Это будет твой конец, собака!
— Попробуй послать своих людей. Башня или не башня, а мы быстренько их всех перестреляем.
Запорожец ответил ироническим смехом, и переговоры на этом прекратились. Конан обдумал вариант неожиданного удара, чтобы вырваться из западни, но отбросил эту идею. Люди плотно засели за каждой стеной вокруг сада, и такая попытка была бы самоубийством. Крепость стала тюрьмой.
Конан подумал про себя, что если кушафцы не появятся вовремя, то это будет конец для него и для его отряда, несмотря на всю его силу, быстроту, свирепость и помощь зуагирцев.
Стучали невидимые молотки. Даже если кушафцы придут с восходом солнца, это может оказаться слишком поздно. Езмитам потребуется разбить часть садовой стены, чтобы провести машину в сад, но это не займет много времени.
Зуагирцы не разделяли дурные предчувствия своего командира. Они уже устроили хорошую резню; у них была сильная позиция, командир, которого они боготворили, и неограниченный запас стрел. Чего еще может желать воин?
Зуагирец, получивший серьезную рану мечом, умер на рассвете, когда стал бледнеть свет фонарей в саду. Конан посмотрел на свой жалкий отряд. Зуагирцы уселись на балконе, вглядываясь сквозь решетку, а Нанайя забылась во сне на полу, завернувшись в шелковую простыню.
Стук молотков прекратился. Вскоре в тишине Конан услышал скрип массивных колес. Он еще не мог видеть, что за сокрушительную силу построили езмиты, но мог различить темные силуэты людей, скопившихся на крышах домов за наружной стеной. Он посмотрел дальше, за крыши домов и кучки деревьев, в сторону северного края плато. В утреннем свете в укреплениях, тянувшихся вдоль окружавших плато утесов, не было видно никаких признаков жизни. Очевидно охранники, не напуганные судьбой Антара и его друзей, оставили свои посты чтобы присоединиться к дерущимся во дворце. Но, понаблюдав больше, Конан увидел группу из дюжины человек, тащившихся по дороге, которая вела к Лестнице. Ольгерд не хотел надолго оставлять это место без охраны.
Конан повернулся к зуагирцам. Их налитые кровью глаза молча смотрели на него с бородатых лиц.
— Кушафцы не пришли, — сказал он. — Скоро Ольгерд пошлет на нас своих убийц под прикрытием огромного щита на колесах. Они вскарабкаются под прикрытием этого щита по лестницам наверх и ворвутся сюда. Некоторых из них мы убьем; потом мы умрем.
— Как будет угодно Хануману, — ответили они. — Мы убьем многих, до того как умрем. Они ухмыльнулись, как голодные волки и взялись за оружие.
Конан выглянул наружу и увидел, как штурмующая машина грохочет через внутренний двор. Это было массивное сооружений из бревен, бронзы и железа на восьмиугольных колесах. По крайней мере пятьдесят человек могли укрыться за ним в безопасности от стрел. Оно подъехало к стене и остановилось. Сокрушительные удары начали разбивать стену.
Шум разбудил Нанайю. Она вскочила, протерла глаза, осмотрелась вокруг и подбежала к Конану с криком.
— Тихо, тихо. Мы намнем им еще бока, — сказал он грубовато, хотя сам думал иначе. Сейчас он ничего не мог сделать, только стоять и успокаивать ее, и возможно приберечь для нее последний милосердный удар меча.
— Стена рушится, — прошептал зуагирец с глазами рыси, всматриваясь через решетку. — Пыль поднимается от ударов. Скоро мы увидим людей, которые раскачивают тараны.
Камни выскакивали из слабеющей стены; затем рухнула целая секция. Люди вбежали в брешь, подбирая камни и унося их. Конан натянул сильный гирканский лук, который все время использовал, и послал по длинной дуге стрелу в брешь. Она вонзилась в езмита, который упал, крича и извиваясь. Другие люди оттащили раненого человека с пути и продолжали очищать проход. За ними виднелась осадная башня. Люди за ней нетерпеливо кричали тем, кто работал у бреши, чтобы те побыстрее очистили путь. Конан посылал стрелу за стрелой в толпу. Некоторые отскакивали от камней, но другие достигали цели. Когда люди отскочили, бросив работу, резкий голос Ольгерда погнал их обратно.
Когда поднялось солнце, бросив длинные тени через дворы, последние остатки стены перед башней были убраны с пути. Затем, с сильным скрежетом и скрипом башня тронулась вперед. Зуагирцы стреляли в нее, но их стрелы попадали только в покрытие на ее передней части. Башня была такой же высоты, что и этаж, на котором они стояли, с лестницами, поднимающимися к ее верхушке с внутренней стороны. Когда она достигла башни в саду, езмиты стали карабкаться вверх, чтобы пересечь маленькую платформу наверху и прорваться сквозь хрупкую решетку балкона, на которой присели Конан и его люди.
— Вы хорошо дрались, — сказал он им. — Давайте и закончим хорошо, уничтожив столько езмитских собак, сколько сможем. Вместо того, чтобы ждать, когда они прорвутся сюда, давайте сами разрубим решетку, выскочим на платформу и сбросим оттуда езмитов. Затем мы сможем убить тех, кто будет подниматься по лестницам.
— Их лучники изрешетят нас с земли, — сказал Антар.
Конан пожал плечами, мрачно скривив губы.
— Мы тем временем успеем повеселиться. Пусть люди сходят в арсенал и возьмут копья; в таком бою они нам очень пригодятся. И там есть большие щиты; пусть те из нас, кто пойдут по бокам, несут их, чтобы защитить остальных.
Спустя некоторое время Конан выстроил в линию своих оставшихся в живых шестерых зуагирцев с копьями, а сам встал перед ними с массивным боевым топором, готовый разрубить решетку и пойти штурмом на платформу.
Башня приближалась все ближе, из-за нее доносились триумфальные крики.
Затем, когда осадная башня была на расстоянии длины копья от балкона, она остановилась. Но в это время затрубили трубы, поднялся сильный шум и люди за башней побежали обратно в сторону бреши в стене.
9. СУДЬБА ЯНАИДАРА
— Кром, Митра и Асура! — рявкнул Конан, бросив свой топор. — Не могли же собаки удрать до того, как их хотя бы ранили!
Он шагал взад и вперед по балкону, пытаясь рассмотреть, что же случилось, но масса брошенной осадной башни заслоняла ему обзор. Тогда он бросился в арсенал и поднялся по винтовой лестнице на наблюдательную площадку.
Он посмотрел на север, мимо крыш Янаидара, вдоль дороги, которая простиралась за ним в утреннем свете. С полдюжины людей бежали по этой дороге. За ними через укрепления на краю плато неслись другие фигуры. Свирепый, глубокий вой доходил до ушей, прислушивающихся в неожиданно затихшем городе. И в этой тишине Конан снова услышал загадочный барабанный бой, который встревожил его в прошлые разы. Но сейчас его не волновало бы, если бы и все дьяволы Ада барабанили под Янаидаром.
— Балаш! — закричал он.
Снова небрежность часовых на Лестнице помогла ему. Кушафцы спустились по не охраняемой Лестнице как раз тогда, когда часовые только приближались к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Попробуй послать своих людей. Башня или не башня, а мы быстренько их всех перестреляем.
Запорожец ответил ироническим смехом, и переговоры на этом прекратились. Конан обдумал вариант неожиданного удара, чтобы вырваться из западни, но отбросил эту идею. Люди плотно засели за каждой стеной вокруг сада, и такая попытка была бы самоубийством. Крепость стала тюрьмой.
Конан подумал про себя, что если кушафцы не появятся вовремя, то это будет конец для него и для его отряда, несмотря на всю его силу, быстроту, свирепость и помощь зуагирцев.
Стучали невидимые молотки. Даже если кушафцы придут с восходом солнца, это может оказаться слишком поздно. Езмитам потребуется разбить часть садовой стены, чтобы провести машину в сад, но это не займет много времени.
Зуагирцы не разделяли дурные предчувствия своего командира. Они уже устроили хорошую резню; у них была сильная позиция, командир, которого они боготворили, и неограниченный запас стрел. Чего еще может желать воин?
Зуагирец, получивший серьезную рану мечом, умер на рассвете, когда стал бледнеть свет фонарей в саду. Конан посмотрел на свой жалкий отряд. Зуагирцы уселись на балконе, вглядываясь сквозь решетку, а Нанайя забылась во сне на полу, завернувшись в шелковую простыню.
Стук молотков прекратился. Вскоре в тишине Конан услышал скрип массивных колес. Он еще не мог видеть, что за сокрушительную силу построили езмиты, но мог различить темные силуэты людей, скопившихся на крышах домов за наружной стеной. Он посмотрел дальше, за крыши домов и кучки деревьев, в сторону северного края плато. В утреннем свете в укреплениях, тянувшихся вдоль окружавших плато утесов, не было видно никаких признаков жизни. Очевидно охранники, не напуганные судьбой Антара и его друзей, оставили свои посты чтобы присоединиться к дерущимся во дворце. Но, понаблюдав больше, Конан увидел группу из дюжины человек, тащившихся по дороге, которая вела к Лестнице. Ольгерд не хотел надолго оставлять это место без охраны.
Конан повернулся к зуагирцам. Их налитые кровью глаза молча смотрели на него с бородатых лиц.
— Кушафцы не пришли, — сказал он. — Скоро Ольгерд пошлет на нас своих убийц под прикрытием огромного щита на колесах. Они вскарабкаются под прикрытием этого щита по лестницам наверх и ворвутся сюда. Некоторых из них мы убьем; потом мы умрем.
— Как будет угодно Хануману, — ответили они. — Мы убьем многих, до того как умрем. Они ухмыльнулись, как голодные волки и взялись за оружие.
Конан выглянул наружу и увидел, как штурмующая машина грохочет через внутренний двор. Это было массивное сооружений из бревен, бронзы и железа на восьмиугольных колесах. По крайней мере пятьдесят человек могли укрыться за ним в безопасности от стрел. Оно подъехало к стене и остановилось. Сокрушительные удары начали разбивать стену.
Шум разбудил Нанайю. Она вскочила, протерла глаза, осмотрелась вокруг и подбежала к Конану с криком.
— Тихо, тихо. Мы намнем им еще бока, — сказал он грубовато, хотя сам думал иначе. Сейчас он ничего не мог сделать, только стоять и успокаивать ее, и возможно приберечь для нее последний милосердный удар меча.
— Стена рушится, — прошептал зуагирец с глазами рыси, всматриваясь через решетку. — Пыль поднимается от ударов. Скоро мы увидим людей, которые раскачивают тараны.
Камни выскакивали из слабеющей стены; затем рухнула целая секция. Люди вбежали в брешь, подбирая камни и унося их. Конан натянул сильный гирканский лук, который все время использовал, и послал по длинной дуге стрелу в брешь. Она вонзилась в езмита, который упал, крича и извиваясь. Другие люди оттащили раненого человека с пути и продолжали очищать проход. За ними виднелась осадная башня. Люди за ней нетерпеливо кричали тем, кто работал у бреши, чтобы те побыстрее очистили путь. Конан посылал стрелу за стрелой в толпу. Некоторые отскакивали от камней, но другие достигали цели. Когда люди отскочили, бросив работу, резкий голос Ольгерда погнал их обратно.
Когда поднялось солнце, бросив длинные тени через дворы, последние остатки стены перед башней были убраны с пути. Затем, с сильным скрежетом и скрипом башня тронулась вперед. Зуагирцы стреляли в нее, но их стрелы попадали только в покрытие на ее передней части. Башня была такой же высоты, что и этаж, на котором они стояли, с лестницами, поднимающимися к ее верхушке с внутренней стороны. Когда она достигла башни в саду, езмиты стали карабкаться вверх, чтобы пересечь маленькую платформу наверху и прорваться сквозь хрупкую решетку балкона, на которой присели Конан и его люди.
— Вы хорошо дрались, — сказал он им. — Давайте и закончим хорошо, уничтожив столько езмитских собак, сколько сможем. Вместо того, чтобы ждать, когда они прорвутся сюда, давайте сами разрубим решетку, выскочим на платформу и сбросим оттуда езмитов. Затем мы сможем убить тех, кто будет подниматься по лестницам.
— Их лучники изрешетят нас с земли, — сказал Антар.
Конан пожал плечами, мрачно скривив губы.
— Мы тем временем успеем повеселиться. Пусть люди сходят в арсенал и возьмут копья; в таком бою они нам очень пригодятся. И там есть большие щиты; пусть те из нас, кто пойдут по бокам, несут их, чтобы защитить остальных.
Спустя некоторое время Конан выстроил в линию своих оставшихся в живых шестерых зуагирцев с копьями, а сам встал перед ними с массивным боевым топором, готовый разрубить решетку и пойти штурмом на платформу.
Башня приближалась все ближе, из-за нее доносились триумфальные крики.
Затем, когда осадная башня была на расстоянии длины копья от балкона, она остановилась. Но в это время затрубили трубы, поднялся сильный шум и люди за башней побежали обратно в сторону бреши в стене.
9. СУДЬБА ЯНАИДАРА
— Кром, Митра и Асура! — рявкнул Конан, бросив свой топор. — Не могли же собаки удрать до того, как их хотя бы ранили!
Он шагал взад и вперед по балкону, пытаясь рассмотреть, что же случилось, но масса брошенной осадной башни заслоняла ему обзор. Тогда он бросился в арсенал и поднялся по винтовой лестнице на наблюдательную площадку.
Он посмотрел на север, мимо крыш Янаидара, вдоль дороги, которая простиралась за ним в утреннем свете. С полдюжины людей бежали по этой дороге. За ними через укрепления на краю плато неслись другие фигуры. Свирепый, глубокий вой доходил до ушей, прислушивающихся в неожиданно затихшем городе. И в этой тишине Конан снова услышал загадочный барабанный бой, который встревожил его в прошлые разы. Но сейчас его не волновало бы, если бы и все дьяволы Ада барабанили под Янаидаром.
— Балаш! — закричал он.
Снова небрежность часовых на Лестнице помогла ему. Кушафцы спустились по не охраняемой Лестнице как раз тогда, когда часовые только приближались к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26