В газе оказалось много сероводорода. Люди начали отравляться.
Идет человек к скважине и вдруг падает. Пена на губах. Спазмы. Пришлось работать в противогазах.
А газ по-прежнему рвался из-под земли, растекался по лощине…
Люди торопились.
В течение полугода буровики пытались спустить внутрь скважины трубу, по которой должен идти газ.
Но трубы ломались, как щепки. Газовый исполин с тех пор крошил самую прочную сталь, выплевывал трубы и отбрасывал далеко прочь. Так и лежат они. Притронешьея – горячо. Их нагревают и солнце, и пламя. Уже метров за 150 прикрываешь ладонью лицо, иначе обожжешься.
В июне 1964 года газ где-то внутри скважины «проел» старую обсадную колонну. Так как устье было закупорено колпаком, он ушел в сторону, пробился сквозь грунты и с глубины 30 метров ударил снова. Образовалось около ста грифонов – микрофонтанов.
Земля кипела. Песок булькал, словно манная каша.
Бороться е грифонами было невозможно.
Фонтан расчленился. Запертый в скважине, он растекался под землей и при малейшей «лазейке» прокладывал себе дорогу наверх. Одна из вспомогательных скважин, которые были уже пробурены, оказалась в зоне грифонов. Газ ринулся и через нее.
Оставался единственный выход: вновь открыть главную скважину.
И этот метод гашения не оправдал себя. Надо было начинать все сначала. Тогда снова позвали артиллеристов. Они уничтожили прочный колпак, который с таким трудом натаскивали на горловину скважины.
В небо взметнулся столб высотой до 70 метров: газ зажгли, чтобы не заражать местность.
Но давление было настолько высоким, что газ всетаки проходил и в отверстие в колонне. Грифоны остались.
Прямая атака не удалась. Необходимо готовиться к новой. На площадке появились буровые станки для проходки наклонных скважин.
Фонтан можно погасить не только сверху, но и снизу.
Но прежде надо найти ствол скважины на глубине порядка двух километров. И в Уртабулак приехали геофизики.
Один из них так описывает свою работу:
"…Группа московских и ленинградских геофизиков прибыла в район Бухары со специальным заданием. Нам предстояло выполнить разведочную операцию, необходимую для тушения огромного и затянувшегося пожара – пылающего открытого газового фонтана. Попытки погасить пожар испытанными «классическими» методами не дали результата. Для того чтобы прекратить пожар и избежать утечки газа, оставалось одно – перекрыть скважину на большой глубине. А для этого, в свою очередь, нужно было пробурить наклонную «противопожарную» скважину, подойти к аварийному стволу на близкое расстояние, но ни в коем случае не наткнуться на него. Именно для решения этой задачи и понадобились геофизики – они должны были точно установить ход аварийной скважины, в том числе и на большой глубине.
Во время этой "игры в жмурки" – поисков невидимого и, как потом оказалось, искривленного ствола – пришлось применить несколько методов разведки. Одпи позволили найти среднюю часть ствола, другие – нижнюю, третьи нужны были для проверки результатов.
Так, например, пробурив вспомогательную разведочную скважину, создали в почве переменный ток, причем некоторая часть общего тока замыкалась по стальной трубе, которой был облицован ствол. В результате в сложной конфигурации электромагнитного поля удалось обнаружить поле, созданное током в трубе. Тонкие измерения и точные расчеты позволили найти центр симметрии силовых линий магнитной составляющей поля и таким образом обнаружить среднюю часть аварийной скважины.
Но ее нижняя часть этим методом не обнаруживалась, так как находилась в слоях, плохо проводящих ток, найти нижнюю часть ствола удалось чувствительным магнитометром – стальная труба намагнитилась в поле Земли и стала большим вертикальным магнитом. Измерения постоянного магнитного поля дали лишь приближенный результат, и поэтому весьма полезным оказался еще один источник информации – звук. Газ, входя в скважину и двигаясь по ней, шумит подобно тому, как шумит вода в водопроводных трубах. Замерили уровень шумов, определили форму звукового поля и таким образом уточнили результаты магнитометрических измерений.
После большого числа кропотливых экспериментов и расчетов геофизики назвали точные «координаты» пылающей скважины…"
Геофизики «искали» ствол скважины, а в Государственном проектном институте сотрудники уже готовились к необычной командировке. Они разработали проект гашения фонтана с помощью… подземного ядерного взрыва.
У одного из руководителей нашей атомной промышленности возникла дерзкая идея. Настолько дерзкая, что многим она показалась несбыточной, фантастической.
Огромный опыт и знания этого человека, его увлеченность и уверенность в успехе убедили многих. А когда под идею подвели точную базу, стало ясно, что именно подземный ядерный взрыв – единственный выход из создавшегося положения.
Разбушевавшегося газового исполина можно укротить лишь силой. И эта сила – ядерный взрыв!
…Ночью фонтан очень красив. Можно часами сидеть напротив него и смотреть на огонь, который завораживает, притягивает.
На песке мелькают причудливые тени. Это порывы ветра разрывают пламя и придают ему прихотливые очертания.
Песок шуршит. Пытаешься приглядеться, но глаза уже ослеплены пламенем. А шуршит, наверное, ящерица. Говорят, что ночью вся живность, обитающая в лощине, сползается сюда, к фонтану, чтобы погреться у этого гигантского костра.
Какие шорохи? Какая ящерица? Ведь, кроме рева этого взбесившегося подземного чудовища, ничего не слышно. Просто я еще не успел забыть, как шуршит песок, как звенит весенний ручеек, размывший корочку льда.
– Десять лет жизни отдал бы, чтобы сейчас хотя бы пять минут побыть в тишине, – сказал мне днем геолог. – Уже не представляю, что она существует…
Заснуть невозможно. И не столько из-за рева этой естественной газовой турбины. К нему все-таки привыкаешь… Ведь завтра в 11 утра все должно быть кончено. Прошло 1063 дня власти фонтана. Три года он демонстрировал людям свой характер. Завтра – последняя схватка. Так решила государственная комиссия.
Заседание было очень долгим. Присутствовали члены правительства Узбекской ССР, руководители министерств и ведомств, геологи, газовики, бурильщики, физики. И конечно, проектировщики. К ним было больше всего вопросов. Самых разных, простых и сложных.
В перерыве я подошел к главному инженеру проекта.
– Сейчас… одну минуту, – он налил в стакан нарзана и залпом выпил. Потом налил еще. На лбу выступили крошечные капельки пота. – Это последняя проверка, самая последняя, – сказал он. отдышавшись, – и мы словно студенты на экзамене. И тройку получить нельзя, – неожиданно рассмеялся он, – только "отлично", а экзаменаторы, сами видите, строгие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Идет человек к скважине и вдруг падает. Пена на губах. Спазмы. Пришлось работать в противогазах.
А газ по-прежнему рвался из-под земли, растекался по лощине…
Люди торопились.
В течение полугода буровики пытались спустить внутрь скважины трубу, по которой должен идти газ.
Но трубы ломались, как щепки. Газовый исполин с тех пор крошил самую прочную сталь, выплевывал трубы и отбрасывал далеко прочь. Так и лежат они. Притронешьея – горячо. Их нагревают и солнце, и пламя. Уже метров за 150 прикрываешь ладонью лицо, иначе обожжешься.
В июне 1964 года газ где-то внутри скважины «проел» старую обсадную колонну. Так как устье было закупорено колпаком, он ушел в сторону, пробился сквозь грунты и с глубины 30 метров ударил снова. Образовалось около ста грифонов – микрофонтанов.
Земля кипела. Песок булькал, словно манная каша.
Бороться е грифонами было невозможно.
Фонтан расчленился. Запертый в скважине, он растекался под землей и при малейшей «лазейке» прокладывал себе дорогу наверх. Одна из вспомогательных скважин, которые были уже пробурены, оказалась в зоне грифонов. Газ ринулся и через нее.
Оставался единственный выход: вновь открыть главную скважину.
И этот метод гашения не оправдал себя. Надо было начинать все сначала. Тогда снова позвали артиллеристов. Они уничтожили прочный колпак, который с таким трудом натаскивали на горловину скважины.
В небо взметнулся столб высотой до 70 метров: газ зажгли, чтобы не заражать местность.
Но давление было настолько высоким, что газ всетаки проходил и в отверстие в колонне. Грифоны остались.
Прямая атака не удалась. Необходимо готовиться к новой. На площадке появились буровые станки для проходки наклонных скважин.
Фонтан можно погасить не только сверху, но и снизу.
Но прежде надо найти ствол скважины на глубине порядка двух километров. И в Уртабулак приехали геофизики.
Один из них так описывает свою работу:
"…Группа московских и ленинградских геофизиков прибыла в район Бухары со специальным заданием. Нам предстояло выполнить разведочную операцию, необходимую для тушения огромного и затянувшегося пожара – пылающего открытого газового фонтана. Попытки погасить пожар испытанными «классическими» методами не дали результата. Для того чтобы прекратить пожар и избежать утечки газа, оставалось одно – перекрыть скважину на большой глубине. А для этого, в свою очередь, нужно было пробурить наклонную «противопожарную» скважину, подойти к аварийному стволу на близкое расстояние, но ни в коем случае не наткнуться на него. Именно для решения этой задачи и понадобились геофизики – они должны были точно установить ход аварийной скважины, в том числе и на большой глубине.
Во время этой "игры в жмурки" – поисков невидимого и, как потом оказалось, искривленного ствола – пришлось применить несколько методов разведки. Одпи позволили найти среднюю часть ствола, другие – нижнюю, третьи нужны были для проверки результатов.
Так, например, пробурив вспомогательную разведочную скважину, создали в почве переменный ток, причем некоторая часть общего тока замыкалась по стальной трубе, которой был облицован ствол. В результате в сложной конфигурации электромагнитного поля удалось обнаружить поле, созданное током в трубе. Тонкие измерения и точные расчеты позволили найти центр симметрии силовых линий магнитной составляющей поля и таким образом обнаружить среднюю часть аварийной скважины.
Но ее нижняя часть этим методом не обнаруживалась, так как находилась в слоях, плохо проводящих ток, найти нижнюю часть ствола удалось чувствительным магнитометром – стальная труба намагнитилась в поле Земли и стала большим вертикальным магнитом. Измерения постоянного магнитного поля дали лишь приближенный результат, и поэтому весьма полезным оказался еще один источник информации – звук. Газ, входя в скважину и двигаясь по ней, шумит подобно тому, как шумит вода в водопроводных трубах. Замерили уровень шумов, определили форму звукового поля и таким образом уточнили результаты магнитометрических измерений.
После большого числа кропотливых экспериментов и расчетов геофизики назвали точные «координаты» пылающей скважины…"
Геофизики «искали» ствол скважины, а в Государственном проектном институте сотрудники уже готовились к необычной командировке. Они разработали проект гашения фонтана с помощью… подземного ядерного взрыва.
У одного из руководителей нашей атомной промышленности возникла дерзкая идея. Настолько дерзкая, что многим она показалась несбыточной, фантастической.
Огромный опыт и знания этого человека, его увлеченность и уверенность в успехе убедили многих. А когда под идею подвели точную базу, стало ясно, что именно подземный ядерный взрыв – единственный выход из создавшегося положения.
Разбушевавшегося газового исполина можно укротить лишь силой. И эта сила – ядерный взрыв!
…Ночью фонтан очень красив. Можно часами сидеть напротив него и смотреть на огонь, который завораживает, притягивает.
На песке мелькают причудливые тени. Это порывы ветра разрывают пламя и придают ему прихотливые очертания.
Песок шуршит. Пытаешься приглядеться, но глаза уже ослеплены пламенем. А шуршит, наверное, ящерица. Говорят, что ночью вся живность, обитающая в лощине, сползается сюда, к фонтану, чтобы погреться у этого гигантского костра.
Какие шорохи? Какая ящерица? Ведь, кроме рева этого взбесившегося подземного чудовища, ничего не слышно. Просто я еще не успел забыть, как шуршит песок, как звенит весенний ручеек, размывший корочку льда.
– Десять лет жизни отдал бы, чтобы сейчас хотя бы пять минут побыть в тишине, – сказал мне днем геолог. – Уже не представляю, что она существует…
Заснуть невозможно. И не столько из-за рева этой естественной газовой турбины. К нему все-таки привыкаешь… Ведь завтра в 11 утра все должно быть кончено. Прошло 1063 дня власти фонтана. Три года он демонстрировал людям свой характер. Завтра – последняя схватка. Так решила государственная комиссия.
Заседание было очень долгим. Присутствовали члены правительства Узбекской ССР, руководители министерств и ведомств, геологи, газовики, бурильщики, физики. И конечно, проектировщики. К ним было больше всего вопросов. Самых разных, простых и сложных.
В перерыве я подошел к главному инженеру проекта.
– Сейчас… одну минуту, – он налил в стакан нарзана и залпом выпил. Потом налил еще. На лбу выступили крошечные капельки пота. – Это последняя проверка, самая последняя, – сказал он. отдышавшись, – и мы словно студенты на экзамене. И тройку получить нельзя, – неожиданно рассмеялся он, – только "отлично", а экзаменаторы, сами видите, строгие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68