Вдруг ее кобыла встряхнулась, выведя королеву из задумчивости, и легким галопом пустилась в снежное поле, оставляя ей время лишь ухватиться за гриву.
– Я сказала, чтобы нас оставили одних! – раздалось ржание Ильры.
– Я сделал все, что мог, – фыркнул гнедой, с черными ногами и хвостом конь, на котором сидел Лео де Гран. – Но он мне все время делал больно – то дергал за узду, то колотил ногами по бокам!
– Королева Ллиэн, подождите меня! – закричал герцог. – Мне надо с вами поговорить!
Однако королева скакала дальше, словно и не слышала его, а его проклятая скотина спотыкалась на каждом шагу, как будто никогда в жизни не ходила под всадником.
– А что если нам немного пройтись?
Кармелид повернул раскрасневшееся от злости лицо, и нехотя успокоился, глядя на невинно улыбавшегося Мерлина.
– Дадим лошадям возможность прокладывать нам путь, – сказал он, спешившись. – В таком снегу они быстро устают… А мы пойдем по их следу, так будет легче.
Лео де Гран проворчал что-то в знак согласия и поставил на землю ногу, скорчившись от боли. Несмотря на все лечение и нежную заботу Блодевез, его плечо оставалось онемевшим, и вряд ли он сможет в будущем двигать рукой.
– Я предпочел бы промерзнуть до костей в снегу, чем терпеть эту проклятую клячу. Никогда не видел ничего подобного. Невозможно заставить ее двигаться быстрей!
– Возьмете мою лошадь, когда будет надо, мессир герцог. Она идет хорошо.
Кармелид обернулся к мужчине-ребенку, такому худенькому по сравнению с ним, в своем длинном синем плаще и тяжелой меховой накидке, которая, казалось, пригнула его к земле, и согласился, кивнув головой, что можно было принять за знак благодарности. Он открыл было рот, чтобы поговорить с ним, но не нашел, однако, подходящих слов. Странно, но герцог чувствовал, что его вот-вот стошнит, и так было каждый раз, когда он оказывался в его присутствии, с момента их отъезда из Броселианда, но он относил это недомогание на счет своего ранения. Мерлин поистине был странным существом, таким худым и тщедушным, что герцогу и в голову не приходило считать его опасным, как о том перешептывались люди с Озера. Это был всего лишь нескладный ребенок, со стариковскими белыми волосами, которые придавали ему занятный вид, вот и все. Все остальное было россказнями кумушек и историями друидов.
Наконец улыбнувшись, он наклонился, подхватил горсть свежего снега, протер себе лицо, затем небрежно хлопнул Мерлина по плечу, чтобы привлечь его внимание, и указал на королеву, лошадь под которой перешла на шаг.
– Я бы сказал, что она меня избегает, – сказал он, понизив голос. – Но я все же хотел бы узнать, почему мы еле плетемся, в то время как до Лота осталось несколько лье. Если бы мы слегка прибавили, то могли бы добраться еще до наступления ночи, черт побери! Не понимаю, почему не пришпорить коней и в кои-то веки не поспать в тепле!
– Неужели правда? – сказал Мерлин. – Я и не думал, что мы так близко… Вы знаете, эльфы неважные наездники… Во всяком случае, хуже, чем королевские рыцари. Но почему вы сами не поедете вперед? Поезжайте и предупредите короля о нашем приезде!
Кармелид искоса взглянул на него, затем резко повернулся в сторону нескольких всадников, ехавших следом, и посмотрел на длинную, насколько хватало глаз, цепь пехотинцев, которые шли за ними.
– Ваши люди будут нашим эскортом, – сказал Мерлин, проследив за его взглядом. – И потом, сейчас уже нечего опасаться. Если бы монстры хотели напасть на нас, они бы уже давно это сделали.
– Это верно…
– Скажите королю, что мы будем ждать его на берегу озера.
Мерлин свистом подозвал своего коня, подхватил поводья и наклонился к его ноздрям, словно что-то хотел сказать ему. Кармелид, все еще колеблясь, взял поводья из рук Мерлина и затем, вдруг решившись, вскочил в седло.
– Разыщи барона Мейлира, – сказал он. – Пусть возьмет на себя командование отрядом.
– Будет сделано, мессир герцог. И когда увидите Утера, скажите ему, что я буду ждать его в условленном месте у озера, ранним утром. Я думаю, что королева не захочет входить в город. Так будет лучше…
Не ожидая ответа, Мерлин хлопнул по крупу коня, и тот сразу резко пошел галопом, вздымая вокруг себя облако снега, обогнал королеву и вскоре исчез из виду.
– Куда это он поехал? – громко спросил кто-то позади него.
– В Лот, ты же видишь, – сказал, повернувшись к Брану, Мерлин. Он перестал ухмыляться, когда увидел гнома и его спутников, неловко примостившихся на лошадях, слишком высоких и широких для их коротких ног.
Гномы почти никогда не использовали лошадей – ни на войне, ни на охоте, ни даже в путешествиях. У них было разве что несколько пони, рост и неторопливый аллюр которых были для них более приемлемы. Как и все принцы под Горой, Бран тем не менее получил некоторые навыки верховой езды, и ему удавалось более или менее сохранять лицо, но Судри и Онар имели совершенно бледный вид и, того и гляди, были готовы отдать Богу душу. Без сомнения, если бы снег был не такой глубокий, они бы тысячу раз предпочли пойти пешком.
– Он предупредит Утера, так, что ли?
Тон его голоса насторожил Мерлина, и он глубоко вздохнул, испытывая некоторое раздражение.
– И что же? – сказал он, беря под уздцы лошадь Брана. – А ты, наверно, хотел бы вернуться в Лот, снова созвать Совет и рубануть ему по другой руке, для ровного счета?
– Очень смешно, – проворчал гном.
– На этот раз позволь действовать мне, хорошо? Этой ночью…
Мужчина-ребенок замолчал, потрепал лошадь по шее, затем отошел от него и повернулся в сторону города.
– Этой ночью я буду говорить с Утером.
На берегу озера оставались только эльфы и небольшая группа гномов. Когда они остановились там, менее чем в одном лье от города, день уже клонился к вечеру, и Мейлир де Трибюи не колебался ни секунды. Большинство людей были ранены, они находились на пределе сил и умирали от голода. Провести ночь на морозе в снегу, находясь так близко от цели, казалось ему верхом глупости. И тогда, втянув головы в плечи, чтобы не встретиться взглядом с эльфами, испытывая невыразимый стыд и чувство вины от того, что остались в живых, остатки королевской армии прошагали перед ними и вскоре растворились в сумерках.
Бран и его спутники развели огонь. Эта идея даже не пришла в голову эльфам, однако они сгрудились у костра с чувством признательности и с благодарностью согласились выпить горячего вина, предложенного им гномами. Ближе к ночи все они постепенно захмелели, кроме, разумеется, Кевина, который опасался, что из-за вина у него может дрогнуть рука, и расположился на сторожевом посту на ветвях дерева, чтобы охранять лагерь. Затем Мерлин пустился рассказывать одну из бесконечных историй, долгих и запутанных, которые так любили существа с голубой кожей, причем из любезности говорил на общем языке, несмотря на то, что не все эльфы понимали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58