Последний от времени высох и сморщился. Он был тонок и крепок, как стальная пружина. Медленно, дюйм за дюймом, они развертывали его, при этом время от времени раздавался слабый треск и казался робким протестом против участи, которой его подвергали. Свиток представлял из себя непрерывную ленту длиною около десяти дюймов и шириною дюймов в шесть. Вначале эта лента была чистой и белой. Сперва она развертывалась легко, потом стала сопротивляться.
— Осторожно! — прошептал Ваби.
И кончиком ножа стал соскабливать слипшиеся части.
— Кажется, что нет ничего… — робко сказал Родерик. Развернули ленту еще на два или три дюйма, и вдруг показалась какая-то черная метка, значение которой было трудно понять. От нее шла черта и терялась в свернутой части свитка.
В этот момент березовая кора внезапно развернулась во всю свою длину, и на столе оказался пресловутый ключ к тайне в виде какого-то чертежа, по крайней мере, в глазах наших охотников.
Скорее это была диаграмма, довольно грубо сделанная, ряд прямых линий и завитков; то тут, то там виднелось слово, другое, частью уже стершееся, служа как бы некоторым пояснением к чертежу. Некоторых слов совершенно нельзя было разобрать.
Но что прежде всего привлекло внимание наших друзей, так это несколько слов, написанных вполне четко и ясно выделявшихся на плане.
Родерик вслух прочитал:
— «Джон Болл, Анри Ланглуа, Пьер Плант».
Вдоль слов «Джон Болл» была проведена широкая черная черта, которая почти совершенно зачеркивала их, а в конце всей строчки, образованной этими тремя подписями, стояло в скобках другое французское слово. Слово, которое Ваби тотчас же перевел:
— Умер. — И он добавил с чувством негодования: — Джон Болл умер. Французы убили его.
Родерик не ответил. Он склонился над берестовым свитком и водил по его линиям дрожащим пальцем. Первое слово, которым сопровождалась диаграмма, было совершенно неразборчиво. В следующем слове можно было разобрать только одну букву, по которой нельзя было догадаться, что оно означало.
Род, тем не менее, продолжал свои изыскания. Добравшись до точки, откуда поперечная линия, более широкая и извилистая, чем другие, пересекала основную черту, он смог отчетливо прочесть следующие слова: «второй водопад».
Затем, на расстоянии полудюйма, виднелись разбросанные в различных местах буквы: … т … в … д … д …
— Это означает, — пояснил Род, — третий водопад.
Тут прерывались линии чертежа. Можно было догадаться о существовании еще нескольких строк в этом же углу, между последним словом и тремя подписями, но не было никакой возможности расшифровать их, до такой степени побледнели чернила. А между тем именно эти строки, по всей вероятности, служили разгадкой тайны потерянного золота.
Род поднял глаза, и отчаяние отразилось на его лице. Он знал теперь, что в этих уничтоженных временем строках заключалась тайна, сторожившая громадное богатство. Но раскрыть ее он никак не мог. Все, что ему дано было знать, заключалось в том, что где-то в широких таежных пространствах скрываются три водопада. А между вторым и третьим из них, в неведомом никому месте, один англичанин и два француза нашли золото.
Где же? Где находятся эти водопады? Род не встретил ни одного в ложбине, и ни одного не было в окрестностях старой лачуги. Много раз все это пространство было обследовано тремя товарищами и во время их охотничьих набегов и во время установки капканов.
Вдруг Ваби, поглядывая на Рода и что-то соображая, взял берестяной свиток и стал пристально его рассматривать.
— Ах, черт побери, — воскликнул он, — надо же соскоблить эту кожицу! Смотри, Муки, нет ничего легче! — И он протянул свиток старому индейцу и тут же пояснил Роду: — Березовая кора состоит из нескольких слоев, причем каждый слой тоньше самой тонкой бумаги. Чернила должны были просочиться через несколько таких пленок. Если нам удастся снять верхнюю кожицу, из-под нее выглянет следующая, и надпись на ней, уверяю вас, будет такой же свежей, какой была пятьдесят лет тому назад.
Мукоки, подойдя к свету, пробивавшемуся из открытых дверей, сейчас же принялся за работу и, состроив свою добродушную гримасу, закричал мальчикам:
— Хорошо сдираться!
Действительно, бесконечно тонкая пленка сходила легко. В течение получаса он усердно трудился над этим деликатным делом, а Род и Ваби с восхищением наблюдали за ним. Когда он разогнул свою спину, задача была уже решена.
Род и Ваби, получив березовую ленту в свои руки, издали громкий крик радости. Искаженные временем слова можно было прочитать теперь превосходно. Там, где раньше виднелись только три буквы, появились разгаданные Родом слова: «третий водопад». Рядом стояло слово «хижина». Его окружал ряд исписанных строк. Род вслух прочитал их:
— «Мы, Джон Болл, Анри Ланглуа и Пьер Плант, найдя золото у третьего водопада, настоящим постановляем общими силами добывать означенное золото. Мы приглашаем друг друга забыть наши прошлые ссоры и работать совместно в общей компании, добросовестно и честно относясь друг к другу. Да поможет нам Бог!
Джон Балл, Анри Ланглуа, Пьер Плат».
В верхнем углу чертежа стояли и другие слова, менее разборчивые, но Роду удалось расшифровать и их также. И вот тут-то его волнение достигло апогея. Язык прилип к гортани, и на этот раз Ваби, прерывистое дыхание которого жгло ему щеки, прочел следующие слова:
— «Здесь хижина и на краю ложбина».
Мукоки, выслушав столько чудес, почти оглушенный ими, стал подумывать об обеде и потому снова поставил на огонь лосиный бифштекс. Через несколько минут, придя в себя, Ваби сказал:
— Итак, Род, вы нашли ваши золотые копи! Ясно, что речь идет о маленьком потоке, который бежит в ложбине. Вот вы и богатый человек!
— Пожалуйста, не мои, а наши золотые копи, — быстро поправил юноша Ваби. — Нас трое. Да, нас тоже трое, и наш союз явится, понятно, правопреемником Джона Болла, Анри Ланглуа и Пьера Планта. Они умерли. Золото принадлежит нам.
Ваби снова приступил к изучению берестяной карты.
— Мне кажется, — сказал он, — совершенно невозможным, чтобы мы не нашли этого места. Указания, полученные нами, ясны как день. Нам надо дойти до ложбины, на известном расстоянии от нее мы встретим первый водопад. Мы идем дальше, и здесь поток, становясь быстрее, делает второй скачок. Вот хижина, и недалеко от нее — золото!
Он подошел к дверям, в руках у него была кора. Род присоединился к нему.
— Я старался определить местонахождение золота, но никаких указаний на этот счет не нахожу, — сказал Ваби. — Как думаете, Род, сколько миль вы сделали в ложбине?
— По меньшей мере с десяток!
— И вы не встретили ни одного водопада?
— Ни одного!
При помощи сучка Ваби старался определить расстояние между отдельными пунктами, отмеченными на чертеже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Осторожно! — прошептал Ваби.
И кончиком ножа стал соскабливать слипшиеся части.
— Кажется, что нет ничего… — робко сказал Родерик. Развернули ленту еще на два или три дюйма, и вдруг показалась какая-то черная метка, значение которой было трудно понять. От нее шла черта и терялась в свернутой части свитка.
В этот момент березовая кора внезапно развернулась во всю свою длину, и на столе оказался пресловутый ключ к тайне в виде какого-то чертежа, по крайней мере, в глазах наших охотников.
Скорее это была диаграмма, довольно грубо сделанная, ряд прямых линий и завитков; то тут, то там виднелось слово, другое, частью уже стершееся, служа как бы некоторым пояснением к чертежу. Некоторых слов совершенно нельзя было разобрать.
Но что прежде всего привлекло внимание наших друзей, так это несколько слов, написанных вполне четко и ясно выделявшихся на плане.
Родерик вслух прочитал:
— «Джон Болл, Анри Ланглуа, Пьер Плант».
Вдоль слов «Джон Болл» была проведена широкая черная черта, которая почти совершенно зачеркивала их, а в конце всей строчки, образованной этими тремя подписями, стояло в скобках другое французское слово. Слово, которое Ваби тотчас же перевел:
— Умер. — И он добавил с чувством негодования: — Джон Болл умер. Французы убили его.
Родерик не ответил. Он склонился над берестовым свитком и водил по его линиям дрожащим пальцем. Первое слово, которым сопровождалась диаграмма, было совершенно неразборчиво. В следующем слове можно было разобрать только одну букву, по которой нельзя было догадаться, что оно означало.
Род, тем не менее, продолжал свои изыскания. Добравшись до точки, откуда поперечная линия, более широкая и извилистая, чем другие, пересекала основную черту, он смог отчетливо прочесть следующие слова: «второй водопад».
Затем, на расстоянии полудюйма, виднелись разбросанные в различных местах буквы: … т … в … д … д …
— Это означает, — пояснил Род, — третий водопад.
Тут прерывались линии чертежа. Можно было догадаться о существовании еще нескольких строк в этом же углу, между последним словом и тремя подписями, но не было никакой возможности расшифровать их, до такой степени побледнели чернила. А между тем именно эти строки, по всей вероятности, служили разгадкой тайны потерянного золота.
Род поднял глаза, и отчаяние отразилось на его лице. Он знал теперь, что в этих уничтоженных временем строках заключалась тайна, сторожившая громадное богатство. Но раскрыть ее он никак не мог. Все, что ему дано было знать, заключалось в том, что где-то в широких таежных пространствах скрываются три водопада. А между вторым и третьим из них, в неведомом никому месте, один англичанин и два француза нашли золото.
Где же? Где находятся эти водопады? Род не встретил ни одного в ложбине, и ни одного не было в окрестностях старой лачуги. Много раз все это пространство было обследовано тремя товарищами и во время их охотничьих набегов и во время установки капканов.
Вдруг Ваби, поглядывая на Рода и что-то соображая, взял берестяной свиток и стал пристально его рассматривать.
— Ах, черт побери, — воскликнул он, — надо же соскоблить эту кожицу! Смотри, Муки, нет ничего легче! — И он протянул свиток старому индейцу и тут же пояснил Роду: — Березовая кора состоит из нескольких слоев, причем каждый слой тоньше самой тонкой бумаги. Чернила должны были просочиться через несколько таких пленок. Если нам удастся снять верхнюю кожицу, из-под нее выглянет следующая, и надпись на ней, уверяю вас, будет такой же свежей, какой была пятьдесят лет тому назад.
Мукоки, подойдя к свету, пробивавшемуся из открытых дверей, сейчас же принялся за работу и, состроив свою добродушную гримасу, закричал мальчикам:
— Хорошо сдираться!
Действительно, бесконечно тонкая пленка сходила легко. В течение получаса он усердно трудился над этим деликатным делом, а Род и Ваби с восхищением наблюдали за ним. Когда он разогнул свою спину, задача была уже решена.
Род и Ваби, получив березовую ленту в свои руки, издали громкий крик радости. Искаженные временем слова можно было прочитать теперь превосходно. Там, где раньше виднелись только три буквы, появились разгаданные Родом слова: «третий водопад». Рядом стояло слово «хижина». Его окружал ряд исписанных строк. Род вслух прочитал их:
— «Мы, Джон Болл, Анри Ланглуа и Пьер Плант, найдя золото у третьего водопада, настоящим постановляем общими силами добывать означенное золото. Мы приглашаем друг друга забыть наши прошлые ссоры и работать совместно в общей компании, добросовестно и честно относясь друг к другу. Да поможет нам Бог!
Джон Балл, Анри Ланглуа, Пьер Плат».
В верхнем углу чертежа стояли и другие слова, менее разборчивые, но Роду удалось расшифровать и их также. И вот тут-то его волнение достигло апогея. Язык прилип к гортани, и на этот раз Ваби, прерывистое дыхание которого жгло ему щеки, прочел следующие слова:
— «Здесь хижина и на краю ложбина».
Мукоки, выслушав столько чудес, почти оглушенный ими, стал подумывать об обеде и потому снова поставил на огонь лосиный бифштекс. Через несколько минут, придя в себя, Ваби сказал:
— Итак, Род, вы нашли ваши золотые копи! Ясно, что речь идет о маленьком потоке, который бежит в ложбине. Вот вы и богатый человек!
— Пожалуйста, не мои, а наши золотые копи, — быстро поправил юноша Ваби. — Нас трое. Да, нас тоже трое, и наш союз явится, понятно, правопреемником Джона Болла, Анри Ланглуа и Пьера Планта. Они умерли. Золото принадлежит нам.
Ваби снова приступил к изучению берестяной карты.
— Мне кажется, — сказал он, — совершенно невозможным, чтобы мы не нашли этого места. Указания, полученные нами, ясны как день. Нам надо дойти до ложбины, на известном расстоянии от нее мы встретим первый водопад. Мы идем дальше, и здесь поток, становясь быстрее, делает второй скачок. Вот хижина, и недалеко от нее — золото!
Он подошел к дверям, в руках у него была кора. Род присоединился к нему.
— Я старался определить местонахождение золота, но никаких указаний на этот счет не нахожу, — сказал Ваби. — Как думаете, Род, сколько миль вы сделали в ложбине?
— По меньшей мере с десяток!
— И вы не встретили ни одного водопада?
— Ни одного!
При помощи сучка Ваби старался определить расстояние между отдельными пунктами, отмеченными на чертеже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38