Причем он лез на дежурного сержанта, как таран, на коленях, стуча лбом об пол и вопя: «Я убил своих родителей, Толю Хромого и Маню Кошелку, вы их знали».
И он так плакал и убивался, что над ним сжалились и пустили его в камеру.
Но вот музыка кончилась, и бандит стал вырываться из камеры заключения обратно с криком: «Обижаешь сироту, мусор!»
На этом мы их опять-таки оставим.
Дед Иван и подросток Чума
Тем временем дед Иван, пребывая в поселке Восточный, шел и шел за собаками Тузиком и Дамкой, пока не обнаружил мальчика Игорька-Чуму на улице — этот мальчик бегал по краю тротуара, тряся пачкой завтрашней газеты «Ленинский путь» (местная восточновская пресса).
Дед, смутившись, купил у него экземпляр и спросил:
— Не узнаешь?
— А чо надо? — ответил ему малец.
— Ты еще с матерью ко мне приходил, — сказал дедушка Иван.
— А чо надо? — возразил Чума-Игорек.
— Помнишь, ты на дерево лазал, — сказал Иван.
— Ну и чо надо? — сплюнул Игорек.
— Ты мне нужен опять, — сказал дед.
— И чо надо? — просипел Игорек.
— Помнишь, ты еще на дереве нашел... В гнезде... — Тут дед Иван замялся.
— А чо надо-то?! — крикнул Игорек-Чума деду. — Кольцо, да? Кольцо, да? Так его у матери отобрали, по голове стукнули, она в больнице, понял, да? Кольцо твое.
Дед Иван опешил.
— Ты что! Я не знал!
— Вота, — вежливо заключил Чума. — Рой отсюда, дед. Нет у нас кольца.
— Да мне кольца не надо, оно твое.
— Мое! — улыбнулся Игорек-Чума такой улыбкой, что собаки на всякий случай отошли на расстояние протянутой ноги.
— И как ты теперь?
— А чо надо? — опять ответил Игорек. — Чо те надо-то, начальник?
— Надо опять посмотреть гнезда, — твердо сказал дед Иван. — Что найдешь — то твое. А мне надо проверить, не украли ли опять куклу.
— Куклы кому нужны? — искренне удивился Чума.
— Воронам, сказал дед.
— А вам-то на что?
— Да это не мне, — соврал дед. — Выполняю заказ... А ты найдешь опять в гнезде что-нибудь, продашь, матери гостинца купишь.
— Ей сказали, надо минералку... Фрукты. А денег-то нету! — Тут Чума впервые пожаловался: — Не покупают газеты у меня!
Он посмотрел на дедушку Ивана своими маленькими голодными глазами.
Собаки подошли поближе и тоже слушали.
— Она уже неделю лежит, — сказал Игорек. — И есть нечего.
— Ну поехали! — сказал дед Иван. — У меня макароны есть.
— Вот газеты надо продать, — упорно произнес Игорек. — Тогда у меня у самого деньги будут. Мамке в больницу кто отнесет? Только я. А мать велела не брать ни у кого. Сказала, тебе сначала все дадут — и покурить, и угостят, и выпить предложат, а потом скажут: ты пил, ты ел, курил — отдавай деньги. Или иди воруй, убивай, зарабатывай с нами. Так скажут. Ей так сказали. Когда она была молодая. Ей знаешь как пришлось! Ты не знаешь, начальник! Вот они у нее и кольцо отобрали, как за те долги. Она плакала, не хотела отдавать.
Дед Иван оглянулся. Вокруг не было ни души.
— Так ты не здесь продавай газеты. Ты у автобусной остановки. Там хоть народу больше.
— Туда меня мужики не пускают... И тетки... Конкуренция.
— Ладно, сказал дед. Давай мне газеты, я сам продам.
Они пошли к автобусной остановке, где дед Иван, приосанясь, закричал тонким стариковским голосом:
— А вот кому завтрашний номер! Мэр города о воровстве! Куда уходят наши деньги! Маленькая зарплата и как с этим бороться!
(Дед сочинял вдохновенно.)
Редкие прохожие начали останавливаться. Пара милиционеров подошла, постояла и вдруг купила два номера.
Вдали, прячась за углом, маячил маленький Чума.
Всю пачку дед Иван продал за пять минут.
С раздувшимся карманом он пошел через площадь к Чуме.
Но его остановил какой-то парень.
— Деньги давай, дед, это не твоя территория. А это наша территория.
И тут бешено залаяли Дамка и Тузик.
Оскалясь, с пеной у рта, они кидались на парня, как охотничьи лайки на лося.
Парень отступил, споткнулся, упал.
Дамка кинулась к нему, самозабвенно лая. У нее, видно, были к нему свои счеты.
Тузик атаковал с другой стороны.
Парень вскочил и с проклятиями кинулся бежать, провожаемый храброй парой.
В это время подошел автобус.
Чума быстро среагировал и оказался в автобусе еще раньше деда.
Что самое интересное, обе собаки обнаружились под лавкой уже после отправления. Они лежали, тяжело дыша, и посматривали любящими глазами на деда.
Дедушка Иван даже начал строить планы, как приведет их домой, будет кормить макаронами, гулять с ними, и что если их вымыть и расчесать, то Дамка будет вылитый тибетский терьер с отклонениями в сторону борзой (ноги длинноваты и общая потрясающая худоба).
Что касается Тузика, то он был ростом и ногами похож на бульдога, только с хвостом бубликом и не такой высокий, а мордой Тузик смахивал бы на терьера (усы и бородка), если бы уши не подгуляли.
Дедушка Иван не мог признаться самому себе, что ему трудно возвращаться в пустой дом.
Однако деликатные собаки не стали никому навязываться, а сошли на первой же остановке «Фабрика-кухня». Видимо, ночью они подрабатывали сторожами.
Дед Иван, не глядя, отдал Игорьку-Чуме все деньги из кармана, зато Чума все их пересчитал.
Денег оказалось даже больше.
Может быть, кто-то по душевной доброте сунул Ивану лишнего, старикам не то что молодежи — все стараются помочь (хотя дед честно давал сдачу).
Или у него в кармане были собственные деньги.
— Ничего, важно, что не меньше! — сказал торжественно дед.
— Нам чужого не надо, — хмуро ответил Игорек и вернул сдачу.
— Это ты зря, но я тебя понимаю, — ответил дед.
Так они ехали навстречу приключениям, а тем временем волшебница Валькирия тоже не стояла на месте.
Волшебница Валькирия, она же телевизионный ведущий Валентина, она же ворона Валька, она же крыса Бесфамильная, даром времени не теряла и носилась по всему телевидению, как катер на воздушной подушке («подкидыш», по-морскому), а за ней на невидимой привязи, в виде водного лыжника, бороздил коридоры Сила Грязнов.
Валентина Ивановна, до одурения похожая на известную эстрадную певицу, хриплая, накрашенная, лохматая, в мини-юбке, отличалась от артистки в худшую сторону, т. е. имела необъяснимую привычку плевать на пол, ковыряться в носу и выражалась теми же словами, что и каменщик в том случае, когда ему на ногу падает второй кирпич, или слесарь при виде свороченного набок вентиля с горячей водой, которая течет прямо в руки.
Тем не менее Вальку ценило руководство, все у нее кипело, указания исполнялись, уже человек привез хирургические инструменты, другой был послан за клюквой и т. д.
Тем временем Валька в сопровождении Силы Грязнова летела по коридорам телевидения, направляясь на совещание.
И тут произошел один досадный случай.
Валька завернула за угол, заложив крутой вираж, а Сила Грязнов не вписался в поворот и затормозил, ткнувшись плечом о стену, и тут же влетел в объятия юной милиционерки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
И он так плакал и убивался, что над ним сжалились и пустили его в камеру.
Но вот музыка кончилась, и бандит стал вырываться из камеры заключения обратно с криком: «Обижаешь сироту, мусор!»
На этом мы их опять-таки оставим.
Дед Иван и подросток Чума
Тем временем дед Иван, пребывая в поселке Восточный, шел и шел за собаками Тузиком и Дамкой, пока не обнаружил мальчика Игорька-Чуму на улице — этот мальчик бегал по краю тротуара, тряся пачкой завтрашней газеты «Ленинский путь» (местная восточновская пресса).
Дед, смутившись, купил у него экземпляр и спросил:
— Не узнаешь?
— А чо надо? — ответил ему малец.
— Ты еще с матерью ко мне приходил, — сказал дедушка Иван.
— А чо надо? — возразил Чума-Игорек.
— Помнишь, ты на дерево лазал, — сказал Иван.
— Ну и чо надо? — сплюнул Игорек.
— Ты мне нужен опять, — сказал дед.
— И чо надо? — просипел Игорек.
— Помнишь, ты еще на дереве нашел... В гнезде... — Тут дед Иван замялся.
— А чо надо-то?! — крикнул Игорек-Чума деду. — Кольцо, да? Кольцо, да? Так его у матери отобрали, по голове стукнули, она в больнице, понял, да? Кольцо твое.
Дед Иван опешил.
— Ты что! Я не знал!
— Вота, — вежливо заключил Чума. — Рой отсюда, дед. Нет у нас кольца.
— Да мне кольца не надо, оно твое.
— Мое! — улыбнулся Игорек-Чума такой улыбкой, что собаки на всякий случай отошли на расстояние протянутой ноги.
— И как ты теперь?
— А чо надо? — опять ответил Игорек. — Чо те надо-то, начальник?
— Надо опять посмотреть гнезда, — твердо сказал дед Иван. — Что найдешь — то твое. А мне надо проверить, не украли ли опять куклу.
— Куклы кому нужны? — искренне удивился Чума.
— Воронам, сказал дед.
— А вам-то на что?
— Да это не мне, — соврал дед. — Выполняю заказ... А ты найдешь опять в гнезде что-нибудь, продашь, матери гостинца купишь.
— Ей сказали, надо минералку... Фрукты. А денег-то нету! — Тут Чума впервые пожаловался: — Не покупают газеты у меня!
Он посмотрел на дедушку Ивана своими маленькими голодными глазами.
Собаки подошли поближе и тоже слушали.
— Она уже неделю лежит, — сказал Игорек. — И есть нечего.
— Ну поехали! — сказал дед Иван. — У меня макароны есть.
— Вот газеты надо продать, — упорно произнес Игорек. — Тогда у меня у самого деньги будут. Мамке в больницу кто отнесет? Только я. А мать велела не брать ни у кого. Сказала, тебе сначала все дадут — и покурить, и угостят, и выпить предложат, а потом скажут: ты пил, ты ел, курил — отдавай деньги. Или иди воруй, убивай, зарабатывай с нами. Так скажут. Ей так сказали. Когда она была молодая. Ей знаешь как пришлось! Ты не знаешь, начальник! Вот они у нее и кольцо отобрали, как за те долги. Она плакала, не хотела отдавать.
Дед Иван оглянулся. Вокруг не было ни души.
— Так ты не здесь продавай газеты. Ты у автобусной остановки. Там хоть народу больше.
— Туда меня мужики не пускают... И тетки... Конкуренция.
— Ладно, сказал дед. Давай мне газеты, я сам продам.
Они пошли к автобусной остановке, где дед Иван, приосанясь, закричал тонким стариковским голосом:
— А вот кому завтрашний номер! Мэр города о воровстве! Куда уходят наши деньги! Маленькая зарплата и как с этим бороться!
(Дед сочинял вдохновенно.)
Редкие прохожие начали останавливаться. Пара милиционеров подошла, постояла и вдруг купила два номера.
Вдали, прячась за углом, маячил маленький Чума.
Всю пачку дед Иван продал за пять минут.
С раздувшимся карманом он пошел через площадь к Чуме.
Но его остановил какой-то парень.
— Деньги давай, дед, это не твоя территория. А это наша территория.
И тут бешено залаяли Дамка и Тузик.
Оскалясь, с пеной у рта, они кидались на парня, как охотничьи лайки на лося.
Парень отступил, споткнулся, упал.
Дамка кинулась к нему, самозабвенно лая. У нее, видно, были к нему свои счеты.
Тузик атаковал с другой стороны.
Парень вскочил и с проклятиями кинулся бежать, провожаемый храброй парой.
В это время подошел автобус.
Чума быстро среагировал и оказался в автобусе еще раньше деда.
Что самое интересное, обе собаки обнаружились под лавкой уже после отправления. Они лежали, тяжело дыша, и посматривали любящими глазами на деда.
Дедушка Иван даже начал строить планы, как приведет их домой, будет кормить макаронами, гулять с ними, и что если их вымыть и расчесать, то Дамка будет вылитый тибетский терьер с отклонениями в сторону борзой (ноги длинноваты и общая потрясающая худоба).
Что касается Тузика, то он был ростом и ногами похож на бульдога, только с хвостом бубликом и не такой высокий, а мордой Тузик смахивал бы на терьера (усы и бородка), если бы уши не подгуляли.
Дедушка Иван не мог признаться самому себе, что ему трудно возвращаться в пустой дом.
Однако деликатные собаки не стали никому навязываться, а сошли на первой же остановке «Фабрика-кухня». Видимо, ночью они подрабатывали сторожами.
Дед Иван, не глядя, отдал Игорьку-Чуме все деньги из кармана, зато Чума все их пересчитал.
Денег оказалось даже больше.
Может быть, кто-то по душевной доброте сунул Ивану лишнего, старикам не то что молодежи — все стараются помочь (хотя дед честно давал сдачу).
Или у него в кармане были собственные деньги.
— Ничего, важно, что не меньше! — сказал торжественно дед.
— Нам чужого не надо, — хмуро ответил Игорек и вернул сдачу.
— Это ты зря, но я тебя понимаю, — ответил дед.
Так они ехали навстречу приключениям, а тем временем волшебница Валькирия тоже не стояла на месте.
Волшебница Валькирия, она же телевизионный ведущий Валентина, она же ворона Валька, она же крыса Бесфамильная, даром времени не теряла и носилась по всему телевидению, как катер на воздушной подушке («подкидыш», по-морскому), а за ней на невидимой привязи, в виде водного лыжника, бороздил коридоры Сила Грязнов.
Валентина Ивановна, до одурения похожая на известную эстрадную певицу, хриплая, накрашенная, лохматая, в мини-юбке, отличалась от артистки в худшую сторону, т. е. имела необъяснимую привычку плевать на пол, ковыряться в носу и выражалась теми же словами, что и каменщик в том случае, когда ему на ногу падает второй кирпич, или слесарь при виде свороченного набок вентиля с горячей водой, которая течет прямо в руки.
Тем не менее Вальку ценило руководство, все у нее кипело, указания исполнялись, уже человек привез хирургические инструменты, другой был послан за клюквой и т. д.
Тем временем Валька в сопровождении Силы Грязнова летела по коридорам телевидения, направляясь на совещание.
И тут произошел один досадный случай.
Валька завернула за угол, заложив крутой вираж, а Сила Грязнов не вписался в поворот и затормозил, ткнувшись плечом о стену, и тут же влетел в объятия юной милиционерки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66