Автобусы сейчас переполнены, и ехать придется Бог знает сколько. Если повезет, то у нее даже хватит времени присесть передохнуть и выпить чашку чая, прежде чем идти в супермаркет. «Роллс-ройс» стоял у главного входа, и за рулем уже сидел профессор. Как только показалась Фрэнни, он вышел из машины и открыл перед ней дверцу.
– Благодарю вас, – непринужденно бросила Фрэнни. – Автобусы отнимают так много времени. – Профессор не ответил, и она продолжала:
– Наверное, вы очень рады, что возвращаетесь домой?..
Профессор, которого ничто в жизни по-настоящему не радовало, фыркнул.
– Рождественские праздники – такое веселое время, – не сдавалась Фрэнни.
– Наверное, ваша семья заждалась вас?
– Моя семья и моя собственная персона едва ли представляет для вас большой интерес, мисс Боуин, – сказал он ледяным тоном.
– Почему же? Мне нравится узнавать людей, – ответила она. – А вам?
– Меня заботит только их здоровье.
Фрэнни с шумом вдохнула приятный запах дорогой кожи.
– Как скучно, – засмеялась она. – Надеюсь, что, как только вы вернетесь домой, заботы спадут с ваших плеч. Вы, наверное, устали от такого количества пациентов. – Я устал не только от пациентов, мисс Боуин.
Его саркастический тон заставил ее смутиться.
– О, вы имеете в виду меня? Я, кажется, опять разболталась, простите.
До самого дома она больше не проронила ни слова. Только когда машина остановилась на Фишстрит, Фрэнни вежливо его поблагодарила и пожелала счастливого Рождества.
– И вы не хотите пригласить меня на чашечку кофе? – к немалому ее удивлению, спросил профессор.
– О-о, конечно. Я не предложила вам этого только потому, что вы были немного раздражены… то есть устали. Но, прошу вас, заходите. Финн, должно быть, дома. Он – один из ваших фанов. Профессор вышел из машины.
– Мне казалось, что фаны есть только у попгрупп.
Он вошел следом за Фрэнни в узкий коридор, заняв собой почти все пространство. Девушка жалась к стене.
– Проходите в гостиную, – сказала она и крикнула:
– Финн, профессор ван дер Кеттенер зашел к нам на чашку кофе.
Она усадила профессора, а сама пошла на кухню, поставила на плиту чайник, собрала все для кофе на поднос и вынула бисквиты. До того как ей идти в супермаркет, оставалось еще около часа. Времени вполне достаточно – такие гости долго не засиживаются.
Тут она ошиблась. Час почти прошел, а профессор все еще сидел и обсуждал с восхищенным Финном функции сердца. И что хуже всего, не похоже было, чтобы он собирался уходить. В отчаянии Фрэнни поднялась на ноги. Когда гость хотел сделать то же самое, она его остановила:
– Нет-нет, сидите. Но мне… мне нужно идти, так что доброй вам ночи. Профессор удивленно поднял бровь и недоуменно посмотрел на Финна.
– Фрэнни каждый вечер часа два проводит в супермаркете, расставляет товары по полкам, – неловко объяснил тот. – Я сам хотел это делать, но она не позволила мне отвлекаться от учебы.
Профессор улыбнулся и кивнул, и Финн тоже облегченно заулыбался.
– И вы продолжаете работать у леди Трампер? – спросил он у Фрэнни.
Вопрос был задан так вежливо, что она с готовностью ответила:
– О да, это совсем не тяжелая работа, и… и… и мне нравится быть занятой делом. – Она улыбнулась ему. – Финн приготовит еще кофе, так что вы не торопитесь уезжать, если у вас есть время.
– А когда вы вернетесь?
– Около десяти часов. – С этими словами Фрэнни выскользнула из гостиной. Работа в супермаркете не требовала больших умственных усилий, но физически очень утомляла. Когда Фрэнни возвращалась домой вместе с двумя девушками, жившими на той же улице, она не могла сдержать разочарования, не увидев у своего дома профессорского «роллс-ройса».
Войдя, она сразу почувствовала восхитительный запах жареной рыбы и картофеля, наполнявший дом. В гостиной она обнаружила Финна, сидящего за книгами. Брат поднял голову и улыбнулся.
– Знаешь, профессор – мировой парень! Он пошел и купил рыбы и жареной картошки, потому что обед он пропустил, а до ужина ему ждать не хотелось. И на твою долю осталось – там, в духовке.
– Рыба и картошка, – повторила Фрэнни. – Случайно не из нашего дешевого магазина в конце улицы? Неужели он сам ходил туда?
– Да, сам. Он, может быть, уже немолодой, но старческой брюзгливости в нем ни грамма нет.
– Он совсем не старый, – сказала Фрэнни и пошла ужинать. Езда была восхитительная: хрустящая горячая картошка и рыба, камбала в тонкой корочке, – просто объедение. Намного вкуснее хека, который она обычно покупала из экономии…
Она вернулась в гостиную.
– А где вы ели? – спросила она.
– Здесь. Я принес с кухни две тарелки, вилки и ножи. Знаешь, он объяснял мне технику прохождения крови…
– Да, думаю, ему это в новинку, – жуя картошку, задумчиво протянула Фрэнни.
Профессор, поглощавший ужин с гораздо меньшим, чем обычно, аппетитом, встретился с неодобрительным взглядом Криспа.
– Некоторые обстоятельства вынудили меня съесть ужин из рыбы и жареной картошки, Крисп. Это перебило мне весь аппетит.
– Рыбу и картошку? Надеюсь, не из тех дешевых магазинов, где покупки заворачивают в бумагу?
– Мм, да, только сначала они положили все в полиэтиленовые пакеты.
– Надеюсь, сэр, что это не принесет вреда вашему желудку, – сурово изрек Крисп. – Насколько я понимаю, только крайняя необходимость заставила вас отведать такой отравы.
– Да, у меня не было иного выхода, но мне даже понравилось – хотя, конечно, это ни в какое сравнение не идет с твоими великолепными блюдами, Крисп.
Тот холодновато улыбнулся и вышел, чтобы принести кофе.
– Очень странно, – обратился он к Тримблу – огромному полосатому коту, вечно голодному, хотя в это было невозможно поверить. – Так странно себя вести, – продолжал Крисп, беря в руки поднос с кофе. – Не вижу никакой причины. Рыба с картошкой, понимаешь?
Тримбл, который безошибочно умел определять, с какой стороны хлеб намазан маслом, был котом умным, и Крисп кивнул ему головой:
– Понимаешь, о чем я?
Очень жаль, что профессору надо было уезжать на Рождество в Голландию, это лишало Криспа возможности выяснить причину столь странного поведения. К тому времени, когда он вернется, все уже позабудется.
Но пока что воспоминание о вечере, проведенном на Фиш-стрит, было очень свежо в памяти профессора. Жалкое состояние убого обставленного домика не укрылось от его взгляда, так же как и нарочитая веселость Фрэнни. Рождество едва ли будет у них особенно счастливым, и он не видел никакого способа помочь беднякам. Проще всего было бы послать им рождественскую корзину, но Фрэнни сразу догадается, чья это работа, потому что, судя по всему, обеспеченных знакомых у нее не водится.
Он прошел в свой кабинет и начал собирать все со стола, готовясь к завтрашнему отъезду, но бледное, измученное лицо Фрэнни стояло перед его глазами, заслоняя собой бумаги и книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Благодарю вас, – непринужденно бросила Фрэнни. – Автобусы отнимают так много времени. – Профессор не ответил, и она продолжала:
– Наверное, вы очень рады, что возвращаетесь домой?..
Профессор, которого ничто в жизни по-настоящему не радовало, фыркнул.
– Рождественские праздники – такое веселое время, – не сдавалась Фрэнни.
– Наверное, ваша семья заждалась вас?
– Моя семья и моя собственная персона едва ли представляет для вас большой интерес, мисс Боуин, – сказал он ледяным тоном.
– Почему же? Мне нравится узнавать людей, – ответила она. – А вам?
– Меня заботит только их здоровье.
Фрэнни с шумом вдохнула приятный запах дорогой кожи.
– Как скучно, – засмеялась она. – Надеюсь, что, как только вы вернетесь домой, заботы спадут с ваших плеч. Вы, наверное, устали от такого количества пациентов. – Я устал не только от пациентов, мисс Боуин.
Его саркастический тон заставил ее смутиться.
– О, вы имеете в виду меня? Я, кажется, опять разболталась, простите.
До самого дома она больше не проронила ни слова. Только когда машина остановилась на Фишстрит, Фрэнни вежливо его поблагодарила и пожелала счастливого Рождества.
– И вы не хотите пригласить меня на чашечку кофе? – к немалому ее удивлению, спросил профессор.
– О-о, конечно. Я не предложила вам этого только потому, что вы были немного раздражены… то есть устали. Но, прошу вас, заходите. Финн, должно быть, дома. Он – один из ваших фанов. Профессор вышел из машины.
– Мне казалось, что фаны есть только у попгрупп.
Он вошел следом за Фрэнни в узкий коридор, заняв собой почти все пространство. Девушка жалась к стене.
– Проходите в гостиную, – сказала она и крикнула:
– Финн, профессор ван дер Кеттенер зашел к нам на чашку кофе.
Она усадила профессора, а сама пошла на кухню, поставила на плиту чайник, собрала все для кофе на поднос и вынула бисквиты. До того как ей идти в супермаркет, оставалось еще около часа. Времени вполне достаточно – такие гости долго не засиживаются.
Тут она ошиблась. Час почти прошел, а профессор все еще сидел и обсуждал с восхищенным Финном функции сердца. И что хуже всего, не похоже было, чтобы он собирался уходить. В отчаянии Фрэнни поднялась на ноги. Когда гость хотел сделать то же самое, она его остановила:
– Нет-нет, сидите. Но мне… мне нужно идти, так что доброй вам ночи. Профессор удивленно поднял бровь и недоуменно посмотрел на Финна.
– Фрэнни каждый вечер часа два проводит в супермаркете, расставляет товары по полкам, – неловко объяснил тот. – Я сам хотел это делать, но она не позволила мне отвлекаться от учебы.
Профессор улыбнулся и кивнул, и Финн тоже облегченно заулыбался.
– И вы продолжаете работать у леди Трампер? – спросил он у Фрэнни.
Вопрос был задан так вежливо, что она с готовностью ответила:
– О да, это совсем не тяжелая работа, и… и… и мне нравится быть занятой делом. – Она улыбнулась ему. – Финн приготовит еще кофе, так что вы не торопитесь уезжать, если у вас есть время.
– А когда вы вернетесь?
– Около десяти часов. – С этими словами Фрэнни выскользнула из гостиной. Работа в супермаркете не требовала больших умственных усилий, но физически очень утомляла. Когда Фрэнни возвращалась домой вместе с двумя девушками, жившими на той же улице, она не могла сдержать разочарования, не увидев у своего дома профессорского «роллс-ройса».
Войдя, она сразу почувствовала восхитительный запах жареной рыбы и картофеля, наполнявший дом. В гостиной она обнаружила Финна, сидящего за книгами. Брат поднял голову и улыбнулся.
– Знаешь, профессор – мировой парень! Он пошел и купил рыбы и жареной картошки, потому что обед он пропустил, а до ужина ему ждать не хотелось. И на твою долю осталось – там, в духовке.
– Рыба и картошка, – повторила Фрэнни. – Случайно не из нашего дешевого магазина в конце улицы? Неужели он сам ходил туда?
– Да, сам. Он, может быть, уже немолодой, но старческой брюзгливости в нем ни грамма нет.
– Он совсем не старый, – сказала Фрэнни и пошла ужинать. Езда была восхитительная: хрустящая горячая картошка и рыба, камбала в тонкой корочке, – просто объедение. Намного вкуснее хека, который она обычно покупала из экономии…
Она вернулась в гостиную.
– А где вы ели? – спросила она.
– Здесь. Я принес с кухни две тарелки, вилки и ножи. Знаешь, он объяснял мне технику прохождения крови…
– Да, думаю, ему это в новинку, – жуя картошку, задумчиво протянула Фрэнни.
Профессор, поглощавший ужин с гораздо меньшим, чем обычно, аппетитом, встретился с неодобрительным взглядом Криспа.
– Некоторые обстоятельства вынудили меня съесть ужин из рыбы и жареной картошки, Крисп. Это перебило мне весь аппетит.
– Рыбу и картошку? Надеюсь, не из тех дешевых магазинов, где покупки заворачивают в бумагу?
– Мм, да, только сначала они положили все в полиэтиленовые пакеты.
– Надеюсь, сэр, что это не принесет вреда вашему желудку, – сурово изрек Крисп. – Насколько я понимаю, только крайняя необходимость заставила вас отведать такой отравы.
– Да, у меня не было иного выхода, но мне даже понравилось – хотя, конечно, это ни в какое сравнение не идет с твоими великолепными блюдами, Крисп.
Тот холодновато улыбнулся и вышел, чтобы принести кофе.
– Очень странно, – обратился он к Тримблу – огромному полосатому коту, вечно голодному, хотя в это было невозможно поверить. – Так странно себя вести, – продолжал Крисп, беря в руки поднос с кофе. – Не вижу никакой причины. Рыба с картошкой, понимаешь?
Тримбл, который безошибочно умел определять, с какой стороны хлеб намазан маслом, был котом умным, и Крисп кивнул ему головой:
– Понимаешь, о чем я?
Очень жаль, что профессору надо было уезжать на Рождество в Голландию, это лишало Криспа возможности выяснить причину столь странного поведения. К тому времени, когда он вернется, все уже позабудется.
Но пока что воспоминание о вечере, проведенном на Фиш-стрит, было очень свежо в памяти профессора. Жалкое состояние убого обставленного домика не укрылось от его взгляда, так же как и нарочитая веселость Фрэнни. Рождество едва ли будет у них особенно счастливым, и он не видел никакого способа помочь беднякам. Проще всего было бы послать им рождественскую корзину, но Фрэнни сразу догадается, чья это работа, потому что, судя по всему, обеспеченных знакомых у нее не водится.
Он прошел в свой кабинет и начал собирать все со стола, готовясь к завтрашнему отъезду, но бледное, измученное лицо Фрэнни стояло перед его глазами, заслоняя собой бумаги и книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40