— Да, она у меня умеет быть маленьким тираном. И за это-то я и люблю ее. Я захватил ваши вещи, потому что знаю: она пожалеет о том, что наговорила. В чем дело, приятель?
Клифтон посмотрел Сент-Иву прямо в глаза.
— Я люблю вашу сестру. Она это знает и недовольна. Я люблю ее так, как не любил никто ни одну женщину с начала времен…
Лицо Гаспара нахмурилось.
— Это неверно, мсье, — заворчал он. — Это бессовестная ложь! Ни одна женщина не была так любима, как любима мною Анжелика Фаншон. И если вы повторите…
— Значит, вы поймете меня, Гаспар! Мне жизнь не в жизнь без нее.
— Пф! — фыркнул Сент-Ив. — Только-то? Я не стану жить без Анжелики. В этом разница, не правда ли? Угодно вам признать это или выберем другой способ: трава здесь мягка и…
Клифтон с изумлением смотрел на него.
— Да вы разве не слыхали? Я люблю вашу сестру! Вы не возмущены, не расстроены?
— Что же из того? Любите, конечно! Надо быть слепцом и глупцом, чтобы не любить ее… Для меня это не новость с сегодняшнего утра. В суете отъезда она забыла ваше письмо на кровати, я и прочел его. Она не знает, конечно. О, если бы я мог написать так Анжелике. Пять лет жизни отдал бы за это. Я исполнился еще большим уважением к вам. Только вы должны взять обратно свои слова насчет Анжелики.
— Я ни слова не говорил о ней.
— Вы дали понять, что она не настолько хороша и прекрасна, чтобы можно было любить ее так, как, по вашему мнению, вы любите мою сестру.
— Беру свои слова обратно. А теперь, дайте мне мой мешок.
— Я понесу его.
— Я иду в другую сторону.
— Вы идете в эту сторону, — и Гаспар быстро зашагал вперед, чтобы нагнать Альфонсо и Джо.
— Но она отослала меня… Она сердита…
— Она еще больше рассердится, если узнает, что вы поймали ее на слове.
— Еще немного — и она ударила бы меня.
— А потом выплакала бы себе все глаза. Уж я знаю, поверьте мне. Она в поезде перечитывала ваше письмо, закрываясь журналом. И я поклясться готов: она знала, что вы в гидроплане, и была мела белей, когда казалось, что вы вот-вот шею сломаете. Да, мудрец сумел бы сказать, кто из нас глуп: вы или мы оба…
Спустя некоторое время за поворотом дороги открылся небольшой, прятавшийся за деревьями лужок на берегу озера и на нем две палатки. От костра тянуло смолистым дымком, и у огня суетился, звеня сковородками и котелками, человек.
Сент-Ив просиял.
— Утка! Жареная утка с луком! — объявил он. — А во всей стране вы не найдете человека, который умел бы так зажарить утку, или рыбу, или оленя, как Наполеон Плант.
Клифтон отошел в сторону. Но никаких признаков Антуанетты или Джо и Бима не было.
— Они у озера, — сказал Сент-Ив и крикнул так, что за полмили должно было быть слышно. Девичий голос раздался в ответ, и на откосе замелькали силуэты Джо и Бима.
Гаспар крепко ухватил Клифтона за руку.
— Пойдем, друг!
Клифтон смотрел на стройную фигурку, которая шла от берега. Джо и Бим в одну минуту были подле него. Но, держа за руку одного, трепля по костлявой голове другого, он не сводил глаз с подходившей, и сердце трепетно билось в груди.
Она сняла шляпу, распустила локоны, и свежий ветерок играл ими, рассыпая их по плечам. Она не пыталась подобрать их. «Она — совсем ребенок, — думал Клифтон, — дивный, прекрасный ребенок». Его удивляло, что радостная улыбка не сбежала с ее уст и тогда, когда она увидела его, не угасло мягкое сияние, теплившееся в глазах. Он стоял неподвижно, слегка нахмурившись, не выпуская из рук руки Джо.
Она поздоровалась с Гаспаром и повернулась к нему.
— Как медленно вы шли, а я умираю с голоду! — сказала она. — Нельзя сказать, что вы оба знаменитые ходоки, мсье Клифтон. — Она быстро отвернулась.
Ошибся он? Или она в самом деле назвала его Клифтоном? И не мелькнуло ли в этот миг что-то совсем новое в ее лице?
Глава XVIII
Позже Антуанетта Сент-Ив сидела подле костра и щеткой расчесывала себе волосы, одну вьющуюся прядь за другой, а Джо сидел рядом на земле, поджавши ноги, и не спускал с нее глаз.
Она тихонько смеялась и говорила с ним, и только отдельные слова долетали до Клифтона. Глядя на них, он думал, что одна немногим старше другого. В минуту раздражения Антуанетта Сент-Ив сказала правду, хотя и просила у него извинения потом. Он стар. Он с горечью признался себе в этом, глядя на группу у костра. Вот она притянула к себе Джо и стала щеткой причесывать упорно торчавший хохол, потом нагнулась и поцеловала мальчика в кончик веснушчатого носика. Маленькая, и хрупкая, с рассыпавшимися по плечам кудрями и небольшим красным ротиком, она сама казалась совсем ребенком, неотразимо милым ребенком.
Клифтон слышал, как она сказала:
— Пора спать, Джо. Скажи дяде Клифтону спокойной ночи, поцелуй его. А когда ты уляжешься, я приду, укрою тебя.
Джо подошел к Клифтону и поднял мордочку.
— Она сказала, чтобы я поцеловал вас, — как бы оправдываясь, объяснил он.
Клифтон нагнулся к нему.
— Слушайся ее во всем, Джо, всегда. Все, что она говорит, хорошо.
Он проводил мальчика в большую палатку, где должны были спать мужчины. Когда он вернулся, Антуанетта сидела у огня одна и вполголоса напевала что-то. Она подняла на него глаза.
— Я смотрел на вас издали и думал, какой вы прелестный ребенок, — сказал он. — Вы не сердитесь на это заявление, чисто отеческое?
— Сержусь, и очень. Нехорошо попрекать меня. Я просила извинения за вырвавшиеся в сердитую минуту слова. Напоминать мне их — не по-рыцарски. Спокойной ночи, кэптен Брант! Я иду к себе.
— Мы должны раньше порешить, как быть с Джо и Бимом, — холодно возразил Клифтон. — Они мои. Я заплатил за них двести долларов и заберу их, если мы с вами не поладим. Скажите мне, прежде всего, на что вам Джо?
— Он нужен мне, по-настоящему нужен, кэптен Брант. Я люблю Джо, я хочу заботиться о нем. Это придает мне мужества… отвлекает мысли, помогает…
— Тогда вы должны вернуть мне понесенные расходы или компенсировать чем-нибудь, мадемуазель. Я предпочитаю последнее.
— Вы хотите… чтобы я заплатила вам?
— Вот именно.
— Сколько?
— Я продам Джо, с Бимом в придачу, за один из этих локонов, до которых иначе вы мне и кончиком пальцев не позволите коснуться, конечно. Вот моя цена.
Он понял, что поднес зажженный фитиль к взрывчатому веществу. Слова сорвались у него неожиданно для него самого. Тот самый маленький бесенок или божок — почем знать, — который непрестанно навлекал на него немилость Антуанетты Сент-Ив, проявил себя снова, и при данных обстоятельствах упорство его доставляло Клифтону какое-то удовлетворение с оттенком торжества. В серых глазах его собеседницы удивление сменилось огоньком, который он видел уже в них раньше.
Она отодвинулась от него. При свете костра глаза ее пылали.
— Есть у вас ножик? — запинаясь, спросила она.
Он достал из кармана нож и отогнул лезвие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44