Их зрелость измерялась не тем, насколько скрупулезно они следовали своим предшественникам, но тем, каково их творческое участие в непосредственном обогащении искусства, его жанров, стилей, почерков, умножение его выразительных средств. Именно в этом смысле – позвольте подчеркнуть – одних традиций недостаточно, как бы они велики ни были.
За японской маской
Иероглифические пиктограммы помогают нам понять, что корни прекрасного генеалогически уходят в эстетическое восприятие человеком окружающей природы в процессе его труда. И творчество по законам прекрасного есть сущность выявления в предмете его естественных свойств.
– И если сравнить японскую национальную архитектуру, особенно принципы интерьера, – говорит Охара сэнсэй в свою очередь, – с заморской, в частности американской, современной архитектурой, то здесь, на мой взгляд, зияет бескрайняя пропасть. Вообще говоря, с американцами японцы живут на противоположных берегах не только в смысле физическом или географическом. В океане вечнотекущей жизни Япония и Америка развивались в неодинаковых исторических плоскостях, в их общечеловеческом движении пролетали различные параметры времени; различны, конечно, их традиции и в мире интеллектуальном…
– Вы говорите с позиции прошлого, имея в виду пути, которыми шли страны, народы Японии и Америки. Но разве в наши дни положение не изменилось, разве в сегодняшней жизни японцев не наблюдается явлений нового характера, фактов американизации?
– Со дэс нэ, послевоенный период ознаменовался для Японии весьма существенными переменами в различных сферах, особенно разительными в области материального производства, индустриального развития. Американское влияние и даже участие здесь бесспорно. Для всех очевидно также не наблюдавшееся ранее вторжение американских воззрений в различные сферы социальных интересов японского общества. Однако, в отличие от материального производства, проникновение американских концепций в мир духовных взглядов японцев нельзя признать сколько-нибудь глубоким или органическим. Оно скорее носит внешний, поверхностный характер, представляет своего рода налет. Американская цивилизация, позвольте заметить, в основе своей не идет далее ограниченного прагматизма. Она, насколько мы ее осознаем, лишена глубины, философских корней, высоких духовных идеалов, свойственных иным культурам. У нее нет, с моей личной точки зрения, крайне важного фактора – исторического и интеллектуального наследия, которым обладают древние народы. Иными словами, речь идет о преобладании своего рода ущербной структуры – американского провинциализма, – для которой в большой мере характерно отсутствие самобытных традиций – исторических, культурных, эстетических. Отсюда, на мой взгляд, проистекает ограниченность в массе американцев интеллектуальных интересов, неразвитость художественного вкуса, превалирование дурных образцов в области этических норм и принципов.
– Но явления отрицательные могут влиять на других не в меньшей степени, чем факторы положительные. «Когда пересаживают старое дерево, с ним пересаживают и его болезни», – гласит японская поговорка. И разве японцы не испытывают их воздействия на себе?
– Со дэс нэ, – продолжает Охара, – примеры пагубного влияния «американского пути жизни» в Японии слишком многочисленны, чтобы их игнорировать или недооценивать опасность их последствий. Страна наводнена весьма низкоразрядной американской печатной продукцией, убогими комиксами и детективами, в которых проповедуется эротика, порнография, садизм, гангстерство; с телевизионных экранов не сходят бесконечные серии пошлых и тупых голливудских фильмов, где с поразительной одержимостью утверждается мир чудовищных преступлений, социальной патологии, кровавых кошмаров, психология бандитизма, возведенного в степень национальной мании, истерии…
– Факты, – замечаю я, – поистине восстают, со всей силой вопиют сами за себя… И ведь, как известно, «только слепые не опасаются змей»…
И здесь автор позволяет себе привлечь внимание читателя к тому, что мутный процесс «культурной экспансии» не прекращается. И мы видели, как множится число тех, кто возвышает свой голос в защиту японской национальной культуры. Характерна в этом смысле статья руководителя Ассоциации новой японской литературы, писателя Накано Сигэхару «Американская культура „оккупирует“ Японию». Общеизвестно также, что «оккупация» осуществляется отнюдь не невидимыми путями. Весьма активно действуют разного рода институты и организации. Многомиллионные ассигнования выделяются фондами Рокфеллера и Форда для осуществления «Программы изучения японо-американских отношений», изучения дальневосточных проблем и т. п. Истинные замыслы «цивилизаторской филантропии» американских миллиардеров, разумеется, никого не могут обмануть. Фудзино Наохико в статье «Японо-американское сотрудничество в изучении Азии и долг ученых», опубликованной в августовском журнале «Бунка херон», указывает на стремление американцев к созданию под своей эгидой недоброй славы «сферы совместного процветания Великой Восточной Азии». Интерес в этой связи представляет и выступление Корэхито Курахара, опубликовавшего статью «Национальная независимость и национальная культура». В ней указывается, в частности, что «с тех пор, как Япония оказалась оккупирована американским империализмом, в нашу страну беспрепятственно проникает американский образ жизни и образ мышления, реакционная империалистическая идеология, растленная буржуазная культура… Погибают выдающиеся культурные ценности, веками создававшиеся японским народом… Национальная культура Японии стоит перед лицом серьезнейшего кризиса. Вместе с тем исторический опыт учит, что без самостоятельной национальной культуры невозможна национальная независимость. Народы, не сумевшие отстоять национальную культуру своей страны от разрушения ее захватчиками, на долгие столетия попадали в рабство, тогда как народы, которым удалось сохранить самобытную культуру своей страны, рано или поздно добивались национальной независимости… Именно поэтому столь велико значение борьбы за сохранение и развитие национальной культуры, которую ведет теперь японский народ…»
Со всем этим, разумеется, невозможно примириться, и многосложная борьба здесь не прекращается во всех сферах жизни: в обществе, в семье, в каждом японце. И все же, если смотреть на вещи углубленно и говорить откровенно, во мне преобладает оптимистический взгляд, хотя это и звучит несколько парадоксально. Во мне живет уверенность в том, что лучшие моральные традиции японского народа, испытанные временем, обладают необыкновенной жизнестойкостью, защищены здоровым иммунитетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
За японской маской
Иероглифические пиктограммы помогают нам понять, что корни прекрасного генеалогически уходят в эстетическое восприятие человеком окружающей природы в процессе его труда. И творчество по законам прекрасного есть сущность выявления в предмете его естественных свойств.
– И если сравнить японскую национальную архитектуру, особенно принципы интерьера, – говорит Охара сэнсэй в свою очередь, – с заморской, в частности американской, современной архитектурой, то здесь, на мой взгляд, зияет бескрайняя пропасть. Вообще говоря, с американцами японцы живут на противоположных берегах не только в смысле физическом или географическом. В океане вечнотекущей жизни Япония и Америка развивались в неодинаковых исторических плоскостях, в их общечеловеческом движении пролетали различные параметры времени; различны, конечно, их традиции и в мире интеллектуальном…
– Вы говорите с позиции прошлого, имея в виду пути, которыми шли страны, народы Японии и Америки. Но разве в наши дни положение не изменилось, разве в сегодняшней жизни японцев не наблюдается явлений нового характера, фактов американизации?
– Со дэс нэ, послевоенный период ознаменовался для Японии весьма существенными переменами в различных сферах, особенно разительными в области материального производства, индустриального развития. Американское влияние и даже участие здесь бесспорно. Для всех очевидно также не наблюдавшееся ранее вторжение американских воззрений в различные сферы социальных интересов японского общества. Однако, в отличие от материального производства, проникновение американских концепций в мир духовных взглядов японцев нельзя признать сколько-нибудь глубоким или органическим. Оно скорее носит внешний, поверхностный характер, представляет своего рода налет. Американская цивилизация, позвольте заметить, в основе своей не идет далее ограниченного прагматизма. Она, насколько мы ее осознаем, лишена глубины, философских корней, высоких духовных идеалов, свойственных иным культурам. У нее нет, с моей личной точки зрения, крайне важного фактора – исторического и интеллектуального наследия, которым обладают древние народы. Иными словами, речь идет о преобладании своего рода ущербной структуры – американского провинциализма, – для которой в большой мере характерно отсутствие самобытных традиций – исторических, культурных, эстетических. Отсюда, на мой взгляд, проистекает ограниченность в массе американцев интеллектуальных интересов, неразвитость художественного вкуса, превалирование дурных образцов в области этических норм и принципов.
– Но явления отрицательные могут влиять на других не в меньшей степени, чем факторы положительные. «Когда пересаживают старое дерево, с ним пересаживают и его болезни», – гласит японская поговорка. И разве японцы не испытывают их воздействия на себе?
– Со дэс нэ, – продолжает Охара, – примеры пагубного влияния «американского пути жизни» в Японии слишком многочисленны, чтобы их игнорировать или недооценивать опасность их последствий. Страна наводнена весьма низкоразрядной американской печатной продукцией, убогими комиксами и детективами, в которых проповедуется эротика, порнография, садизм, гангстерство; с телевизионных экранов не сходят бесконечные серии пошлых и тупых голливудских фильмов, где с поразительной одержимостью утверждается мир чудовищных преступлений, социальной патологии, кровавых кошмаров, психология бандитизма, возведенного в степень национальной мании, истерии…
– Факты, – замечаю я, – поистине восстают, со всей силой вопиют сами за себя… И ведь, как известно, «только слепые не опасаются змей»…
И здесь автор позволяет себе привлечь внимание читателя к тому, что мутный процесс «культурной экспансии» не прекращается. И мы видели, как множится число тех, кто возвышает свой голос в защиту японской национальной культуры. Характерна в этом смысле статья руководителя Ассоциации новой японской литературы, писателя Накано Сигэхару «Американская культура „оккупирует“ Японию». Общеизвестно также, что «оккупация» осуществляется отнюдь не невидимыми путями. Весьма активно действуют разного рода институты и организации. Многомиллионные ассигнования выделяются фондами Рокфеллера и Форда для осуществления «Программы изучения японо-американских отношений», изучения дальневосточных проблем и т. п. Истинные замыслы «цивилизаторской филантропии» американских миллиардеров, разумеется, никого не могут обмануть. Фудзино Наохико в статье «Японо-американское сотрудничество в изучении Азии и долг ученых», опубликованной в августовском журнале «Бунка херон», указывает на стремление американцев к созданию под своей эгидой недоброй славы «сферы совместного процветания Великой Восточной Азии». Интерес в этой связи представляет и выступление Корэхито Курахара, опубликовавшего статью «Национальная независимость и национальная культура». В ней указывается, в частности, что «с тех пор, как Япония оказалась оккупирована американским империализмом, в нашу страну беспрепятственно проникает американский образ жизни и образ мышления, реакционная империалистическая идеология, растленная буржуазная культура… Погибают выдающиеся культурные ценности, веками создававшиеся японским народом… Национальная культура Японии стоит перед лицом серьезнейшего кризиса. Вместе с тем исторический опыт учит, что без самостоятельной национальной культуры невозможна национальная независимость. Народы, не сумевшие отстоять национальную культуру своей страны от разрушения ее захватчиками, на долгие столетия попадали в рабство, тогда как народы, которым удалось сохранить самобытную культуру своей страны, рано или поздно добивались национальной независимости… Именно поэтому столь велико значение борьбы за сохранение и развитие национальной культуры, которую ведет теперь японский народ…»
Со всем этим, разумеется, невозможно примириться, и многосложная борьба здесь не прекращается во всех сферах жизни: в обществе, в семье, в каждом японце. И все же, если смотреть на вещи углубленно и говорить откровенно, во мне преобладает оптимистический взгляд, хотя это и звучит несколько парадоксально. Во мне живет уверенность в том, что лучшие моральные традиции японского народа, испытанные временем, обладают необыкновенной жизнестойкостью, защищены здоровым иммунитетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124