После чего Гарибонд разрешил ему брать книгу в любое время и больше не заботился о состоянии реликвии, связанной с воспоминаниями о Сен Ви и Динарде.
В этот вечер они сели ужинать позднее чем обычно, и в комнате вкусно пахло только что сваренным супом и древесным дымком. Низкие тучи за окном ускорили наступление сумерек, и пришлось зажечь несколько свечей.
– Красивый почерк в этой книге, – заметил Гарибонд между двумя глотками. – Тебе, наверно, нравится разглядывать его завитушки.
На лице Брансена появилась смущенная улыбка.
– Скажи, это помогает тебе отвлечься от всего, что тебя окружает? – спросил мужчина. – Ты, вероятно, забываешь о том, что произошло в городе, когда разглядываешь затейливые буквы? Какие все-таки дураки эти солдаты!
Выражение лица мальчика немного изменилось, и на нем мелькнуло что-то похожее на растерянность. Несколько раз он пытался заговорить, и Гарибонду показалось, что причина его неудач не только в невозможности ясно произнести слова. Наконец Брансен положил на стол растопыренную пятерню ладонью вниз.
– Эт-т-то… б-б-бра… ть, – произнес он.
От усилий перевернуть ладонь и при этом не смахнуть со стола посуду рука Брансена задрожала. Гарибонд с любопытством склонил голову набок.
– А эт-т-то… п-по… лу… чать.
– Да, конечно, – спокойно отозвался Гарибонд и осторожно убрал руку Брансена со стола.
Он видел, что мальчик взволнован, а такое состояние обычно предшествовало совершенно непредсказуемым и порывистым движениям не только его рук, но всего тела. Гарибонду совсем не улыбалось смотреть, как миски с только что приготовленной горячей похлебкой будут летать по всей комнате.
Но уже после того, как он убрал руку мальчика со стола, до него дошел смысл сказанных слов, и это буквально пригвоздило его к стулу.
– Что ты сказал? – спросил он, удивленно раскрыв единственный здоровый глаз.
Лицо мальчика исказилось от напряжения, но он снова попытался положить руку на стол, хотя Гарибонд все еще придерживал его за запястье. Он сам положил растопыренную ладонь на крышку стола, но не стал дожидаться, пока Брансен справится со словами.
– Это значит брать? – спросил он. Брансен кивнул.
Гарибонд перевернул его ладонь кверху.
– Получать?
Радостная улыбка мальчика была ответом.
Гарибонд стремительно вскочил из-за стола, в спешке опрокинув стул. Он схватил книгу, зажег еще одну свечу и внимательно посмотрел на текст. Вот оно! На той самой странице, где Брансен оставил книгу раскрытой, мудрец Джеста Ту объяснял различия в жестах, скрытый смысл движений и поз. Те, кто действует под влиянием гнева или чувства собственного превосходства, говорилось в книге, чаще всего тянутся за чем-то, держа руку ладонью вниз, то есть дают понять, что они возьмут желаемое без спроса. Как солдат на дороге, отпихнувший в сторону Гарибонда, как и сам принц, бесцеремонно отбросивший калеку.
Те же, кто более восприимчив к чувствам других, кто надеется на взаимопонимание и поддержку, протягивают руку ладонью вверх.
Но как удалось Брансену это понять? Гарибонд никогда не читал ему именно эту страницу!
Он повернулся к столу и внимательно посмотрел на мальчика.
– Ты это читаешь?
В ответ последовала смущенная улыбка и неловкий кивок головы.
– Читаешь? – чуть не задохнулся от волнения Гарибонд.
Брансен открыл рот, словно готовился что-то произнести, но не сказал ни слова. Да теперь это было и неважно для совершенно сбитого с толку Гарибонда. Как мог читать этот недоразвитый мальчишка, который едва справлялся с простейшим движением и не мог ровно поставить одну ногу перед другой? Как мог калека Брансен разобрать замысловатый почерк Динарда?
Гарибонд недоверчиво тряхнул головой, потом сгреб книгу и подошел к столу. Он решительно смахнул со стола миски, немало не заботясь о том, что они полетели на пол, чем очень удивил и даже напугал Брансена. Затем он положил книгу на стол и стал листать страницы. Гарибонд отыскал то место, где описывалось одно из простейших упражнений для начинающих учеников Джеста Ту. Ученику на ноги привязывали тяжелый груз и опускали в бассейн, достаточно глубокий, чтобы закрыть с головой самого высокого человека. Гарибонд не стал утруждать себя глубокими раздумьями над данной задачей. Все, что он понял, это возможность человека без посторонней помощи освободиться от пут и вынырнуть на поверхность. Заключительный вывод, имевшийся на каждой странице, в этом случае гласил: «В тишине и уединении воды мы познаем самих себя».
– О-о-об… ра… з.
– Верно, – кивнул Гарибонд. – Образ. Это когда мы смотрим на поверхность воды и видим самих себя, видим, как мы выглядим.
Брансен затряс головой.
– Н-н-нет, – выговорил он и ткнул пальцем в текст. – В… в-в-оде…
Мальчик закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Казалось, на мгновение он погрузился в свои мысли, заглянул в себя, а потом, к удивлению Гарибонда, совершенно чисто произнес целую фразу.
– В воде мы познаем себя.
Мужчина был настолько поражен чистотой его речи, что не сразу понял смысл сказанного. А Брансен настойчиво показывал пальцем на страницу, приглашая его прочитать текст. Гарибонд прочел указанный отрывок, еще раз вспомнил произнесенные Брансеном слова, и что-то прояснилось в его голове. Цель испытания водой Джеста Ту была в достижении внутреннего спокойствия. Всем ученикам заранее показывали, как освободиться от тяжелого груза; важно было другое – смогут ли они достаточно сосредоточиться под водой и проделать это или растеряются и наглотаются воды. Испытание определяло внутреннюю силу человека в чрезвычайных обстоятельствах. Гарибонд, конечно, догадывался о чем-то подобном, но окончательно понял это только сейчас, прочитав страницу Книги Джеста и благодаря помощи Брансена.
Мало того, что мальчик умел читать, он еще и обладал способностью понимать прочитанное! Как это могло произойти?
Гарибонд смотрел на Брансена, хотел высказать ему свое удивление и восхищение, но не находил слов. Никогда раньше он не мог и предположить ничего подобного, и теперь ему хотелось кричать от счастья.
Но он не мог. К горлу подкатил твердый ком, и слова не могли вырваться наружу. Гарибонд молча взъерошил волосы мальчика и подтолкнул его к кровати. Потом осторожно закрыл книгу, задул свечи и подождал, пока Брансен устроится на своей постели, состоящей только из набитого сухим сеном тюфяка. Но и после этого он не пошел спать. Гарибонд подошел к окну и уставился в небо, еще хранившее последние отблески заката. В просветах между тучами он наблюдал за появлением первых звезд среди черных пятен облаков.
Прошло немало времени, прежде чем Гарибонд наконец отправился в свою постель, а уснул он только при первых лучах рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
В этот вечер они сели ужинать позднее чем обычно, и в комнате вкусно пахло только что сваренным супом и древесным дымком. Низкие тучи за окном ускорили наступление сумерек, и пришлось зажечь несколько свечей.
– Красивый почерк в этой книге, – заметил Гарибонд между двумя глотками. – Тебе, наверно, нравится разглядывать его завитушки.
На лице Брансена появилась смущенная улыбка.
– Скажи, это помогает тебе отвлечься от всего, что тебя окружает? – спросил мужчина. – Ты, вероятно, забываешь о том, что произошло в городе, когда разглядываешь затейливые буквы? Какие все-таки дураки эти солдаты!
Выражение лица мальчика немного изменилось, и на нем мелькнуло что-то похожее на растерянность. Несколько раз он пытался заговорить, и Гарибонду показалось, что причина его неудач не только в невозможности ясно произнести слова. Наконец Брансен положил на стол растопыренную пятерню ладонью вниз.
– Эт-т-то… б-б-бра… ть, – произнес он.
От усилий перевернуть ладонь и при этом не смахнуть со стола посуду рука Брансена задрожала. Гарибонд с любопытством склонил голову набок.
– А эт-т-то… п-по… лу… чать.
– Да, конечно, – спокойно отозвался Гарибонд и осторожно убрал руку Брансена со стола.
Он видел, что мальчик взволнован, а такое состояние обычно предшествовало совершенно непредсказуемым и порывистым движениям не только его рук, но всего тела. Гарибонду совсем не улыбалось смотреть, как миски с только что приготовленной горячей похлебкой будут летать по всей комнате.
Но уже после того, как он убрал руку мальчика со стола, до него дошел смысл сказанных слов, и это буквально пригвоздило его к стулу.
– Что ты сказал? – спросил он, удивленно раскрыв единственный здоровый глаз.
Лицо мальчика исказилось от напряжения, но он снова попытался положить руку на стол, хотя Гарибонд все еще придерживал его за запястье. Он сам положил растопыренную ладонь на крышку стола, но не стал дожидаться, пока Брансен справится со словами.
– Это значит брать? – спросил он. Брансен кивнул.
Гарибонд перевернул его ладонь кверху.
– Получать?
Радостная улыбка мальчика была ответом.
Гарибонд стремительно вскочил из-за стола, в спешке опрокинув стул. Он схватил книгу, зажег еще одну свечу и внимательно посмотрел на текст. Вот оно! На той самой странице, где Брансен оставил книгу раскрытой, мудрец Джеста Ту объяснял различия в жестах, скрытый смысл движений и поз. Те, кто действует под влиянием гнева или чувства собственного превосходства, говорилось в книге, чаще всего тянутся за чем-то, держа руку ладонью вниз, то есть дают понять, что они возьмут желаемое без спроса. Как солдат на дороге, отпихнувший в сторону Гарибонда, как и сам принц, бесцеремонно отбросивший калеку.
Те же, кто более восприимчив к чувствам других, кто надеется на взаимопонимание и поддержку, протягивают руку ладонью вверх.
Но как удалось Брансену это понять? Гарибонд никогда не читал ему именно эту страницу!
Он повернулся к столу и внимательно посмотрел на мальчика.
– Ты это читаешь?
В ответ последовала смущенная улыбка и неловкий кивок головы.
– Читаешь? – чуть не задохнулся от волнения Гарибонд.
Брансен открыл рот, словно готовился что-то произнести, но не сказал ни слова. Да теперь это было и неважно для совершенно сбитого с толку Гарибонда. Как мог читать этот недоразвитый мальчишка, который едва справлялся с простейшим движением и не мог ровно поставить одну ногу перед другой? Как мог калека Брансен разобрать замысловатый почерк Динарда?
Гарибонд недоверчиво тряхнул головой, потом сгреб книгу и подошел к столу. Он решительно смахнул со стола миски, немало не заботясь о том, что они полетели на пол, чем очень удивил и даже напугал Брансена. Затем он положил книгу на стол и стал листать страницы. Гарибонд отыскал то место, где описывалось одно из простейших упражнений для начинающих учеников Джеста Ту. Ученику на ноги привязывали тяжелый груз и опускали в бассейн, достаточно глубокий, чтобы закрыть с головой самого высокого человека. Гарибонд не стал утруждать себя глубокими раздумьями над данной задачей. Все, что он понял, это возможность человека без посторонней помощи освободиться от пут и вынырнуть на поверхность. Заключительный вывод, имевшийся на каждой странице, в этом случае гласил: «В тишине и уединении воды мы познаем самих себя».
– О-о-об… ра… з.
– Верно, – кивнул Гарибонд. – Образ. Это когда мы смотрим на поверхность воды и видим самих себя, видим, как мы выглядим.
Брансен затряс головой.
– Н-н-нет, – выговорил он и ткнул пальцем в текст. – В… в-в-оде…
Мальчик закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Казалось, на мгновение он погрузился в свои мысли, заглянул в себя, а потом, к удивлению Гарибонда, совершенно чисто произнес целую фразу.
– В воде мы познаем себя.
Мужчина был настолько поражен чистотой его речи, что не сразу понял смысл сказанного. А Брансен настойчиво показывал пальцем на страницу, приглашая его прочитать текст. Гарибонд прочел указанный отрывок, еще раз вспомнил произнесенные Брансеном слова, и что-то прояснилось в его голове. Цель испытания водой Джеста Ту была в достижении внутреннего спокойствия. Всем ученикам заранее показывали, как освободиться от тяжелого груза; важно было другое – смогут ли они достаточно сосредоточиться под водой и проделать это или растеряются и наглотаются воды. Испытание определяло внутреннюю силу человека в чрезвычайных обстоятельствах. Гарибонд, конечно, догадывался о чем-то подобном, но окончательно понял это только сейчас, прочитав страницу Книги Джеста и благодаря помощи Брансена.
Мало того, что мальчик умел читать, он еще и обладал способностью понимать прочитанное! Как это могло произойти?
Гарибонд смотрел на Брансена, хотел высказать ему свое удивление и восхищение, но не находил слов. Никогда раньше он не мог и предположить ничего подобного, и теперь ему хотелось кричать от счастья.
Но он не мог. К горлу подкатил твердый ком, и слова не могли вырваться наружу. Гарибонд молча взъерошил волосы мальчика и подтолкнул его к кровати. Потом осторожно закрыл книгу, задул свечи и подождал, пока Брансен устроится на своей постели, состоящей только из набитого сухим сеном тюфяка. Но и после этого он не пошел спать. Гарибонд подошел к окну и уставился в небо, еще хранившее последние отблески заката. В просветах между тучами он наблюдал за появлением первых звезд среди черных пятен облаков.
Прошло немало времени, прежде чем Гарибонд наконец отправился в свою постель, а уснул он только при первых лучах рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101