– Хотите комфорта – сидите дома! – сказали бы этому чудаку. – Автомобиль не для неженок, а для настоящих мужчин, которым нипочем ветер, дождь и тряска.
Шофер тогда ездил в непромокаемом плаще с капюшоном, половину лица закрывали очки вроде тех, которыми пользуются сейчас мотоциклисты. «Он летит к намеченной цели, безумно увлеченный скоростью, вздымая вихри пыли и проявляя чудеса ловкости, чтобы обогнуть препятствия на дороге», – писал французский журнал «Илюстрасьон» в конце прошлого века.
Я хорошо понимаю тех шоферов-романтиков, доблестно презиравших удобства. Подобные чувства испытывали и мы, мотоциклисты 60-х годов. «Скорость – все! Комфорт – ничто!» Мы считали так вполне искренне. И, честное слово, совсем не завидовали владельцам «Волг» и «Москвичей».
Путь у нас крутой и длинный.
Нам навстречу лимузины, –
Едет частник в холе и тепле.
И щека его побрита,
И жена его умыта,
И не хлещет ветер по скуле.
А у нас – краюха хлеба, А над нами – небо, небо! Гнался дождь за нами и устал. Наш отель – сама природа, Для бродячего народа Там всегда имеются места…
Вот какую песню сложили мы и распевали у вечерних костров. Но не всегда нам бывало так весело.
Помню, ехал я из Риги в Киев. Отпуск подходил к концу, надо было торопиться. Под Витебском мою «Чезету» настиг циклон и два дня сек непрерывным дождем. А надо сказать, мотоциклист за счет скорости промокает вдесятеро сильнее, чем пешеход. О кожаных куртках мы тогда и не мечтали, шлемов не носили. Был я похож на мокрую курицу, и впервые мелькнула мысль, что неплохо бы, как тот презренный частник, ехать в холе и тепле…
«Комфорт – удобство, уютство, холя, домашний покой», – пишет в своем замечательном словаре Владимир Иванович Даль. Значит, в комфортабельном автомобиле человек должен чувствовать себя как дома. Но для этого недостаточно дать водителю и пассажирам крышу над головой. Что это за дом и что это за покой, если нас трясет и подбрасывает?!
Первым улучшил плавность хода автомобилей шотландский ветеринарный врач Данлоп. Правда, в мыслях у него при этом был велосипед сынишки: мальчик жаловался на сильную тряску. Данлоп не только лечил коров и собак, но и увлекался садоводством. Поливая однажды деревья, он сообразил, что обернутый вокруг колеса кусок садового шланга должен смягчать толчки, – нужно только наполнить его водой. Потом он решил заменить воду сжатым воздухом. Так появились пневматические шины.
Автомобилисты очень сдержанно отнеслись к этому резиновому чуду и не спешили оснащать им свои колеса, позаимствованные у конных экипажей. В гонке 1895 года Париж – Бордо участвовал только один автомобиль с надувными шинами. Но не будем обвинять водителей в консерватизме, – их вполне можно понять. Дело в том, что это была эра лошадей, в одной лишь России их насчитывалось больше тридцати миллионов. А у каждой лошади четыре подковы. А в подкове штук восемь острых гвоздей. Гвозди выпадали и миллионами валялись вдоль дорог, подкарауливая босоногого мальчишку или… автомобилиста с надувными шинами.
В конце концов додумались сделать шину из двух частей: внутренней камеры и защитной покрышки. Теперь ее протыкали насквозь только самые вредные, самые агрессивные гвозди. На таких шинах можно было ездить без особого риска. Их стали покупать даже извозчики, чтобы брать с седоков за мягкий ход добавочную плату.
Неизвестно, как повлияли дутые шины на аппетит лошадей, а вот автомобили в пневматической «обуви» стали менее прожорливыми. «С чего бы это? – не сразу поняли водители. – Какое отношение мягкость хода имеет к расходу бензина?» Заковыристый вопрос! На него и теперь не всякий автолюбитель ответит.
Расход горючего, мы знаем, зависит от формы автомобиля, от его веса и, конечно, от двигателя. А шины-то при чем? Ну, смягчают толчки. Гасят, говоря языком конструкторов, вертикальные перемещения машины в пространстве. Но откуда берется энергия этих взлетов и подскоков? Из бензобака! Другого источника энергии у автомобиля нет. Недаром при езде по плохим, тряским дорогам заправляться бензином приходится намного чаще.
Для борьбы с тряской, кроме шин, служили листовые рессоры, – ты наверняка видел такие под железнодорожными вагонами. Позднее придумали амортизаторы, заполненные специальным маслом. «Уютство» автомобиля росло (вместе с экономичностью). Но до «домашнего покоя» было еще очень далеко.
ОХОТНИКИ ЗА ВИБРАЦИЕЙ
Пехотная рота, чеканя шаг, шла по улице. «Лихо маршируем! – думал довольный командир. – Барышни улыбаются нам не меньше, чем гусарам».
– Ать-два! Ать-два!..
Вот уже и казарма краснеет за речкой. Задрожал под сапогами мост, заходили ходуном дубовые сваи.
– Запе-вай!
Но песню заглушил страшный треск. Мост рухнул, и вся рота очутилась в воде вместе с деревянными обломками.
Подобные истории произошли в минувшем веке в разных странах. Приезжали комиссии для расследования причин и… уезжали, пожимая плечами. Мосты были сработаны на совесть. Никто не мог объяснить, каким чудом они обрушились…
Разгадали загадку физики. По их словам, каждый мост, подобно натянутой струне, имеет определенную частоту собственных колебаний. Если колебания, вызванные внешней силой – в данном случае ритмично шагающими ногами, – будут иметь ту же самую частоту, их размах резко увеличится, и мост может разрушиться. Это явление называется «резонанс».
С тех пор любой воинский отряд, даже самый бравый, идет по мостам нестроевым, вольным шагом. Никаких «ать-два!..»
Подобные катастрофы случались и в авиации. Взлетел летчик-испытатель на самолете новой конструкции, стал наращивать скорость – и вдруг затряслись крылья, да так, что вот-вот обломятся. «Флаттер», – говорят авиаторы, у них свой язык. А физическая суть та же самая: собственные колебания крыльев и колебания, вызванные двигателем, совпали по частоте…
Автомобили не разваливаются от резонансной вибрации, но и здесь она коварный враг.
– Едешь, к примеру, сто километров в час – все спокойно, а чуть добавил газу – и руль затрясся, как бешеный, – рассказывал мне водитель-испытатель Иван Павлович Кошкин. – Я-то к этому готов, а представьте, что за рулем любитель. От неожиданности он может бросить руль – вот вам и чья-то гибель…
В качественном, доведенномавтомобиле не должно быть никаких вибраций – ни сильных, ни слабых.
Последние не опасны, но нужно иметь железные нервы, чтобы часами слушать дребезжание дверцы или панели приборов. Такую машину можно оборудовать холодильником, стереомагнитофоном, всякими прочими удобствами – и все же комфортабельной ее не назовешь.
В УГК за вибрациями охотятся во время испытаний автомобиля. Умный стенд позволяет вылавливать их прямо в лаборатории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51