– Вот здесь. – Она потянула за волосы, пытаясь ухватить свою находку.
– Это же парик.
– Шутник! А сколько тебе лет? – спросила она, поглаживая место, откуда только что пыталась вырвать седой волос.
– Тридцать семь.
– А я думала, тридцать три. Правда, тогда я считала, что ты – Кен.
– Нет, я уже старый – слишком старый для тебя.
Его пальцы нежно скользнули по ее ключице.
– А я просто без ума от старинных вещей, – пошутила она, трогая крепкие мускулы на его волосатой груди.
Он покорно сносил это легкое шутливое поглаживание, пока ее чуткие пальчики не коснулись сосков. Дыхание со свистом вырвалось у него из груди; он поймал ее руки и прижал их к этим розовым напрягшимся бутонам.
– Так нечестно, – сдавленно пожурил он и поцеловал ее в губы.
– Я не знаю правил, – хитро улыбнулась она.
Он положил ее руки к себе на плечи и потянулся к ее ночной рубашке – двенадцать перламутровых пуговиц от ворота до талии стали серьезным испытанием его выдержки. Но когда все они были расстегнуты, он на мгновение остановился, предвкушая момент, когда распахнет на ней тонкие покровы.
И вот уже его глаза любовно обшаривали ее тело, но Эрин, как ни странно, не была ни капельки смущена. И даже когда за глазами последовали пальцы, она не испытала ни стыда, ни угрызений совести.
Он нежно взял в руки ее груди и немного приподнял их. Его глаза были полуприкрыты, а пальцы совершали мерные неторопливые движения, от которых все в ней напряглось.
– Какая ты красивая, – сказал он. – Я знал, что ты такая, – я чувствовал.
У нее перехватило дыхание, напрягшиеся горловые связки не могли больше сдерживать рвавшихся наружу чувств. Она провела пальцем по его губам.
– Пожалуйста, – только и смогла вымолвить она, прежде чем он оказался над ней, обрушивая град поцелуев на ее распростертое тело.
Его влажные и горячие губы сомкнулись вокруг розоватой вершины ее нежной груди. Он поводил головой из стороны в сторону, и язык его затрепетал, подвергая ее сладостной пытке. Он обхватил ее за бедра, прижимая их к своей возбужденной плоти. Легко и естественно она принялась двигаться в унисон с его движениями, и тогда из его горла вырвался сдавленный крик. В страстном порыве он прижал ее к себе.
И тут до него донесся тот, уже знакомый ему, глубокий и низкий стон, исходящий как будто из самых недр ее естества, отчего сердце его забилось с неимоверной, бешеной быстротой. Этот стон, ее запах и вкус, возможность касаться ее тела целиком заполнили его мозг, вытеснив оттуда все, что там только было рационального, разумного, взвешенного. Можно было считать это сумасшествием, безумием, но он полностью растворился в Эрин О'Ши.
Он вскочил с кровати – но только лишь затем, чтобы сбросить с себя одежду. Внимательно следившая за ним Эрин не испытала ни капли страха, стыда или отвращения при виде его восставшей плоти. Он сел на кровать, помог ей снять рубашку, а потом глядел на нее голодными глазами, словно желая зрительно насладиться каждым дюймом ее обнаженного тела, прежде чем накрыть его своим. Теперь, в объятиях друг друга, они были самими собой.
В один голос, словно по команде, они издали долгий, сладостный вздох. Ланс зарылся головой в ложбинку у нее между грудей, Эрин обхватила руками его спину. Его обнаженная мужественность удивительным образом дополняла ее мягкую женственность: его волосатость и ее шелковистая кожа, его крепкие мышцы и ее округлые изгибы, его вибрирующая сила – и ее манящее лоно.
Руки Ланса начали чувственное путешествие по телу Эрин. Они нащупали груди и принялись нежно ласкать их; потом, осмелев, стали теребить соски, заставив их затвердеть. Опустив голову ей на грудь, он взял сосок губами и начал катать его во рту, пока тишину спальни не прорезал крик наслаждения – лишь спустя мгновение Эрин сообразила, что он вырвался из ее груди.
Не уставая повторять его имя, Эрин изгибалась и терлась о его большое тело, но он старательно отстранял ее, упираясь рукой ей в живот. Наконец его рука стала медленно и неумолимо спускаться вниз. Как эти пальцы и ладони могут обладать такой чувственной силой? Она ахнула от прорвавшегося наружу напряжения, когда его рука, находясь в преддверии потаенного, замерла, готовая приступить к раскрытию последних секретов ее обнаженного тела.
Она ждала, когда он решится приступить к этому исследованию. А он подвергал ее сладкой пытке. Но вот наконец его пальцы осторожно разъяли мягкие створки и нежно погрузились во влажную, податливую плоть, переполненную желанием.
– Эрин, – только и вымолвил он, но интонация его голоса содержала море разных оттенков.
Изогнувшись, она выкрикнула его имя; или это было только эхом слова, прозвучавшего в ее мозгу? Но, услышав призыв, он сделал первый толчок…
И тут же замер, потрясение глядя ей в глаза.
– Боже мой, Эрин, почему ты мне не сказала? – взволнованно прошептал он.
– Я не посчитала это важным, – прошептала она в ответ.
Он не отводил от нее настойчивого взгляда.
– Ты не права. Это очень важно.
– Я не то хотела сказать. Просто сейчас это не имеет особого значения.
– Так что же тогда имеет значение?
Дрожащими пальцами она притронулась к его лицу.
– Чтобы тебе было хорошо со мной.
– О, Боже! – выдохнул он, прижимая ее к себе и ломая последнюю печать ее невинности.
Они двигались совершенно синхронно, словно в прекрасно отрепетированном танце, поднимая друг друга к таким высотам наслаждения, о существовании которых доселе не ведали.
Они не контролировали свои движения и жесты. Просто стали частью какой-то первобытной стихии, не нуждающейся ни в объяснении, ни в оправдании.
Нашептывая неразборчивые слова, Ланс подбадривал ее, ведя вслед за собой к чему-то неизведанному – к пределу, которого она еще не познала. И когда она достигла его, Ланс присоединился к ней, словно взмыв рядом на гребне волны, поднимающей их к высшей точке блаженства.
Но он не отпускал ее. Она чувствовала на щеках его хрипловатое дыхание, когда он прижимался к ней своим пылающим лицом. Он держал ее в объятиях нежно, но властно. Может, ему казалось, что она – лишь мираж и в любую минуту готова испариться, исчезнуть.
Она поудобнее устроилась под ним, обхватив его бедрами. Он издал стон, в котором ясно прозвучала нотка восторга. Она встретила его новым приливом желания, хотя сначала немного удивилась, снова почувствовав его в себе.
Только когда они оба были в полном изнеможении, он, отдышавшись, покинул ее теплую, приветливую гавань. Обняв ее, он положил ее голову к себе на грудь.
– Как ты? Тебе хорошо? – спросил он. Его пальцы нежно скользили вверх и вниз по ее спине.
– Больше, чем хорошо, – сказала она и, услышав в ответ смех, приподняла голову. – Ты смеешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Это же парик.
– Шутник! А сколько тебе лет? – спросила она, поглаживая место, откуда только что пыталась вырвать седой волос.
– Тридцать семь.
– А я думала, тридцать три. Правда, тогда я считала, что ты – Кен.
– Нет, я уже старый – слишком старый для тебя.
Его пальцы нежно скользнули по ее ключице.
– А я просто без ума от старинных вещей, – пошутила она, трогая крепкие мускулы на его волосатой груди.
Он покорно сносил это легкое шутливое поглаживание, пока ее чуткие пальчики не коснулись сосков. Дыхание со свистом вырвалось у него из груди; он поймал ее руки и прижал их к этим розовым напрягшимся бутонам.
– Так нечестно, – сдавленно пожурил он и поцеловал ее в губы.
– Я не знаю правил, – хитро улыбнулась она.
Он положил ее руки к себе на плечи и потянулся к ее ночной рубашке – двенадцать перламутровых пуговиц от ворота до талии стали серьезным испытанием его выдержки. Но когда все они были расстегнуты, он на мгновение остановился, предвкушая момент, когда распахнет на ней тонкие покровы.
И вот уже его глаза любовно обшаривали ее тело, но Эрин, как ни странно, не была ни капельки смущена. И даже когда за глазами последовали пальцы, она не испытала ни стыда, ни угрызений совести.
Он нежно взял в руки ее груди и немного приподнял их. Его глаза были полуприкрыты, а пальцы совершали мерные неторопливые движения, от которых все в ней напряглось.
– Какая ты красивая, – сказал он. – Я знал, что ты такая, – я чувствовал.
У нее перехватило дыхание, напрягшиеся горловые связки не могли больше сдерживать рвавшихся наружу чувств. Она провела пальцем по его губам.
– Пожалуйста, – только и смогла вымолвить она, прежде чем он оказался над ней, обрушивая град поцелуев на ее распростертое тело.
Его влажные и горячие губы сомкнулись вокруг розоватой вершины ее нежной груди. Он поводил головой из стороны в сторону, и язык его затрепетал, подвергая ее сладостной пытке. Он обхватил ее за бедра, прижимая их к своей возбужденной плоти. Легко и естественно она принялась двигаться в унисон с его движениями, и тогда из его горла вырвался сдавленный крик. В страстном порыве он прижал ее к себе.
И тут до него донесся тот, уже знакомый ему, глубокий и низкий стон, исходящий как будто из самых недр ее естества, отчего сердце его забилось с неимоверной, бешеной быстротой. Этот стон, ее запах и вкус, возможность касаться ее тела целиком заполнили его мозг, вытеснив оттуда все, что там только было рационального, разумного, взвешенного. Можно было считать это сумасшествием, безумием, но он полностью растворился в Эрин О'Ши.
Он вскочил с кровати – но только лишь затем, чтобы сбросить с себя одежду. Внимательно следившая за ним Эрин не испытала ни капли страха, стыда или отвращения при виде его восставшей плоти. Он сел на кровать, помог ей снять рубашку, а потом глядел на нее голодными глазами, словно желая зрительно насладиться каждым дюймом ее обнаженного тела, прежде чем накрыть его своим. Теперь, в объятиях друг друга, они были самими собой.
В один голос, словно по команде, они издали долгий, сладостный вздох. Ланс зарылся головой в ложбинку у нее между грудей, Эрин обхватила руками его спину. Его обнаженная мужественность удивительным образом дополняла ее мягкую женственность: его волосатость и ее шелковистая кожа, его крепкие мышцы и ее округлые изгибы, его вибрирующая сила – и ее манящее лоно.
Руки Ланса начали чувственное путешествие по телу Эрин. Они нащупали груди и принялись нежно ласкать их; потом, осмелев, стали теребить соски, заставив их затвердеть. Опустив голову ей на грудь, он взял сосок губами и начал катать его во рту, пока тишину спальни не прорезал крик наслаждения – лишь спустя мгновение Эрин сообразила, что он вырвался из ее груди.
Не уставая повторять его имя, Эрин изгибалась и терлась о его большое тело, но он старательно отстранял ее, упираясь рукой ей в живот. Наконец его рука стала медленно и неумолимо спускаться вниз. Как эти пальцы и ладони могут обладать такой чувственной силой? Она ахнула от прорвавшегося наружу напряжения, когда его рука, находясь в преддверии потаенного, замерла, готовая приступить к раскрытию последних секретов ее обнаженного тела.
Она ждала, когда он решится приступить к этому исследованию. А он подвергал ее сладкой пытке. Но вот наконец его пальцы осторожно разъяли мягкие створки и нежно погрузились во влажную, податливую плоть, переполненную желанием.
– Эрин, – только и вымолвил он, но интонация его голоса содержала море разных оттенков.
Изогнувшись, она выкрикнула его имя; или это было только эхом слова, прозвучавшего в ее мозгу? Но, услышав призыв, он сделал первый толчок…
И тут же замер, потрясение глядя ей в глаза.
– Боже мой, Эрин, почему ты мне не сказала? – взволнованно прошептал он.
– Я не посчитала это важным, – прошептала она в ответ.
Он не отводил от нее настойчивого взгляда.
– Ты не права. Это очень важно.
– Я не то хотела сказать. Просто сейчас это не имеет особого значения.
– Так что же тогда имеет значение?
Дрожащими пальцами она притронулась к его лицу.
– Чтобы тебе было хорошо со мной.
– О, Боже! – выдохнул он, прижимая ее к себе и ломая последнюю печать ее невинности.
Они двигались совершенно синхронно, словно в прекрасно отрепетированном танце, поднимая друг друга к таким высотам наслаждения, о существовании которых доселе не ведали.
Они не контролировали свои движения и жесты. Просто стали частью какой-то первобытной стихии, не нуждающейся ни в объяснении, ни в оправдании.
Нашептывая неразборчивые слова, Ланс подбадривал ее, ведя вслед за собой к чему-то неизведанному – к пределу, которого она еще не познала. И когда она достигла его, Ланс присоединился к ней, словно взмыв рядом на гребне волны, поднимающей их к высшей точке блаженства.
Но он не отпускал ее. Она чувствовала на щеках его хрипловатое дыхание, когда он прижимался к ней своим пылающим лицом. Он держал ее в объятиях нежно, но властно. Может, ему казалось, что она – лишь мираж и в любую минуту готова испариться, исчезнуть.
Она поудобнее устроилась под ним, обхватив его бедрами. Он издал стон, в котором ясно прозвучала нотка восторга. Она встретила его новым приливом желания, хотя сначала немного удивилась, снова почувствовав его в себе.
Только когда они оба были в полном изнеможении, он, отдышавшись, покинул ее теплую, приветливую гавань. Обняв ее, он положил ее голову к себе на грудь.
– Как ты? Тебе хорошо? – спросил он. Его пальцы нежно скользили вверх и вниз по ее спине.
– Больше, чем хорошо, – сказала она и, услышав в ответ смех, приподняла голову. – Ты смеешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47