Колониальные страны ловко воспользовались честолюбием молодых образованных африканцев, пожелавших стать президентами независимых государств, и дали континенту свободу. Можно так сказать, что Африку освободили от европейского господства. А можно и так, что европейцы освободилась от необходимости содержать Африку, сохранив в ней свои экономические позиции там, где они считали нужным…
Еще они все были единодушны в том, что главной проблемой является человеческий фактор. Не климат, не инфраструктура, не полезные ископаемые, а люди. Например, евреи создали в пустыне современное государство из ничего, при этом выдерживая тяжесть постоянной войны со стократно превосходящим арабским миром. А рядом Египет, много более бедный, несмотря на Суэцкий канал и туристов, стекающихся к пирамидам со всего света. Андрей еще полагал, что процветание Москвы по отношению к остальной России было в основном связано с многолетним притоком в Москву самых активных и способных людей со всей страны. В масштабах планеты концентрация наиболее спосбных граждан обеспечила превосходство Соединенных Штатов. В последние три десятилетия американцы вдобавок осущетвляли специальную программу выявления талантливых молодых людей и дальнейшей помощи этим людям. Вообще в условиях единой планеты получается так, что страны, у которых уже есть преимущество, будут это преимущество только усиливать. Способные люди в бедной и плохо устроенной стране будут покидать ее ради лучшего места, не тратя усилий на поднятие потолка в своей собственной стране. А неудовлетворенным жителям Нью-Йорка или Калифорнии ехать уже все равно некуда, и они будут тратить энергию на совершенствование того места, где живут. Лучшие места будут с ускорением становиться еще лучшими.
Как-то раз Андрей заметил, что положение Соединенных Штатов Америки в мире аналогично положению Москвы в России. Туда стекаются человеческие и финансовые ресурсы. Там сосредоточена основная масса науки и культуры. Там расположены киностудии, редакции, издательства, и живут звезды кино и эстрады. Там живут наиболее влиятельные политические деятели, ученые и писатели. Там создаются политические доктрины, моды, новые технологии и модели поведения. Производство, которое там остается – самое квалифицированное, инновационное, наукоемкое. Все, что попроще, отдается не периферию. Там принимаются решения, касающиеся всех. Как Москва управляет Россией, так Соединенные Штаты управляют миром.
– Ну, конечно, – сразу же вскинулся Леонтий – я тебя должен учить, что центр мирового влияния все время перемещается? Ты только что присутствовал при крахе сверхдержавы, которая была абсолютно уверена, что будущее за ней, а весь остальной мир будут похоронен. И весь остальной мир дрожал от страха. Один из умнейших людей в Советском Союзе писал, что красота и яркость Лондона и Парижа напоминает своей исторической обреченностью суету восточного базара, а будущее за угрюмой Москвой. И где все это? В конце девятнадцатого века центр мирового влияния был в Лондоне. В начале девятнадцатого столетия – в Париже. В шестнадцатом веке мировыми сверхдержавами были Испания и Турция. В пятнадцатом веке центром власти, богатства, науки, и культуры была Италия. Продолжать перечислять? Может, тебе Римскую империю напомнить?
– Совершенно так, – отвечал Андрей. – Потому что мир не был един, как сейчас. Каждая страна была самодостаточной системой. Никогда раньше не могло быть мировой столицы. Земля была слишком велика для тогдашних экономических или культурных коммуникаций. А вот аналогия со столицей и провинцией вполне работает. Расположение столицы в любой стране вполне устойчиво. Рим, Париж, Лондон, Мадрид, Москва, Стамбул – часто они меняли свои места? В двух последних случаях местоположение столицы даже меняли из политических соображений, но значение великих городов не падало. Потому что столица и провинция не противоречат, а дополняют друг друга. В столице не добывается нефть и не колосится рожь, так же, как в провинции нет академии наук и оперного театра. Поэтому говорить о засильи Америки так же нелепо, как в Рязани говорить о засильи Москвы. Я думаю, в будущем идея разделения труда в рамках единого человечества будет ясно понята всеми.
Все трое они могли бесконечно рассказывать друг другу истории о неприспособленности африканцев к требованиям современного мира. Например, как-то раз Андрей заехал в авторемонтную мастерскую поменять разбитый фонарь и увидел картину, в которую ни за что бы не поверил, если бы ему ее рассказали. Мастерская, как обычно, была пыльной площадкой на обочине дороги, по которй были разбросаны всякие железные отбросы. На площадку заехал сверкающий красный «Корвет», выглядевший почти новым. Шофер, явно не владелец, показал ремонтнику на слегка помятую дверь и ушел. Обычно в африканских мастерских взрослые мастера только руководят, работают многочисленные дети. Так и здесь, появились два оборванных мальчика, лет десяти-двенадцати. Используя кривые отвертки и ломики они, напрягая все силы, сняли дверь, отковыряли внутреннюю обивку, потом положили дверь лицом на каменистую землю и принялись выпрямлять, колотя по ней острыми камнями.
Особенно катастрофично это проявлялось в сфере государственного управления. На ключевые технические должности, скажем, в аэропорту, в телефонной компании, в электрических сетях, назначали французов, но кто же мог позволить им руководить суверенным государством?
До того, как колониальные державы вообще ушли из Африки, они пытались усовершенствовать управление колониями. а высшие административные посты, раньше доступные только белым, стали назначать местных жителей. При этом кандидаты на должности добились соблюдения принципа равной оплаты за равный труд, то есть если на место белого губернатора назначался губернатор черный, то ему сохранялась та же зарплата, которая была в сотни раз выше, чем деньги, когда-либо где либо получаемые африканцем. Так в последние колониальные годы сформировался класс высших чиновников, радикально превосходящих по уровню жизни остальное население. Эти чиновники были основным двигателем антиколониального освобождения и, само собой, теми, кому досталась власть в новых независимых государствах вместе с сохранением прежних привилегий и с использованием огромных возможностей, которые государственная власть давала для личного обогащения. По всей Африке близость к государственной власти стала источником неслыханных, сравнимых с царскими, преимуществ. Человек, назначенный на пост министра, за несколько лет мог обеспечить на всю жизнь себя и весь свой род, десятки и сотни человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Еще они все были единодушны в том, что главной проблемой является человеческий фактор. Не климат, не инфраструктура, не полезные ископаемые, а люди. Например, евреи создали в пустыне современное государство из ничего, при этом выдерживая тяжесть постоянной войны со стократно превосходящим арабским миром. А рядом Египет, много более бедный, несмотря на Суэцкий канал и туристов, стекающихся к пирамидам со всего света. Андрей еще полагал, что процветание Москвы по отношению к остальной России было в основном связано с многолетним притоком в Москву самых активных и способных людей со всей страны. В масштабах планеты концентрация наиболее спосбных граждан обеспечила превосходство Соединенных Штатов. В последние три десятилетия американцы вдобавок осущетвляли специальную программу выявления талантливых молодых людей и дальнейшей помощи этим людям. Вообще в условиях единой планеты получается так, что страны, у которых уже есть преимущество, будут это преимущество только усиливать. Способные люди в бедной и плохо устроенной стране будут покидать ее ради лучшего места, не тратя усилий на поднятие потолка в своей собственной стране. А неудовлетворенным жителям Нью-Йорка или Калифорнии ехать уже все равно некуда, и они будут тратить энергию на совершенствование того места, где живут. Лучшие места будут с ускорением становиться еще лучшими.
Как-то раз Андрей заметил, что положение Соединенных Штатов Америки в мире аналогично положению Москвы в России. Туда стекаются человеческие и финансовые ресурсы. Там сосредоточена основная масса науки и культуры. Там расположены киностудии, редакции, издательства, и живут звезды кино и эстрады. Там живут наиболее влиятельные политические деятели, ученые и писатели. Там создаются политические доктрины, моды, новые технологии и модели поведения. Производство, которое там остается – самое квалифицированное, инновационное, наукоемкое. Все, что попроще, отдается не периферию. Там принимаются решения, касающиеся всех. Как Москва управляет Россией, так Соединенные Штаты управляют миром.
– Ну, конечно, – сразу же вскинулся Леонтий – я тебя должен учить, что центр мирового влияния все время перемещается? Ты только что присутствовал при крахе сверхдержавы, которая была абсолютно уверена, что будущее за ней, а весь остальной мир будут похоронен. И весь остальной мир дрожал от страха. Один из умнейших людей в Советском Союзе писал, что красота и яркость Лондона и Парижа напоминает своей исторической обреченностью суету восточного базара, а будущее за угрюмой Москвой. И где все это? В конце девятнадцатого века центр мирового влияния был в Лондоне. В начале девятнадцатого столетия – в Париже. В шестнадцатом веке мировыми сверхдержавами были Испания и Турция. В пятнадцатом веке центром власти, богатства, науки, и культуры была Италия. Продолжать перечислять? Может, тебе Римскую империю напомнить?
– Совершенно так, – отвечал Андрей. – Потому что мир не был един, как сейчас. Каждая страна была самодостаточной системой. Никогда раньше не могло быть мировой столицы. Земля была слишком велика для тогдашних экономических или культурных коммуникаций. А вот аналогия со столицей и провинцией вполне работает. Расположение столицы в любой стране вполне устойчиво. Рим, Париж, Лондон, Мадрид, Москва, Стамбул – часто они меняли свои места? В двух последних случаях местоположение столицы даже меняли из политических соображений, но значение великих городов не падало. Потому что столица и провинция не противоречат, а дополняют друг друга. В столице не добывается нефть и не колосится рожь, так же, как в провинции нет академии наук и оперного театра. Поэтому говорить о засильи Америки так же нелепо, как в Рязани говорить о засильи Москвы. Я думаю, в будущем идея разделения труда в рамках единого человечества будет ясно понята всеми.
Все трое они могли бесконечно рассказывать друг другу истории о неприспособленности африканцев к требованиям современного мира. Например, как-то раз Андрей заехал в авторемонтную мастерскую поменять разбитый фонарь и увидел картину, в которую ни за что бы не поверил, если бы ему ее рассказали. Мастерская, как обычно, была пыльной площадкой на обочине дороги, по которй были разбросаны всякие железные отбросы. На площадку заехал сверкающий красный «Корвет», выглядевший почти новым. Шофер, явно не владелец, показал ремонтнику на слегка помятую дверь и ушел. Обычно в африканских мастерских взрослые мастера только руководят, работают многочисленные дети. Так и здесь, появились два оборванных мальчика, лет десяти-двенадцати. Используя кривые отвертки и ломики они, напрягая все силы, сняли дверь, отковыряли внутреннюю обивку, потом положили дверь лицом на каменистую землю и принялись выпрямлять, колотя по ней острыми камнями.
Особенно катастрофично это проявлялось в сфере государственного управления. На ключевые технические должности, скажем, в аэропорту, в телефонной компании, в электрических сетях, назначали французов, но кто же мог позволить им руководить суверенным государством?
До того, как колониальные державы вообще ушли из Африки, они пытались усовершенствовать управление колониями. а высшие административные посты, раньше доступные только белым, стали назначать местных жителей. При этом кандидаты на должности добились соблюдения принципа равной оплаты за равный труд, то есть если на место белого губернатора назначался губернатор черный, то ему сохранялась та же зарплата, которая была в сотни раз выше, чем деньги, когда-либо где либо получаемые африканцем. Так в последние колониальные годы сформировался класс высших чиновников, радикально превосходящих по уровню жизни остальное население. Эти чиновники были основным двигателем антиколониального освобождения и, само собой, теми, кому досталась власть в новых независимых государствах вместе с сохранением прежних привилегий и с использованием огромных возможностей, которые государственная власть давала для личного обогащения. По всей Африке близость к государственной власти стала источником неслыханных, сравнимых с царскими, преимуществ. Человек, назначенный на пост министра, за несколько лет мог обеспечить на всю жизнь себя и весь свой род, десятки и сотни человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55