– Отсюда дойдешь сама?
Она подняла голову. Дом был совсем близко, белея в лунном свете. Но дойти до него сейчас казалось очень трудно.
– Дойду, – твердо сказала она, соскальзывая вниз.
– Я бы с удовольствием донес тебя хоть до постели. Но твой отец скорее позволит мочиться в колодец, чем допустит, чтобы тень Кэша Будро пала на усадьбу Бель-Тэр.
– Ты был очень добр. Спасибо за…
Внезапно он поднял руку и пригвоздил ее к решетчатой стене, нажав ладонью на солнечное сплетение, так что у нее перехватило дыхание.
– Я никогда не бываю добр к женщинам. Запомни это, pichouette. Я кусаюсь страшнее, чем все псы Джигера Флина…
– И это ты называешь «заниматься любовью»? Кэш взглянул на распростертую под ним женщину и, перевалившись на бок, лег рядом. Ее кожа блестела и скользила под пальцами, еще сохраняя красноватые следы интенсивного трения. Он протянул руку за сигаретой, зажег и глубоко затянулся.
– По-моему, я ничего подобного не говорил. Поднялся, снял презерватив и швырнул в корзинку. Он не был удовлетворен. Тело сохраняло напряжение и желание.
Рода Гилберт села, прикрыв грудь простыней. Смехотворная демонстрация целомудрия. Он отошел к окну. Стоя спиной к ней, голый, молча курил, глядя невидящими глазами на вспыхивающую розовую вывеску над автомобильной площадкой мотеля «Пеликан».
– Ладно, не дуйся, – примирительно промурлыкала она. – Я иногда тоже люблю быстро и сильно. Я вовсе не жалуюсь.
Взлохмаченная голова, отливающая золотым блеском, наконец повернулась к ней. Глаза презрительно вспыхнули из-за плеча.
– С чего бы тебе жаловаться? Ты кончила не менее трех раз, прежде чем я сбился со счета.
Мирное выражение ее лица сменилось досадой.
– Во-первых, ты злишься. Во-вторых, ты груб. И после этого хочешь, чтобы я была довольна.
– Чего ж тебе надо? Может, заплатить тебе?
Она сверкнула глазами.
– Ты, наверное, вообразил, что мне очень просто было примчаться сюда ночью, плюнув на все приличия. Я ни за что не стала бы этого делать, но у тебя был такой голос, когда ты позвонил, словно произошла катастрофа.
– Произошла, – пробормотал он, вспомнив, в каком состоянии был, когда Шейла ушла.
Отойдя наконец от окна и воткнув новую сигарету между мрачно сжатыми губами, он взял джинсы и стал одеваться.
Женщина, сидевшая с недовольным лицом, облокотясь на подушки, встрепенулась:
– Ты что делаешь?
– Разве не понятно?
– Ты уходишь?
– Угадала.
– Прямо сейчас?
– Опять угадала.
– Да ты что! Мы только что пришли!
– Не шуми, тебя услышат в коридоре, Рода. Ты примчалась сюда потому, что у тебя жар в одном месте.
– А у тебя разве нет?
– И у меня. Я этого и не скрываю. А ты хочешь втолковать мне, что твой приезд сюда – это прямо какая-то благотворительность. Мы с тобой достаточно хорошо знаем друг друга.
Она поняла, что надо действовать иначе. Согнув колено и медленно покачивая им из стороны в сторону, произнесла с завораживающей улыбкой:
– Я сказала Дейлу, что буду сидеть у постели больной подруги и вряд ли смогу вернуться до рассвета. – Медленным движением руки она позволила простыне соскользнуть с колена. – Так что у меня есть возможность провести здесь всю ночь.
Но Кэш даже не взглянул на ее уловки. Натянул ковбойские сапоги, измазанные болотным илом, сунул руки в рукава рубашки, которую до этого снял не расстегивая.
– Вот и отлично. А я пошел.
– Будь ты проклят!
– За комнату я заплатил. Посмотри телевизор. Холодильник работает. Что еще тебе надо? Отдыхай. – Он бросил ключ от комнаты ей на постель.
– Ублюдок!
– Это точно. Об этом здесь знают все. Он цинично ухмыльнулся и издевательски помахал рукой. Дверь за ним захлопнулась.
Глава 6
Они ее попросту осмеяли.
Завтрак был сервирован на закрытой части веранды позади дома. Когда Шейла объявила о своем намерении, Трисия уронила ложку, которой черпала рубиново-красную мякоть техасского грейпфрута. Кен с размаху поставил на блюдечко, едва не расплескав, чашку с кофе. Оба посмотрели на нее так, словно она сморозила ужасную чуть, и дружно расхохотались.
Шейла сошла к завтраку всего несколько минут назад. Вид у нее был вполне приличный, только забинтованная рука выдавала ночные приключения.
– Боже, что у тебя с рукой? – удивилась Трисия. Пройдя к столику на колесах, Шейла налила себе кофе из серебряного кофейника, вежливо отклонив нелюбезное предложение миссис Грейвс принести горячий завтрак.
– Вчера вечером в нашем лесу на меня напал бойцовый бультерьер.
Шейла пересказала им случившееся, ни словом не упомянув Кэша Будро.
– Тебя надо немедленно отвезти в больницу, – озабоченно сказал Кен.
– Меня уже осмотрели. И обработали раны, как видишь, – сказала она будто мимоходом, надеясь, что они не станут вдаваться в детали.
Чтобы избежать вопросов, она поспешно объявила:
– Я собираюсь привлечь этого Флина к ответственности.
Вот в этом месте они и расхохотались.
– Шейла, против этого не существует закона, – с отеческой снисходительностью к ее наивности сказал Кен, все еще продолжая улыбаться.
– Почему же? Обязательно должно быть местное или государственное запрещение разводить подобных собак.
– Нету. В Хевене занимаются разведением бойцовых бультерьеров уже сто лет. Притом Джигер всегда держит их под замком.
– Почему же эта свободно разгуливает в наших владениях?
– Думаю, это случайность.
– Слишком дорогая случайность. К тому же это не первый раз. Мне рассказывали, что уже был случай нападения на ребенка.
– Парень ехал на велосипеде слишком близко к дому Джигера.
– Поэтому на него можно натравить собаку?! – гневно воскликнула Шейла. – Я сделаю все возможное, чтобы этого больше не повторилось.
– От шерифа ты ничего не добьешься. Он, конечно, нанесет официальный визит Джигеру, но знаешь, чем это кончится? Они разопьют бутылочку виски и обменяются по поводу тебя парой скабрезных шуток.
Сейчас Шейла не могла бы сказать, кто ей более противен – Кен или Трисия.
– Значит, вы предлагаете оставить все как есть? Будто ничего не произошло?
– Это будет лучше всего, – подытожил все сказанное Кен, поднимаясь и традиционно целуя Трисию в щеку. Шейлу он мимоходом потрепал по плечу. – Пока, девочки. Сегодня в десять у меня первый удар по мячу.
Шейла проводила его глазами со смешанным чувством испуга и отвращения. Его равнодушие к страшному ночному происшествию оскорбило ее и укрепило в намерении действовать. Джигер должен понести наказание. Один раз в жизни она уже позволила себе сдаться и впасть в отчаяние – это было, когда Трисия объявила о своей беременности. Но больше она такого не допустит. Как показало время, возмещения потерь не бывает. Жертв несправедливости не превозносят, а презирают.
– Не могу поверить, что не кто иной, как Кен, советует мне промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91