– С Гаррисом ничего не случится, если он проедется до Мэйдстона и обратно, – ответила Барбара, – лошади тоже не слишком устанут от такой прогулки.
– Но этот человек – ненормальный! – взорвался Хорнблауэр, – настоящий сумасшедший. Самозванец и мистификатор – и при том не слишком талантливый!
– Я все-таки думаю, что в нем что-то есть, – задумчиво произнесла Барбара, – нечто такое…
– Ты имеешь в виду, что он ловко поцеловал тебе руку и умеет говорить красивые речи – раздраженно бросил Хорнблауэр.
Не прошло и недели, когда «Таймс» опубликовал сообщение из Парижа:
«Принц Луи Наполеон Бонапарт, претендент на императорский трон, сегодня был официально объявлен кандидатом на пост Президента Французской Республики»
А около месяца спустя лакей в ливрее доставил в Смоллбридж письмо и пакет. Письмо было написано по-французски, но Хорнблауэр без труда перевел:
«Милорд!
По поручению Его Высочества монсеньера принца-президента, я имею честь передать Вам благодарность Его Высочества за ту помощь, которую Вы соблаговолили оказать ему во время последнего путешествия Его Высочества в Париж. В приложении к этому письму Вы найдете знаки кавалера ордена Почетного Легиона и я имею честь сообщить Вам, что, согласно распоряжению Его Высочества, я уже запросил у Ее Величества королевы Великобритании, через государственного секретаря разрешение для вас принять эту награду.
Я также уполномочен Его Высочеством просить Вас передать вашей супруге, леди Хорнблауэр, его самую искреннюю благодарность вместе с небольшим сувениром, который, как надеется Его Высочество, станет достойной данью прекрасным глазам, которые так хорошо запомнились Его Высочеству.
С искренними заверениями моего глубокого почтения, ­ –
Ваш преданный и покорный слуга
Кадор, министр иностранных дел».
– Черт побери! – воскликнул Хорнблауэр, – не успеешь глазом моргнуть, как этот парень провозгласит себя императором. Наполеоном Третьим, я полагаю.
– Я же говорила, что в нем что-то есть, – ответила Барбара. – Кстати, это очень красивый сапфир.
Этот камень действительно великолепно гармонировал с глазами, глядя в которые Хорнблауэр улыбнулся – с нежностью и смирением.

1 2 3 4