Но где у него доказательства? Он не имеет права назвать тех, кого
подозревает, они легко отопрутся: скажут, что у них нет и не было
оснований обвинять Костюковича, что они испытывают к нему только уважение
и дружеское расположение, недавно даже обедать его приглашали в
гриль-бар". "А разве не так?" - "Приглашали с расчетом". - "С какой стати,
зачем!" - "Да, нам не очень приятно, что после смерти нашего товарища Марк
Григорьевич все еще копается в этом. Это верно. Да и мать Зимина
недовольна этим. Вот и вся наша корысть. Тут любезнейший Марк Григорьевич
загнул..."
- Ну что ж, бумага составлена нормально. Пусть этот Думич и возится:
доказательств, что ты невиновен, нет, кроме твоих слов, но и у жалобщика,
как я понимаю, тоже одни слова. Есть категория дел особенно ненавистных
следователям: заказные убийства, дела об изнасиловании и подобные твоему.
Работы сейчас в прокуратурах по горло: захлебываются, есть дела покруче,
которые надо разматывать немедленно, в срок, а с твоим можно и погодить,
не горит. Вот так оно и будет, увидишь. В данном случае время - твой
союзник. Так что относи следователю эту писульку, не нервничай, работай
спокойно, чтоб у тебя опять кто-нибудь не помер, - сказал Левин.
- Спасибо, Ефим Захарович.
- Пожалуйста, доктор. Кстати, у меня к тебе есть тоже
профессиональный вопрос, - Левин вышел в другую комнату и вернулся, держа
в руке небольшой зеленый туб, который Михальченко на пару дней взял в
информационном отделе "Фармации". - Какое-то лекарство, показывал жене, но
она с таким не сталкивалась. Посмотри и растолкуй мне, аннотация внутри.
Костюкович открыл туб, в котором оказались маленькие таблетки, там же
аннотация, он развернул листок.
- Это довольно мощный препарат. Сейчас такой только за валюту купишь,
- он вложил листок на место, закрыл туб. - Решили попринимать? Кто
порекомендовал? В связи с чем?
- Объясни мне подробней, с чем это едят?
- Мы в невропатологии редко этим пользуемся. Но вообще в клинической
практике он применяется довольно широко; оказывает стимулирующее влияние
на синтез белка в организме.
- А конкретней?
- Стимулирует вес, улучшает общее состояние, при заболеваниях, когда
организм истощен, назначают в предоперационном и послеоперационном
периодах. Пользуются им в гинекологии и в кардиологии. В общем, это
препарат широкого спектра.
- Значит, не наркотик?
- Нет, нет... Вы можете дать мне его на один день, хочу показать
коллегам в больнице? Похоже, это - новинка.
- Но только на один день, Марк. Мне срочно надо вернуть. Это приятель
достал себе, попросил, чтоб я показал жене, она все-таки опытный провизор.
- Чем он болен, ваш приятель?
- Перенес инфаркт.
- Пусть с лечащим врачом тоже посоветуется, - заметил Костюкович. -
Препарат сильный...
Вернувшись к себе, Костюкович еще раз прочитал черновую копию своей
объяснительной записки, исправил несколько фраз, сделав их пригодными для
прокуратуры, открыл пишущую машинку и начал печатать. Через какое-то время
вошла сестра.
- Я затеяла маленькую постирушку, дай мне твои грязные сорочки. Я
воротники постираю вручную, - сказала она.
- Брось ты мучить руки, сунь в машину, ничего с этими сорочками не
сделается... Возьми, они в правом шкафу, все на одной вешалке.
- Ты, конечно, крупный специалист прачечных наук, но не лезь в
бабские дела... Что это? Где ты взял? - она указала на зеленый туб,
стоявший на письменном столе.
- У Ефима Захаровича. Это западногерманский. Хочу показать ребятам в
больнице.
- Чем он интересен?
- Посмотри, по сколько он миллиграммов! Такого я еще не встречал!..
Умеют немцы делать!
- Я видела на днях такой же у Погоса.
- Тоже достал? Ну, ему сам Бог велел, это, кажется, его хобби?
В другой комнате зазвонил телефон. Ирина вышла, затем крикнула
оттуда:
- Марик, тебя! Нежный женский голосок, обрадуешься.
- Марк? Здравствуйте. Это Каширгова, - услышал он, взяв трубку.
- Вы же на курсах в Киеве, Сажи!
- Я приехала на субботу и воскресенье. Есть неотложные дела по
дому... Тут, говорят, кое-какие новости появились за время моего
отсутствия? Я позвонила коллеге из отделения, чтоб узнать, как там у них
дела, а он мне и выложил: кража из архива, главный вызывал его и
допрашивал о наших с вами отношениях. Что вообще произошло? Если вы
свободны, подъезжайте ко мне, поговорим.
- Кое-что произошло. Но лучше, если мы встретимся где-нибудь в
городе, - сказал он.
- Давайте тогда в сквере напротив агентства "Аэрофлота". Это мне
удобней всего, близко от дома. Когда вы сможете?
- Минут через двадцать.
- Договорились, - она положила трубку.
Он обрадовался этому звонку, тому, что увидит Сажи, что сможет ей все
рассказать и посоветоваться.
Сидя в сквере на скамье, он ждал ее появления из переулка,
всматривался в его глубину. Ему хотелось увидеть ее еще издали и
наблюдать, как она идет. Но Сажи появилась с другой стороны, неожиданно, и
когда она возникла перед ним, Костюкович даже растерялся. Он подвинулся на
скамье, как бы предлагая ей сесть.
- Здравствуйте, Марк. Так что произошло? - сразу спросила она.
Он подробно пересказал ей жалобу матери Зимина, разговор с
главврачом, наконец, о вызове в прокуратуру.
- Значит, мы с вами любовники? Что же, вы человек интересный, вполне
могли бы занять это место в моей жизни, как, надеюсь, и я была бы достойна
занять это место в вашей, - усмехнулась Сажи. - Так что молва ни вас, ни
меня не оскорбила. Что же касается остального, тут посерьезней... А вам не
приходило в голову, что жалоба Зиминой в прокуратуру - это продолжение
одного действа: сперва кража из архива, жалоба главному, наконец, в
прокуратуру. Нарастающее давление, кто-то спешит поставить точку, добить
кого-то из нас - вас или меня?
- Нет, Сажи, тут последовательность иная, я высчитал: сперва жалобы,
обе, а уж затем кража. Но против кого все это - против вас или против
меня? Или бьют так, чтоб по обеим мишеням?
- Сейчас мы на это не ответим, копаться, чтобы защититься по
одиночке, тоже бессмысленно. Нужно у этого человека или у этих людей
выбить козыри.
- Каким образом?
- Есть такая возможность, Марк. По просьбе кафедры я всегда даю им по
одному блоку из каждого органа, когда интересный, необычный случай. Они
там делают учебные стекла для студентов.
- А у вас в отделении знают об этом?
- Знает старшая лаборантка. Обычно я звоню на кафедру, и от них
кто-нибудь приходит и забирает у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
подозревает, они легко отопрутся: скажут, что у них нет и не было
оснований обвинять Костюковича, что они испытывают к нему только уважение
и дружеское расположение, недавно даже обедать его приглашали в
гриль-бар". "А разве не так?" - "Приглашали с расчетом". - "С какой стати,
зачем!" - "Да, нам не очень приятно, что после смерти нашего товарища Марк
Григорьевич все еще копается в этом. Это верно. Да и мать Зимина
недовольна этим. Вот и вся наша корысть. Тут любезнейший Марк Григорьевич
загнул..."
- Ну что ж, бумага составлена нормально. Пусть этот Думич и возится:
доказательств, что ты невиновен, нет, кроме твоих слов, но и у жалобщика,
как я понимаю, тоже одни слова. Есть категория дел особенно ненавистных
следователям: заказные убийства, дела об изнасиловании и подобные твоему.
Работы сейчас в прокуратурах по горло: захлебываются, есть дела покруче,
которые надо разматывать немедленно, в срок, а с твоим можно и погодить,
не горит. Вот так оно и будет, увидишь. В данном случае время - твой
союзник. Так что относи следователю эту писульку, не нервничай, работай
спокойно, чтоб у тебя опять кто-нибудь не помер, - сказал Левин.
- Спасибо, Ефим Захарович.
- Пожалуйста, доктор. Кстати, у меня к тебе есть тоже
профессиональный вопрос, - Левин вышел в другую комнату и вернулся, держа
в руке небольшой зеленый туб, который Михальченко на пару дней взял в
информационном отделе "Фармации". - Какое-то лекарство, показывал жене, но
она с таким не сталкивалась. Посмотри и растолкуй мне, аннотация внутри.
Костюкович открыл туб, в котором оказались маленькие таблетки, там же
аннотация, он развернул листок.
- Это довольно мощный препарат. Сейчас такой только за валюту купишь,
- он вложил листок на место, закрыл туб. - Решили попринимать? Кто
порекомендовал? В связи с чем?
- Объясни мне подробней, с чем это едят?
- Мы в невропатологии редко этим пользуемся. Но вообще в клинической
практике он применяется довольно широко; оказывает стимулирующее влияние
на синтез белка в организме.
- А конкретней?
- Стимулирует вес, улучшает общее состояние, при заболеваниях, когда
организм истощен, назначают в предоперационном и послеоперационном
периодах. Пользуются им в гинекологии и в кардиологии. В общем, это
препарат широкого спектра.
- Значит, не наркотик?
- Нет, нет... Вы можете дать мне его на один день, хочу показать
коллегам в больнице? Похоже, это - новинка.
- Но только на один день, Марк. Мне срочно надо вернуть. Это приятель
достал себе, попросил, чтоб я показал жене, она все-таки опытный провизор.
- Чем он болен, ваш приятель?
- Перенес инфаркт.
- Пусть с лечащим врачом тоже посоветуется, - заметил Костюкович. -
Препарат сильный...
Вернувшись к себе, Костюкович еще раз прочитал черновую копию своей
объяснительной записки, исправил несколько фраз, сделав их пригодными для
прокуратуры, открыл пишущую машинку и начал печатать. Через какое-то время
вошла сестра.
- Я затеяла маленькую постирушку, дай мне твои грязные сорочки. Я
воротники постираю вручную, - сказала она.
- Брось ты мучить руки, сунь в машину, ничего с этими сорочками не
сделается... Возьми, они в правом шкафу, все на одной вешалке.
- Ты, конечно, крупный специалист прачечных наук, но не лезь в
бабские дела... Что это? Где ты взял? - она указала на зеленый туб,
стоявший на письменном столе.
- У Ефима Захаровича. Это западногерманский. Хочу показать ребятам в
больнице.
- Чем он интересен?
- Посмотри, по сколько он миллиграммов! Такого я еще не встречал!..
Умеют немцы делать!
- Я видела на днях такой же у Погоса.
- Тоже достал? Ну, ему сам Бог велел, это, кажется, его хобби?
В другой комнате зазвонил телефон. Ирина вышла, затем крикнула
оттуда:
- Марик, тебя! Нежный женский голосок, обрадуешься.
- Марк? Здравствуйте. Это Каширгова, - услышал он, взяв трубку.
- Вы же на курсах в Киеве, Сажи!
- Я приехала на субботу и воскресенье. Есть неотложные дела по
дому... Тут, говорят, кое-какие новости появились за время моего
отсутствия? Я позвонила коллеге из отделения, чтоб узнать, как там у них
дела, а он мне и выложил: кража из архива, главный вызывал его и
допрашивал о наших с вами отношениях. Что вообще произошло? Если вы
свободны, подъезжайте ко мне, поговорим.
- Кое-что произошло. Но лучше, если мы встретимся где-нибудь в
городе, - сказал он.
- Давайте тогда в сквере напротив агентства "Аэрофлота". Это мне
удобней всего, близко от дома. Когда вы сможете?
- Минут через двадцать.
- Договорились, - она положила трубку.
Он обрадовался этому звонку, тому, что увидит Сажи, что сможет ей все
рассказать и посоветоваться.
Сидя в сквере на скамье, он ждал ее появления из переулка,
всматривался в его глубину. Ему хотелось увидеть ее еще издали и
наблюдать, как она идет. Но Сажи появилась с другой стороны, неожиданно, и
когда она возникла перед ним, Костюкович даже растерялся. Он подвинулся на
скамье, как бы предлагая ей сесть.
- Здравствуйте, Марк. Так что произошло? - сразу спросила она.
Он подробно пересказал ей жалобу матери Зимина, разговор с
главврачом, наконец, о вызове в прокуратуру.
- Значит, мы с вами любовники? Что же, вы человек интересный, вполне
могли бы занять это место в моей жизни, как, надеюсь, и я была бы достойна
занять это место в вашей, - усмехнулась Сажи. - Так что молва ни вас, ни
меня не оскорбила. Что же касается остального, тут посерьезней... А вам не
приходило в голову, что жалоба Зиминой в прокуратуру - это продолжение
одного действа: сперва кража из архива, жалоба главному, наконец, в
прокуратуру. Нарастающее давление, кто-то спешит поставить точку, добить
кого-то из нас - вас или меня?
- Нет, Сажи, тут последовательность иная, я высчитал: сперва жалобы,
обе, а уж затем кража. Но против кого все это - против вас или против
меня? Или бьют так, чтоб по обеим мишеням?
- Сейчас мы на это не ответим, копаться, чтобы защититься по
одиночке, тоже бессмысленно. Нужно у этого человека или у этих людей
выбить козыри.
- Каким образом?
- Есть такая возможность, Марк. По просьбе кафедры я всегда даю им по
одному блоку из каждого органа, когда интересный, необычный случай. Они
там делают учебные стекла для студентов.
- А у вас в отделении знают об этом?
- Знает старшая лаборантка. Обычно я звоню на кафедру, и от них
кто-нибудь приходит и забирает у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39