Те, кто оказывался между ним, дверями или жертвенником, гибли тотчас же. Толькемек не выбирал себе жертв, махал своей палкой туда и сюда и его писк был громче всех воплей. Один из воинов в отчаянии замахнулся на старика кинжалом, но так и не успел нанести удар. Остальные даже не помышляли о бегстве или обороне.
И вот пали все люди Техултли, кроме Таскелы. Княгиня подбежала к Конану и Валерии, которая спряталась за его широкую спину, и, наклонившись, коснулась пола в известной ей точке. Стальные челюсти тотчас же разжались, освободив окровавленную ногу, и скрылись в углублении.
— Убей его, если сможешь! — она вложила в руку варвара тяжелый кинжал. — Моя магия здесь бессильна!
Конан не чувствовал боли. Толькемек старался подгадать, чтобы киммериец оказался между ним и дверью или жертвенником, но варвар всякий раз ускользал, выбирая время для удара. Женщины смотрели, затаив дыхание.
Толькемек уже не прыгал, понимая, что перед ним противник более грозный, чем те, что умирали с воплями. Первобытный блеск варварских глаз был не менее страшен, чем фосфорическое свечение старца. Они кружили и кружили; один менял позицию, и другой немедленно делал то же самое, словно их соединяла невидимая нить. Но с каждым разом Конан подходил все ближе к противнику. Он уже приготовился к прыжку, но тут раздался предостерегающий крик Валерии. На какое-то мгновение киммериец оказался между старцем и дверью. Огненный луч обжег бок Конана, который успел отскочить в сторону и метнуть нож. Старый Толькемек упал на плиты, рукоятка ножа дрожала в его груди.
Таскела прыгнула — но не к варвару, а к Палке, что валялась на полу и пульсировала, как живое сердце. И Валерия прыгнула, вооруженная отнятым у мертвеца кинжалом. Лезвие, направленное крепкой рукой аквилонки, вонзилось в спину княгини Техултли и вышло из груди. Таскела вскрикнула и умерла.
Конан и Валерия стояли над безжизненным телом и смотрели друг на друга.
— Вот теперь война действительно кончилась! — заметил Конан. — Ну и ночка выдалась. Где эти ребята хранят жратву? Я голоден, как волк.
— Нужно тебе ногу перевязать, — Валерия оторвала кусок шелковой шторы, обернула его вокруг пояса и нащипала корпии; потом тщательно обработала рану Конана и крепко забинтовала.
— Ладно, поголодаем, — сказал он. — Идем отсюда. За стенами этого дьявольского города начинается настоящий мир. Хватит с нас Ксухотла. Эти выродки перебили друг друга — ну и прекрасно. Не нужны мне их проклятые сокровища. Они еще, чего доброго, заколдованные.
— Да, в мире еще много честной добычи для тебя и для меня, — сказала Валерия и потянулась всем своим прекрасным телом.
Давешний блеск снова появился в глазах Конана, и на этот раз аквилонка уже не хваталась за меч.
— Далека дорога до побережья, — ласково сказала она, прервав поцелуй.
— Неужели? — рассмеялся он. — Разве есть для нас с тобой преграды? Да в стигийских портах еще не откроется торговый сезон, как мы уже будем стоять на палубе. И тогда мы покажем всему миру, что такое настоящий грабеж!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22