Желудок радостно запел гимн обжорству, предвкушая сытный ужин. Кажется, его услышали даже у костра… Покраснеть, что ли? Пожав плечами, я продолжила свой путь к костру.
Потребовалось еще полчаса, чтобы мясо дожарилось. За это время мы накрыли поляну по полной программе, а Тиль вытащила из-под плаща уже виденный мною раньше музыкальный инструмент – смесь гитары и банджо – и тихонько запела. Голос у девушки оказался глубоким и поразительно чистым. Красивая печальная мелодия полетела к звездам, сопровождаемая искорками костра. Прикрыв глаза и положив голову на плечо Тора, я завороженно слушала историю о любви, чести и смерти, рассказанную старой лимрой и дивным голосом Тиль.
Я покину твое королевство
на ранней заре.
Разойдутся на миг облака
над моей головой.
Пусть уводит дорога меня
от закрытых дверей.
И следы моих ног поскорей
зарастают травой.
На высокие башни я брошу
последний свой взгляд,
И уйду, и смогу не заплакать,
а тихо запеть.
Я уже никогда не вернусь,
мой забывчивый брат,
И тебе не придется мой взгляд
беспокойный терпеть.
Я уже не вернусь, для тебя
я почти умерла,
Вспоминая тепло твоих рук
до последнего дня,
Потому что в ворота твои
королева вошла.
Я желаю ей счастья,
которого нет у меня.
Да и что мне с того?
Во дворце не живет менестрель.
А земля велика –
хватит времени все позабыть.
Мой забывчивый брат,
мой веселый неверный апрель,
Не сердись, я ушла из твоей
непонятной судьбы.
И не больно совсем,
и дорога пряма и легка,
И деревья мне машут ветвями
с обочины вслед
И легко и привычно
на струны ложится рука,
Но с непрошеной грустью
рождается песня на свет.
За недолгое счастье расплатою –
горечь и боль.
Но прошу об одном:
забывая меня навсегда,
Ты не струсь, не предай, не солги
и останься собой –
Остальное уже не такая
большая беда.
– Это было изумительно, – разбил наступившую тишину тихий шепот Триона. – Если когда-нибудь решишь, что устала от дорог, в Сартаре для тебя всегда найдется место.
– Спасибо, Трион, – мягко улыбнулась девчонка, – но дороги этого мира – это все, что у меня есть. И они делают меня если не счастливой, то свободной! Поверь: это очень много…
– Но ты ведь можешь полюбить и стать счастливой! Разве ты откажешься от любви ради свободы? И тебе захочется иметь свой дом… – Принц дроу бросил на меня быстрый взгляд и напряженно замер, ожидая ответа.
– Однажды я уже отказалась от всего ради любви, – тихо произнесла менестрель. – Не знаю, почему мне хочется рассказать об этом… Сердце подсказывает, что вы поймете. А может, я просто устала носить это в себе… – Девушка мечтательно улыбнулась, устремив взгляд золотых глаз в огонь костра. Мы не торопили ее. – Он был самым красивым, смелым и полным чести. Не просил помощи у богов, не возносил льстивые речи Демиургу. Заботился о мире на своих землях… Мой любимый был гордостью своего народа. Впрочем, таков он и сейчас… Только любовь склонилась перед долгом. Лорд не может взять в жены девушку-менестреля. Это ведь все, что он обо мне знал. И мой прекрасный рыцарь женился на истинной леди своего народа, заключив политически выгодный союз. Несущий мир его стране. А я… я простила его и пообещала, что не стану мешать и буду ждать… Всегда… до тех пор, пока он не захочет вернуть меня и не позовет истинным именем…
Тиль грустно улыбнулась и продолжила:
– Те, кого вы назвали бы моей семьей, не простили подобного мезальянса даже в любви. Меня с позором изгнали. Но я не жалею о своих поступках, и будь у меня возможность прожить жизнь заново – поступила бы так же, даже зная, каков будет конец. С той поры я брожу по дорогам мира, снова и снова изумляясь его красоте…
– Твой лорд просто идиот! – не выдержала я. – Прячась под щитом «долга», он сделал несчастными трех людей – тебя, себя и бедную женщину, на которой женился. А возможно, и гораздо большее количество народа…
– Спасибо за поддержку, сестренка! – засмеялась Тиль. – Пожалуй, хватит грустить.
Ударив по струнам, девушка запела какую-то залихватскую разбойничью песню, а оживший Дариэль решительно пошел с ножом на подкопченные оленьи окорока. Собственно, никто и не сомневался в личности победителя – жареное оленье мясо заполнило наши тарелки, а слабенькое красное вино, купленное в форте, – кружки. Тиль добавила к столу четверть головки сыра и горбушку черного хлеба. Так что в последующие полчаса все были слишком заняты, чтобы вести светскую беседу.
Мне не спалось. Тихонько поднявшись и стараясь не разбудить Торрена, свернувшегося трогательным калачиком у меня под боком, я пошла к ручью. Усевшись в позе лотоса у самой воды, благо берег был довольно высоким и сухим, устремила задумчивый взгляд к звездам. По нашим меркам сейчас примерно середина сентября, а здесь тепло, как в августе. Но у них – свой календарь.
– Не спится? – Мягкий голос с хрипловатыми нотками. Тиль.
– Нет… – тихо отозвалась я, наблюдая, как менестрель присаживается рядом со мною на песок. – Тебе, похоже, тоже. Прости, что разбередили душу, после этого трудно заснуть…
– Ничего, для меня это счастье – вспомнить… Пусть и горькое, – отозвалась девушка.
Сейчас, не видя ее лица, я бы сказала, что она много старше и мудрее. Сумасшедшая догадка толкнулась в мою голову. Да нет… Это просто бред…
– Тиль, скажи мне свое истинное имя, если, конечно, не считаешь это секретом, – попросила я, вздрагивая от поразительной и безумной идеи, пришедшей мне в голову. Если это правда… Нет, невозможно!
– А разве ты не догадалась? – В свете звезд блеснули золотые глаза и белозубая улыбка.
– Тиллиринель… – выдохнула я, прикрыв глаза.
– Ну да… – донес ветер тихое признание Демиурга этого мира.
Когда я открыла глаза, рядом никого не было. Как странно… Чего же ты хотела от меня, Тиль?
Чувствуя страшную усталость, я поднялась и пошла к своему спальному месту. Пожалуй, остальным не стоит знать, чью печальную историю любви они услышали сегодняшним вечером. Осторожно устроившись между сэльфингом и Тором, я натянула на себя плащ и моментально провалилась в сон.
ГЛАВА 4
Все мужики – сволочи. Кто не сволочи – с теми скучно.
NN
Лейна
Мррмр… Хорошо-то как! Чья-то рука нежно и умело ласкала мою грудь… Мрррр… Ой… ЧТО-О! Зарычав так, что сэльфинг, моментально проснувшись, свернулся испуганным калачиком и прикрыл лапами морду, я резко развернулась и уставилась в сонные счастливые глаза белокурой эльфийки. Торрен мечтательно улыбнулся и поймал мой взгляд.
– Ты-ы! – вырвался из горла яростный хрип.
Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, осознавая произошедшее, а потом резко рванули в разные стороны… Точнее, Тор рванул от меня подальше, а я – к его горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Потребовалось еще полчаса, чтобы мясо дожарилось. За это время мы накрыли поляну по полной программе, а Тиль вытащила из-под плаща уже виденный мною раньше музыкальный инструмент – смесь гитары и банджо – и тихонько запела. Голос у девушки оказался глубоким и поразительно чистым. Красивая печальная мелодия полетела к звездам, сопровождаемая искорками костра. Прикрыв глаза и положив голову на плечо Тора, я завороженно слушала историю о любви, чести и смерти, рассказанную старой лимрой и дивным голосом Тиль.
Я покину твое королевство
на ранней заре.
Разойдутся на миг облака
над моей головой.
Пусть уводит дорога меня
от закрытых дверей.
И следы моих ног поскорей
зарастают травой.
На высокие башни я брошу
последний свой взгляд,
И уйду, и смогу не заплакать,
а тихо запеть.
Я уже никогда не вернусь,
мой забывчивый брат,
И тебе не придется мой взгляд
беспокойный терпеть.
Я уже не вернусь, для тебя
я почти умерла,
Вспоминая тепло твоих рук
до последнего дня,
Потому что в ворота твои
королева вошла.
Я желаю ей счастья,
которого нет у меня.
Да и что мне с того?
Во дворце не живет менестрель.
А земля велика –
хватит времени все позабыть.
Мой забывчивый брат,
мой веселый неверный апрель,
Не сердись, я ушла из твоей
непонятной судьбы.
И не больно совсем,
и дорога пряма и легка,
И деревья мне машут ветвями
с обочины вслед
И легко и привычно
на струны ложится рука,
Но с непрошеной грустью
рождается песня на свет.
За недолгое счастье расплатою –
горечь и боль.
Но прошу об одном:
забывая меня навсегда,
Ты не струсь, не предай, не солги
и останься собой –
Остальное уже не такая
большая беда.
– Это было изумительно, – разбил наступившую тишину тихий шепот Триона. – Если когда-нибудь решишь, что устала от дорог, в Сартаре для тебя всегда найдется место.
– Спасибо, Трион, – мягко улыбнулась девчонка, – но дороги этого мира – это все, что у меня есть. И они делают меня если не счастливой, то свободной! Поверь: это очень много…
– Но ты ведь можешь полюбить и стать счастливой! Разве ты откажешься от любви ради свободы? И тебе захочется иметь свой дом… – Принц дроу бросил на меня быстрый взгляд и напряженно замер, ожидая ответа.
– Однажды я уже отказалась от всего ради любви, – тихо произнесла менестрель. – Не знаю, почему мне хочется рассказать об этом… Сердце подсказывает, что вы поймете. А может, я просто устала носить это в себе… – Девушка мечтательно улыбнулась, устремив взгляд золотых глаз в огонь костра. Мы не торопили ее. – Он был самым красивым, смелым и полным чести. Не просил помощи у богов, не возносил льстивые речи Демиургу. Заботился о мире на своих землях… Мой любимый был гордостью своего народа. Впрочем, таков он и сейчас… Только любовь склонилась перед долгом. Лорд не может взять в жены девушку-менестреля. Это ведь все, что он обо мне знал. И мой прекрасный рыцарь женился на истинной леди своего народа, заключив политически выгодный союз. Несущий мир его стране. А я… я простила его и пообещала, что не стану мешать и буду ждать… Всегда… до тех пор, пока он не захочет вернуть меня и не позовет истинным именем…
Тиль грустно улыбнулась и продолжила:
– Те, кого вы назвали бы моей семьей, не простили подобного мезальянса даже в любви. Меня с позором изгнали. Но я не жалею о своих поступках, и будь у меня возможность прожить жизнь заново – поступила бы так же, даже зная, каков будет конец. С той поры я брожу по дорогам мира, снова и снова изумляясь его красоте…
– Твой лорд просто идиот! – не выдержала я. – Прячась под щитом «долга», он сделал несчастными трех людей – тебя, себя и бедную женщину, на которой женился. А возможно, и гораздо большее количество народа…
– Спасибо за поддержку, сестренка! – засмеялась Тиль. – Пожалуй, хватит грустить.
Ударив по струнам, девушка запела какую-то залихватскую разбойничью песню, а оживший Дариэль решительно пошел с ножом на подкопченные оленьи окорока. Собственно, никто и не сомневался в личности победителя – жареное оленье мясо заполнило наши тарелки, а слабенькое красное вино, купленное в форте, – кружки. Тиль добавила к столу четверть головки сыра и горбушку черного хлеба. Так что в последующие полчаса все были слишком заняты, чтобы вести светскую беседу.
Мне не спалось. Тихонько поднявшись и стараясь не разбудить Торрена, свернувшегося трогательным калачиком у меня под боком, я пошла к ручью. Усевшись в позе лотоса у самой воды, благо берег был довольно высоким и сухим, устремила задумчивый взгляд к звездам. По нашим меркам сейчас примерно середина сентября, а здесь тепло, как в августе. Но у них – свой календарь.
– Не спится? – Мягкий голос с хрипловатыми нотками. Тиль.
– Нет… – тихо отозвалась я, наблюдая, как менестрель присаживается рядом со мною на песок. – Тебе, похоже, тоже. Прости, что разбередили душу, после этого трудно заснуть…
– Ничего, для меня это счастье – вспомнить… Пусть и горькое, – отозвалась девушка.
Сейчас, не видя ее лица, я бы сказала, что она много старше и мудрее. Сумасшедшая догадка толкнулась в мою голову. Да нет… Это просто бред…
– Тиль, скажи мне свое истинное имя, если, конечно, не считаешь это секретом, – попросила я, вздрагивая от поразительной и безумной идеи, пришедшей мне в голову. Если это правда… Нет, невозможно!
– А разве ты не догадалась? – В свете звезд блеснули золотые глаза и белозубая улыбка.
– Тиллиринель… – выдохнула я, прикрыв глаза.
– Ну да… – донес ветер тихое признание Демиурга этого мира.
Когда я открыла глаза, рядом никого не было. Как странно… Чего же ты хотела от меня, Тиль?
Чувствуя страшную усталость, я поднялась и пошла к своему спальному месту. Пожалуй, остальным не стоит знать, чью печальную историю любви они услышали сегодняшним вечером. Осторожно устроившись между сэльфингом и Тором, я натянула на себя плащ и моментально провалилась в сон.
ГЛАВА 4
Все мужики – сволочи. Кто не сволочи – с теми скучно.
NN
Лейна
Мррмр… Хорошо-то как! Чья-то рука нежно и умело ласкала мою грудь… Мрррр… Ой… ЧТО-О! Зарычав так, что сэльфинг, моментально проснувшись, свернулся испуганным калачиком и прикрыл лапами морду, я резко развернулась и уставилась в сонные счастливые глаза белокурой эльфийки. Торрен мечтательно улыбнулся и поймал мой взгляд.
– Ты-ы! – вырвался из горла яростный хрип.
Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, осознавая произошедшее, а потом резко рванули в разные стороны… Точнее, Тор рванул от меня подальше, а я – к его горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128