Лица чернокожих, гусеница, кактус, клоп…
В этот момент на дисках зачастили густые полосы, и космонавты поняли, что собрание гневается.
– Плохи наши дела, – тихо произнес Джо.
– Неважны, – согласилась Ольга. – Только прошу вас, сидите спокойно. Надо вести себя так, чтобы они не питали к нам зла. Они ведь все пони­кают.
– Хорошо, Ольга.
Потом началось обсуждение того, о чем доложили марсиане-разведчики.
«Речь» очередного марсианина казалась сбивчивой беспорядочной, но существо ее понять нетрудно было. Марсианин повторил видения земной жизни, но уже не в прежней последовательности, а в такой, какую считал необходимой для подтверждения своих мыслей.
…Прекрасные земные ландшафты, города, деревни. Многоэтажные дома, автомашины, поезда, ракеты… Нищие на улицах… Атомный гриб над океаном. Сожженная деревенька на Черном континенте. Чернокожие, желтолицые и фигура Джо, замахивающегося на марсианина…
Диск опять покрылся полосами.
Но оратор продолжал «говорить», и посланцы Земли к ужасу своему поняли вывод, к которому он пришел: марсианин вырывает из рук Джо молоток и обрушивает на голову космонавта. Такой же участи подвергается и его спутница.
Изображение было настолько реальным, что Ольга даже вскрикнула.
Следующий «оратор» пришел к выводу, что нужно уничтожать каждую ракету, прибывшую с Земли.
Космонавты не сомневались теперь в том, что их ждет смерть. Но «выступление» очередного марсианина пробудило в них искорку надежды.
На диске появилось изображение матери Джо, обнимающей детей перед смертью. Ольга, ухаживающая за Джо. Каналы в оживающей пустыне. Карнавал во время молодежного фестиваля и Ольга в одном ряду со своими друзьями с Черного и Желтого континен­тов. Микроскоп. Цветы. Первые полеты в космос…
15
Мы знаем уже, чем все кончилось. Жителей Земли увели. Марсиане поместили их в небольшой пещере, дали понять, что она совершенно герметична, и принесли сюда баллоны с кислородом. Здесь сложили также запас пищи и воды, которую космонавты захватили с собой.
Настали тягостные дни ожидания смерти. Было трудно надеяться, что марсиане поверят в добрые намерения человечества. Скорее всего они сделают все возможное для того, чтобы больше не допускать вторжения людей на свою планету, а двух ее посланцев, или уничтожат, или оставят в качестве экспонатов для изучения.
Космонавты пробыли в пещере не больше двух дней, но, томимые неизвестностью и тяжелыми мыслями, думали, что провели здесь годы. Они уже потеряли надежду когда-либо выбраться отсюда, как вдруг почувствовали желание облачиться в скафандры. Сначала такая мысль возникла у Ольги Радько. Из этого можно сделать вывод, что женщины, по-видимому, более подвержены телепатии и, таким образом, еще менее основательна мысль о том, что Ольга Радько могла воздействовать на марсиан.
– Наденем скафандры, – сказала она однажды., когда, коротая время, космонавты рассказывали друг другу о своей жизни. Ольга прервала рассказ неожиданно, на полуслове.
– Зачем? – удивился Джо. – Кислорода достаточно.
Но Ольга не слушала его и начала торопливо облачаться в костюм космонавта. Спустя несколько секунд столь же поспешно и безотчетно последовал ее примеру и Джо.
Облачившись в одеяния космонавтов, Джо и Ольга сели и удивленно взглянули друг на друга.
– Зачем мы так поступили? – спросил Джо, включив микрофон.
– Не знаю, – ответила Ольга.
В это время в пещеру вошли двое марсиан. Они уселись напротив космонавтов, которые поняли уже, что от них требуется, и сами взглянули на марсиан, готовясь к беседе.
И тогда они узнали не только о своей дальнейшей судьбе, но и кое-что о жизни нашего небесного соседа. Из беседы с марсианами стало ясно, что в силу иных условий жизнь на Марсе развивалась совсем не так, как на Земле. И строение организма, и жизненные процессы у марсиан не сходны с людскими.
Вот тогда-то и подтвердились предположения красной космонавтки. Марсиане во многих отношениях действительно отстали в своем развитии от человека. Может быть, причиной тому послужили суровые условия существования, а, может быть, и что-либо другое. Мы не все знаем о том, что делается у нас на Земле. Разве можно на основании нескольких полетов судить о жизни на другой планете?
Эти записки не труд ученого. Поэтому я не стану говорить о роли коры головного мозга, подкорки, сознания и подсознания. Одно известно: инстинкт у марсиан так сильно развит, что они уразумели хорошее и плохое на соседней планете. Нутром, инстинктом они поняли, что у жителей Земли можно позаимствовать многое в смысле преобразования природы. Но то, что марсиане узнали о порядках на Земле, насторожило их. Если одни люди угнетают других только потому, что обладают какими-то лишними металлическими кружочками, или истребляют тех, у кого другой цвет кожи, то что ожидает на другой планете марсиан, у которых совсем нет металлических кружочков, которые и на людей-то непохожи?..
И все-таки они приняли решение отпустить двух космонавтов на Землю, если за ними прилетят. Они желали бы, чтобы на Землю кроме того был взят фиолетовый шар. Марсиане не скрывали, что этот шар даст им возможность наблюдать за жизнью на Земле., и, в зависимости от поступающих сведений, решить вопрос о целесообразности общения с небесным со­седом.
Все заканчивалось благополучно, но испортило дело замечание марсианина о том, что его сопланет-ники, если так можно выразиться, сочувствуют борьбе красных за мир и равенство между народами на Земле. Это-то и послужило причиной всей канители, затеянной вокруг Джо Филла, хорошего и, в сущности, ни в чем не повинного парня.
16
Размышляя над всей этой историей, я, признаться, удивляюсь, до чего близоруки многие политические деятели, считающие себя мудрыми и дальновидными.
Ну хорошо, представим себе, что Джо Филл не прав, что он вел себя не как патриот, что он достоин самого сурового наказания. Но коль скоро дело сделано, надо считаться с последствиями. А разве наши политические деятели с этим считаются? Разговоры о нелояльности Джо Филла не затихают, ко ведь все остальное остается без перемен.
Или, быть может, по старости я уже ничего не понимаю, какая-то завихрюшка у меня в голове?..
Но вот я выхожу из своего домика и вглядываюсь в бездонное небо. Фиолетового шара не видно, но я ведь знаю, что он днем и ночью висит над Землей. Он здесь, над нами, и я стараюсь никогда не забывать о нем. Я гляжу на небо, а вижу землю…
Поразмыслив о судьбах человечества и о своих личных делах, я возвращаюсь в дом.
Бывает, Маделин раздраженно скажет, что я стал похож на лунатика – брожу по ночам, когда все люди спят. Я промолчу, чтобы не раздражать ее. Она стара, дорожит каждой минутой сна и, конечно, вправе обижаться, если я разбудил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12