Мгновение гнева либо восторга заведет дальше, чем часы хладнокровия; поддашься на миг – казниться будешь век. Умысел недруга готовит эти соблазны благоразумию, дабы прощупать почву, разведать замысел; пользуясь подобными отмычками, он проникает в тайны и похищает самое заветное сокровище. Защитись сдержанностью, особенно при внезапностях. Великая надобна твердость, чтобы не дать страсти закусить удила; нет цены тому, кто и на коне благоразумен. Кто знает опасность, двигается осторожно. Легким кажется слово тому, кто его бросит, но тяжелым тому, в кого угодит.
208. Не страдать недугом глупцов . Мудрые нередко страдают недостатком благоразумия. Глупцы, напротив, – избытком рассудительности. Умереть как глупец – значит, умереть от чрезмерных умствований. Одни умирают, оттого что горюют; другие живут, потому что не горюют. Итак, одни – глупцы, ибо с горя не умирают, а другие – глупцы, ибо с горя умирают. Глупец тот, кого губит избыток ума. Выходит, что одни погибают от неразумного понимания, а другие живут благодаря неразумению. Но хотя многие погибают как глупцы, глупцов погибает мало.
209. Освобождаться от пошлых мнений . Это требует особого здравомыслия. Пошлые мнения весьма стойки, прочно укоренились, и многие люди, не поддаваясь заблуждению необычному, не сумели избежать общепринятых. Пошлость, к примеру, то, что каждый недоволен своей участью, даже блестящей, зато доволен своим умом, даже весьма неблестящим. Недовольные своей судьбой, они завидуют чужому счастью. И еще: нынешние люди всегда хвалят минувшие времена, жители нашей страны – блага чужой. Что минуло, то милее; что далеко – желаннее. Равно неразумен и тот, кто надо всем смеется, и тот, кого все огорчает.
210. Пользоваться правдой умело . Правда опасна, но человек чести не может не высказать ее: здесь-то и надобно искусство. И искусные лекари духа нашли способ – подслащать правду, ибо, когда она открывает нам глаза, нет ничего более горького. Обходительность тут пускает в ход свои приемы: одна и та же правда – одному льстит, другого колет. В беседе с людьми нашего века толкуй о людях древности. Для понятливого хватит намека, а когда и намек не действует, надо умолкнуть. Владык не должно лечить горькими снадобьями – для того и существует искусство золотить пилюли.
211. На небесах все – радость, в аду все – горе , в нашем же мире, что посредине, – и то и другое; мы живем меж двух крайностей, причастные обеим. Судьба превратна: не может быть сплошь счастье либо сплошь несчастье. Наш мир – это нуль: сам по себе – ничего не стоит; в сочетании с Небом – стоит много. Равнодушие к превратностям – благоразумно, мудрый ничему не дивится. Жизнь наша завязывается как комедия, в конце будет развязка – гляди же, чтобы конец был хорош.
212. Приберегать высшие секреты своего искусства . Так поступали великие учители – в самом обучении этому искусству пользуются они этим приемом: дабы сохранять превосходство, оставаться наставниками. Мастерством делиться надо мастерски: дабы не иссякал источник знаний, как и благодеяний. Тем сохранишь и славу и уважение. Доставляя приятное, равно и обучая, помни о важнейшем этом правиле, дабы поддерживать удивление и являть все большее совершенство. В любом деле резерв входит в высшую науку жить и побеждать, а особенно в занятиях возвышенных.
213. Умело противоречить . Лучший прием прощупать – не впутываясь самому, распутать другого. Превосходная отмычка, выпускающая из заточения чужие страсти; притворное недоверие – рвотное для тайн, ключ к запертому сердцу. С особой тонкостью делаешь двойную пробу, чувств и мыслей. Нарочитым пренебрежением в ответ на загадочное словцо выманишь из глубин самые заветные тайны и, мягко ведя за узду, направишь их на язык – а там и в сети, расставленные твоим лукавым умыслом. Сдержанностью своей выведешь сдержанность другого из границ – тут-то и обнаружатся его желания, хотя прежде сердце его было непроницаемо. Притворное сомнение – наилучший ключик, с помощью коего любопытство раскроет все, что пожелает. Даже для ученика, жаждущего знаний, не грех возразить учителю, дабы тот полнее излагал и доказывал истину; умеренно противореча, достигнешь полноты знаний.
214. Из одной глупости не делать двух . Нередко, желая исправить одну глупость, совершают уйму других. Оправдывать одну оплошность другой, большей, – это вроде как с ложью, ибо глупость сродни лжи, которая, дабы держаться на ногах, нуждается во многих других лжах. В неверной тяжбе худо поручителю; хуже самой беды – не признавать беду. Изъяны человеческие платят налог тем, что открывают свету все новые недостатки. Величайший мудрец и тот совершит оплошность, но лишь однажды, не дважды, лишь случайно, а не постоянно.
215. Быть начеку с теми, у кого на уме второй умысел . Хитрец любит вселить в другого беспечность; атакуя волю и убеждая не опасаться, он побеждает. Такой скрывает свой главный умысел – выставляя напоказ второй, а на деле осуществляя первый: в беспечного врага стреляют наверняка. Но там, где бодрствует умысел одного, пусть не дремлет проницательность другого, и, когда тайный умысел отступает назад, в засаду, проницательность выступит вперед, в разведку. Пусть осторожность разгадает повадки коварства и примечает, как оно кружит вокруг да около своей цели. На словах одно, на уме другое; сбивая с толку, бьет в точку. Смотри же хорошенько, в чем ему уступаешь, а порой уместно показать, что хорошо его понимаешь.
216. Излагать мысль ясно . Тут дело не только в непринужденности, но и в ясности самой мысли. Некоторые способны зачать, но не могут родить, ибо чада души – идеи и суждения – на свет не появляются, когда нет ясности. Есть люди, подобные тем сосудам, что много вмещают, да понемногу выпускают; но есть и такие, что выказывают куда больше, чем чувствуют. Что решительность для воли, то ясность для разума – два огромных достоинства. Умы ясные всем приятны, темные некогда были чтимы за непонятность; возможно, во избежание пошлости даже подобает некая темнота. Но как дойдет мысль того, кто говорит, ежели в уме того, кто слушает, нет ей отклика?
217. Ни в дружбе, ни во вражде не рассчитывать на долговечность . Смотри на сегодняшних друзей как на завтрашних недругов, причем злейших; так бывает в жизни, а ты вообрази это загодя. Берегись снабдить оружием перебежчиков из стана дружбы – тогда их нападения будут еще ожесточенней. С врагами, напротив, всегда держи открытой дверь для примирения, да будет такой дверью учтивость – она надежней всего. Нередко нас терзает запоздалая мысль о свершенной мести; сама радость, что причинил врагу вред, обращается тогда в скорбь.
218. Действовать не по норову, а по здравомыслию . Упрямство – уродство, нещечко страсти, оно никогда не поступит как надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
208. Не страдать недугом глупцов . Мудрые нередко страдают недостатком благоразумия. Глупцы, напротив, – избытком рассудительности. Умереть как глупец – значит, умереть от чрезмерных умствований. Одни умирают, оттого что горюют; другие живут, потому что не горюют. Итак, одни – глупцы, ибо с горя не умирают, а другие – глупцы, ибо с горя умирают. Глупец тот, кого губит избыток ума. Выходит, что одни погибают от неразумного понимания, а другие живут благодаря неразумению. Но хотя многие погибают как глупцы, глупцов погибает мало.
209. Освобождаться от пошлых мнений . Это требует особого здравомыслия. Пошлые мнения весьма стойки, прочно укоренились, и многие люди, не поддаваясь заблуждению необычному, не сумели избежать общепринятых. Пошлость, к примеру, то, что каждый недоволен своей участью, даже блестящей, зато доволен своим умом, даже весьма неблестящим. Недовольные своей судьбой, они завидуют чужому счастью. И еще: нынешние люди всегда хвалят минувшие времена, жители нашей страны – блага чужой. Что минуло, то милее; что далеко – желаннее. Равно неразумен и тот, кто надо всем смеется, и тот, кого все огорчает.
210. Пользоваться правдой умело . Правда опасна, но человек чести не может не высказать ее: здесь-то и надобно искусство. И искусные лекари духа нашли способ – подслащать правду, ибо, когда она открывает нам глаза, нет ничего более горького. Обходительность тут пускает в ход свои приемы: одна и та же правда – одному льстит, другого колет. В беседе с людьми нашего века толкуй о людях древности. Для понятливого хватит намека, а когда и намек не действует, надо умолкнуть. Владык не должно лечить горькими снадобьями – для того и существует искусство золотить пилюли.
211. На небесах все – радость, в аду все – горе , в нашем же мире, что посредине, – и то и другое; мы живем меж двух крайностей, причастные обеим. Судьба превратна: не может быть сплошь счастье либо сплошь несчастье. Наш мир – это нуль: сам по себе – ничего не стоит; в сочетании с Небом – стоит много. Равнодушие к превратностям – благоразумно, мудрый ничему не дивится. Жизнь наша завязывается как комедия, в конце будет развязка – гляди же, чтобы конец был хорош.
212. Приберегать высшие секреты своего искусства . Так поступали великие учители – в самом обучении этому искусству пользуются они этим приемом: дабы сохранять превосходство, оставаться наставниками. Мастерством делиться надо мастерски: дабы не иссякал источник знаний, как и благодеяний. Тем сохранишь и славу и уважение. Доставляя приятное, равно и обучая, помни о важнейшем этом правиле, дабы поддерживать удивление и являть все большее совершенство. В любом деле резерв входит в высшую науку жить и побеждать, а особенно в занятиях возвышенных.
213. Умело противоречить . Лучший прием прощупать – не впутываясь самому, распутать другого. Превосходная отмычка, выпускающая из заточения чужие страсти; притворное недоверие – рвотное для тайн, ключ к запертому сердцу. С особой тонкостью делаешь двойную пробу, чувств и мыслей. Нарочитым пренебрежением в ответ на загадочное словцо выманишь из глубин самые заветные тайны и, мягко ведя за узду, направишь их на язык – а там и в сети, расставленные твоим лукавым умыслом. Сдержанностью своей выведешь сдержанность другого из границ – тут-то и обнаружатся его желания, хотя прежде сердце его было непроницаемо. Притворное сомнение – наилучший ключик, с помощью коего любопытство раскроет все, что пожелает. Даже для ученика, жаждущего знаний, не грех возразить учителю, дабы тот полнее излагал и доказывал истину; умеренно противореча, достигнешь полноты знаний.
214. Из одной глупости не делать двух . Нередко, желая исправить одну глупость, совершают уйму других. Оправдывать одну оплошность другой, большей, – это вроде как с ложью, ибо глупость сродни лжи, которая, дабы держаться на ногах, нуждается во многих других лжах. В неверной тяжбе худо поручителю; хуже самой беды – не признавать беду. Изъяны человеческие платят налог тем, что открывают свету все новые недостатки. Величайший мудрец и тот совершит оплошность, но лишь однажды, не дважды, лишь случайно, а не постоянно.
215. Быть начеку с теми, у кого на уме второй умысел . Хитрец любит вселить в другого беспечность; атакуя волю и убеждая не опасаться, он побеждает. Такой скрывает свой главный умысел – выставляя напоказ второй, а на деле осуществляя первый: в беспечного врага стреляют наверняка. Но там, где бодрствует умысел одного, пусть не дремлет проницательность другого, и, когда тайный умысел отступает назад, в засаду, проницательность выступит вперед, в разведку. Пусть осторожность разгадает повадки коварства и примечает, как оно кружит вокруг да около своей цели. На словах одно, на уме другое; сбивая с толку, бьет в точку. Смотри же хорошенько, в чем ему уступаешь, а порой уместно показать, что хорошо его понимаешь.
216. Излагать мысль ясно . Тут дело не только в непринужденности, но и в ясности самой мысли. Некоторые способны зачать, но не могут родить, ибо чада души – идеи и суждения – на свет не появляются, когда нет ясности. Есть люди, подобные тем сосудам, что много вмещают, да понемногу выпускают; но есть и такие, что выказывают куда больше, чем чувствуют. Что решительность для воли, то ясность для разума – два огромных достоинства. Умы ясные всем приятны, темные некогда были чтимы за непонятность; возможно, во избежание пошлости даже подобает некая темнота. Но как дойдет мысль того, кто говорит, ежели в уме того, кто слушает, нет ей отклика?
217. Ни в дружбе, ни во вражде не рассчитывать на долговечность . Смотри на сегодняшних друзей как на завтрашних недругов, причем злейших; так бывает в жизни, а ты вообрази это загодя. Берегись снабдить оружием перебежчиков из стана дружбы – тогда их нападения будут еще ожесточенней. С врагами, напротив, всегда держи открытой дверь для примирения, да будет такой дверью учтивость – она надежней всего. Нередко нас терзает запоздалая мысль о свершенной мести; сама радость, что причинил врагу вред, обращается тогда в скорбь.
218. Действовать не по норову, а по здравомыслию . Упрямство – уродство, нещечко страсти, оно никогда не поступит как надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43