Детский сад.
Стоят кроватки к ряду ряд,
Окно большое, высоко.
В нем небо – сладко далеко.
Дня бесконечного тягота
И подконтрольных дел тенета,
Не озорник, в огляд играл…
Неволя – вот что ощущал.
Звучала жизнь из-за забора,
Как вечер приходил нескоро!…
Желаний школа обузданья
Навеки въелась в подсознанье.
Там я учился выживать,
Вниманье чтоб не привлекать.
Совет держал лишь сам с собой
И, как в лесу, топтал путь свой.
Но кожуру носить уменье
Лишь телу дарует спасенье,
А для души сия короста
Лишает все побеги роста.
2. Переезд
Прощай, Восток,– пора в дорогу.
Набрал ход поезд понемногу,
И под неспешный стук колес
Я вспоминал, что день принес.
Опять разлив, мутна вода.
Луж к переправе череда,
Я с мамой в лодке закачался.
Восторг и жуть… И в борт вцеплялся.
Последний, пламенный закат,
Крыльцо скрипит… Чему я рад?
И почему, не сожалея,
Покинул, что душой лелеял?
Пространство ли родит движенья,
Дарует силы для сомненья.
Я торопился – жизни сок
Прозрачен лишь недолгий срок.
Жизнь – это хрупкое созданье,
Это все время созиданье
Себя. 3а счет великих дел,
Иль малых (это мой удел).
Далек наш путь – чрез полстраны.
И как вы сердцем не нежны,
Но приедается дорога.
И вы скучны… Ну, ради бога.
Проста причина переезда -
Нам сердце тешила надежда,
Что будет как-то легче жить…
(Я чую-путь мне повторить.)
* * *
Теперь мы к маминой родне,
Таежной, топкой стороне
На время обратим свой взор.
Пусть режет наш «ФзДэ» простор.
* * *
Сибири топкие края
Известны Вам – дает земля
Нефть «за бугор», природный газ
(Но то богатство не про нас).
А в те года, что речь ведется,
Медведь, бывало, продерется
Сквозь бурелом тайги глухой -
Над Обью ветер, волн покой…
И небо северное близко,
И облака так низко-низко,
Что кто Европы небо знает,
Тому пространства не хватает.
Что говорить, в края глухие
Вели дороги непростые.
И мало кто своею волей
Житье с медведем выбрал долей.
Сослали их в Сибирь с семьями
3а бунт – не ладили с царями,
Иль с теми, кто поближе был -
Я тень тех лет не ворошил.
Прощай Воронеж, черноземы,
Какие ни на есть хоромы.
Сломали жизнь. Как веха миг:
Полудень… Лето… Бабий крик…
Судьба дедов не баловала,
Не показалось бы Вам мало
В долбленке, с голыми руками
Поплыть обскими берегами.
Но приживались понемногу.
Кормил их плуг. Когда острогу.
И лодку (звался обласок)
Чрез мель прапрадед вброд волок.
Коль здесь судьба, то будем жить.
Детишки вон… А их растить.
Посеем рожь, посеем лен,
Ничо, ребята. Проживем…
Тайга кормила: кедр, брусника,
Морошка, клюква, голубика…
Глядь,– и дома в два этажа.
Возами рыба в город шла.
В тайге пушнину добывали.
И, в общем, милостей не ждали
Ни от природы, ни от власти…
Далеко было до напастей.
* * *
Ходил прадед тайгой дремучей,
На берег вышел по-над кручей:
«Эх, красота!» Избу поставил,
К весне и семью переправил.
Потом пришла еще семья,
И скоро вновь-кругом родня.
А Парабель-река течет,
Пройдет их жизнь – и наш черед.
* * *
Но мы придем, а по-над кручей
Опять стеною лес дремучий.
«Ну чудеса, – сказал бы дед -
Все вроде то – деревни нет»
Еще б, наверно, подивился
На Парабель – ручей извился,
Когда вёл лошадь под уздцы,
Теперь ей берега тесны.
Гадаю, что б прадед спросил:
«Медведь вам, что ли, досадил
Как староверам? Те подале
Забрались в лес. Коров их рвали…
А может, как в болотах дальних
Тяжел стал дух, и вновь в бескрайних
Просторах лошадь сын повел,
И место новое нашел?»
Но вряд ли бы спросил он так.
Кто-кто, а прадед не простак,
И знал – лютее нет напасти,
Чем та, что даруют нам власти.
И что не испугать медведю
Того же, скажем, брата Федю -
Он с них полсотни шкур содрал.
Один. А братьев бы позвал?…
Вот дух… Бывали там болота
(Природный газ теперь, всего-то).
Так не гоняй туда коров
И стерегись с тех мест ветров.
«Нет, тут похлеще дело было, -
Решил бы он.– Тут вражья сила
Нужна, чтоб все искоренить,
Дома – пожечь, людей – побить».
Вы – как? А я бы с ним не спорил.
Наоборот, ему бы вторил,
И рассказал бы, как потом
Детей сравняли со скотом.
* * *
Год был, пожалуй, тридцать пятый.
Уклад как встарь. Но вот помятый
Привесили флажок у дома.
«Петь, ты чего?» – «Эт, дядь, райкома!»
«Слышь, выдрал бы тебя отец,
Да он на небесах жилец.
Придумал ведь, дурной: «Райкома!»…
Нужон ты ей – в избе солома».
И обманулись. Петька ей
Всех крепких мужиков милей.
Ну, в общем, глазом не моргнули,
А уж колхоз. Всех затянули…
Кого силком, где обманули,
А были – вечным сном уснули
3а этот самый за колхоз.
Да… Жизнь он новую принес.
Пролилась человечья кровь -
Из ряда вон для мест тех новь.
Досель суровы нравы были,
Но был порог – Христа здесь чтили.
Без ханжества, с простою верой.
В людей и труд, добра примеры.
И вдруг – разлом, наискосяк,
Представь. Мозги нараскоряк…
* * *
Но время лечит и калечит -
Там жизнь идет, и в ней не вечен
Ни он, ни я, ни наша скорбь,
Одно всегда – хребет свой горбь.
Во все века налоги были:
Оброк, на барщину ходили,
Но это, братцы, все цветочки,
То сладкий сказ для малой дочки.
Теперь куда как просто стало:
Сколь ни дал бы – им было мало.
Хоть сутки напролет протопай,
А все затирка в печке – лопай!
Все, что нажили, отобрали.
Отрез сукна, и тот прибрали.
«Дом двухэтажный?!» – «Рыбконторе!»
Да разрослась, убрали вскоре.
И то сказать, как без нее?
Учет, контроль – гори хоть все.
Не дай бог что-то недобрать -
Хозяин может и поддать.
Конторским тож кормиться надо
(Знавали там вкус шоколада),
А потому тот ихний враг,
Кто на хозяина батрак.
* * *
Война. Всех мужиков призвали.
Потом ребят. В семнадцать брали.
И бабы в вой по ним рыдали -
Почти что всех поубивали.
Добавили еще налоги
(На баб, детишек-где вы боги?!)
От голода среди тайги
Впервые мерли старики.
Но говорят: кому война,
А кой-кому и мать родна.
Деревню просто раздирали
Как воронье, ее клевали.
Брала косая ребятишек,
Но все же мало. Тех мальчишек
И их сестренок лес спасал:
Что взять могли – то отдавал.
* * *
Конец войне, а жизнь все та же,
Посвирепее еще даже.
Подняли головы ублюдки:
Войне конец! Смелее, урки!
А этих урок за войну…
Заполонили всю страну.
Пусть не сидел тот счетовод,
Но уркой стал. И тем живет.
А кто не урка – жилы рвал,
Иначе – на лесоповал.
И дива нет – с петлей на шее
Стал люду хлеб Христа милее.
Когда в глаза лгут раз за разом
Немногим не грозит зараза.
И все. Деревня умерла. -
Так, по инерции была…
Какие только ухищренья,
Чтоб усыпить неволи бденье,
Ни применяли на те поры.
Добыли паспорт – тут же сборы.
Бежать, бежать куда угодно,
Чем смертью умирать голодной,
И жить в разрухе бытия…
Приють людей, земля моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Стоят кроватки к ряду ряд,
Окно большое, высоко.
В нем небо – сладко далеко.
Дня бесконечного тягота
И подконтрольных дел тенета,
Не озорник, в огляд играл…
Неволя – вот что ощущал.
Звучала жизнь из-за забора,
Как вечер приходил нескоро!…
Желаний школа обузданья
Навеки въелась в подсознанье.
Там я учился выживать,
Вниманье чтоб не привлекать.
Совет держал лишь сам с собой
И, как в лесу, топтал путь свой.
Но кожуру носить уменье
Лишь телу дарует спасенье,
А для души сия короста
Лишает все побеги роста.
2. Переезд
Прощай, Восток,– пора в дорогу.
Набрал ход поезд понемногу,
И под неспешный стук колес
Я вспоминал, что день принес.
Опять разлив, мутна вода.
Луж к переправе череда,
Я с мамой в лодке закачался.
Восторг и жуть… И в борт вцеплялся.
Последний, пламенный закат,
Крыльцо скрипит… Чему я рад?
И почему, не сожалея,
Покинул, что душой лелеял?
Пространство ли родит движенья,
Дарует силы для сомненья.
Я торопился – жизни сок
Прозрачен лишь недолгий срок.
Жизнь – это хрупкое созданье,
Это все время созиданье
Себя. 3а счет великих дел,
Иль малых (это мой удел).
Далек наш путь – чрез полстраны.
И как вы сердцем не нежны,
Но приедается дорога.
И вы скучны… Ну, ради бога.
Проста причина переезда -
Нам сердце тешила надежда,
Что будет как-то легче жить…
(Я чую-путь мне повторить.)
* * *
Теперь мы к маминой родне,
Таежной, топкой стороне
На время обратим свой взор.
Пусть режет наш «ФзДэ» простор.
* * *
Сибири топкие края
Известны Вам – дает земля
Нефть «за бугор», природный газ
(Но то богатство не про нас).
А в те года, что речь ведется,
Медведь, бывало, продерется
Сквозь бурелом тайги глухой -
Над Обью ветер, волн покой…
И небо северное близко,
И облака так низко-низко,
Что кто Европы небо знает,
Тому пространства не хватает.
Что говорить, в края глухие
Вели дороги непростые.
И мало кто своею волей
Житье с медведем выбрал долей.
Сослали их в Сибирь с семьями
3а бунт – не ладили с царями,
Иль с теми, кто поближе был -
Я тень тех лет не ворошил.
Прощай Воронеж, черноземы,
Какие ни на есть хоромы.
Сломали жизнь. Как веха миг:
Полудень… Лето… Бабий крик…
Судьба дедов не баловала,
Не показалось бы Вам мало
В долбленке, с голыми руками
Поплыть обскими берегами.
Но приживались понемногу.
Кормил их плуг. Когда острогу.
И лодку (звался обласок)
Чрез мель прапрадед вброд волок.
Коль здесь судьба, то будем жить.
Детишки вон… А их растить.
Посеем рожь, посеем лен,
Ничо, ребята. Проживем…
Тайга кормила: кедр, брусника,
Морошка, клюква, голубика…
Глядь,– и дома в два этажа.
Возами рыба в город шла.
В тайге пушнину добывали.
И, в общем, милостей не ждали
Ни от природы, ни от власти…
Далеко было до напастей.
* * *
Ходил прадед тайгой дремучей,
На берег вышел по-над кручей:
«Эх, красота!» Избу поставил,
К весне и семью переправил.
Потом пришла еще семья,
И скоро вновь-кругом родня.
А Парабель-река течет,
Пройдет их жизнь – и наш черед.
* * *
Но мы придем, а по-над кручей
Опять стеною лес дремучий.
«Ну чудеса, – сказал бы дед -
Все вроде то – деревни нет»
Еще б, наверно, подивился
На Парабель – ручей извился,
Когда вёл лошадь под уздцы,
Теперь ей берега тесны.
Гадаю, что б прадед спросил:
«Медведь вам, что ли, досадил
Как староверам? Те подале
Забрались в лес. Коров их рвали…
А может, как в болотах дальних
Тяжел стал дух, и вновь в бескрайних
Просторах лошадь сын повел,
И место новое нашел?»
Но вряд ли бы спросил он так.
Кто-кто, а прадед не простак,
И знал – лютее нет напасти,
Чем та, что даруют нам власти.
И что не испугать медведю
Того же, скажем, брата Федю -
Он с них полсотни шкур содрал.
Один. А братьев бы позвал?…
Вот дух… Бывали там болота
(Природный газ теперь, всего-то).
Так не гоняй туда коров
И стерегись с тех мест ветров.
«Нет, тут похлеще дело было, -
Решил бы он.– Тут вражья сила
Нужна, чтоб все искоренить,
Дома – пожечь, людей – побить».
Вы – как? А я бы с ним не спорил.
Наоборот, ему бы вторил,
И рассказал бы, как потом
Детей сравняли со скотом.
* * *
Год был, пожалуй, тридцать пятый.
Уклад как встарь. Но вот помятый
Привесили флажок у дома.
«Петь, ты чего?» – «Эт, дядь, райкома!»
«Слышь, выдрал бы тебя отец,
Да он на небесах жилец.
Придумал ведь, дурной: «Райкома!»…
Нужон ты ей – в избе солома».
И обманулись. Петька ей
Всех крепких мужиков милей.
Ну, в общем, глазом не моргнули,
А уж колхоз. Всех затянули…
Кого силком, где обманули,
А были – вечным сном уснули
3а этот самый за колхоз.
Да… Жизнь он новую принес.
Пролилась человечья кровь -
Из ряда вон для мест тех новь.
Досель суровы нравы были,
Но был порог – Христа здесь чтили.
Без ханжества, с простою верой.
В людей и труд, добра примеры.
И вдруг – разлом, наискосяк,
Представь. Мозги нараскоряк…
* * *
Но время лечит и калечит -
Там жизнь идет, и в ней не вечен
Ни он, ни я, ни наша скорбь,
Одно всегда – хребет свой горбь.
Во все века налоги были:
Оброк, на барщину ходили,
Но это, братцы, все цветочки,
То сладкий сказ для малой дочки.
Теперь куда как просто стало:
Сколь ни дал бы – им было мало.
Хоть сутки напролет протопай,
А все затирка в печке – лопай!
Все, что нажили, отобрали.
Отрез сукна, и тот прибрали.
«Дом двухэтажный?!» – «Рыбконторе!»
Да разрослась, убрали вскоре.
И то сказать, как без нее?
Учет, контроль – гори хоть все.
Не дай бог что-то недобрать -
Хозяин может и поддать.
Конторским тож кормиться надо
(Знавали там вкус шоколада),
А потому тот ихний враг,
Кто на хозяина батрак.
* * *
Война. Всех мужиков призвали.
Потом ребят. В семнадцать брали.
И бабы в вой по ним рыдали -
Почти что всех поубивали.
Добавили еще налоги
(На баб, детишек-где вы боги?!)
От голода среди тайги
Впервые мерли старики.
Но говорят: кому война,
А кой-кому и мать родна.
Деревню просто раздирали
Как воронье, ее клевали.
Брала косая ребятишек,
Но все же мало. Тех мальчишек
И их сестренок лес спасал:
Что взять могли – то отдавал.
* * *
Конец войне, а жизнь все та же,
Посвирепее еще даже.
Подняли головы ублюдки:
Войне конец! Смелее, урки!
А этих урок за войну…
Заполонили всю страну.
Пусть не сидел тот счетовод,
Но уркой стал. И тем живет.
А кто не урка – жилы рвал,
Иначе – на лесоповал.
И дива нет – с петлей на шее
Стал люду хлеб Христа милее.
Когда в глаза лгут раз за разом
Немногим не грозит зараза.
И все. Деревня умерла. -
Так, по инерции была…
Какие только ухищренья,
Чтоб усыпить неволи бденье,
Ни применяли на те поры.
Добыли паспорт – тут же сборы.
Бежать, бежать куда угодно,
Чем смертью умирать голодной,
И жить в разрухе бытия…
Приють людей, земля моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10