К ее величайшему удивлению, за инструментом сидел сам маркиз. Не дойдя до него нескольких шагов, Карен остановилась и огляделась.:
Мужчины были в смокингах, женщины – в вечерних платьях. Карен насчитала приблизительно с десяток пар. И разумеется, здесь же были Патти, Джо, Целин и Тони, с аккуратно расчесанной и подстриженной бородой, в белой сорочке, галстуке-бабочке и в темно-синем бархатном пиджаке. Заметив Карен, он помахал ей рукой.
Ее окликнула и Армина, разговаривавшая с группой гостей возле камина. Она подбежала к ней и заявила: , – Ты непременно должна познакомиться с Синклером! На Армине была шелковая блуза абрикосового цвета и длинная кружевная юбка, смахивающая на рыбацкую сеть. Туфли на ней были из атласа, в руках она сжимала переливчатую атласную сумочку. В ушах у нее сверкали золотые серьги оригинальной формы. Наряд, вероятно, был куплен в салоне Кристенсена и стоил кругленькую сумму. Любопытно, кто оплатил покупку?
Армина подхватила Карен под руку и подвела к незнакомцу, стоявшему у камина:
– Вот она, Синклер! Та самая выпускница Оксфорда, о которой я тебе говорила. Карен Хейуорд! Прошу любить и жаловать. Карен, познакомься с Синклером, братом Мэллори.
Сходство с братом было столь разительным, что Карен остолбенела. Синклер был одного роста с Мэллори и так же прекрасно сложен, однако у него были более светлые волосы и серые, а не золотисто-карие глаза. Он обладал той же роковой для дам мужской обаятельностью. Но если Мэллори казался холодным, неприступным аскетом, то его братец смахивал на лихого авантюриста, конкистадора, донжуана.
Он галантно поклонился, скользнув по Карен ироническим взглядом, и, взяв ее за руку, поцеловал кончики пальцев.
– Вы позволите обращаться к вам по имени, Карен? Значит, это вы разбираете все эти пыльные фолианты? Вам уже показывали знаменитые рисунки проказника Бедуэлла? – Он приблизился к ней вплотную и испытующе взглянул ей в глаза.
Карен представилось, как он стал бы ею овладевать: скорее всего бесцеремонно, как дикарь, прямо на полу и в непристойной позе. С трудом остановив полет фантазии, она спокойно ответила:
– Да, я их видела. Они мне понравились Превосходная живопись, чудесная передача деталей. А главное – в них соблюдена мера, что случается редко в произведениях этого жанра.
– Вы нашли их возбуждающими? Большинство из тех, кто их видел, включая и меня, пришли в жутчайшее волнение после просмотра. – Синклер незаметно оттеснил Карен в угол и добавил, понизив голос:
– По этим рисункам я изучал технику секса. Когда я был мальчиком, я воровал ключи, забирался в комнатку рядом с библиотекой и там онанировал, рассматривая рисунки. Впервые я кончил, глядя на даму в ее будуаре. Картина называлась «Утренний туалет». Помнится, я страшно перепугался, залив рисунок спермой, но потом все же удалил пятна носовым платком. Забавно, не правда ли?
У Карен закружилась голова, она едва не упала на Синклера, ошеломленная его напором и собственными противоречивыми эмоциями. Теперь ей стало совершенно ясно, что братья Бернет – абсолютно разные люди. Синклер – беспринципный обманщик, нахальный ловелас. Но ей почему-то ужасно хотелось ощутить его член внутри себя. Загипнотизированная его циничной ухмылкой и всезнающими глазами, она переминалась с ноги на ногу, ощущая томительную пустоту во влажной промежности, которую мог бы заполнить впечатляющий фаллос, четко обозначившийся под тонкой тканью узких брюк. Выручил ее Мэллори: он прекратил играть на пианино и, встав из-за него, подошел к брату, элегантный и строгий в своем безупречном фраке.
– А ты, оказывается, все еще владеешь инструментом, – сказал Синклер. – По-моему, музицировать сродни умению кататься на велосипеде: и тому и другому учатся раз и навсегда.
Мэллори перевел взгляд с брата на Карен, снова взглянул Синклеру в глаза и спросил:
– Как ты здесь очутился? Не припоминаю, чтобы я тебя приглашал.
– Разве мне требуется приглашение, чтобы прийти в отчий дом? – с легким оттенком сарказма в голосе спросил у него Синклер.
– Мне казалось, что ты улетел в Рио!
– Так и было. Но сегодня я вернулся, как видишь.
– Твое появление нарушит равновесие за столом.
– Извини, брат, об этом я не подумал. Мне не терпелось увидеться с тобой, узнать, как идут твои дела.
Карен улыбнулась, восхищаясь ловкостью этого пройдохи, и степенно направилась к столу в сопровождении двух братьев Бернет. Овальный обеденный стол на гнутых ножках эпохи Регентства сверкал георгианским столовым серебром и уотерфордским хрусталем. Фарфоровый сервиз марки «Споуд» стоил целого состояния. Карен посадили между Тони и незнакомцем невзрачной наружности и неопределенного возраста, все внимание которого было обращено на его очаровательную высокую рыжеволосую спутницу, одетую в сказочный наряд изумрудного цвета от Вивьен Уэствуд, состоящий из атласного корсета и турнюра.
Далее сидели: Армина – рядом с Мэллори, потом – Целин, похожая на экзотическую бразильскую орхидею в своем огромном тюрбане и пурпурном шелковом платье. С ней флиртовал неугомонный Синклер – он бесцеремонно дотрагивался пальцем до края ее декольте, отчего ее дынеподобные груди еще больше разбухали.
Пока гости непринужденно беседовали о милых пустяках, лакеи с непроницаемыми лицами подавали им различные сказочные кушанья, достойные царского стола. Вина лучших французских марок, красные и белые, лились рекой. Лица присутствующих вскоре раскраснелись, их глаза заблестели, поведение стало раскованнее. Во главе стола восседал Мэллори – он держался легко и грациозно, был приветлив и любезен со всеми гостями, но стоило ему взглянуть на Синклера, как в глазах его вспыхивала ярость.
Карен наклонилась к Тони и попросила его объяснить ей причину неприязни Мэллори к брату.
– Они всегда недолюбливали друг друга, – с хитрой улыбкой ответил Тони. – Когда Мэллори узнал, что Каролина изменяет ему с братом, дело едва не дошло до дуэли… Жена маркиза уехала в Америку.
– Но разве Мэллори не имел в ту пору любовниц? – спросила Карен, дрожа от возбуждающего запаха молодого официанта, сменявшего в этот момент посуду.
– Это не играет никакой роли, дорогая. Не будь такой наивной! Амурные интрижки супруга не считаются в этих кругах большим грехом.
– Выходит, мужчины могут изменять женам, а женщины своим мужьям нет? Я никогда не разделяла такого двойного стандарта.
– Ты отъявленная феминистка, – рассмеялся Тони и сжал под столом ее колено.
– Да, я феминистка и горжусь этим! – воскликнула Карен, возбуждаясь от его прикосновения.
Рука Тони скользнула по бедру, ладонь легла на мокрую промежность.
– Синклер завидует Мэллори: ведь он унаследовал усадьбу по праву старшего брата, родившись всего на год раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Мужчины были в смокингах, женщины – в вечерних платьях. Карен насчитала приблизительно с десяток пар. И разумеется, здесь же были Патти, Джо, Целин и Тони, с аккуратно расчесанной и подстриженной бородой, в белой сорочке, галстуке-бабочке и в темно-синем бархатном пиджаке. Заметив Карен, он помахал ей рукой.
Ее окликнула и Армина, разговаривавшая с группой гостей возле камина. Она подбежала к ней и заявила: , – Ты непременно должна познакомиться с Синклером! На Армине была шелковая блуза абрикосового цвета и длинная кружевная юбка, смахивающая на рыбацкую сеть. Туфли на ней были из атласа, в руках она сжимала переливчатую атласную сумочку. В ушах у нее сверкали золотые серьги оригинальной формы. Наряд, вероятно, был куплен в салоне Кристенсена и стоил кругленькую сумму. Любопытно, кто оплатил покупку?
Армина подхватила Карен под руку и подвела к незнакомцу, стоявшему у камина:
– Вот она, Синклер! Та самая выпускница Оксфорда, о которой я тебе говорила. Карен Хейуорд! Прошу любить и жаловать. Карен, познакомься с Синклером, братом Мэллори.
Сходство с братом было столь разительным, что Карен остолбенела. Синклер был одного роста с Мэллори и так же прекрасно сложен, однако у него были более светлые волосы и серые, а не золотисто-карие глаза. Он обладал той же роковой для дам мужской обаятельностью. Но если Мэллори казался холодным, неприступным аскетом, то его братец смахивал на лихого авантюриста, конкистадора, донжуана.
Он галантно поклонился, скользнув по Карен ироническим взглядом, и, взяв ее за руку, поцеловал кончики пальцев.
– Вы позволите обращаться к вам по имени, Карен? Значит, это вы разбираете все эти пыльные фолианты? Вам уже показывали знаменитые рисунки проказника Бедуэлла? – Он приблизился к ней вплотную и испытующе взглянул ей в глаза.
Карен представилось, как он стал бы ею овладевать: скорее всего бесцеремонно, как дикарь, прямо на полу и в непристойной позе. С трудом остановив полет фантазии, она спокойно ответила:
– Да, я их видела. Они мне понравились Превосходная живопись, чудесная передача деталей. А главное – в них соблюдена мера, что случается редко в произведениях этого жанра.
– Вы нашли их возбуждающими? Большинство из тех, кто их видел, включая и меня, пришли в жутчайшее волнение после просмотра. – Синклер незаметно оттеснил Карен в угол и добавил, понизив голос:
– По этим рисункам я изучал технику секса. Когда я был мальчиком, я воровал ключи, забирался в комнатку рядом с библиотекой и там онанировал, рассматривая рисунки. Впервые я кончил, глядя на даму в ее будуаре. Картина называлась «Утренний туалет». Помнится, я страшно перепугался, залив рисунок спермой, но потом все же удалил пятна носовым платком. Забавно, не правда ли?
У Карен закружилась голова, она едва не упала на Синклера, ошеломленная его напором и собственными противоречивыми эмоциями. Теперь ей стало совершенно ясно, что братья Бернет – абсолютно разные люди. Синклер – беспринципный обманщик, нахальный ловелас. Но ей почему-то ужасно хотелось ощутить его член внутри себя. Загипнотизированная его циничной ухмылкой и всезнающими глазами, она переминалась с ноги на ногу, ощущая томительную пустоту во влажной промежности, которую мог бы заполнить впечатляющий фаллос, четко обозначившийся под тонкой тканью узких брюк. Выручил ее Мэллори: он прекратил играть на пианино и, встав из-за него, подошел к брату, элегантный и строгий в своем безупречном фраке.
– А ты, оказывается, все еще владеешь инструментом, – сказал Синклер. – По-моему, музицировать сродни умению кататься на велосипеде: и тому и другому учатся раз и навсегда.
Мэллори перевел взгляд с брата на Карен, снова взглянул Синклеру в глаза и спросил:
– Как ты здесь очутился? Не припоминаю, чтобы я тебя приглашал.
– Разве мне требуется приглашение, чтобы прийти в отчий дом? – с легким оттенком сарказма в голосе спросил у него Синклер.
– Мне казалось, что ты улетел в Рио!
– Так и было. Но сегодня я вернулся, как видишь.
– Твое появление нарушит равновесие за столом.
– Извини, брат, об этом я не подумал. Мне не терпелось увидеться с тобой, узнать, как идут твои дела.
Карен улыбнулась, восхищаясь ловкостью этого пройдохи, и степенно направилась к столу в сопровождении двух братьев Бернет. Овальный обеденный стол на гнутых ножках эпохи Регентства сверкал георгианским столовым серебром и уотерфордским хрусталем. Фарфоровый сервиз марки «Споуд» стоил целого состояния. Карен посадили между Тони и незнакомцем невзрачной наружности и неопределенного возраста, все внимание которого было обращено на его очаровательную высокую рыжеволосую спутницу, одетую в сказочный наряд изумрудного цвета от Вивьен Уэствуд, состоящий из атласного корсета и турнюра.
Далее сидели: Армина – рядом с Мэллори, потом – Целин, похожая на экзотическую бразильскую орхидею в своем огромном тюрбане и пурпурном шелковом платье. С ней флиртовал неугомонный Синклер – он бесцеремонно дотрагивался пальцем до края ее декольте, отчего ее дынеподобные груди еще больше разбухали.
Пока гости непринужденно беседовали о милых пустяках, лакеи с непроницаемыми лицами подавали им различные сказочные кушанья, достойные царского стола. Вина лучших французских марок, красные и белые, лились рекой. Лица присутствующих вскоре раскраснелись, их глаза заблестели, поведение стало раскованнее. Во главе стола восседал Мэллори – он держался легко и грациозно, был приветлив и любезен со всеми гостями, но стоило ему взглянуть на Синклера, как в глазах его вспыхивала ярость.
Карен наклонилась к Тони и попросила его объяснить ей причину неприязни Мэллори к брату.
– Они всегда недолюбливали друг друга, – с хитрой улыбкой ответил Тони. – Когда Мэллори узнал, что Каролина изменяет ему с братом, дело едва не дошло до дуэли… Жена маркиза уехала в Америку.
– Но разве Мэллори не имел в ту пору любовниц? – спросила Карен, дрожа от возбуждающего запаха молодого официанта, сменявшего в этот момент посуду.
– Это не играет никакой роли, дорогая. Не будь такой наивной! Амурные интрижки супруга не считаются в этих кругах большим грехом.
– Выходит, мужчины могут изменять женам, а женщины своим мужьям нет? Я никогда не разделяла такого двойного стандарта.
– Ты отъявленная феминистка, – рассмеялся Тони и сжал под столом ее колено.
– Да, я феминистка и горжусь этим! – воскликнула Карен, возбуждаясь от его прикосновения.
Рука Тони скользнула по бедру, ладонь легла на мокрую промежность.
– Синклер завидует Мэллори: ведь он унаследовал усадьбу по праву старшего брата, родившись всего на год раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49