(Уходит в маленькую дверь.)
А л е к с а н д р. Как вы чувствуете себя, mon oncle?
Я к о в. Неважно... неважно...
А л е к с а н д р. Сердце? Helas... (Увы (франц.) - Ред.) Закурим...
Я к о в. Я бы попросил тебя...
А л е к с а н д р. Ах, pardon! При сердце табак вреден, а также вино, женщины и всё остальное!
П ё т р. Какой он остроумный, дядя!
Я к о в (грустно). Да...
А л е к с а н д р. А ты зачем здесь?
П ё т р. Дядя, один гимназист - ужасный комик - однажды сказал:
Чтобы не повредить покою своему,
Не спрашивай людей - зачем и почему...
А л е к с а н д р. Му-му-му - какие-то телячьи стихи!
Н а д е ж д а (выскакивает, возмущённая). Любовь просто обезумела от злости!
А л е к с а н д р (закуривая). Что ещё?
Н а д е ж д а. Дядя, вы имеете на неё влияние, вы должны укротить её, она развращает Веру...
Я к о в (волнуясь). Развращает? Люба...
Н а д е ж д а. Что за идеи у неё!
Я к о в (Александру). Я вас просил не курить здесь...
А л е к с а н д р. О, pardon!
Я к о в (слабо). Я не могу спорить, Надя, - мне худо... Но говорить так о Любе... прошу... не надо...
Н а д е ж д а. Она внушает Верке мерзости!
И в а н (идёт). Гм... а Леща всё нет...
(Маленькая дверь с шумом растворяется, выскакивает Вера, за нею идут Софья и Любовь.)
В е р а (горячо, с тоскою). Вы обе - и ты и мама - ошибаетесь! Папа, ты честный, хороший человек!
И в а н (торжественно). Несчастная! Тебе ли сомневаться в этом?
П ё т р (грустно усмехаясь). Эх, Верка...
В е р а. Папа, не говори так... с жестами! Пусть я дурная, пусть грязная, но ведь я - дочь тебе, я кровь твоя!
И в а н. О, да, к несчастию...
П ё т р. Какой прекрасный комик пропадает!
В е р а. Папа, скажи мне, отвечай!
Я к о в (его не слышат). Уйдите... здесь не место...
И в а н (отталкивая Веру). Ты не имеешь права спрашивать меня!
В е р а. Не имею?
И в а н (идя к Петру). Ты что сказал?
А л е к с а н д р (удерживая его). Стой, отец, я надеру ему уши.
С о ф ь я (спокойно). Не смей!
П ё т р (выступая из-за её плеча). Хочешь драться, полицейский?
И в а н. Вот! Вот, Надя...
В е р а (с отчаянием). Папа, я тебя прошу...
П ё т р (бледный, трясётся). Отец, она имеет право требовать у тебя ответа, она не знает - кто ты? Мы оба спрашиваем, - впрочем, я не буду, но ей, чтобы жить, нужно знать - честный ли человек её отец?
И в а н (поражён). Что? Что?
Н а д е ж д а. Петька, замолчи!
С о ф ь я (тихо, внушительно). Пусть они говорят!
П ё т р. Я думаю, отец, что нечестные люди, больные - вообще, нехорошие люди - не имеют права родить детей...
А л е к с а н д р (усмехаясь). Вот осёл! Разве это делается по праву?
П ё т р (пьянея от возбуждения). Отец, я так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё, что сделано их родителями? Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!
И в а н. Что он говорит? Продолжай, дрянь...
П ё т р. Ты дал мне жизнь, ты воспитал меня - почему же я дрянь? Я твоя кровь, отец!
В е р а (жалобно). Петя, молчи!
Я к о в (тихо). Люба! Скажи им, что я не могу... (Любовь не слышит его.)
П ё т р. Отец, ты честный человек?
В е р а (требует). Мама, проси его, чтобы он ответил, проси!
И в а н (растерянно). Послушай, скверное животное...
П ё т р. Вот, Вера, слушай!
И в а н (впадая в обычный, фальшивый тон пафоса). Слушай и ты, развратная девчонка...
С о ф ь я. Молчи, Иван, не губи себя до конца! (Вдруг опускается на колени.) Простите меня!
Н а д е ж д а. Что за комедия? Мама, стыдитесь!
И в а н. Ф-фу, чёрт возьми!..
С о ф ь я. Я могу только это. Простите меня, дети, за то, что я родила вас, - вот что я могу сказать...
Л ю б о в ь (бросаясь к ней). Встань, мама, это бесполезно!
С о ф ь я (мужу). Проси у них прощения, это всё хорошее, что мы можем сделать...
И в а н. Ты... ты понимаешь, что ты делаешь? (Бежит из комнаты и орёт.) Вы меня хотите с ума свести!
Н а д е ж д а (матери). Вы убиваете уважение к себе!
П ё т р (грустно). Мама, вот это и есть - трагический балаган!
В е р а (горячо). Она - искренно!
П ё т р. Не всё ли равно?
Я к о в (тихо). Люба... Соня... (Он делает попытку встать, опрокидывается, хрипит, и рот у него открывается, точно для крика.)
С о ф ь я. Я виновата перед вами, перед всеми, перед каждым! Что с вами будет?
П ё т р (увидел лицо дяди, вздрогнул, подошёл к нему и, посмотрев, торжественно говорит). Дядя Яков - умер...
(Все на момент оцепенели, молчат, потом медленно, осторожно подходят к мёртвому.)
Л ю б о в ь (тихо). Только так можно уйти из этого дома... Одна дорога...
П ё т р. Другая - смерть души...
С о ф ь я (подавленно). Это мы его убили...
В е р а (смотрит на всех). Почему я не боюсь?..
Н а д е ж д а (уходит). А мужа дома нет... ах, боже мой!
И в а н (в столовой). Ага-а! Теперь я буду говорить иначе! Да, теперь...
Л ю б о в ь. Скажите им, чтобы не кричали...
(Никто не идёт.)
И в а н (при входе встречает Надежду). Эй, вы! Я назначен... что? (Входит в комнату Якова.) Умер... (Вытягиваясь на носках, смотрит в лицо брата через головы Софьи и детей.) Умер... Как же это? Надо доктора! Позовите Леща, он пришёл...
Л е щ (входит). Почему же нет радости, так естественной в этом случае?
Н а д е ж д а (тихо). Шш! Дядя умер...
Л е щ. Н-но? (Подходит, берёт руку Якова.) Н-да... Этого, разумеется, нужно было ждать каждый час... но всё же смерть никогда не является в пору... гм...
(Все молчат, как будто ждут чего-то. Александр вошёл, понял, что случилось, и лицо у него стало довольное. Иван тревожно оглядывается, переминаясь с ноги на ногу, покашливает тихонько, на минуту закрыл глаза и начинает говорить сначала мягко, почти искренно, потом снова впадает в фальшивый, напыщенный тон.)
И в а н. Дети, друзья мои! Здесь, окружая дорогое нам тело умершего, пред лицом вечной тайны, которая скрыла от нас навсегда - навсегда... э-э... и принимая во внимание всепримиряющее значение её... я говорю о смерти, отбросим наши распри, ссоры, обнимемся, родные, и всё забудем! Мы жертвы этого ужасного времени, дух его всё отравляет, всё разрушает... Нам нужно всё забыть и помнить только, что семья - оплот, да...
(Пётр осторожно и бесшумно закрывает ширмами постель дяди и печально смотрит на отца.)
Ф е д о с ь я (идёт и бормочет). Скончался, тихий...
И в а н. Семья - вот наша крепость, наша защита от всех врагов...
С о ф ь я (тихо). Перестань...
(Иван надулся, готовый крикнуть, но оглянул всех и, гордо подняв голову, уходит, громко топая ногами. За ним выходят Лещ, Надежда, Александр. Остальные окружают мертвеца. Вера сжалась в комочек и беззвучно плачет. Пётр слепыми глазами смотрит на мать. Любовь смотрит сурово и неподвижно. Софья блуждающими глазами осматривает детей, как бы молча спрашивая их.)
Ф е д о с ь я (за ширмами). Царица небесная, прими раба твоего жалкого...
П ё т р (глухо). Если бы я веровал в бога - ушёл бы монастырь...
С о ф ь я. Господи! Великий господи! Такая страшная жизнь и смерть в конце её... за что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
А л е к с а н д р. Как вы чувствуете себя, mon oncle?
Я к о в. Неважно... неважно...
А л е к с а н д р. Сердце? Helas... (Увы (франц.) - Ред.) Закурим...
Я к о в. Я бы попросил тебя...
А л е к с а н д р. Ах, pardon! При сердце табак вреден, а также вино, женщины и всё остальное!
П ё т р. Какой он остроумный, дядя!
Я к о в (грустно). Да...
А л е к с а н д р. А ты зачем здесь?
П ё т р. Дядя, один гимназист - ужасный комик - однажды сказал:
Чтобы не повредить покою своему,
Не спрашивай людей - зачем и почему...
А л е к с а н д р. Му-му-му - какие-то телячьи стихи!
Н а д е ж д а (выскакивает, возмущённая). Любовь просто обезумела от злости!
А л е к с а н д р (закуривая). Что ещё?
Н а д е ж д а. Дядя, вы имеете на неё влияние, вы должны укротить её, она развращает Веру...
Я к о в (волнуясь). Развращает? Люба...
Н а д е ж д а. Что за идеи у неё!
Я к о в (Александру). Я вас просил не курить здесь...
А л е к с а н д р. О, pardon!
Я к о в (слабо). Я не могу спорить, Надя, - мне худо... Но говорить так о Любе... прошу... не надо...
Н а д е ж д а. Она внушает Верке мерзости!
И в а н (идёт). Гм... а Леща всё нет...
(Маленькая дверь с шумом растворяется, выскакивает Вера, за нею идут Софья и Любовь.)
В е р а (горячо, с тоскою). Вы обе - и ты и мама - ошибаетесь! Папа, ты честный, хороший человек!
И в а н (торжественно). Несчастная! Тебе ли сомневаться в этом?
П ё т р (грустно усмехаясь). Эх, Верка...
В е р а. Папа, не говори так... с жестами! Пусть я дурная, пусть грязная, но ведь я - дочь тебе, я кровь твоя!
И в а н. О, да, к несчастию...
П ё т р. Какой прекрасный комик пропадает!
В е р а. Папа, скажи мне, отвечай!
Я к о в (его не слышат). Уйдите... здесь не место...
И в а н (отталкивая Веру). Ты не имеешь права спрашивать меня!
В е р а. Не имею?
И в а н (идя к Петру). Ты что сказал?
А л е к с а н д р (удерживая его). Стой, отец, я надеру ему уши.
С о ф ь я (спокойно). Не смей!
П ё т р (выступая из-за её плеча). Хочешь драться, полицейский?
И в а н. Вот! Вот, Надя...
В е р а (с отчаянием). Папа, я тебя прошу...
П ё т р (бледный, трясётся). Отец, она имеет право требовать у тебя ответа, она не знает - кто ты? Мы оба спрашиваем, - впрочем, я не буду, но ей, чтобы жить, нужно знать - честный ли человек её отец?
И в а н (поражён). Что? Что?
Н а д е ж д а. Петька, замолчи!
С о ф ь я (тихо, внушительно). Пусть они говорят!
П ё т р. Я думаю, отец, что нечестные люди, больные - вообще, нехорошие люди - не имеют права родить детей...
А л е к с а н д р (усмехаясь). Вот осёл! Разве это делается по праву?
П ё т р (пьянея от возбуждения). Отец, я так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё, что сделано их родителями? Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!
И в а н. Что он говорит? Продолжай, дрянь...
П ё т р. Ты дал мне жизнь, ты воспитал меня - почему же я дрянь? Я твоя кровь, отец!
В е р а (жалобно). Петя, молчи!
Я к о в (тихо). Люба! Скажи им, что я не могу... (Любовь не слышит его.)
П ё т р. Отец, ты честный человек?
В е р а (требует). Мама, проси его, чтобы он ответил, проси!
И в а н (растерянно). Послушай, скверное животное...
П ё т р. Вот, Вера, слушай!
И в а н (впадая в обычный, фальшивый тон пафоса). Слушай и ты, развратная девчонка...
С о ф ь я. Молчи, Иван, не губи себя до конца! (Вдруг опускается на колени.) Простите меня!
Н а д е ж д а. Что за комедия? Мама, стыдитесь!
И в а н. Ф-фу, чёрт возьми!..
С о ф ь я. Я могу только это. Простите меня, дети, за то, что я родила вас, - вот что я могу сказать...
Л ю б о в ь (бросаясь к ней). Встань, мама, это бесполезно!
С о ф ь я (мужу). Проси у них прощения, это всё хорошее, что мы можем сделать...
И в а н. Ты... ты понимаешь, что ты делаешь? (Бежит из комнаты и орёт.) Вы меня хотите с ума свести!
Н а д е ж д а (матери). Вы убиваете уважение к себе!
П ё т р (грустно). Мама, вот это и есть - трагический балаган!
В е р а (горячо). Она - искренно!
П ё т р. Не всё ли равно?
Я к о в (тихо). Люба... Соня... (Он делает попытку встать, опрокидывается, хрипит, и рот у него открывается, точно для крика.)
С о ф ь я. Я виновата перед вами, перед всеми, перед каждым! Что с вами будет?
П ё т р (увидел лицо дяди, вздрогнул, подошёл к нему и, посмотрев, торжественно говорит). Дядя Яков - умер...
(Все на момент оцепенели, молчат, потом медленно, осторожно подходят к мёртвому.)
Л ю б о в ь (тихо). Только так можно уйти из этого дома... Одна дорога...
П ё т р. Другая - смерть души...
С о ф ь я (подавленно). Это мы его убили...
В е р а (смотрит на всех). Почему я не боюсь?..
Н а д е ж д а (уходит). А мужа дома нет... ах, боже мой!
И в а н (в столовой). Ага-а! Теперь я буду говорить иначе! Да, теперь...
Л ю б о в ь. Скажите им, чтобы не кричали...
(Никто не идёт.)
И в а н (при входе встречает Надежду). Эй, вы! Я назначен... что? (Входит в комнату Якова.) Умер... (Вытягиваясь на носках, смотрит в лицо брата через головы Софьи и детей.) Умер... Как же это? Надо доктора! Позовите Леща, он пришёл...
Л е щ (входит). Почему же нет радости, так естественной в этом случае?
Н а д е ж д а (тихо). Шш! Дядя умер...
Л е щ. Н-но? (Подходит, берёт руку Якова.) Н-да... Этого, разумеется, нужно было ждать каждый час... но всё же смерть никогда не является в пору... гм...
(Все молчат, как будто ждут чего-то. Александр вошёл, понял, что случилось, и лицо у него стало довольное. Иван тревожно оглядывается, переминаясь с ноги на ногу, покашливает тихонько, на минуту закрыл глаза и начинает говорить сначала мягко, почти искренно, потом снова впадает в фальшивый, напыщенный тон.)
И в а н. Дети, друзья мои! Здесь, окружая дорогое нам тело умершего, пред лицом вечной тайны, которая скрыла от нас навсегда - навсегда... э-э... и принимая во внимание всепримиряющее значение её... я говорю о смерти, отбросим наши распри, ссоры, обнимемся, родные, и всё забудем! Мы жертвы этого ужасного времени, дух его всё отравляет, всё разрушает... Нам нужно всё забыть и помнить только, что семья - оплот, да...
(Пётр осторожно и бесшумно закрывает ширмами постель дяди и печально смотрит на отца.)
Ф е д о с ь я (идёт и бормочет). Скончался, тихий...
И в а н. Семья - вот наша крепость, наша защита от всех врагов...
С о ф ь я (тихо). Перестань...
(Иван надулся, готовый крикнуть, но оглянул всех и, гордо подняв голову, уходит, громко топая ногами. За ним выходят Лещ, Надежда, Александр. Остальные окружают мертвеца. Вера сжалась в комочек и беззвучно плачет. Пётр слепыми глазами смотрит на мать. Любовь смотрит сурово и неподвижно. Софья блуждающими глазами осматривает детей, как бы молча спрашивая их.)
Ф е д о с ь я (за ширмами). Царица небесная, прими раба твоего жалкого...
П ё т р (глухо). Если бы я веровал в бога - ушёл бы монастырь...
С о ф ь я. Господи! Великий господи! Такая страшная жизнь и смерть в конце её... за что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18