодой человек с болезненного цвета лицом, приготовил свежие напитки для хозяина и гостя и исчез.
Карнз повторил свой вопрос:
— Так ты когда-нибудь слышал раньше об острове Кокэйн?
Паркер покачал головой.
— Один из моих адвокатов рассказал мне, что значит это название. В Англии существует старая легенда о стране Кокэйн, где все прекрасно. Улицы сделаны из сахара, пончики растут на деревьях и тому подобное. Как в песне о большой леденцовой горе. Безделье и роскошь — вот что такое Кокэйн, и именно так этот тип Барон назвал свой игорный рай.
Паркер безразлично относился к старинным английским легендам. Его волновал один вопрос: что нужно Карнзу от него в данный момент. Но он знал, что получить интересующую вас информацию от людей, переполненных несущественными деталями, есть только один способ — подождать. Рано или поздно они сами изложат сущность проблемы.
Карнз продолжал:
— Ты видишь теперь, что задумал Барон. Он создал нечто вроде старых добрых плавучих судов-казино, которые стоят на якоре сразу за двенадцатимильной зоной. Мы сами когда-то имели несколько таких, но Барон придумал лучше — учти, его Кокэйн расположен очень удобно, — заключил сделку со страной, чтобы та заявила свои права на остров, а затем оставила его в покое. Так он устроился. Большую часть доходов получает от пристающих катеров и яхт, курсирующих в заливе, а остальное — от богатых техасцев. Они приезжают из Хьюстона, Сан-Антонио, Корпус-Кристи, Остина... даже из Далласа и Нового Орлеана, тратят на проклятом острове столько, что, кажется, иметь деньги становится уже не модно. И, представляешь, ни цента из таких бешеных денег не достается нам. — Карнз поднялся и стал ходить по комнате, в его движениях сквозило прежнее раздражение, так и не улегшееся с годами. — Вот уже шесть лет этот сукин сын сидит на своем острове и смеется нам в лицо. Мы говорили ему, что он не сможет действовать без нас, предлагали ему пятьдесят процентов, а он послал нас к черту. Барон никогда не покидает остров, так что у нас нет возможности добраться до него, и пока сидит там — он в безопасности. Мы даже не можем напустить на него своих законников, потому что он находится за пределами чьей-либо юрисдикции.
— Значит, ты хочешь, чтобы я отобрал у него деньги? — сделал вывод из рассказа о Бароне Паркер.
— Правильно. Я хочу, чтобы ты ощипал его как цыпленка, обрил наголо. Тебе предстоит не просто ограбить Барона — ты сожжешь дотла его рай, сорвешь его с этого проклятого островка и швырнешь в море.
— А что я от этого буду иметь?
Карнз развел руками:
— Все, что есть на острове. У него там припрятан уже миллион, не меньше. Паркер покачал головой:
— Парень, которого ты мне описал, — явно далеко не дурак. Максимум, что он держит на острове, — недельная выручка, и это тебе прекрасно известно. Все остальное — в каком-нибудь швейцарском банке.
Карнз пожал плечами:
— Возможно, и так, не буду спорить. Но даже недельная выручка — это много.
— Сколько?
Карнз прищурился, глядя в пространство, и наконец вымолвил:
— Около четверти миллиона.
— Ты должен дать мне гарантии, — заявил Паркер.
— Что? — Карнз повернулся и удивленно посмотрел на него. — Хочешь, чтобы я послал туда бухгалтеров?
— Оплатишь разницу. По твоему желанию мы отправимся на остров, ограбим, сожжем все постройки, а затем ты выплатишь нам разницу между тем, что нам удастся захватить, и четвертью миллиона.
— Погоди-погоди! — засуетился Карнз. — Сумма может оказаться довольно серьезной. Как я могу на это согласиться?
— Ты пригласил меня потому, что тебе нужен специалист. Если приглашаешь специалиста, оплачивай его услуги по достоинству.
— Да, конечно, но все же... Двести пятьдесят тысяч долларов — большие деньги.
— Ты сам назвал сумму, — напомнил ему Паркер.
— Но я назвал верхний предел, — торговался Карнз, — максимально возможное количество денег.
— Оцени среднее.
Карнз нахмурился и стал похож на человека, испытывающего приступ язвы. Он боялся назвать слишком низкую цифру, чтобы Паркер не счел работу не стоящей того, но и не хотел, чтобы его организации пришлось компенсировать слишком большую разницу между названной суммой и действительной добычей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38