Целились, в общем, кто куда, но впечатление производили гнетущее. Коул замер неподалеку от меня, решая сложную проблему: как всех тут убить и при этом не дать моей тушке попасть под шальной болт. Эльф вообще о чем-то тихо беседовал с Масей, напрочь игнорируя главаря преступной группировки. Кот с Ошер куда-то смылись, видимо будут вредить скрытно, заходя с тыла.
Главарь, понял, что его нагло игнорируют, и срочно обиделся.
– Я сказал: сдавайтесь, уроды! – Рявкнул он еще громче, срываясь на фальцет, – Деньги и ценные вещи сложить в кучу рядом с девчонкой. Если все сделаете быстро, то может быть, мы оставим вам жизнь! Я сегодня добрый… И не хрен меня так разглядывать!!!
Коул и не подумал потупиться, Мася с эльфом чуть повысили голос, видимо крик разбойника притупляли слышимость. Я наморщила лоб, подбирая заклятие для сидевших на деревьях. Беда была в том, что все заклинания бы очень длинными, а мне вряд ли дадут стоять и нести всякую чушь в свое удовольствие, могут и пристрелить. Но тут разбойнику наконец надоело ждать внимания аудитории и события резко скакнули вперед.
– Ах, вы так! Ну я предупреждал, ребята, давай!
Он махнул рукой, Коул резко прыгнул в мою сторону, сбивая с ног и закрывая своим телом. Но я успела увидеть, как Мася взмахивает дубиной, подобранной еще в лесу, ловя на нее две стрелы, а эльф прыгнул за деревья, на ходу выдергивая из-за спины лук и пуская стрелы вверх. Стоны, крики, ругань, тяжесть тела Коула… И вдруг все смолкло, послышались частые удары тел о землю и тишина.
– Коул, слезь с меня, пожалуйста, пока не убил массой.
Он усмехнулся и резко встал, увлекая меня за собой. Поставив встрепанную ведьму на ноги, он тут же отошел осматривать трупы. А чего их осматривать, разве я не интереснее? Надувшись, я пошла следом. Эльф убил шестерых, включая главаря. Одного сбил метко брошенной дубиной Мася, а остальных покусала Ошер, за… гм, не важно, важно, что ошалевшие разбойники, увидев, кто конкретно их кусает, с перепугу рухнули вниз и прекрасно убились сами. Я толкнула ногой ближайшего из них, брезгливо поморщилась от исходившего запаха, Боже, да когда же они в последний раз мылись-то? И… занялась мародерством, срезая кинжалом кошельки с поясов, эльф в меру сил помогал. Гм, добыча составила в сумме где-то около одного золотого и мелочи медью. Нда-а, не очень хорошо видно дела у них шли в последнее время.
– Надо их похоронить.
На меня посмотрели с некоторым замешательством.
– Сложите тела в ряд, я сама сделаю все остальное.
Хорошо уметь колдовать. Заклятие огня охватило еще не остывшую плоть и зеленым пламенем скользнуло по ряду усопших, оставляя после себя только пепел, да черный след на обугленной земле, который скоро вновь покроется зеленой травой и мягким мохом. Земля быстро забывает обиды. А я по крайней мере буду уверена, что эти покойники уж точно не восстанут из мертвых, обретая подобие жизни и неся смерть и разрушение. Коул подвел ко мне Пегги и помог забраться в седло. Великан подошел к поваленному дереву и, поднатужившись, передвинул упирающийся в пень конец, как раз что бы нам хватило места проехать, не рискуя шкурой животных в близлежащих зарослях. Эльф впечатлился и долго поражался его силе, вызвав на лице великана довольную усмешку.
И мы тронулись в путь… Как же меня достало жесткое седло, кто бы знал!
– Здесь развилка.
Я очнулась от тягостных раздумий о судьбе больного зада и посмотрела на Масю, потом перевела взгляд на землю и сделала умный вид. Лично я не то, что развилки, я дороги-то как таковой не видела.
– Где, – поинтересовался Обормот, свешиваясь из корзинки. Я недовольно подумала, что ему стоит хоть иногда разминать лапы, а то валяется целыми днями на спинке, дрыхнет, да ест у костра. Вот будет пузо по земле волочиться, тогда узнает.
Пока я рассматривала пузо кота, Мася отвечал на вопрос.
– У нас два пути: или на север, к горному хребту, или же, тут он пристально посмотрел на меня, я смутилась и перестала тыкать обалдевшего кота пальцем в брюхо, – или же мы пойдем на северо-восток, сделав крюк через вечный лес.
– К эльфам, – ахнул Эль.
– Да, – жестко ответил Мася, глядя на меня, – только эльфы могут показать путь к долине драконов, ведь ты именно туда стремишься, Ллин. Я посмотрела на сидевшую на плече Ошер и кивнула, с этой историей пора заканчивать, я ей не мать, и врят ли ею стану. Дракончик щелкнул пастью и широко зевнул.
– Вы забыли одну маленькую деталь, – влез эльф, – мои собратья расстреляют нас еще на границе, не особо интересуясь, кто мы такие и зачем пришли! Это чистое самоубийство вот так просто сунуться в вечный лес!
– И именно для того, чтобы нас не расстреляли еще на подходе, нам и нужен ты – наполовину человек, а наполовину эльф, – негромко сказал Коул, задумчиво рассматривая Эля.
У кота отвисла челюсть, а я наконец-то все поняла. И почему в Эле не было природной высокомерности перворожденных, его постоянную дурашливость, его неумение бесшумно и незаметно красться по лесу: так, что бы не только трава не примялась, но и никакой костяной дракон его не учуял и уж тем более не загнал в овраг. И, конечно, его полное неумение готовить целебные отвары. Чистокровный эльф никогда бы не перепутал составляющие!
– Ллин, закрой рот, жук залетит, – Обормот прищурившись, рассматривал меня. – Все уже уехали, только мы с тобой стоим на месте, поехали, давай.
Я проводила взглядом удаляющиеся фигуры и ударила Пегги пятками. Она тяжело вздохнула, мученически покосилась карим глазом на наездницу и пошла вперед неторопливым шагом, пришлось еще попинать для скорости.
– Обормот, так ведь тогда ему нельзя к эльфам: либо убьют, либо, что еще хуже, признают своим и сделают пожизненным рабом.
Глотик задумчиво почесал ухо.
– Ну, во-первых, рядом с этими двумя выбор у него небольшой, а во-вторых… кто сказал, что мы им так легко его отдадим?
Подумав, я согласилась с котиком, и вовремя удержала Ошер от нападения на пушистое шевелящееся ухо Обормота, та только клацнула челюстями в миллиметре от добычи, за что тут же получила когтями по носу. Завязалась некрасивая потасовка, ради которой дракончик перебрался в корзину. Послышался визг, мяв и нецензурная брань. Я размышляла, любуясь природой и отмахиваясь от пролетающего у носа пуха. «Эльфов не любил никто из известных мне народов, но их терпели. Терпели, хотя их высокомерие и задирание носа иногда очень и очень доставали терпеливо монарха, да и не только его. Блин, и если бы все высокомерием и ограничивалось, так ведь нет же: каждую весну из деревень пропадали красивые девушки, иногда по нескольку сразу. Уж как их не бранили отцы, как ни запирали, всегда находилась какая-нибудь дуреха, которая верила прекрасным песням молодых красавцев, влюблялась в их глубокие бездонные глаза и забывала обо всем, соглашаясь убежать с возлюбленным хоть на край света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99