Между ними происходят вечные споры то из-за белья для новорожденного, то из-за различных мелочей для родильницы, которой каждая старается наперебой в чем-нибудь услужить. Когда мать держит при себе ребенка, товарки ее постоянно так вмешиваются в заботы ее о нем, что она должна нередко только из-за этого отдавать его в чужие руки. Carlier также свидетельствует о том высоком уважении, каким пользуется у проституток мать. Но большая, конечно, разница поиграть с чужим ребенком час-другой или любить собственное дитя и исполнять с любовью и самоотвержением тяжелые бесчисленные материнские обязанности. Даже самый испорченный человек, даже самая безнравственная женщина могут минутами нежно привязываться к ребенку за его миловидность и беспомощность, особенно женщина, в которой – как бы она ни была испорчена нравственно – всегда еще тлеет искра материнства; но усматривать в подобных порывах материнскую любовь значило бы низвести ее с пьедестала величайшего альтруистического чувства на степень эгоистической забавы в праздную минуту. Отдавать себя всецело ребенку, заботиться и охранять его – это нечто совсем другое, чем временами забавляться его миловидностью. Необходимо также принять во внимание, что Parent-Duchatelet наблюдал проституток, не делая между ними никакого различия, и что в числе их было, вероятно, немало и случайно ставших проститутками девушек, которые могут, конечно, быть превосходными матерями. В тех редких примерах, которые мы наблюдали, дело шло о проститутках, ставших матерями, которые отличались общей и болевой чувствительностью, соответствовавшей норме или даже превосходившей ее. Они ближе подходили к случайным проституткам, и на них оправдывается выведенное относительно последних правило.
3. Преступность. Подобно нравственному помешательству, с проституцией тесно связана и преступность, которая в сущности есть только, так сказать, видоизменение и квинтэссенция moral insanity. Чаще всего между проститутками распространено воровство и соучастие в нем. Faucher говорит по этому поводу следующее: «Между домами терпимости самого низшего пошиба в Лондоне, Манчестере, Ливерпуле и Глазго нет ни одного, который не был бы в то же время притоном воров и разбойников. В Лондоне связи проституток с ворами – общее правило за весьма немногими исключениями. Их можно всегда видеть вместе целыми толпами в кабаках и харчевнях. Женщины эти посвящены во все воровские предприятия своих приятелей мужчин и нередко принимают участие в кражах их, имея всегда свою часть в добыче». В XIV столетии проститутки в Париже имели право селиться только в двух кварталах города, которые переполнялись вследствие этого притонами воров и разбойников. Полицейским приказом от 20 вендемиера XIII г. (12 октября 1804 г.) предписывалось чинам полиции иметь особенно тщательный надзор за известным классом проституток «baccanaleuses», которые открыто действовали сообща с ворами. По Lecour'y, проститутки нередко совершают карманные кражи у своих посетителей, a Carlier полагает, что преступления этого рода распространены только среди проституток известной категории, именно тех, которые не имеют собственных квартир, а шляются по самым низким кабачкам и ночлежным домам. По исследованиям Vintras'a [8], из 91 157 домов терпимости в 57 больших городах Англии и Валлиса в 3628 жили проститутки и воры, а в графствах из 13 462 таких же домов 6370 оказались убежищами для разного рода преступников. По Guerry, 8% лондонских проституток становятся воровками в 30 лет, а 7% – в более пожилом возрасте.
Связь между проститутками и сутенерами чаще всего основывается на совместных преступлениях. О.Z., автор «Берлинских трущоб», говорит по этому поводу следующее: «Женихи (Brautigam – немецкое название сутенера) видят в проститутках своих достойных помощниц, преданных им душой и телом. Во время приведения в исполнение какого-нибудь преступления женщина стоит обыкновенно на страже, собирает предварительные сведения и высматривает удобный случай, что для нее легко возможно, благодаря ее печальной профессии; наконец, на долю ее еще выпадает прятать у себя украденные вещи или скрывать в своей комнате под кроватью или в шкафу какого-нибудь преступника, которого деятельно разыскивает полиция».
Очень частым преступлением проституток является, по Lecour'y, шантаж, к которому прибегают они особенно в пожилом возрасте. Нередко в нем принимают также участие и сутенеры, причем дело обыкновенно происходит так: проститутка завлекает к себе «гостя», а в самый критический момент на сцену является ее сутенер, разыгрывающий роль мужа или брата, и требует за поруганную честь деньги, которые жертва должна платить, если хочет избежать скандала. По словам Carlier, y парижских кокоток, особенно не первой молодости, шантаж развит в настоящую профессию. Они сохраняют письма, которые получали от богатых посетителей своих, и, узнав, что последние готовятся жениться, предлагают им выкупить за большие деньги эти письма, грозя в противном случае показать их невесте или ее родителям. Нередко шантаж этот повторяется по нескольку раз, причем каждый раз отыскиваются для этого все новые и новые письма.
Проститутки, благодаря своей несдержанности в гневе, нередко совершают преступления против телесной неприкосновенности. «Они часто, – пишет Parent-Duchatelet, – приходят в сильную ярость и проявляют в это время удивительную силу и решимость, причем обдают друг друга в спорах потоками слов, оригинальностью своих выражений далеко превосходящих столь известное красноречие базарных торговок. При этом они нередко нападают и наносят друг другу тяжелые раны. В течение 20 лет в парижских тюрьмах наблюдался 12 раз смертельный исход от подобных ран. При этих драках обыкновенно пускаются в ход кулаки и ноги, нередко и ножи, но особенно часто прибегают к головным гребешкам».
Тарновская описала особый класс воровок под именем «voleuses-prostituees», y которых наблюдается полное смещение черт, свойственных проституткам и воровкам, и которые являются характерной патологической переходной формой от одних к другим.
«Существенные черты проституток и воровок, – говорит она, – своеобразным образом совмещаются в этих женщинах, которые составляют особую разновидность воровок-рецидивисток. Проститутки-воровки выказывают, например, больше осторожности в своих поступках, чем обыкновенные проститутки, не так легко поддаются влиянию минуты, умеют хорошо обдумывать свое намерение и сопротивляться моментальному импульсу, какие черты редко наблюдаются у обыкновенных проституток. Но зато они отличаются большею жестокостью и цинизмом, чем эти последние, у которых сказываются порою проблески доброты сердечной, и обнаруживают меньше наклонности к употреблению спиртных напитков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
3. Преступность. Подобно нравственному помешательству, с проституцией тесно связана и преступность, которая в сущности есть только, так сказать, видоизменение и квинтэссенция moral insanity. Чаще всего между проститутками распространено воровство и соучастие в нем. Faucher говорит по этому поводу следующее: «Между домами терпимости самого низшего пошиба в Лондоне, Манчестере, Ливерпуле и Глазго нет ни одного, который не был бы в то же время притоном воров и разбойников. В Лондоне связи проституток с ворами – общее правило за весьма немногими исключениями. Их можно всегда видеть вместе целыми толпами в кабаках и харчевнях. Женщины эти посвящены во все воровские предприятия своих приятелей мужчин и нередко принимают участие в кражах их, имея всегда свою часть в добыче». В XIV столетии проститутки в Париже имели право селиться только в двух кварталах города, которые переполнялись вследствие этого притонами воров и разбойников. Полицейским приказом от 20 вендемиера XIII г. (12 октября 1804 г.) предписывалось чинам полиции иметь особенно тщательный надзор за известным классом проституток «baccanaleuses», которые открыто действовали сообща с ворами. По Lecour'y, проститутки нередко совершают карманные кражи у своих посетителей, a Carlier полагает, что преступления этого рода распространены только среди проституток известной категории, именно тех, которые не имеют собственных квартир, а шляются по самым низким кабачкам и ночлежным домам. По исследованиям Vintras'a [8], из 91 157 домов терпимости в 57 больших городах Англии и Валлиса в 3628 жили проститутки и воры, а в графствах из 13 462 таких же домов 6370 оказались убежищами для разного рода преступников. По Guerry, 8% лондонских проституток становятся воровками в 30 лет, а 7% – в более пожилом возрасте.
Связь между проститутками и сутенерами чаще всего основывается на совместных преступлениях. О.Z., автор «Берлинских трущоб», говорит по этому поводу следующее: «Женихи (Brautigam – немецкое название сутенера) видят в проститутках своих достойных помощниц, преданных им душой и телом. Во время приведения в исполнение какого-нибудь преступления женщина стоит обыкновенно на страже, собирает предварительные сведения и высматривает удобный случай, что для нее легко возможно, благодаря ее печальной профессии; наконец, на долю ее еще выпадает прятать у себя украденные вещи или скрывать в своей комнате под кроватью или в шкафу какого-нибудь преступника, которого деятельно разыскивает полиция».
Очень частым преступлением проституток является, по Lecour'y, шантаж, к которому прибегают они особенно в пожилом возрасте. Нередко в нем принимают также участие и сутенеры, причем дело обыкновенно происходит так: проститутка завлекает к себе «гостя», а в самый критический момент на сцену является ее сутенер, разыгрывающий роль мужа или брата, и требует за поруганную честь деньги, которые жертва должна платить, если хочет избежать скандала. По словам Carlier, y парижских кокоток, особенно не первой молодости, шантаж развит в настоящую профессию. Они сохраняют письма, которые получали от богатых посетителей своих, и, узнав, что последние готовятся жениться, предлагают им выкупить за большие деньги эти письма, грозя в противном случае показать их невесте или ее родителям. Нередко шантаж этот повторяется по нескольку раз, причем каждый раз отыскиваются для этого все новые и новые письма.
Проститутки, благодаря своей несдержанности в гневе, нередко совершают преступления против телесной неприкосновенности. «Они часто, – пишет Parent-Duchatelet, – приходят в сильную ярость и проявляют в это время удивительную силу и решимость, причем обдают друг друга в спорах потоками слов, оригинальностью своих выражений далеко превосходящих столь известное красноречие базарных торговок. При этом они нередко нападают и наносят друг другу тяжелые раны. В течение 20 лет в парижских тюрьмах наблюдался 12 раз смертельный исход от подобных ран. При этих драках обыкновенно пускаются в ход кулаки и ноги, нередко и ножи, но особенно часто прибегают к головным гребешкам».
Тарновская описала особый класс воровок под именем «voleuses-prostituees», y которых наблюдается полное смещение черт, свойственных проституткам и воровкам, и которые являются характерной патологической переходной формой от одних к другим.
«Существенные черты проституток и воровок, – говорит она, – своеобразным образом совмещаются в этих женщинах, которые составляют особую разновидность воровок-рецидивисток. Проститутки-воровки выказывают, например, больше осторожности в своих поступках, чем обыкновенные проститутки, не так легко поддаются влиянию минуты, умеют хорошо обдумывать свое намерение и сопротивляться моментальному импульсу, какие черты редко наблюдаются у обыкновенных проституток. Но зато они отличаются большею жестокостью и цинизмом, чем эти последние, у которых сказываются порою проблески доброты сердечной, и обнаруживают меньше наклонности к употреблению спиртных напитков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66