Если ракетные двигатели корабля-города замерли и
бездействовали, видимо, уже несколько веков, то эти таинственные
аппараты - громадные шкафы с бесчисленными оконцами - явно жили и
продолжали какую-то бесшумную, непонятную и бесконечную работу.
Доказательством тому служили короткие световые и звуковые сигналы,
похожие на работу телеграфа. Заглянув внутрь одного такого шкафа,
Арнаутов увидел там тысячи тысяч тончайших цветных волосков,
перепутанных и тянувшихся по всем направлениям. Было ясно, что это
провода, которые приводят в действие все сигналы. Но что означали эти
сигналы и где находится аккумулятор, который их питает, понять было
невозможно...
Утром того дня, когда ламут принес письмо от Нины Росс, между
Арнаутовым и Майгиным произошел весьма знаменательный разговор.
Арнаутов снимал план какого-то сложного устройства в ракетном отсеке,
Майгин помогал ему, и вдруг Арнаутов, сунув карандаш в карман куртки,
спросил:
- Если не ошибаюсь, вы, Майгин, слышали о моем проекте ракетного
корабля еще задолго до нашего знакомства?
- Да. Еще до вашего осуждения. Но я, Константин Платонович, по
правде сказать, считал ваши идеи столь же осуществимыми, сколь
осуществимо второе пришествие господа нашего Иисуса Христа.
- Понятно. Вы незнакомы с их технической стороной и научным
обоснованием. У меня не было возможности опубликовать свои труды. Ну,
а сейчас?..
- Сейчас, когда я многое узнал, я верю в то, что ваша идея будет
осуществлена в самые ближайшие двести или триста лет, - с усмешкой
ответил Майгин.
- Через двести-триста лет? - Арнаутов впился в глаза собеседника
яростным, почти ненавидящим взглядом. - Вот как? А мне казалось, что
вы, Майгин, умнее и смелее...
- Что вы, Константин Платонович! - трясясь от сдерживаемого
хохота, запротестовал Майгин.- Я труслив и глуп, как любой
гостинодворский приказчик.
- Я хочу говорить с вами серьезно, Майгин, а вы шутите...
- Извольте, Константин Платонович... Кстати, вы меня не поняли. Я
верю в то, что люди будут совершать межпланетные полеты, но это дело
не близкого будущего...
- Послушайте, Майгин! - нетерпеливо прервал его Арнаутов. - Вы
нашли в земле это сооружение. По праву оно принадлежит вам, Берсеньеву
и студенту. Но что вы собираетесь с ним делать?
- Не знаю. - Майгин озадаченно почесал затылок. - Ни мне, ни
Берсеньеву этот вопрос и в голову не приходил. Пока мы считали его
археологическим объектом, мы предполагали передать дальше это дело
археологам для изучения. А сейчас... право, не знаю. А вы что
предложили бы?
- А я, - не задумываясь, ответил Арнаутов, будто только и ждал
этого вопроса, - я полетел бы на нем в мировое пространство.
Майгин молчал, внимательно и серьезно глядя в угольные глаза
Арнаутова. Наконец, отведя взгляд, он в раздумье сказал:
- А, собственно говоря, что же иное с ним можно сделать, как не
полететь на нем? Если это действительно звездный корабль и если он
действительно может взлететь, будучи погребен под модными пластами
лавы, туфа, песчаников и прочего...
- Это действительно звездный корабль, и он действительно взлетит,
- твердо сказал Арнаутов. - А пласты - это чепуха.
- Дай бог! Хотя, откровенно говоря, мне и моим друзьям жалко
будет расставаться с этим подземным чудом. Мы привыкли к нему,
полюбили его.
- А зачем вам с ним расставаться? - в упор глядя на Майгина,
спросил Арнаутов.
Молодой геолог с удивлением поднял брови:
- То есть?..
- То есть мы можем полететь все вместе и даже еще кого-нибудь с
собой прихватить. Я, например, возьму в полет жену. Я очень люблю ее,
и мне тяжело было бы с нею расставаться надолго.
- Лететь?.. Я? .. Вы что, Константин Платонович, шутить
изволите?..
- Я не умею шутить! - резко ответил Арнаутов, но тут же смягчил
тон: - Я понимаю, что оглушил вас своим неожиданным и необычайным
предложением. Но вы все же подумайте и, когда придете к какому-то
решению, ответьте мне.
- А я и думать не стану, - с улыбкой сказал Майгин.- Я из тех,
что ползают, Константин Платонович. Я крот, в земле роюсь... Про
таких, как я, Максим Горький сказал: <Рожденный ползать летать не
может>...
- С вами трудно говорить, Майгин, - холодно сказал Арнаутов. -
Когда вы чувствуете слабость вашей позиции, вы отшучиваетесь. А между
тем вы не шут и не трус. Я успел вас узнать немного... Подумайте над
моей идеей, дело стоит того, чтобы над ним задуматься. Смотрите, мы
останемся здесь на год, разберемся в механизмах и управлении - не
может быть, чтобы мы не смогли разобраться, - затем вы отправитесь на
материк, подберете нескольких подходящих спутников...
- Вот это я могу даже сейчас обещать,- улыбнулся Майгин. - Я
думаю, что любителей сильных ощущений вроде вас найти будет можно...
- Но вы подумаете над моим предложением?
- Да на что я вам?
- Я вас спрашиваю, Майгин...
- Экий вы, право!.. Ну хорошо, подумаю, не волнуйтесь.
Два дня слова Арнаутова не выходили у Майгина из головы. Он
сердился, смеялся над собой, сто раз отмахивался от этой мысли.
<Да ну его к дьяволу! Дался мне этот полет! Арнаутов маньяк, а я
голову над его бредом ломаю. Зачем мне лететь в какую-то бездну, к
черту на рога? Мне и на земле неплохо. Здесь у меня есть мои пласты,
недра, у меня есть родина, которую я люблю... Хватит с меня!..>
Но суровый облик Арнаутова через минуту вставал перед его
глазами, и Майгин сам мысленно произносил по своему адресу все то
нелестное, что, казалось бы, Арнаутов должен был произнести, если бы
знал его мысли.
<Трус!.. Обыватель!.. Ты считаешь себя человеком науки?.. Какой
же ты ученый, если боишься участвовать в исключительной исторической
экспедиции? На Дальний Восток поехал в земле ковыряться, а на большее
отважиться не смеешь... <Рожденный ползать летать не может>! А ведь
подумать только, что можно было бы увидеть <там>! Как можно обогатить
науку!.. Не часто выпадало на долю ученых за все время существования
Земли счастье участвовать в подобных экспедициях>.
Но тут же, заслоняя Арнаутова, вставал перед Майгиным образ
Ниночки Росс, и пыл его остывал.
<Нет! Не могу! Аллах с ними, со звездами и планетами... Да и как
это лететь?.. В бездну, на верную смерть, с завязанными глазами...
Чепуха!.. А впрочем, я напрасно ломаю себе голову. Совершенно ясно,
что даже этот маньяк Арнаутов никуда не полетит... Если мы
действительно нашли в земле звездный или межпланетный корабль, то его
невозможно освободить от многовековых напластований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
бездействовали, видимо, уже несколько веков, то эти таинственные
аппараты - громадные шкафы с бесчисленными оконцами - явно жили и
продолжали какую-то бесшумную, непонятную и бесконечную работу.
Доказательством тому служили короткие световые и звуковые сигналы,
похожие на работу телеграфа. Заглянув внутрь одного такого шкафа,
Арнаутов увидел там тысячи тысяч тончайших цветных волосков,
перепутанных и тянувшихся по всем направлениям. Было ясно, что это
провода, которые приводят в действие все сигналы. Но что означали эти
сигналы и где находится аккумулятор, который их питает, понять было
невозможно...
Утром того дня, когда ламут принес письмо от Нины Росс, между
Арнаутовым и Майгиным произошел весьма знаменательный разговор.
Арнаутов снимал план какого-то сложного устройства в ракетном отсеке,
Майгин помогал ему, и вдруг Арнаутов, сунув карандаш в карман куртки,
спросил:
- Если не ошибаюсь, вы, Майгин, слышали о моем проекте ракетного
корабля еще задолго до нашего знакомства?
- Да. Еще до вашего осуждения. Но я, Константин Платонович, по
правде сказать, считал ваши идеи столь же осуществимыми, сколь
осуществимо второе пришествие господа нашего Иисуса Христа.
- Понятно. Вы незнакомы с их технической стороной и научным
обоснованием. У меня не было возможности опубликовать свои труды. Ну,
а сейчас?..
- Сейчас, когда я многое узнал, я верю в то, что ваша идея будет
осуществлена в самые ближайшие двести или триста лет, - с усмешкой
ответил Майгин.
- Через двести-триста лет? - Арнаутов впился в глаза собеседника
яростным, почти ненавидящим взглядом. - Вот как? А мне казалось, что
вы, Майгин, умнее и смелее...
- Что вы, Константин Платонович! - трясясь от сдерживаемого
хохота, запротестовал Майгин.- Я труслив и глуп, как любой
гостинодворский приказчик.
- Я хочу говорить с вами серьезно, Майгин, а вы шутите...
- Извольте, Константин Платонович... Кстати, вы меня не поняли. Я
верю в то, что люди будут совершать межпланетные полеты, но это дело
не близкого будущего...
- Послушайте, Майгин! - нетерпеливо прервал его Арнаутов. - Вы
нашли в земле это сооружение. По праву оно принадлежит вам, Берсеньеву
и студенту. Но что вы собираетесь с ним делать?
- Не знаю. - Майгин озадаченно почесал затылок. - Ни мне, ни
Берсеньеву этот вопрос и в голову не приходил. Пока мы считали его
археологическим объектом, мы предполагали передать дальше это дело
археологам для изучения. А сейчас... право, не знаю. А вы что
предложили бы?
- А я, - не задумываясь, ответил Арнаутов, будто только и ждал
этого вопроса, - я полетел бы на нем в мировое пространство.
Майгин молчал, внимательно и серьезно глядя в угольные глаза
Арнаутова. Наконец, отведя взгляд, он в раздумье сказал:
- А, собственно говоря, что же иное с ним можно сделать, как не
полететь на нем? Если это действительно звездный корабль и если он
действительно может взлететь, будучи погребен под модными пластами
лавы, туфа, песчаников и прочего...
- Это действительно звездный корабль, и он действительно взлетит,
- твердо сказал Арнаутов. - А пласты - это чепуха.
- Дай бог! Хотя, откровенно говоря, мне и моим друзьям жалко
будет расставаться с этим подземным чудом. Мы привыкли к нему,
полюбили его.
- А зачем вам с ним расставаться? - в упор глядя на Майгина,
спросил Арнаутов.
Молодой геолог с удивлением поднял брови:
- То есть?..
- То есть мы можем полететь все вместе и даже еще кого-нибудь с
собой прихватить. Я, например, возьму в полет жену. Я очень люблю ее,
и мне тяжело было бы с нею расставаться надолго.
- Лететь?.. Я? .. Вы что, Константин Платонович, шутить
изволите?..
- Я не умею шутить! - резко ответил Арнаутов, но тут же смягчил
тон: - Я понимаю, что оглушил вас своим неожиданным и необычайным
предложением. Но вы все же подумайте и, когда придете к какому-то
решению, ответьте мне.
- А я и думать не стану, - с улыбкой сказал Майгин.- Я из тех,
что ползают, Константин Платонович. Я крот, в земле роюсь... Про
таких, как я, Максим Горький сказал: <Рожденный ползать летать не
может>...
- С вами трудно говорить, Майгин, - холодно сказал Арнаутов. -
Когда вы чувствуете слабость вашей позиции, вы отшучиваетесь. А между
тем вы не шут и не трус. Я успел вас узнать немного... Подумайте над
моей идеей, дело стоит того, чтобы над ним задуматься. Смотрите, мы
останемся здесь на год, разберемся в механизмах и управлении - не
может быть, чтобы мы не смогли разобраться, - затем вы отправитесь на
материк, подберете нескольких подходящих спутников...
- Вот это я могу даже сейчас обещать,- улыбнулся Майгин. - Я
думаю, что любителей сильных ощущений вроде вас найти будет можно...
- Но вы подумаете над моим предложением?
- Да на что я вам?
- Я вас спрашиваю, Майгин...
- Экий вы, право!.. Ну хорошо, подумаю, не волнуйтесь.
Два дня слова Арнаутова не выходили у Майгина из головы. Он
сердился, смеялся над собой, сто раз отмахивался от этой мысли.
<Да ну его к дьяволу! Дался мне этот полет! Арнаутов маньяк, а я
голову над его бредом ломаю. Зачем мне лететь в какую-то бездну, к
черту на рога? Мне и на земле неплохо. Здесь у меня есть мои пласты,
недра, у меня есть родина, которую я люблю... Хватит с меня!..>
Но суровый облик Арнаутова через минуту вставал перед его
глазами, и Майгин сам мысленно произносил по своему адресу все то
нелестное, что, казалось бы, Арнаутов должен был произнести, если бы
знал его мысли.
<Трус!.. Обыватель!.. Ты считаешь себя человеком науки?.. Какой
же ты ученый, если боишься участвовать в исключительной исторической
экспедиции? На Дальний Восток поехал в земле ковыряться, а на большее
отважиться не смеешь... <Рожденный ползать летать не может>! А ведь
подумать только, что можно было бы увидеть <там>! Как можно обогатить
науку!.. Не часто выпадало на долю ученых за все время существования
Земли счастье участвовать в подобных экспедициях>.
Но тут же, заслоняя Арнаутова, вставал перед Майгиным образ
Ниночки Росс, и пыл его остывал.
<Нет! Не могу! Аллах с ними, со звездами и планетами... Да и как
это лететь?.. В бездну, на верную смерть, с завязанными глазами...
Чепуха!.. А впрочем, я напрасно ломаю себе голову. Совершенно ясно,
что даже этот маньяк Арнаутов никуда не полетит... Если мы
действительно нашли в земле звездный или межпланетный корабль, то его
невозможно освободить от многовековых напластований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27