«Мы очистим любимый город от грязи!» — звучали цитаты из предвыборных речей московского претендента. «Только вместе, только с вами!». Устоять было просто невозможно.
Ранним утром и поздним вечером в квартирах раздавались требовательные звонки. Какие-то парни криминальной наружности грубыми голосами представлялись агитаторами Черышева и требовали открыть. В ответ на возмущенные реплики хозяев «помощники кандидата» грязно ругались и обзывали их козлами и пидорасами. Преходя к следующей квартире, не забывали напоследок пнуть ногой в дверь.
Почтовые ящики в подъездах ломились от переполнявшей их агитации. Каждый день ругающиеся горожане вытаскивали из них целые груды всевозможных газет, листков и открыток. Пол в подъездах был весь загажен мятыми «шедеврами» полиграфии. Хотя, кое-что все же уносилось людьми домой и даже читалось из любопытства. На это и был расчет «красных агитаторов». Время собственной рекламы и похвальбы давно закончилось. Теперь царствовал чернейший пиар, в самом черном его проявлении. Подавляющее большинство «газет» и листовок были липовыми. От лица якобы одного из кандидатов валом шли материалы, состряпанные в штабе другого. И наоборот.
То, что писалось в этих лжеагитках, превосходило все возможные и невозможные рамки. «Программы развития» пестрели параграфами с призывом «повысить цены!», «отменить льготы!», «продать рынки!», «ужесточить штрафы!». Претенденты наперебой «ругали» Путина за его борьбу с крупным капиталом, хвалили непопулярного губернатора и убеждали горожан в необходимости «поделиться» городскими доходами с областью. «Черышев» в своих домогательствах дошел до того, что предложил разделить долг области по еврозайму между всеми приволжанами. С целью «его быстрейшей выплаты» и «освобождения от тяжкого бремени процентов». Вышло всего по пятьдесят баксов «на рыло». Сущая ерунда — взяли и отстегнули…
Вообще, историю с этим долгом можно было выделить в отдельную главу. Несколько лет назад, еще при Швецове — молодом, сверхпопулярном тогда губернаторе — область получила «под него» от восхищенной Европы огромные деньги — сто миллионов долларов. Кредит давался на развитие среднего и малого бизнеса. Получив «изи мани», руководство предалось приятным размышлениям — кого же этим баблом осчастливить? Швецов к тому времени перебрался в Москву, а его место занял бывший мэр областного центра Кляров.
Не придумав ничего стоящего, губернатор объявил конкурс. Деньги решили выделять под те проекты, которые в перспективе принесут наибольшую пользу для экономики края. То, что творилось на этом «конкурсе», не поддается никакому описанию. Высокая комиссия была просто завалена самыми невероятными «опусами», многие из которых были настолько курьезны, что напоминали истории барона Мюнхгаузена. И при этом изобиловали орфографическими и грамматическими ошибками. День и ночь члены жюри осаждались всякими темными личностями, пытавшимися «договориться по-хорошему».
В общем, с трудом распределив миллионов пятнадцать, начальство решило отказаться от этой затеи. Шло время, и «легкие деньги» начинали все сильнее напрягать. Проценты, хоть и небольшие (всего пять годовых), но тем не менее «капали», и надо было что-то решать. Выход оказался на удивление прост — отдать деньги банкам. Разумеется, под более высокие проценты. Сказано — сделано. И в течение месяца проблема рассосалась будто клякса. Напрягающие всех бабки были розданы тем, кому они были «нужнее». Миллионов же двадцать пошло на покрытие долгов по зарплате и коммунальщикам.
Крах наступил быстро и неожиданно. Печально знаменитый дефолт в 98-м году поставил всех на место. Доллар взлетел до небес. Большинство банков рухнуло и прекратило платежи. Также «тормознули» и те организации, что получали кредиты. Поскольку отдавать надо было уже по новому курсу, а это их никак не устраивало. И область в одночасье оказалась на финансовом дне. Поскольку даже пять миллионов ежегодных процентов стали для нее неподъемным занятием.
На «большом совете» тогда обсуждался архиважный вопрос — объявлять себя официальным банкротом или нет. После долгой дискуссии решили пока воздержаться, а деньги на погашение процентов занять. И с той самой поры «долговой вопрос» являлся камнем преткновения для всех администраций, включая нынешнюю. Пресловутые пять миллионов в год сводили с ума больших чиновников и членов законодательного собрания. Платить никому не хотелось, но платить было надо…
Глава 19
Рассыпанные на перилах балкона крошки как магнитом притягивали местных голубей. Непонятным образом узрев на высоте дармовую кормежку, они слетались отовсюду и, вспархивая на узкую площадку, принимались усердно стучать клювами. Майя притаилась за занавеской и наблюдала за пиршеством, посмеиваясь над забавными птицами.
Вдруг на поручень грузно прибалконился новый едок. Крупный пузатый голубь с белым пятном на груди недовольно оглядывал конкурентов. Увиденное ему явно не понравилось. Гортанно заклекотав, он подцепил клювом ближайшего соседа и сковырнул его с «насеста». Затем двинулся к следующему и также сбросил его. Один за другим сшибаемые как кегли едоки сваливались в воздух, хлопали крыльями и вновь присаживались уже за спиной у «пахана». А тот все продолжал свой торный путь, не замечая творящегося сзади безобразия. Дойдя до края, суперголубь поворотился, и к своему великому неудовольствию вновь обнаружил целый ряд клюющих наглецов.
Возмущенно гугукнув, он двинулся на второй заход. Вновь хлопали крыльями свергнутые с перил обжоры. И вновь, пройдя всю дорожку, голубь-амбал не смог достичь своей цели. В раздумье он поглядел на обжирающийся «птичник», затем решил сменить тактику. Злобно клюнув ближайшего мерзавца, он низко наклонил голову и пошел на таран. Теперь он решил разделаться со всеми разом. Один за другим падали на бок маломощные обжоры и сваливались в один большой ком. Зловредный пахан аки трактор толкал все увеличивающуюся кучу-малу к заветному краю. Голуби махали крыльями, трепыхались, но никто из них даже не пытался оказать хоть какое-то сопротивление.
Майя, задыхаясь от смеха, наблюдала как Большой сбросил наконец своих врагов в тартарары. Но победа была явно пирровой. Уже через несколько секунд все вернулось на круги своя, и дорожка вновь была усеяна клюющими и глотающими птицами. Вдруг они как-то разом прекратили клев, вспорхнули в воздух и улетели прочь. Импровизированная кормушка была пуста. Ни кусочка, ни крошки. Оставшийся один «боец» тупо глядел на плоды трудов своих. Он сделал несколько шагов и обескураженно замер…
Изнемогающая женщина добралась до дивана и рухнула на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Ранним утром и поздним вечером в квартирах раздавались требовательные звонки. Какие-то парни криминальной наружности грубыми голосами представлялись агитаторами Черышева и требовали открыть. В ответ на возмущенные реплики хозяев «помощники кандидата» грязно ругались и обзывали их козлами и пидорасами. Преходя к следующей квартире, не забывали напоследок пнуть ногой в дверь.
Почтовые ящики в подъездах ломились от переполнявшей их агитации. Каждый день ругающиеся горожане вытаскивали из них целые груды всевозможных газет, листков и открыток. Пол в подъездах был весь загажен мятыми «шедеврами» полиграфии. Хотя, кое-что все же уносилось людьми домой и даже читалось из любопытства. На это и был расчет «красных агитаторов». Время собственной рекламы и похвальбы давно закончилось. Теперь царствовал чернейший пиар, в самом черном его проявлении. Подавляющее большинство «газет» и листовок были липовыми. От лица якобы одного из кандидатов валом шли материалы, состряпанные в штабе другого. И наоборот.
То, что писалось в этих лжеагитках, превосходило все возможные и невозможные рамки. «Программы развития» пестрели параграфами с призывом «повысить цены!», «отменить льготы!», «продать рынки!», «ужесточить штрафы!». Претенденты наперебой «ругали» Путина за его борьбу с крупным капиталом, хвалили непопулярного губернатора и убеждали горожан в необходимости «поделиться» городскими доходами с областью. «Черышев» в своих домогательствах дошел до того, что предложил разделить долг области по еврозайму между всеми приволжанами. С целью «его быстрейшей выплаты» и «освобождения от тяжкого бремени процентов». Вышло всего по пятьдесят баксов «на рыло». Сущая ерунда — взяли и отстегнули…
Вообще, историю с этим долгом можно было выделить в отдельную главу. Несколько лет назад, еще при Швецове — молодом, сверхпопулярном тогда губернаторе — область получила «под него» от восхищенной Европы огромные деньги — сто миллионов долларов. Кредит давался на развитие среднего и малого бизнеса. Получив «изи мани», руководство предалось приятным размышлениям — кого же этим баблом осчастливить? Швецов к тому времени перебрался в Москву, а его место занял бывший мэр областного центра Кляров.
Не придумав ничего стоящего, губернатор объявил конкурс. Деньги решили выделять под те проекты, которые в перспективе принесут наибольшую пользу для экономики края. То, что творилось на этом «конкурсе», не поддается никакому описанию. Высокая комиссия была просто завалена самыми невероятными «опусами», многие из которых были настолько курьезны, что напоминали истории барона Мюнхгаузена. И при этом изобиловали орфографическими и грамматическими ошибками. День и ночь члены жюри осаждались всякими темными личностями, пытавшимися «договориться по-хорошему».
В общем, с трудом распределив миллионов пятнадцать, начальство решило отказаться от этой затеи. Шло время, и «легкие деньги» начинали все сильнее напрягать. Проценты, хоть и небольшие (всего пять годовых), но тем не менее «капали», и надо было что-то решать. Выход оказался на удивление прост — отдать деньги банкам. Разумеется, под более высокие проценты. Сказано — сделано. И в течение месяца проблема рассосалась будто клякса. Напрягающие всех бабки были розданы тем, кому они были «нужнее». Миллионов же двадцать пошло на покрытие долгов по зарплате и коммунальщикам.
Крах наступил быстро и неожиданно. Печально знаменитый дефолт в 98-м году поставил всех на место. Доллар взлетел до небес. Большинство банков рухнуло и прекратило платежи. Также «тормознули» и те организации, что получали кредиты. Поскольку отдавать надо было уже по новому курсу, а это их никак не устраивало. И область в одночасье оказалась на финансовом дне. Поскольку даже пять миллионов ежегодных процентов стали для нее неподъемным занятием.
На «большом совете» тогда обсуждался архиважный вопрос — объявлять себя официальным банкротом или нет. После долгой дискуссии решили пока воздержаться, а деньги на погашение процентов занять. И с той самой поры «долговой вопрос» являлся камнем преткновения для всех администраций, включая нынешнюю. Пресловутые пять миллионов в год сводили с ума больших чиновников и членов законодательного собрания. Платить никому не хотелось, но платить было надо…
Глава 19
Рассыпанные на перилах балкона крошки как магнитом притягивали местных голубей. Непонятным образом узрев на высоте дармовую кормежку, они слетались отовсюду и, вспархивая на узкую площадку, принимались усердно стучать клювами. Майя притаилась за занавеской и наблюдала за пиршеством, посмеиваясь над забавными птицами.
Вдруг на поручень грузно прибалконился новый едок. Крупный пузатый голубь с белым пятном на груди недовольно оглядывал конкурентов. Увиденное ему явно не понравилось. Гортанно заклекотав, он подцепил клювом ближайшего соседа и сковырнул его с «насеста». Затем двинулся к следующему и также сбросил его. Один за другим сшибаемые как кегли едоки сваливались в воздух, хлопали крыльями и вновь присаживались уже за спиной у «пахана». А тот все продолжал свой торный путь, не замечая творящегося сзади безобразия. Дойдя до края, суперголубь поворотился, и к своему великому неудовольствию вновь обнаружил целый ряд клюющих наглецов.
Возмущенно гугукнув, он двинулся на второй заход. Вновь хлопали крыльями свергнутые с перил обжоры. И вновь, пройдя всю дорожку, голубь-амбал не смог достичь своей цели. В раздумье он поглядел на обжирающийся «птичник», затем решил сменить тактику. Злобно клюнув ближайшего мерзавца, он низко наклонил голову и пошел на таран. Теперь он решил разделаться со всеми разом. Один за другим падали на бок маломощные обжоры и сваливались в один большой ком. Зловредный пахан аки трактор толкал все увеличивающуюся кучу-малу к заветному краю. Голуби махали крыльями, трепыхались, но никто из них даже не пытался оказать хоть какое-то сопротивление.
Майя, задыхаясь от смеха, наблюдала как Большой сбросил наконец своих врагов в тартарары. Но победа была явно пирровой. Уже через несколько секунд все вернулось на круги своя, и дорожка вновь была усеяна клюющими и глотающими птицами. Вдруг они как-то разом прекратили клев, вспорхнули в воздух и улетели прочь. Импровизированная кормушка была пуста. Ни кусочка, ни крошки. Оставшийся один «боец» тупо глядел на плоды трудов своих. Он сделал несколько шагов и обескураженно замер…
Изнемогающая женщина добралась до дивана и рухнула на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75