В тот раз меня здесь крупно обворовали (украли рюкзак со всеми вещами, документами и деньгами), а моему напарнику Гене Копейке (правда, уже в Дар-эс-Саламе) грабители порезали руку ножом.
После Аруши дорога по-прежнему асфальтовая, но уже без разметки.
Видел возле трассы молодых парней (14-15 лет) из племени суахили, одетых в черные одежды (без брюк), с накрашенными чем-то белым лицами и с палками в руках – эти ребята либо готовились, либо уже прошли обряд обрезания (посвящения в мужчины). Но сфотографировать их не удалось, так как уже наступили сумерки. А взрослые суахили ходят в красных одеждах.
На языке суахили «э» означает «да», а «ката» – «нет».
Границу Танзании и Кении в Наманге я пересек утром 4 августа, и, арендовав здесь машину, через три часа был уже в Найроби, столице Кении. В Кении после танзанийско-кенийской границы была хорошая асфальтовая дорога, хотя местами на ней встречались колдобины.
На «черном рынке» 1 доллар США стоил 56 кенийских шиллингов, а официально – 58.
В тот же день посетил посольство Судана в Найроби, заполнил анкеты и попросил дать мне транзитную визу через Судан из Эфиопии в Египет. Мне сказали прийти завтра или послезавтра. Затем (в течение двух суток) съездил в Мояле (это на границе с Эфиопией; кстати, после Исиоло дорога – грунтовая).
6 августа днем я снова оказался в суданском посольстве, и меня принял консул. Он вежливо и проникновенно стал рассказывать, что возле Курмука (а именно здесь дорога пересекает границу Эфиопии и Судана) рвутся снаряды и бомбы, так как рядом находится граница Эфиопии и Эритреи, а между последними двумя странами в настоящий момент идет война. Дорога в Судан из Эфиопии постоянно обстреливается. «Вы хотите быть убитыми? Летите лучше в Хартум и оттуда на машине поедете в Египет». На мое предложение поехать в Курмук на свой страх и риск, консул заметил, что он не имеет права рисковать жизнью такого знаменитого путешественника, и такую ответственность (разрешить мне въехать на машине в Судан из Эфиопии) взять на себя не может. Если я хочу, то могу сделать запрос в посольство России в Судане, чтобы это посольство обеспечило мне вооруженную охрану на пути следования от эфиопо-суданской границы до Хартума. Только при наличии такой вооруженной охраны правительство Судана может (в течение месяца) рассмотреть вопрос о возможности моего въезда в Судан наземным путем. А лично сам консул имеет право дать мне въездную суданскую визу (кстати, стоимостью 45 долларов), только если портом моего прибытия в Судан будет Хартум…
Делать было нечего. Пришлось согласиться с консулом. Теперь придется после Уганды (или Эфиопии) вернуться в Найроби и перелететь в Хартум.
Во второй половине дня посетил национальный парк «Найроби» недалеко от столицы Кении. Видел диких львов, жирафов, носорогов, газелей. В парке еще обитают леопарды и буйволы. Львы ходят семьями (глава семьи, две-три жены и дети). А носороги часто – по одиночке.
Бензин «Super» в Кении стоит 39,91 шиллинга/литр, а «Regular» – 38,75, то есть около 0,61 дол/литр.
В Найроби меня удивили молодые монахини, одетые во все черное, но в ярких шикарных туфлях. Где же их отрешенность от мирских соблазнов?
Впечатление от Найроби в целом положительное. Практически все его жители охотно откликаются на просьбу указать, где находится то или иное учреждение. Но, как мне сказали в российском посольстве (оно находится на улице Ленана), довольно часты убийства белых людей. Не обошли эти несчастья и нашу диаспору. Например, весной была расстреляна в своей машине на уличном перекрестке жена одного из наших служащих.
Центральная часть города красивая. Но чем дальше от центра, тем все грязнее и непригляднее. В восточной части города Истлэй (Eastleigh) меня просто поразила огромнейшая куча мусора в центре перекрестка, имеющая вид конуса с диаметром основания около 50 метров. И запашок был соответствующий. Но местные жители, видимо, к этому уже давно привыкли.
В центре Найроби встретил достаточно много белых людей (в основном, туристов), а на окраинах их практически нет.
Так как в Замбии я чем-то заболел, то побывал на приеме у врача нашего посольства в Найроби Елизаветы Григорьевны. Она меня тут же направила на анализы крови – общий и на малярию. И хотя анализы оказались вроде бы хорошими, однако Елизавета Григорьевна считала, что я все же успел переболеть малярией (а сейчас выздоровел), но переболел в слабой форме, так как с начала июля (начиная еще в России) в больших дозах употреблял антималярийные лекарства (делагил и палудрин) и эту заразу, в конце концов, в себе убил.
7 августа стал свидетелем страшного взрыва возле американского посольства в Найроби – бомба находилась в машине, оставленной между посольством, «Фунди Кооператив Хаус» и «Кооперативным» банком. Я (еще накануне) планировал к 11 часам прийти на международный телефонный переговорный пункт, находящийся как раз возле американского посольства, чтобы позвонить в Россию. А до этого утром хотел съездить в северо-восточную часть Найроби. Так я и поступил. Однако из-за многочисленных автомобильных «пробок» на улицах я появился в районе американского посольства лишь в 11.20. Во всех близлежащих зданиях были выбиты все стекла. Оказалось, что в 11 часов (за двадцать минут до моего прибытия на это место) возле посольства США произошел страшный взрыв, в результате которого в радиусе 2 км были выбиты почти все стекла во всех зданиях. Было очень много жертв (сначала объявили, что погиб 81 человек, но затем эта цифра превысила сто). Зрелище было ужасным. Я заснял его на фотопленку. Впоследствии оказалось, что подобный взрыв в это же время (в 11 часов утра) прогремел и в столице Танзании Дар-эс-Саламе (и здесь также погибло много ни в чем не повинных людей), а планировалось такие же теракты совершить еще в двух странах (в частности, в Эфиопии), но они были раскрыты заранее местной полицией. Сначала кенийские средства массовой информации стали «грешить» на Саддама Хусейна (лидера Ирака). Но впоследствии американцы определили, что взрыв совершили террористы из Судана, после чего американцы бомбили Судан.
В середине дня на арендованной машине отправился в Момбасу, находящуюся на побережье Индийского океана, откуда вернулся в Найроби за полночь.
Так как суданские власти не разрешили (обосновав это заботой о моей безопасности) въехать мне в Судан наземным путем (ни из Уганды, ни из Эфиопии), то мне хотелось (чтобы не прерывалась нитка стран пробега) кратковременно побывать либо в Эфиопии, либо в Уганде. Основным вариантом была Эфиопия. Но, во-первых, до границы Кении и Эфиопии я уже доехал. А во-вторых, всё равно придется возвращаться в Найроби, чтобы оттуда вылететь в Хартум (из-за войны между Эфиопией и Суданом, в результате которой первая отхватила кусок суданской территории, отношения между этими странами – так же, как и между Угандой и Суданом – были очень плохими, и ни из Аддис-Абебы, ни из Кампалы не было авиарейсов в Хартум, а из Найроби были).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
После Аруши дорога по-прежнему асфальтовая, но уже без разметки.
Видел возле трассы молодых парней (14-15 лет) из племени суахили, одетых в черные одежды (без брюк), с накрашенными чем-то белым лицами и с палками в руках – эти ребята либо готовились, либо уже прошли обряд обрезания (посвящения в мужчины). Но сфотографировать их не удалось, так как уже наступили сумерки. А взрослые суахили ходят в красных одеждах.
На языке суахили «э» означает «да», а «ката» – «нет».
Границу Танзании и Кении в Наманге я пересек утром 4 августа, и, арендовав здесь машину, через три часа был уже в Найроби, столице Кении. В Кении после танзанийско-кенийской границы была хорошая асфальтовая дорога, хотя местами на ней встречались колдобины.
На «черном рынке» 1 доллар США стоил 56 кенийских шиллингов, а официально – 58.
В тот же день посетил посольство Судана в Найроби, заполнил анкеты и попросил дать мне транзитную визу через Судан из Эфиопии в Египет. Мне сказали прийти завтра или послезавтра. Затем (в течение двух суток) съездил в Мояле (это на границе с Эфиопией; кстати, после Исиоло дорога – грунтовая).
6 августа днем я снова оказался в суданском посольстве, и меня принял консул. Он вежливо и проникновенно стал рассказывать, что возле Курмука (а именно здесь дорога пересекает границу Эфиопии и Судана) рвутся снаряды и бомбы, так как рядом находится граница Эфиопии и Эритреи, а между последними двумя странами в настоящий момент идет война. Дорога в Судан из Эфиопии постоянно обстреливается. «Вы хотите быть убитыми? Летите лучше в Хартум и оттуда на машине поедете в Египет». На мое предложение поехать в Курмук на свой страх и риск, консул заметил, что он не имеет права рисковать жизнью такого знаменитого путешественника, и такую ответственность (разрешить мне въехать на машине в Судан из Эфиопии) взять на себя не может. Если я хочу, то могу сделать запрос в посольство России в Судане, чтобы это посольство обеспечило мне вооруженную охрану на пути следования от эфиопо-суданской границы до Хартума. Только при наличии такой вооруженной охраны правительство Судана может (в течение месяца) рассмотреть вопрос о возможности моего въезда в Судан наземным путем. А лично сам консул имеет право дать мне въездную суданскую визу (кстати, стоимостью 45 долларов), только если портом моего прибытия в Судан будет Хартум…
Делать было нечего. Пришлось согласиться с консулом. Теперь придется после Уганды (или Эфиопии) вернуться в Найроби и перелететь в Хартум.
Во второй половине дня посетил национальный парк «Найроби» недалеко от столицы Кении. Видел диких львов, жирафов, носорогов, газелей. В парке еще обитают леопарды и буйволы. Львы ходят семьями (глава семьи, две-три жены и дети). А носороги часто – по одиночке.
Бензин «Super» в Кении стоит 39,91 шиллинга/литр, а «Regular» – 38,75, то есть около 0,61 дол/литр.
В Найроби меня удивили молодые монахини, одетые во все черное, но в ярких шикарных туфлях. Где же их отрешенность от мирских соблазнов?
Впечатление от Найроби в целом положительное. Практически все его жители охотно откликаются на просьбу указать, где находится то или иное учреждение. Но, как мне сказали в российском посольстве (оно находится на улице Ленана), довольно часты убийства белых людей. Не обошли эти несчастья и нашу диаспору. Например, весной была расстреляна в своей машине на уличном перекрестке жена одного из наших служащих.
Центральная часть города красивая. Но чем дальше от центра, тем все грязнее и непригляднее. В восточной части города Истлэй (Eastleigh) меня просто поразила огромнейшая куча мусора в центре перекрестка, имеющая вид конуса с диаметром основания около 50 метров. И запашок был соответствующий. Но местные жители, видимо, к этому уже давно привыкли.
В центре Найроби встретил достаточно много белых людей (в основном, туристов), а на окраинах их практически нет.
Так как в Замбии я чем-то заболел, то побывал на приеме у врача нашего посольства в Найроби Елизаветы Григорьевны. Она меня тут же направила на анализы крови – общий и на малярию. И хотя анализы оказались вроде бы хорошими, однако Елизавета Григорьевна считала, что я все же успел переболеть малярией (а сейчас выздоровел), но переболел в слабой форме, так как с начала июля (начиная еще в России) в больших дозах употреблял антималярийные лекарства (делагил и палудрин) и эту заразу, в конце концов, в себе убил.
7 августа стал свидетелем страшного взрыва возле американского посольства в Найроби – бомба находилась в машине, оставленной между посольством, «Фунди Кооператив Хаус» и «Кооперативным» банком. Я (еще накануне) планировал к 11 часам прийти на международный телефонный переговорный пункт, находящийся как раз возле американского посольства, чтобы позвонить в Россию. А до этого утром хотел съездить в северо-восточную часть Найроби. Так я и поступил. Однако из-за многочисленных автомобильных «пробок» на улицах я появился в районе американского посольства лишь в 11.20. Во всех близлежащих зданиях были выбиты все стекла. Оказалось, что в 11 часов (за двадцать минут до моего прибытия на это место) возле посольства США произошел страшный взрыв, в результате которого в радиусе 2 км были выбиты почти все стекла во всех зданиях. Было очень много жертв (сначала объявили, что погиб 81 человек, но затем эта цифра превысила сто). Зрелище было ужасным. Я заснял его на фотопленку. Впоследствии оказалось, что подобный взрыв в это же время (в 11 часов утра) прогремел и в столице Танзании Дар-эс-Саламе (и здесь также погибло много ни в чем не повинных людей), а планировалось такие же теракты совершить еще в двух странах (в частности, в Эфиопии), но они были раскрыты заранее местной полицией. Сначала кенийские средства массовой информации стали «грешить» на Саддама Хусейна (лидера Ирака). Но впоследствии американцы определили, что взрыв совершили террористы из Судана, после чего американцы бомбили Судан.
В середине дня на арендованной машине отправился в Момбасу, находящуюся на побережье Индийского океана, откуда вернулся в Найроби за полночь.
Так как суданские власти не разрешили (обосновав это заботой о моей безопасности) въехать мне в Судан наземным путем (ни из Уганды, ни из Эфиопии), то мне хотелось (чтобы не прерывалась нитка стран пробега) кратковременно побывать либо в Эфиопии, либо в Уганде. Основным вариантом была Эфиопия. Но, во-первых, до границы Кении и Эфиопии я уже доехал. А во-вторых, всё равно придется возвращаться в Найроби, чтобы оттуда вылететь в Хартум (из-за войны между Эфиопией и Суданом, в результате которой первая отхватила кусок суданской территории, отношения между этими странами – так же, как и между Угандой и Суданом – были очень плохими, и ни из Аддис-Абебы, ни из Кампалы не было авиарейсов в Хартум, а из Найроби были).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43