Путешественники пересекли их со странным чувством облегчения.
На открытом месте они остановились перевести дух. Кайтай наклонился, поднял что-то и подкинул на ладони.
– Железо, – сказал он с удивлением. – Какое-то изделие. А вот это… – он поднял еще что-то, – пряжка. Оуэн, это место напоминает поле битвы.
– Оно вполне могло им быть. – Беспокойство Оуэна снова усилилось.
– А вон еще, смотри, – указал Кайтай. – Шлем, кажется. Почти совсем проржавел. Я думаю…
В разговор вмешалась Зельза:
– Наверное, когда-то люди восстали против этого леса и пошли на него войной.
– И были разбиты, – отозвался Кайтай.
– Смотрите, здесь когда-то проходила дорога, – воскликнула Зельза, показывая себе под ноги. В том, как росла трава, и вправду прослеживался какой-то узор – будто след от давным-давно проходившей здесь и исчезнувшей когда-то дороги.
– Да, там дальше действительно есть дорога, – вдруг произнес Оуэн и сам удивился, откуда он это знает. Но оказалось, что он был прав. Постепенно, по мере того как они шли по направлению к далекому горному перевалу, дорога все больше проступала сквозь траву, сначала просто как узенькая тропка, затем как нечто, похожее на проезжий путь, вымощенный плотно подогнанными плоскими камнями.
– Где дорога – там должны быть и люди, – пробормотал Кайтай. – Даже если это и очень старая дорога.
– А где люди – там будут и неприятности, – отозвался Оуэн, – хотя мне кажется, их не будет. Тех, кто строил эту дорогу, давно уже нет на земле, а путешественники сюда, я думаю, не заглядывают.
– Но по-прежнему никакой дичи, – пожаловался Кайтай. – А ведь нам скоро становиться на ночлег.
– Обойдемся тем, что есть у нас в мешках, – ответил Оуэн, – к тому же я не устал. А ты, Зельза? – В его голосе прозвучала нотка участия, что молодая женщина тут же заметила.
– В ходьбе я могу переплюнуть любого гахьо, – заявила она, ласково улыбнувшись.
– Тогда посмотрим, сколько миль мы сможем пройти при лунном свете, – заключил Оуэн, – может быть, дальше появится и дичь.
И так они шли дальше по прямой белой дороге; солнце село, и теперь уже луна освещала им путь. Далекий горный перевал теперь чуть приблизился.
И вот, когда наконец Кайтай был готов уже предложить стать лагерем, они с Оуэном заметили вспышку света. Зельза увидела ее мгновением раньше. Оба вскрикнули одновременно.
– Может, пахарь или пастух, – неуверенно предположил Кайтай. – Хотя я до сих пор не видел никаких следов стад в этих местах. А ты что думаешь, Оуэн?
Свет выделялся маленькой желтой точкой на фоне вздымавшейся перед ними горы. Но в ответе Оуэна вдруг зазвучала странная нотка – гнев.
– Проклятые, вечно недовольные скоты, – воскликнул он, скрипнув зубами.
Зельза кинула на него удивленный взгляд. Лицо его в свете луны было искажено яростью, а рука схватила топор.
– Часовые! – кричал он. – Молящиеся ослы… прятать от человека то, что принадлежит ему по праву… святоши и притворщики…
– Оуэн! – резко окликнул его Кайтай.
Взгляд Оуэна начал проясняться, и он удивленно уставился на приятеля:
– Что?
– Что ты говоришь? Часовые?
– Какие часовые? – словно очнувшись, переспросил Оуэн. Он повернулся в сторону светящейся вдали точки. – Там… Пошли туда. – Голос его все еще звучал странновато, а сам он был как во сне.
– Он бредит, – тихо сказала Зельза, когда они шли за ним следом: он теперь почти бежал к этому далекому огню, который рос по мере того, как они приближались к тому, что показалось им остатками какой-то старинной площади.
– Он лишился рассудка, – ответил Кайтай, но не успел продолжить: они увидели высокий освещенный сводчатый вход, открывавшийся в старинной каменной стене. Обломки стены белели в лунном свете. Это были остатки гигантской, полуразвалившейся каменной кладки – здания, которое уже наполовину ушло в землю от времени. Сводчатый проем открывал нечто похожее на пещеру, в которой мерцал огонь и роились какие-то темные тени.
Оуэн, широко размахивая топором, с дико горящими глазами, бросился прямо в этот проем. Когда Кайтай и Зельза вбежали туда за ним, они увидели кучку людей, сгрудившихся у огня, лизавшего им ноги. Это были жалкие косматые человечки, одетые в вытертые от времени овечьи шкуры. Не имея никакого оружия, они беспомощно вздымали руки, пытаясь защититься от яростной атаки топора.
– Часовые! Воры' Идите, ищите трупы, которые вы сторожите! – зарычал Оуэн и со свистом замахнулся топором. С бешеным воплем Зельза повисла у него на руке. Топор вырвался и с дикой силой вонзился в землю.
Оуэн остановился, глядя на свою руку, которую все еще сжимала Зельза: ее ногти оставили алый след на его коже.
– Оуэн, Оуэн из Маррдейла! – выкрикнул Кайтай, глядя ему в лицо.
– Я.. Я… Оуэн, – с трудом выговорил тот и неожиданно со стоном сел прямо на землю.
Человечки – четверо мужчин и две женщины, одна из которых держала тощего, недокормленного ребенка, – столпились у противоположной стены, глядя на Оуэна в безумном страхе. Кайтай повернулся к ним и вытянул руки. Он старался говорить, как мог, мягко и успокаивающе, хотя и не был уверен, что они поймут его язык.
– Мир, мир, – сказал он и улыбнулся. – Нет страха. Мир.
Человечки что-то испуганно залопотали, и, внимательно вслушавшись, он разобрал несколько слов. Они говорили на наречии, которое он когда-то слышал. Они не решались отрываться от стены, стараясь обойти подальше ужас, которым был Оуэн.
А он тем временем, сжав голову руками, дико смотрел в склоненное над ним разъяренное лицо Зельзы. Она с силой ударила его по щеке.
– Храбрый воин! – осклабилась она. – Охотник за детьми! Мышиный убийца! Что это на тебя нашло?
– Нашло? – бросил через плечо Кайтай. – Это и было то самое. Он был одержим видением. Оуэн! Ты…
– Великая праматерь! – Оуэн молниеносно схватил Зельзу за руки, так как она снова замахнулась, чтобы ударить его. Он вскочил на ноги и теперь стоял, все еще держа запястья девушки и через ее плечо рассматривая сбившихся в кучку людей, которые едва не стали его жертвами.
– Что случилось? – спросил он.
– А ты что – не знаешь? – зашипела Зельза. – Ты набросился на этих несчастных, размахивал своим кровавым топором… они не сделали ничего плохого. Женщины и ребенок…
– Я… набрасывался на них? – Оуэн затряс головой. – Нет… не на них. – Он огляделся, и на лице проступил ужас. – Я видел это место… Все в огнях. Часовые были здесь, они подготавливали мертвых… пели заклинания, их одежды были усыпаны драгоценными камнями… и это… место погребальных церемоний… – Он снова оглянулся, и в голосе появилась боль. – Но все разрушено.
– А это – всего лишь жалкие крестьяне, – наставительно произнес Кайтай, – а не Часовые. Тех ты, видно, видел во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
На открытом месте они остановились перевести дух. Кайтай наклонился, поднял что-то и подкинул на ладони.
– Железо, – сказал он с удивлением. – Какое-то изделие. А вот это… – он поднял еще что-то, – пряжка. Оуэн, это место напоминает поле битвы.
– Оно вполне могло им быть. – Беспокойство Оуэна снова усилилось.
– А вон еще, смотри, – указал Кайтай. – Шлем, кажется. Почти совсем проржавел. Я думаю…
В разговор вмешалась Зельза:
– Наверное, когда-то люди восстали против этого леса и пошли на него войной.
– И были разбиты, – отозвался Кайтай.
– Смотрите, здесь когда-то проходила дорога, – воскликнула Зельза, показывая себе под ноги. В том, как росла трава, и вправду прослеживался какой-то узор – будто след от давным-давно проходившей здесь и исчезнувшей когда-то дороги.
– Да, там дальше действительно есть дорога, – вдруг произнес Оуэн и сам удивился, откуда он это знает. Но оказалось, что он был прав. Постепенно, по мере того как они шли по направлению к далекому горному перевалу, дорога все больше проступала сквозь траву, сначала просто как узенькая тропка, затем как нечто, похожее на проезжий путь, вымощенный плотно подогнанными плоскими камнями.
– Где дорога – там должны быть и люди, – пробормотал Кайтай. – Даже если это и очень старая дорога.
– А где люди – там будут и неприятности, – отозвался Оуэн, – хотя мне кажется, их не будет. Тех, кто строил эту дорогу, давно уже нет на земле, а путешественники сюда, я думаю, не заглядывают.
– Но по-прежнему никакой дичи, – пожаловался Кайтай. – А ведь нам скоро становиться на ночлег.
– Обойдемся тем, что есть у нас в мешках, – ответил Оуэн, – к тому же я не устал. А ты, Зельза? – В его голосе прозвучала нотка участия, что молодая женщина тут же заметила.
– В ходьбе я могу переплюнуть любого гахьо, – заявила она, ласково улыбнувшись.
– Тогда посмотрим, сколько миль мы сможем пройти при лунном свете, – заключил Оуэн, – может быть, дальше появится и дичь.
И так они шли дальше по прямой белой дороге; солнце село, и теперь уже луна освещала им путь. Далекий горный перевал теперь чуть приблизился.
И вот, когда наконец Кайтай был готов уже предложить стать лагерем, они с Оуэном заметили вспышку света. Зельза увидела ее мгновением раньше. Оба вскрикнули одновременно.
– Может, пахарь или пастух, – неуверенно предположил Кайтай. – Хотя я до сих пор не видел никаких следов стад в этих местах. А ты что думаешь, Оуэн?
Свет выделялся маленькой желтой точкой на фоне вздымавшейся перед ними горы. Но в ответе Оуэна вдруг зазвучала странная нотка – гнев.
– Проклятые, вечно недовольные скоты, – воскликнул он, скрипнув зубами.
Зельза кинула на него удивленный взгляд. Лицо его в свете луны было искажено яростью, а рука схватила топор.
– Часовые! – кричал он. – Молящиеся ослы… прятать от человека то, что принадлежит ему по праву… святоши и притворщики…
– Оуэн! – резко окликнул его Кайтай.
Взгляд Оуэна начал проясняться, и он удивленно уставился на приятеля:
– Что?
– Что ты говоришь? Часовые?
– Какие часовые? – словно очнувшись, переспросил Оуэн. Он повернулся в сторону светящейся вдали точки. – Там… Пошли туда. – Голос его все еще звучал странновато, а сам он был как во сне.
– Он бредит, – тихо сказала Зельза, когда они шли за ним следом: он теперь почти бежал к этому далекому огню, который рос по мере того, как они приближались к тому, что показалось им остатками какой-то старинной площади.
– Он лишился рассудка, – ответил Кайтай, но не успел продолжить: они увидели высокий освещенный сводчатый вход, открывавшийся в старинной каменной стене. Обломки стены белели в лунном свете. Это были остатки гигантской, полуразвалившейся каменной кладки – здания, которое уже наполовину ушло в землю от времени. Сводчатый проем открывал нечто похожее на пещеру, в которой мерцал огонь и роились какие-то темные тени.
Оуэн, широко размахивая топором, с дико горящими глазами, бросился прямо в этот проем. Когда Кайтай и Зельза вбежали туда за ним, они увидели кучку людей, сгрудившихся у огня, лизавшего им ноги. Это были жалкие косматые человечки, одетые в вытертые от времени овечьи шкуры. Не имея никакого оружия, они беспомощно вздымали руки, пытаясь защититься от яростной атаки топора.
– Часовые! Воры' Идите, ищите трупы, которые вы сторожите! – зарычал Оуэн и со свистом замахнулся топором. С бешеным воплем Зельза повисла у него на руке. Топор вырвался и с дикой силой вонзился в землю.
Оуэн остановился, глядя на свою руку, которую все еще сжимала Зельза: ее ногти оставили алый след на его коже.
– Оуэн, Оуэн из Маррдейла! – выкрикнул Кайтай, глядя ему в лицо.
– Я.. Я… Оуэн, – с трудом выговорил тот и неожиданно со стоном сел прямо на землю.
Человечки – четверо мужчин и две женщины, одна из которых держала тощего, недокормленного ребенка, – столпились у противоположной стены, глядя на Оуэна в безумном страхе. Кайтай повернулся к ним и вытянул руки. Он старался говорить, как мог, мягко и успокаивающе, хотя и не был уверен, что они поймут его язык.
– Мир, мир, – сказал он и улыбнулся. – Нет страха. Мир.
Человечки что-то испуганно залопотали, и, внимательно вслушавшись, он разобрал несколько слов. Они говорили на наречии, которое он когда-то слышал. Они не решались отрываться от стены, стараясь обойти подальше ужас, которым был Оуэн.
А он тем временем, сжав голову руками, дико смотрел в склоненное над ним разъяренное лицо Зельзы. Она с силой ударила его по щеке.
– Храбрый воин! – осклабилась она. – Охотник за детьми! Мышиный убийца! Что это на тебя нашло?
– Нашло? – бросил через плечо Кайтай. – Это и было то самое. Он был одержим видением. Оуэн! Ты…
– Великая праматерь! – Оуэн молниеносно схватил Зельзу за руки, так как она снова замахнулась, чтобы ударить его. Он вскочил на ноги и теперь стоял, все еще держа запястья девушки и через ее плечо рассматривая сбившихся в кучку людей, которые едва не стали его жертвами.
– Что случилось? – спросил он.
– А ты что – не знаешь? – зашипела Зельза. – Ты набросился на этих несчастных, размахивал своим кровавым топором… они не сделали ничего плохого. Женщины и ребенок…
– Я… набрасывался на них? – Оуэн затряс головой. – Нет… не на них. – Он огляделся, и на лице проступил ужас. – Я видел это место… Все в огнях. Часовые были здесь, они подготавливали мертвых… пели заклинания, их одежды были усыпаны драгоценными камнями… и это… место погребальных церемоний… – Он снова оглянулся, и в голосе появилась боль. – Но все разрушено.
– А это – всего лишь жалкие крестьяне, – наставительно произнес Кайтай, – а не Часовые. Тех ты, видно, видел во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44