Мистер Пендайс ногой перевернул его.
- Вставай, Джон! Марджори, будь добра, уведи отсюда Джона.
Миссис Пендайс вспыхнула, но не сделала ни шагу.
- Джон, иди со своей хозяйкой, - сказал мистер Пендайс. Спаньель завилял опущенным хвостом. Мистер Пендайс ногой чуть-чуть придавил его хвост. - Это не женское дело.
Миссис Пендайс наклонилась к спаньелю.
- Идем, Джон, - сказала она.
Спаньель Джон, показывая белки глаз, упирался, так что ошейник налезал ему на морду; наконец его вывели. Мистер Пендайс затворил дверь.
- Хотите портвейну, Виджил? Вино сорок седьмого года. Мой отец заложил его в пятьдесят шестом, за год перед своей смертью. Сам я пить его не могу и я, знаете ли, заложил две бочки в год Юбилея "Юбилей" королевы Виктории, в 1887 году праздновавшей пятидесятилетие своего царствования.. Наливайте себе, Парамор. Виджил, садитесь рядом с Парамором. Вы знакомы с мистером Бартером?
Лица Грегори и священника стали очень красными.
- Мы все здесь бывшие воспитанники Хэрроу, - продолжал мистер Пендайс, и, неожиданно повернувшись к мистеру Парамору, добавил:
- Ну, так что же?
Точно так же, как вокруг наследственного принципа стоят Государство, Церковь, Закон, Филантропия, вокруг обеденного стола в Уорстед Скайнесе расположились сейчас сквайр, священник, мистер Парамор и Грегори Виджил, и никто из них не хотел начать разговор первым. Наконец мистер Парамор, вынув из кармана письмо Белью и ответ Джорджа, сколотые вместе и мирно терпящие соседство друг друга, вернул их сквайру:
- Дело, как я понимаю, обстоит следующим образом: Джордж отказывается с ней порвать, но он готов защищаться и отрицать все. Он ожидает, что я буду действовать именно в этом духе.
Взяв со стола вазочку, мистер Парамор опять принялся нюхать розу.
Мистер Пендайс нарушил молчание.
- Как джентльмен, - начал он резким от волнения голосом, - он, я полагаю, должен...
Грегори, натянуто улыбаясь, докончил:
- Лгать.
Мистер Пендайс мгновенно возразил:
- Дело не в этом, Виджил. Джордж вел себя возмутительно. Я не защищаю его, но если эта женщина хочет все отрицать, Джордж не может вести себя подло, - во всяком случае, меня воспитали в таких правилах.
Грегори подпер рукой голову.
- Вся система никуда не годится... - начал он.
Мистер Парамор вмешался:
- Давайте придерживаться фактов. Они и без системы достаточно неприятны.
Первый раз открыл рот священник:
- Я не знаю, что вы имеете в виду под системой, но, по-моему, оба они, и этот мужчина и эта женщина, виноваты в том...
Грегори перебил его дрожащим от гнева голосом:
- Будьте так добры не называть миссис Белью "эта женщина"...
Священник вспыхнул:
- Как же прикажете называть ее?..
Мистер Пендайс голосом, которому несчастье придавало некоторое достоинство, проговорил:
- Господа, дело идет о чести моего дома.
Наступило еще более долгое молчание - глаза мистера Парамора переходили с одного лица на другое, и губы, над розой, растянулись в улыбку.
- Я полагаю, Пендайс, - наконец начал он, - вы пригласили меня сюда, чтобы выслушать мое мнение. Так вот, не доводите дела до суда. Если в вашей власти что-нибудь сделать, делайте. Если в вас говорит гордость, заставьте ее замолчать. Если вам мешает честность, забудьте ее. Между деликатностью и законом о разводе нет ни одной точки соприкосновения; между правдой и нашим законом о разводе нет ничего общего. Я повторяю: не доводите дела до суда. Пострадают все: и безвинный и виноватый; только безвинный пострадает больше, и никто не выиграет. Я пришел к такому выводу по зрелому размышлению. В иных обстоятельствах я, возможно, и посоветовал бы что-нибудь иное. Но в этом случае, я повторяю, никто не выиграет. Надо сделать так, чтобы дело не дошло до суда. Не давайте пищи праздным языкам. Послушайтесь моего совета, напишите еще раз Джорджу, потребуйте с него обещание. Если он опять откажется, что ж, возьмемся тогда за Белью, попытаемся его припугнуть.
Мистер Пендайс слушал, не проронив ни слова: у него с давних пор сложилась привычка не перебивать мистера Парамора. Когда же Парамор кончил, сквайр поднял голову и сказал:
- Это все козни рыжего негодяя! Не понимаю, Виджил, для чего вы затеяли все это. Вы, верно, и навели его как-нибудь на след.
Сквайр желчно поглядел на Грегори. Мистер Бартер тоже взглянул на него, - в его взгляде был вызов и вместе некоторая пристыженность.
Грегори, смотревший перед тем, на свою нетронутую рюмку, поднял голову, - лицо его было красно. Голосом, дрожащим от негодования и гнева, он заговорил, обращаясь к Парамору и стараясь избегать взгляда священника:
- Джордж не имеет права бросить женщину, которая доверилась ему; это будет подло, если хотите. Не мешайте им, пусть они живут вместе честно и открыто, пока не смогут стать мужем и женой. Почему вы все говорите так, будто вы озабочены только положением мужчины? Мы с вами должны защитить женщину!
Священник первый обрел дар речи.
- То, что вы говорите, сущая безнравственность, - произнес он почти добродушно.
Мистер Пендайс встал.
- Стать ее мужем! - воскликнул он. - Да как вы... ведь хуже, страшнее этого... мы только думаем, как избежать этого! Мы на этой земле... отец сын... отец - сын... из поколения в поколение.
- Тем более стыдно, - кричал Грегори, - что вы, потомок этого благородного рода, не можете встать на защиту женщины!
Мистер Парамор досадливо пожал плечами, взывая к его здравому смыслу:
- Во всем нужна золотая середина. Вы уверены, что миссис Белью нуждается в защите? Если нуждается, я с вами согласен. Только так ли это?
- Я даю слово, - ответил Грегори.
Минуту мистер Парамор сидел, подперев рукой голову.
- Мне очень жаль, - наконец сказал он, - но я руководствуюсь своим собственным впечатлением.
Сквайр поднял голову:
- Если дела обернутся наихудшим образом, могу ли я лишить Джорджа наследства - нашего родового поместья?
- Нет.
- Что? Нет... это... это... никуда не годится.
- Надо быть последовательным.
Сквайр глянул на него недоверчиво, затем быстро проговорил:
- Если я ничего не оставлю ему, кроме поместья, он скоро окажется нищим. Прошу прощения, господа. У вас у всех пустые рюмки! Я вовсе потерял голову.
Священник налил себе вина.
- До сих пор я не сказал ни слова, - начал он. - Я считал, что это не мое дело. Мое убеждение таково: слишком много разводов в наши дни. Пусть эта женщина возвращается к своему мужу, и пусть он объяснит ей, как она перед ним виновата. - Его голос и взгляд посуровели. - И пусть они, как подобает христианам, простят друг друга. Вы говорите, - обратился он к Грегори, - о защите женщины. Вот так в наши дни прокладывает себе дорогу безнравственность. Я решительно поднимаю свой голос против подобной сентиментальности. Поднимал и всегда буду поднимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65